Искупление

Гул, производимый толпящимися у дверей здания журналистами, попеременно затихал и усиливался. С момента, когда ошеломляющие события реальности обрушились на голову Гермионы, прошло не более часа. Все это время девушка продолжала оставаться в оцепенении. Мысли в голове путались, не желая складываться в рациональные суждения. Впервые за все двадцать шесть лет своей жизни Гермиона испытывала подобные ощущение растерянности и бессилия. Трель входного звонка заставила художницу вздрогнуть от неожиданности. Страх того, что за дверью окажется кто-то из особо проворных журналистов, не позволил Гермионе покинуть пределы спальни. Девушка отчаянно надеялась, что, не получив ответа, непрошенный гость уйдет, однако назойливый звук не утихал. Расположившись на кровати, Гермиона обхватила колени руками и уткнулась в них головой, мечтая изолироваться от происходящего. Наступившая внезапно тишина могла показаться благословением, если бы ее не сменил звук сообщения на телефоне. Заметив на дисплее знакомое имя, Грейнджер поспешила прочесть присланный текст, впоследствии заставивший ее открыть дверь перед стоящим за ней мужчиной. - Виктор! Едва мужчина перешагнул порог квартиры, девушку посетило чувство облегчения. Одной фигуры Крама было достаточно, чтобы ощутить так необходимую в это время поддержку. Виктору не потребовалось много времени, чтобы разглядеть на лице возлюбленной смесь из страха и тревоги. Обернув свои руки вокруг тонкой талии, мужчина притянул художницу в свои объятия. - Как ты, Гермиона? - Мне страшно, Виктор. Почему это произошло? Кто мог это сделать? Я не понимаю, что делать дальше, - глухо отозвалась девушка. - Все будет в порядке, красавица, - успокаивал Крам. – Я обещаю. - Но как? Средства массовой информации переполнены новостями, а у дверей здания стоит толпа журналистов, которая… - Гермиона осеклась на полуслове. Рой мыслей затопил сознание девушки, постепенно формируя ужасающую догадку. - Как ты здесь оказался? Гермиона не желала верить в правильность собственных выводов, однако звенящая тишина со стороны мужчины говорила громче любых слов. - С момента, как новости заполнили все медиапространство, у моего дома находятся журналисты. Пройти через них незамеченным невозможно. Попытайся ты это сделать, папарацци непременно воспользовались бы возможностью выманить у тебя информацию, что привело бы к еще большему скандалу. Следовательно, ты находился в здании до того, как все произошло. Но ты не пришел бы без предварительного звонка, если только… - Если только, что, Гермиона? Ну же, договаривай. Холодный тон Виктора заставил девушку отступить еще на пару шагов. - Если только ты не знал о том, что и когда должно произойти сегодня. Жесткая ухмылка на губах Крама была подобна пощечине. Гермиона не желала верить в предательство одного из самых близких людей, но правда лежала на поверхности и избегать ее не имело смысла. Гермиона всегда придерживалась постулата – правильные вопросы рождают верные ответы, что и произошло пару минут назад. Едва сомнения в отношении друга зародились в ее душе, паника начала отступать под натиском логики. Круг людей, осведомленном как о прошлом Гермионы, так и о ее псевдониме, включал не более десятка человек. Девушка понимала, что ни для семьи Малфой, ни для Астории Гринграсс, подобный скандал, порочащий честь именитой фамилии, не мог быть желателен. Родственники художницы никогда бы не совершили подобного, а значит оставался лишь один посвященный в обе тайны человек, и им являлся Крам. - Как ты мог, Виктор? Зачем? – хрипло выдавила девушка. - Успокойся, Гермиона. Я понимаю, что сейчас ты в шоковом состоянии. Но пройдет немного времени и ты поймешь, что я поступил правильно. - Что может быть правильного в том, что ты раскрыл мою тайну общественности?! – звенящим от разочарования и боли голосом воскликнула Грейнджер. – Как ты мог так поступить со мной? Ведь я доверяла тебе! - Доверяла? Правда, Гермиона? – Схватив девушку за руку, Виктор заставил ее столкнуться со своим горящим яростью взглядом. – На протяжении долгих лет нашего знакомства ты держала меня в неведении и раскрыла правду лишь тогда, когда Малфой выдвинул свой ультиматум. Но и после этого ты предпочла скрыть часть происходящего, отводя мне роль третьего лишнего! - О чем ты говоришь? – ответная ярость вспыхнула в сердце Гермионы. - О твоих тайных встречах с Малфоем, подобных той, что произошла прошлой ночью. Не желаешь посвятить меня, чем вы тут занимались, в то время как я был вынужден улаживать последствия недавней драки перед своими родителями? Слова Виктора ошеломили Гермиону, вызвав чувство вины. По несчастливой случайности именно в день, когда ей удалось поставить точку в отношениях с Малфоем, Крам стал свидетелем их тайного общения. Грейнджер могла лишь догадываться, как долго Виктор чувствовал себя обманутым. Однако это не давало ему права рушить чужие жизни. - Я вела себя неправильно и бесчестно по отношению к тебе, - признала Гермиона. – Поэтому ты сделал все это? Решил отомстить мне подобным образом? - Конечно нет! – искренне ответил мужчина. - Тогда чего ты добивался? Слыша нотки грусти в голосе девушки, Крам попытался вновь привлечь ее в свои объятия, но на этот раз ему это не удалось. Разочарование на красивом лице причиняло Виктору боль, но не уменьшало ощущения правоты от совершенного поступка. - Выслушай меня, Гермиона. Все эти отношения с Малфоем, призраки прошлого и нежелание принять настоящее лишь разрушают твою жизнь. Сейчас больше не осталось тайн. Ты можешь положить всему этому конец и двигаться дальше. - Как я смогу это сделать, Виктор, если ты сам вынудил так называемых «призраков» вернуться в мою жизнь? – в отчаянии спросила художница. - Выйди со мной к журналистам и расскажи им правду. Я же в свою очередь обеспечу тебя всеми необходимыми ресурсами для защиты, на случай если семья Малфой решит вступить в открытую конфронтацию. Вместе мы заставим их заплатить за содеянное и раз и навсегда перевернем эту страницу твоей жизни. - Хочешь, чтобы я поверила в чистоту твоих намерений? Еще вчера одного слова могло быть достаточно для того, чтобы я без оглядки последовала за тобой, но после случившегося… Ты действительно думаешь, что я настолько наивна и глупа, что не увижу правды? – успокоившись, отозвалась девушка. – Малфой не толкал меня с лестницы. Это сделала Астория, и ты знал об этом. Знал, но предпочел свалить всю вину на него. Таков твой способ достижений целей? С помощью обмана использовать чужие секреты? - Не будь столь категорична, Гермиона. Я признаю, что в том числе намерен извлечь пользу в личных целях. Но нельзя не отметить, что сложившая ситуация принесет большую выгоду тебе. Гермиона никогда не думала, что когда-либо сможет испытать по отношению к Виктору чувство презрения. Однако Крам сделал все, чтобы это стало возможным. Устав от бессмысленных препирательств, Грейнджер не желала больше тратить время на выяснение мотивов столь жестокого поступка друга. В конечном итоге девушка признавала, что сама допустила оплошность, игнорируя некоторые черты характера Виктора. Ей не стоило быть столь доверчивой. Следовало помнить о том, что Малфой и Крам принадлежат к одному социальному слою, а значит способны использовать одни и те же методы в своих играх. - Чтобы ты не говорил, Виктор, но мой ответ будет отрицательным. Я не стану рушить чужую жизнь из жажды мести. - Твое благородство не имеет смысла, Гермиона. Механизм уже запущен. Уверен, что Люциус уже готовит ответный ход, и он явно будет включать тебя. Какие бы тайные чувства не испытывал к тебе Драко, он не сможет пойти наперекор отцу и обеспечить твою защиту, - предостерегал мужчина. – Если ты прекратишь сопротивляться, то поймешь, что в данной ситуации есть только одно верное решение. - Ты прав, Виктор, в созданном тобой хаосе, у меня нет иного выбора. Поэтому я прошу тебя покинуть мой дом немедленно. - Что такого между вами произошло, что ты готова пожертвовать собой ради Малфоя? Вы переспали? Или же это проявление «стокгольмского синдрома»? Хлесткий звук пощечины прервал едкий поток слов мужчины. Коснувшись места удара, Крам лишь жестоко ухмыльнулся, в то время как ладонь девушки подрагивали от отдающихся в венах ярости. - Убирайся из моего дома, Виктор! Советую тебе уйти до того, как я решусь полностью вычеркнуть тебя из своей жизни. - Как пожелаешь, Гермиона. Но помни, то, что началось сегодня, так просто не закончится. Мое предложение остается в силе. Если передумаешь, ты знаешь, как меня найти. Тихий хлопок закрывающейся двери ознаменовал уход Крама. Обессиленная от переживаний и недавней ссоры Гермиона опустилась на холодный ковер в гостиной. Глубину испытываемого ею разочарования было не передать. На этот раз Гермиона понимала, что потеряла своего друга навсегда.

***

В поместье семьи Малфой с самого утра царила напряженная атмосфера. Обрушившиеся подобно лавине новости застали всех врасплох. Стоит отметить, что шок оказался недолгим, и уже спустя полчаса Люциус консультировался с юристами. В это же время приехавший в дом родителей вместе с Асторией Драко использовал свои связи для того, чтобы узнать имя информатора, слившего скандальные новости СМИ. Согласно последним данным человеком, появившимся утром в редакции одного из популярнейших изданий Британии, оказался некий Мартин К. Адамс. Никаких связей информатора с кем-то из врагов семьи Малфой или родственниками и друзьями Гермионы Грейнджер найдено не было. В данных обстоятельствах легко было поверить в трагическую случайность, по которой незнакомец случайным образом оказался посвящен в события пятилетней давности. Однако Драко не верил в подобного рода совпадения. После недолгих раздумий ему не составило большого труда воскресить в памяти несколько моментов, связанных с методами ведения бизнеса в семье Крам. Использование подставных лиц для манипуляций компроматом часто применял и сам Виктор. Спустя еще десять минут Драко смог подтвердить свои догадки. Одно и то же вымышленное имя не раз всплывало в новостях, так или иначе улучшающих положения влиятельной болгарской семьи. - Это - дело рук Виктора, - отложив телефон, проинформировал членов семьи Драко. Возмущенный вскрик Астории, заставил мужчину скривиться в раздражении. - Как он посмел?! Вы же всегда были друзьями! —обернувшись к жениху, произнесла девушка. - Причины уже не имеют значения, Астория, - громко произнес Люциус. – Сейчас необходимо предотвратить возможные негативные последствия скандала. Развернувшись в сторону стоящего рядом с Нарциссой сына, мужчина обратил к нему свои последующие слова. - Ты доволен, Драко? Череда твоих глупых поступков вкупе с детской конкуренцией с наследником семьи Крам дала свои плоды. Не могу поверить, что по вине двух незрелых юнцов, наша компания оказалась под ударом. - Дорогой, я не думаю, что стоит во всем винить Драко, Виктор сам… - Прекрати защищать своего сына, Нарцисса! – яростно пресек слова женщины Люциус. – Твоя излишняя опека сделала его столь инфантильным. Руки Драко непроизвольно сжались в кулаки. Критика в свой адрес давно перестала его волновать, но обвинения, несправедливо обращенные в сторону матери, всегда заставляли сердце закипать от негодования. - Как бы то ни было, именно мне предстоит разобраться с возникшей ситуацией. И на этот раз я не буду столь великодушным как пять лет назад. - Что ты имеешь в виду? – напряженно спросил Драко. - Настало время искоренить первопричину всех проблем. Я слишком долго позволял имени Гермионы Грейнджер нарушать спокойствие в своем доме. - Не смей к ней приближаться! - Произнесенные холодным голосом слова, прозвучали угрожающе. Драко подозревал, что гнев отца обратится именно на Грейнджер. Но на этот раз он не будет стоять в стороне и смотреть на то, как его семья вновь рушит жизнь девушки. - Смеешь угрожать мне после того, как по твоей вине воцарился весь этот хаос? – с издевкой спросил Люциус. – Или же ты настолько глуп, что не замечаешь очевидного? Иронично, но ваша совместная с Виктором одержимость этой девчонкой - единственный действенный способ для разрешения возникшей ситуации. Пиарщики нашей компании уже готовят документы, подтверждающие, что Гермиона Грейнджер сама распространила ложную информацию для того, чтобы привлечь внимание широкой публики к своему амплуа в качестве художницы. Стоит этой новости появиться в СМИ, как фокус внимания моментально переместиться в другую сторону. Уже через неделю имя и доверие к Грейнджер будет раздавлено. Это заставит ее раз и навсегда исчезнуть, если она, конечно, не пожелает и дальше быть главной звездой таблоидов. Что же касается Виктора, слезы возлюбленной послужат ему хорошим уроком. Ведь напрямую навредить сыну давнего партнера будет очень недальновидно. - Я не позволю тебе поступить так подло! - Драко, в словах твоего отца есть смысл, - осторожно произнесла Нарцисса. – Возможно тебе стоит немного успокоиться и тогда… - Не стоит тратить время на пустые уговоры, Нарцисса, - ворвалась в разговор Астория. – Ваш сын не видит дальше собственного носа, когда вопрос касается Грейнджер. Он даже готов рискнуть репутацией семьи и компанией ради этой плебейки. - Тебе лучше закрыть свой рот, Астория. Или же завтра заголовки таблоидов будут трубить об истинном виновнике падения Грейнджер с лестницы. Паники в глазах девушки было достаточно для того, чтобы ознаменовать конец ее участия в разговоре. - Держи себя в руках, Драко. Я не позволю тебе причинить больший ущерб, нежели чем тот, что уже нанесен, - твердо предупредил Люциус. - Если не желаешь новых проблем, советую отойти в сторону и позволить мне самому со всем разобраться. Поверь, ты не захочешь, чтобы акции компании упали до нуля, когда твой сын во всеуслышание признает свою вину. Испещренные морщинами серые глаза Люциуса сузились от напряжения. - Что ты намерен сделать? - Не имеет значения, что и как я буду делать. Одно я могу сказать точно, имиджу компании и нашей семьи ни одно из моих решений не навредит. - Почему я должен тебе поверить? - Потому что у тебя нет другого выбора, отец, - спокойно ответил Драко. – Я и только я причина происходящего. Либо ты позволишь мне решить эту проблему самому, либо я возьму ответственность за содеянное. Люциус долго смотрел на выражение лица сына, ища признаки волнения и неуверенности. Однако Драко был абсолютно спокоен и собран. Несмотря на величину испытываемого гнева по отношению к сыну, глава семьи Малфой не мог не отметить отражение собственного упрямства в глазах человека напротив. - Что ж… У тебя есть две недели, Драко. Разберись с устроенным тобой беспорядком, и я не трону Грейнджер. - Люциус, почему вы позволяете…, - попыталась было возмутиться Астория, однако один взмах руки остановил поток так и не пролившихся слов. - Ты не в том положении, Астория, чтобы диктовать кому бы то ни было условия, - отметил мужчина. – Кстати, в свете нынешних событий я подозреваю, что ваша свадьба уже не состоится. Единственное, что заставляло моего сына подчиняться мне в этом вопросе, это гарантия сохранности секрета Грейнджер. Раз тайна раскрыта, то, боюсь, я уже бессилен тебе помочь. Слова Люциуса и лишенное эмоций выражение лица Драко заставили девушку почувствовать себя обманутой. Единственным человеком, который мог как-то повлиять на ситуацию, оставалась Нарцисса, но и она игнорировала ее взгляд. Не желая больше испытывать подобное унижение, девушка направилась к выходу. - Я этого так не оставлю! - Слова девушки потонули в звуке захлопнувшейся двери. - Две недели, Драко, - вновь предупредил Люциус. – В противном случае у тебя уже не будет аргументов для того, чтобы остановить меня. Кивнув в ответ, Драко бросил ободряющую улыбку матери и вслед за бывшей невестой покинул особняк. Времени, данного отцом, было достаточно для осуществления его плана. Загвоздка крылась лишь в готовности Грейнджер довериться ему. Именно это Малфой и намеревался выяснить в ближайшее время.

***

После разговора с Виктором Гермиона испытывала абсолютное опустошение. Трудности, свалившиеся с утра, в купе с последними событиями норовили полностью уничтожить остаток моральных и физических сил девушки. Состояние Грейнджер было практически болезненным, вот только лекарства от поразившего ее недуга не существовало. Расположившись на полу гостиной, девушка устало откинула голову на мягкое сидение небольшого дивана. Взгляд зеленых глаз безучастно следил за бликами последних солнечных лучей на белоснежной поверхности потолка. Гермиона ждала слез, но изможденный переживаниями организм оказался неспособен на совершение столь простого действия. Вместо этого апатия и усталость поглотили все естество художницы, заставляя ее игнорировать любые проявления реальности вокруг. Внешних же раздражителей было немало. С улицы время от времени доносился гул охотящихся за скандальными новостями журналистов. Телефон девушки также не замолкал ни на минуту. Сообщения и звонки складывались в нестройную мелодию отдельно взятых сигналов и звуков, пытаясь привлечь к себе внимание. Гермиона игнорировала всё. Грейнджер знала, что подобным поведением вызывала беспокойство у родных и друзей. Однако возможные слова утешения в данный момент лишь еще сильнее могли упрочить ее зарождающуюся депрессию. Гермиона не могла сказать сколько времени она провела в подобном состоянии и как долго намеревалась оставаться в нем дальше. Лишь наполняющие комнату тени заходящего солнца свидетельствовали о проходящем времени. Очередной звонок телефона подобно предыдущим намеревался остаться без ответа, если бы случайный взгляд не выхватил на дисплее имя, заставшее девушку врасплох. Гермиона могла по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда Драко Малфой связывался с ней по средствам мобильной связи. Как правило, это были короткие разговоры, касающиеся рабочих моментов. Но в данных обстоятельствах девушка не могла сказать, что была удивлена подобному звонку. Ведь Малфоя вспыхнувший скандал коснулся напрямую. Нажимая на символ ответа, Гермиона была готова к потоку обвинений и возможных угроз. Однако прозвучавшие спокойным голосом слова собеседника вызвали удивление. - Грейнджер, прямо сейчас я не буду спрашивать, как ты, потому что ответ на этот вопрос очевиден. Но в каком бы ты сейчас не была состоянии, я прошу тебя взять себя в руки и выслушать меня. Мне известно кто и по какой причине раздул этот скандал. Но как бы сильно мне не хотелось разобраться с Крамом, в первую очередь нам следует предотвратить возможные последствия случившегося. Пораженная словами мужчины, Гермиона молча продолжала слушать слова собеседника. - Сейчас я нахожусь на парковке твоего дома. Пара звонков помогли избавиться от журналистов, но никто не может гарантировать, что завтра они вновь не вернуться. Поэтому прямо сейчас необходимо, чтобы ты забрала свои вещи и покинула это здание вместе со мной. - Куда ты хочешь меня увезти? – тихо спросила Гермиона. Драко был поражен тем, насколько безжизненно прозвучал голос девушки. Однако уже факт того, что она не стала с ним спорить, давал надежду на возможный успех. - Я не могу отвезти тебя в гостиницу или же один из своих домов. Журналисты мигом прознают об этом, и ситуация станет еще хуже. Поэтому я связался с одним из своих друзей, чья квартира долгое время пустует. Он не против предоставить ее во временное пользование. - Зачем ты это делаешь? Ведь это моя вина… Все происходящее – моя вина… - Сейчас не время для самобичевания, Грейнджер. - Драко не желал слушать извинений. Особенно в ситуации, когда истинной причиной всех неприятностей был он сам. – Просто спустись вниз и сядь в мою чертову машину. И, обещаю, я сделаю все, чтобы этот кошмар закончился. - Хорошо. - Не давая себе времени для сомнений, Гермиона забрала подготовленный к несостоявшемуся отлету чемодан и направилась к подземной стоянке. В мгновение, когда фигура Грейнджер расположилась на пассажирском сидении автомобиля, Драко смог понять, насколько сильно он недооценивал влияние случившегося. Облаченная в черное пальто классического кроя фигура излучала напряжение. Мягкие лепестки губ, потерявшие свой цвет, были сомкнуты в тонкую линию. Но наиболее тревожащим было потухшее выражение изумрудных глаз. Драко практически физически ощущал эмоциональное истощение Гермионы. Прошлым вечером, покидая квартиру Грейнджер с мыслями о неминуемом конце их драматичной истории, Драко окончательно понял и принял свои чувства. Поэтому желание прикоснуться к девушке и развеять ее страдания в настоящий момент заполнило все его естество. Заведя мотор, Малфой поспешил сосредоточить свое внимание на дороге в надежде избавиться от противоречащих голосу разума порывов. Судьба порой бывает слишком жестока. Насмехаясь, она долгие годы позволяет блуждать в тумане самообмана, а затем делает взор ясным, когда то, что человеку дорого, оказывается вне зоны досягаемости. Малфой разгадал тайну своего сердца слишком поздно. Одной влюбленности явно недостаточно, чтобы развеять грозовые облака, затянувшие небосклон их жизней. Да и Гермионе, чья жизнь превратилась в сплошной кошмар по его вине, подобные чувства вряд ли могли принести радость. Солнце полностью скрылось за горизонтом, когда сливающийся с наступающей темнотой ночи автомобиль остановился у пятиэтажного многоквартирного дома в старом районе Лондона. Гермиона, так и не проронившая за всю дорогу ни слова, молча проследовала за фигурой Малфоя в небольшую, но уютную квартиру – студию. В другое время девушка отметила бы со вкусом обставленную гостиную и мысленно похвалила бы дизайнера за рациональное использование пространства в помещении. Однако сейчас ее мысли и тело продолжали находиться в коконе нервного истощения. - Тебе нужно расслабиться, Грейнджер. – Жестом указав девушке на стул напротив кухонной стойки, Малфой взял с полки бутылку с жидкостью янтарного цвета. - Я не… - Я в курсе, что ты не пьешь, Грейнджер. Но сегодня тебе нужно нарушить свое маленькое правило. Просто считай это своеобразным лекарством, - мягко произнес мужчина, вкладывая в руку девушки наполненный на треть стакан. Гермиона скривилась от обжигающей горечи первого глотка, но в итоге заставила себя допить алкоголь до конца. К ее удивлению, едва опустевший стакан оказался на столе, Малфой вновь наполнил его до прежнего уровня. - Еще один. - Ты пытаешься снять мое напряжение или напоить? Малфой внутренне усмехнулся двусмысленности услышанной фразы, но решил не акцентировать на этом внимание, учитывая эмоциональное состояние собеседницы. - Уже готова использовать сарказм, Грейнджер? Видимо мое «лекарство» не так бесполезно, как ты думаешь. Слова Малфоя не вызвали у девушки ожидаемой реакции, однако хрупкая ладонь вновь взялась за основание тонкого стекла. - Прости, что не могу составить тебе компанию, но мне еще предстоит долгая бессонная ночь с кучей адвокатов, - наполнив свой бокал обыкновенной водой, произнес мужчина. – Также мне жаль, что я не могу дать тебе больше времени на то, чтобы прийти в себя, Грейнджер, но нам нужно обсудить дальнейшие действия незамедлительно. - Разве твой отец еще не продумал план, в котором я становлюсь виновницей всех бед именитой семьи в глазах общественности? - Да, - подтвердил Малфой. Скрывать правду от Грейнджер было бессмысленно, учитывая ее интеллект и проницательность. – Но это не значит, что я позволю ему поступить подобным образом. - Почему нет? – с искренним любопытством спросила девушка. Возможно, из-за влияния алкоголя или же простого течения времени бремя, обрушившееся на ее плечи, будто стало немного легче, позволяя телу и сознанию медленно оживать. - Поговорим на эту тему в другой раз, - избежал ответа Малфой. – Раз ты уже догадалась о намерениях моего отца, то понимаешь, что вариантов решения возникшей проблемы не так много. А точнее их всего два. В первом случае я предлагаю собрать пресс – конференцию и выступить перед журналистами в тандеме. С помощью грамотных пиарщиков компании и лояльных моей семье представителей прессы мы убедим общественность в том, что возникший скандал лишь результат недопонимания. Разумеется, особо ярые папарацци будут пытаться раскопать нечто большее. Но после того, как мы объявим о том, что между нами нет и не было никакой вражды, никто из свидетелей прошлых событий не посмеет распространяться на эту тему. В словах Малфоя был смысл. Поначалу казалось абсурдом разыгрывать перед общественностью дружбу, в то время как десятки людей знали правду об их взаимоотношениях. Однако прошлый опыт свидетельствовал о том, что какие бы небылицы не выдумывала семья Малфой, ни один здравомыслящий человек с чувством самосохранения не попытается их развеять. Гермиона намеревалась согласить с предложенным планом, когда Драко продолжил свою речь. - Подобные действия помогут тебе избежать пристального внимания и снимут с меня все обвинения. Но, если ты считаешь, что я обязан поплатиться за свои ошибки, то есть и второй вариант. - Что ты намереваешься предложить, Малфой? Хочешь взять на себя вину за преступление своей невесты? Думаешь это сделает меня счастливее? – гнев, взявшийся из ниоткуда, наполнил все тело девушки. - Я не пытаюсь спасти Асторию или же погрязнуть в самобичевании, Грейнджер. Все, чего я хочу – это дать тебе возможность самостоятельно принимать решения относительно своей жизни. Без оглядки на окружающих и не думая о последствиях. - Даже если пострадает твоя репутация и финансовая стабильность компании твоего отца? – с сомнением спросила Гермиона. - Да. - Не думаешь, что после подобного Люциус не остановится в желании уничтожить меня окончательно? - Я разберусь со своим отцом. Больше он в твоей жизни не появится, я обещаю, - твердо уверил Малфой. - Это странно. Видеть тебя таким, слышать подобные слова. Все это правда происходит на самом деле? Весь этот хаос и мы, спокойно беседующие на кухне? Ответь мне, Малфой, потому что я уже не понимаю, где вымысел, а где реальность. Обойдя столешницу, Малфой оказался напротив девушки и без сомнений привлек ее в свои объятия. В первое мгновение оцепенение сковало тело Гермионы, но тепло мягко пробегающих по ее спине рук и терпкий аромат парфюма развеяли напряжение. - Правда это или сон, но что бы ты не решила, Грейнджер, я буду рядом, - прошептал Малфой, чувствуя биение девичьего сердца у своей груди. - В таком случае, давай спасем нас обоих, - ответила девушка, опуская руки на спину мужчины в обоюдном объятии. Отстранившись, Малфой заглянул в глубину изумрудных глаз, с радостью отмечая вернувшиеся в него искорки света. - Раз так, Грейнджер, то пришло время тебе начать называть меня по имени.