Heart To Heart

      Карин со скучающим и сонным видом сидела в аудитории и ждала начала пар. Одногруппники с удивлением смотрели на нее, так как не ожидали увидеть Куросаки в универе раньше, чем за пять минут до начала занятий. Она и сама не ожидала от себя такого, но в связи с привычками своего гостя ей пришлось немного пересмотреть свой график.       Тоширо жил у нее уже несколько дней и за это время она так и не смогла, да и не пыталась, привыкнуть к его ранним подъемам. Из-за отсутствия дверей Хитсугая неизменно будил ее, хоть потом извинялся и заверял, что пытался быть тише. Но Карин не злилась — такая у квартиры была планировка, ничего не поделаешь. Себя она знала, поэтому прекрасно понимала, что раз проснулась, то уснуть уже не сможет. Так что Куросаки уже который день вставала раньше семи и шла на кухню, чтобы поклевать из тарелки Тоширо. За эти пару дней она убедилась, что Хитсугая и правда хорошо и вкусно готовил, так что стащить у него из-под носа несколько кусочков завтрака ей было даже в радость. Особенно душу грели его каждый раз широко раскрытые глаза при виде пустой тарелки, которая определенно была наполовину полной, когда он отворачивался. Следовавшие за этим ругательства и недовольные вздохи были настоящей усладой для ее ушей.       Она улыбнулась своим мыслям, а остальные слегка отшатнулись при виде ее злобного оскала. Единственным, кто спокойно продолжил сидеть рядом с ней и радостно трещать, не обращая никакого внимания на гримасы Куросаки, был Такеши Хасэгава. Этот симпатичный и, на удивление, болтливый парень прицепился к Карин еще на первом курсе. Она, тогда еще не отошедшая от переезда и расставания с семьей, только привыкала к новой обстановке и из-за этого была немного нервной. Другими словами, первое время Куросаки довольно часто посылала Такеши в путешествие в далекие дали и, мягко говоря, просила ее не трогать. Но он оказался не только болтливым, но еще и настырным. И как-то так вышло, что за эти пять лет они неплохо сдружились. Не то чтобы это было чем-то удивительным для Карин -- завести себе друга. Она все же не была угрюмой и необщительной тучкой, как один ледяной капитан, но на фоне Хасэгавы именно такой и казалась. Его уровень общительности и дружелюбия был сравним разве что с Юзу. Ко всему этому прибавлялись хорошая внешность, о которой он, к сожалению, был прекрасно осведомлен, и абсолютное неумение держать язык за зубами.       Поэтому, когда их преподаватель зашел и объявил, что у них в группе новенький, Такеши удивленно и без всякой задней мысли сказал:       — Новенький? Что за придурок будет переводиться в начале шестого курса? — предполагалось, что это услышит только Карин, но Хасэгава не только за словами не умел следить, но и за тем, как громко он их произносит. Спохватившись, он пискнул «простите», теперь, наоборот, слишком тихое, чтобы остальные услышали.       — Придурок здесь только ты, — Куросаки раздраженно закрыла лицо руками, всячески делая вид, что она его не знает. Сложив ладони домиком на лбу, Карин взглянула из-под них в сторону профессора, который попросил нового студента представится. И обомлела.       — Что он здесь делает? — она беззвучно прошептала, в шоке тараща глаза.       — Ты знаешь этого красавчика? — Хасэгава слегка оживился, спросив все тем же шепотом.       — Не ты ли только что назвал его придурком?       — Я тогда не знал, что он такой красавчик. Красавчики не могут быть придурками. Я тому доказательство.       — Ты доказательство ровно обратного, — Карин закатила глаза и с подозрением взглянула на новенького, который для нее в представлении не нуждался.       — Меня зовут Хитсугая Тоширо. Рад буду познакомиться со всеми вами. И, к слову, о моем внезапном переводе в вашу группу, — шинигами бросил укоризненный взгляд в сторону Такеши, под которым тот весь съежился. А затем Хитсугая принял такое невинное, обеспокоенное и жалобное выражение лица, что Карин слегка опешила. Она даже не знала, что он так может. Мужчина тем временем продолжил: — Дело в том, что моя милая бабушка сейчас тяжело болеет и, чтобы оплатить ей лечение в хорошей больнице и дорогие лекарства, я перевелся сюда. Обучение здесь гораздо дешевле, чем в моем прошлом университете, так что я могу тратить больше денег на здоровье единственного родного мне человека. Кроме нее у меня никого не осталось. Я...я не знаю, что я буду делать, если она меня покинет, как мама с папой, -- когда на этих словах у него дрогнул голос, Куросаки показалось, что еще чуть-чуть и Тоширо пустит слезу.       Она и предположить не могла, что Хитсугая такой великолепный актер. Конечно, Карин не поверила ни единому его слову, но вот остальные, бесспорно, купились. Такеши так и вовсе, услышав эту плаксивую историю, стыдливо попробовал слиться со столом.       — Очень печально, что в стены нашего заведения тебя привело такое несчастье. Искренне надеюсь, что с твоей бабушкой все будет хорошо. А пока что, присаживайся на любое свободное место, и мы начнем.       — Благодарю за сочувствие, профессор, — Тоширо коротко поклонился.       Выпрямившись, Хитсугая посмотрел на Карин, ясно давая понять, рядом с кем он сядет. Она сглотнула. Последний ряд, на котором они с Хасэгавой всегда сидели, был почти пустой.       Пока он медленно поднимался, Куросаки наконец заметила, что Тоширо не только вел себя по-другому, но и выглядел иначе. Естественно, никакого привычного шикахушо на нем не было. Но и повседневной одежды тоже. Вместо них Хитсугая был одет в обыкновенные брюки и рубашку. Не хватало только пиджака для полного комплекта. Он словно на собеседование пришел.       Сердце Карин забилось чуть быстрее. Она, конечно, знала, что мужчины в деловых костюмах выглядят хорошо, но Тоширо выглядел уж очень хорошо. Черные брюки идеально сидели на бедрах и подчеркивали его высокий и стройный силуэт, в то время как небрежно заправленная рубашка позволяла в полной мере насладиться проступающими сквозь белую ткань мышцами. Закатанные рукава показывали всем натренированные предплечья, а из-под расстегнутых верхних пуговиц виднелись ключицы с яремной впадинкой.       Что ж, первое впечатление на ее группу Тоширо произвел просто сногсшибательное. Это было особенно понятно по влюбленным вздохам, уже доносящимся с разных уголков аудитории. И по заинтересованным взглядам, которыми его провожали, пока Хитсугая, ничего этого не замечая, добирался до последнего ряда. И все это время он неотрывно смотрел только на нее. Карин упрямо задрала подбородок и не отводила взгляд, пытаясь скрыть удивление и смущение.       — А неплохо ты это устроил. Я сначала даже не поняла. Не знала, что ты так хорошо врешь, — в ее шепоте слышался легкий упрек.       — Я не врал. Почти. У меня и правда есть бабушка, если ты не забыла, — он так же тихо ответил. — Но, надеюсь, на счет болезни я все же солгал.       — Ты не знаешь, болеет она или нет? Почему? — Карин вспомнила, что он когда-то рассказывал ей о своей жизни в Руконгае.       — Я довольно долго не навещал ее, — и сейчас в голосе Тоширо слышалась неподдельная грусть.       Карин только хотела спросить его о причине, но ее прервал Такеши:       — Так, я понял, что ты его знаешь. Но почему ты не сказала, что он твой парень?       Они оба в немом шоке уставились на Такеши, пока по их лицам медленно расползался румянец. Хотя нет, Карин вспыхнула, как спичка, почти мгновенно и, тут же потеряв самообладание, начала с запинкой объяснять, что Хасэгава все неправильно понял.       — То есть, — Такеши недоверчиво прищурился, — вы не встречаетесь?       — Нет! — они одновременно ответили громким шепотом.       — Нет, в смысле "нет, встречаемся" или…       — Нет, в смысле "не встречаемся", — Карин раздраженно перебила его, и уже спокойнее, продолжила. — Мы не встречаемся. С чего ты вообще это взял?       — Ну, мне показалось странным то, как ты отреагировала на его появление, — на этих словах Тоширо заинтересованно посмотрел на Карин, уже в который раз проклинающую Хасэгаву за длинный язык. А тот продолжил, не обращая внимания: — а потом сразу начала с ним шушукаться. К тому же, он решил сесть рядом с нами, несмотря на то что я обозвал его придурком, — и, словно, только вспомнив об этом, Такеши встрепенулся и протянул Хитсугае руку через Карин. — Я же не представился. Хасэгава Такеши. Прости за то, что я сказал ранее. Ляпнул не подумав, со мной бывает. Я не знал про твою бабушку и ни в коем случае не хотел тебя задеть. Мне очень жаль, — пока он тараторил, Тоширо успел лишь пару раз хлопнуть глазами и неуверенно пожать болтливому, на его взгляд, пареньку руку.       — Будем знакомы, Хитсугая-кун! — шепот Такеши снова вышел слишком громким, так что на них уже начали неодобрительно поглядывать.       Тоширо смог выдавить из себя только «ага» в ответ. А Карин молча смотрела на них и с интересом и опаской пыталась угадать, на что будет похоже общение этих двоих.

***

      Хасэгава ему не нравился. На вид обычный парень, стандартный японец: темные вьющиеся волосы, карие глаза, ямочки на щеках и родинка под глазом. Разве что язык без костей. Но что-то в нем настораживало, и Хитсугая не мог понять, что именно. Этот парень лучился счастьем и приветливостью, и выглядел вполне заслуживающим доверия. Но, возможно, поэтому Тоширо ему и не доверял. Уж больно сильное было сходство с одним обладателем лисьей морды, который умудрялся доставлять неприятности даже после смерти в лице расстроенной и неспособной работать Матсумото. Хитсугая отмахнулся от мыслей об Ичимару и попытался поймать нить разговора. Но это оказалось бесполезным, потому что Такеши уже раз пять поменял тему и продолжал болтать без умолку. Тоширо оставалось лишь вымученно подпереть голову рукой и слушать. И делать вид, что не замечает, как Куросаки прожигает его взглядом.       А Такеши все радостно щебетал о своем, то ли не зная, что его уже никто не слушает, то ли ему было все равно, кому рассказывать — людям или воздуху. Хитсугая аж облегченно вздохнул, когда Карин встала и взглядом намекнула ему идти за ней. Он с радостью оставил Хасэгаву наедине со своим монологом и ушел вслед за Куросаки.       Как только они отошли на достаточное расстояние, Карин начала атаку в лоб:       — Что ты здесь делаешь?       — Прикрытие, — почему-то, он не был удивлен ее вопросам.       — Зачем? Ходи по городу, выполняй свое задание или что у тебя там, — пренебрежительный и раздраженный тон Карин слегка задевал его. — Здесь-то тебе чего торчать? Или ты резко заинтересовался медициной?       — Твой брат попросил меня присмотреть за тобой, — Тоширо решил ничего не скрывать от нее, все равно толку от этого нет.       — Ичи-нии? Вот же зануда, — она буркнула себе под нос. — Что за мной присматривать, мне не десять лет. Я взрослая, сама за себя постоять могу.       — Я ему тоже самое сказал, — его слова быстро остудили ее пыл.       — Тогда, — Карин замялась, — почему ты здесь?       «Пытаюсь использовать любую возможность быть рядом.»       Тоширо откинул эту мысль, не дав ей сформироваться и закрепиться. Вместо этого он безразлично произнес:       — На всякий случай.       Не успела Карин еще что-то спросить, как их растолкали друг от друга люди, засновавшие по коридорам и пытающиеся быстрее попасть в нужную аудиторию. Началась пара.

***

      Хитсугая с удивлением обнаружил, что на лекциях ему интересно. Его гибкий и пытливый ум всегда тянулся к новым знаниям, он понял это еще в Академии шинигами. Не зря же его прозвали гением. Но Тоширо и правда не думал, что на паре по фармакологии, на которой все чуть ли не спали с открытыми глазами, он будет слушать преподавателя с таким интересом и вовлеченностью.       Но Хитсугая старался не слишком углубляться, не забывая, что он здесь не за этим. Тоширо украдкой взглянул на Карин. Она скучающе подперла голову рукой, кажется, мысленно отсчитывая время до конца последней пары.       За прошедший день Куросаки больше ни разу не подняла тему о его присутствии в университете. Более того, она почти не разговаривала с ним. Так, перекинулась парой фраз, не заходящих по смыслу дальше учебы. По большей части Карин общалась с Такеши, если те редкие случаи, когда она могла вставить свою реплику в его нескончаемый словесный поток, можно назвать общением. А Тоширо не вмешивался, лишь молча слушал их и впитывал все, как губка. Он еще, правда, не знал, зачем ему информация о том, что у второго ребенка подруги мужа троюродной сестры по отцовской линии начались колики в животе, но все равно старался быть начеку.       Наверное, Хитсугая надеялся услышать что-нибудь о Карин. Об ее увлечениях и пристрастиях. Ему было любопытно, что еще в ней изменилось с их последней встречи. И Тоширо был уверен, что Хасэгава обязательно взболтнет что-то такое, но нет. Такеши говорил обо всем, но только не о том, что хотел услышать Хитсугая. К счастью, на парах он затыкался, давая Тоширо, который оказался не готов к такому потоку бесполезной информации, передышку. И он мог поклясться, что его страдания доставляли Карин некое удовольствие. Насмешливые и дерзкие взгляды, которыми она его одаривала, были довольно ясны.       На столе рядом с ним завибрировал телефон. Сработал встроенный датчик на отслеживание пустых. Недолго думая, он достал пачку с гиконганами. Тоширо быстро проглотил одну таблетку и отделился от тела, наказывая искусственной душе быть тише воды и ниже травы и сделать лицо посерьезнее. Он посмотрел на Карин и, получив от нее еле заметный кивок, выскочил в окно навстречу теплому ветру.

***

      Карин задумчиво наблюдала, как белое хаори скрывается в синем небе. Затем перевела взгляд на гигай Хитсугаи и чуть не рассмеялась. Искусственная душа, проигнорировав просьбу хозяина, сидела и плевала в потолок. Карин так привыкла видеть Тоширо с нахмуренными бровями и поджатыми губами, что, увидев, каким глупым выражением лица он может обладать, еле подавила смешок. Не зря Хитсугая попросил душу стараться выглядеть серьезнее.       Как бы уморительно это не выглядело, но такое глупое выражение лица ему не шло. К тому же, столь резкая перемена может вызвать вопросы. Поэтому Карин быстро начиркала на клочке бумаги «нахмурься» и передала записку гигаю Тоширо. Тот, пробежав глазами, вопросительно на нее посмотрел.       Карин мысленно хлопнула себя по лбу. Ну конечно, откуда временная душа знает, что Куросаки обо всем знает. Но волноваться оказалось не о чем. Искусственная душа только пожала плечами и послушно нахмурила брови. Все еще не то, но теперь Хитсугая хотя бы не походил со стороны на идиота.       Куросаки показала большой палец и отвернулась, возвращаясь к своим мыслям. Внезапное появление Тоширо в универе все еще не давало покоя. Да, он заверил, что это по просьбе ее брата, что звучало вполне убедительно. Но что-то в его взгляде говорило, что было что-то еще. И это ″что-то еще″ Карин пугало. Потому что это ″что-то еще″ было ей знакомо. Даже слишком.       Она довольно радушно приняла Хитсугаю и пыталась сохранить между ними дружескую атмосферу, какой она когда-то была. До того, как он поцеловал ее. До того, как она поцеловала в ответ. До того, как они с головой окунулись в свои юношеские чувства, прекрасно зная, чем все закончиться.       Но вот, сейчас все это в прошлом, и Карин приложила слишком много усилий, чтобы ее детская влюбленность там и оставалась. Поэтому она старательно пресекала любые мысли о Тоширо и пыталась игнорировать ″что-то еще″ в его глазах. Пока безрезультатно, но Куросаки работает над этим. Еще и Такеши подливал масла в огонь, бросая на нее и Хитсугаю красноречивые взгляды и глупо играя бровями. Его Карин тоже пыталась игнорировать.       Но все ее старания пошли насмарку, когда непрошенное воспоминание вспыхнуло в голове ярким пламенем. Карин почти ощущала, как ее щеку ласкают закатные лучи и сбившееся дыхание беловолосого мальчика. Ощущала, как его губы трепетно, почти невесомо касаются уголка ее рта. Ощущала, как от щемящей сердце нежности, вложенной в поцелуй, подкашиваются ноги. И ощущала, как ее сердце было готово разбить грудную клетку и прыгнуть шинигами прямо в его холодные руки. Тогда ей хотелось, чтобы этот миг не кончался.       Сейчас же Карин тряхнула головой, пытаясь прогнать навязчивый образ из прошлого и успокоить вмиг забившееся быстрее сердце. Она пообещала себе, что будет жить, не оглядываясь назад. И если это означает отсечь некоторые свои счастливые воспоминания, что ж, она это сделает. Хотя бы на время, пока Тоширо здесь.

***

      В какой-то степени, Хитсугая был рад появлению пустого. Конечно, радоваться таким вещам ему, как капитану, не подобает. Это ведь означает угрозу для обычных душ. Но он ничего не мог с собой поделать. Тоширо уже почти неделю в Мире Живых и до сих пор не нашел никаких зацепок по делу. Еще и Карин не давала покоя. Сама девушка ничего не делала, все за нее делало его воображение, вдруг решившее, что, раз Куросаки находится в такой опасной близости, то можно и позволить себе вольности. Одно только воспоминание о том, как они готовили вместе вгоняло Тоширо в краску. Хитсугая просто не мог поверить, что сделал такую глупость. И это при всех тех мыслях, которыми он пытался убедить себя, что все в прошлом. Самое страшное, что от своих же размышлений Хитсугая никуда не мог деться, особенно когда объект его мучений все время рядом.       А тут хоть выдалась возможность проветрить голову. Заодно и пыль с дзампакто сдуть. Потому что в последние дни не было ни одного повода расчехлить меч. Тоширо только сейчас заметил, какая в городе низкая активность пустых. В день прибытия он и не обратил на это внимания, просто очистив все попавшиеся души ″минус″. Но сейчас, радуясь первому пустому за неделю, отсутствие тварей из Уэко Мундо бросалось в глаза. Особенно учитывая, что в Наруки довольно долго не было шинигами.       В итоге, быстро разобравшись с пустым, Хитсугая не то, что голову не проветрил, а наоборот, лишь забил ее новыми вопросами. Его список проблем, которые надо решить, медленно, но верно рос с момента прибытия в Генсей. И это не радовало.       Зато хоть мысли об одной брюнетке отошли на задний план, уступив место насущным проблемам.       Тоширо вернулся в аудиторию с головой, будто окутанной туманом. Времени прошло от силы минут десять, так что пара еще не закончилась. Хитсугая подумал подождать снаружи и подышать свежим воздухом, но заметил с каким идиотским выражением лица сидит его гигай. Чертыхнувшись, шинигами быстро залез в окно и поспешил занять свое временное тело, надеясь, что за эти несчастные десять минут не случилось ничего такого, за что ему должно быть стыдно. И проходя мимо Хасэгавы, Тоширо уловил, как тот слегка вздрогнул.       «Чувствует меня?»       Мысль не успела закрепиться в голове и была сметена начавшейся шумихой — все студенты, находившиеся в аудитории, разом пришли в движение. Тоширо думал, что суматоха начинается перед началом занятия и в конце, но даже не подозревал, какая лавина из мелькающих лиц устремится к выходу из универа в конце учебного дня. Он просто не успевал за потоком.       Но Хитсугая с толикой радости заметил, что Карин и Хасэгава неспешно собирают вещи и ждут, пока все не выйдут, чтобы не толкаться в толпе. Он молча присоединился к ним и стал ждать, пока поток студентов, рвущихся домой, поиссякнет.       Наконец, двери хотя бы стали видны с их места, так что они втроем двинулись на улицу под уже привычное щебетание Такеши. Которое продолжалось недолго. Тоширо подавил вздох облегчения поняв, что Хасэгава живет в другой стороне.       — Еще раз, был рад познакомиться с тобой, Хитсугая-кун. Надеюсь, мы поладим. Ну все, ребят, пока-пока!       — Бывай, — Карин махнула ему на прощание и развернулась.       Тоширо удостоил его только ленивым кивком, даже не посмотрев в сторону шатена. Но тот был уже далеко и ничего не заметил.       Когда Такеши скрылся за поворотом, Хитсугая не выдержал и спросил:       — Как ты его терпишь?       — Ты привыкнешь, — и по ее смирившемуся тону он понял, что другого выбора нет.       Карин уже собиралась двинуться дальше, но почувствовала, как кто-то дернул ее за лямку любимого рюкзака. Он был таким удобным, что она отказывалась менять его со старшей школы. Куросаки удивленно обернулась и увидела, как Тоширо одним пальцем зацепил лямку и пристально смотрит Карин в глаза.       — В чем дело?       — Давай я понесу, — это была не просьба и не приказ, а, скорее, утверждение.       Карин захлопала глазами.       — Зачем?       — Ну, — Хитсугая выгнул бровь, словно ответ был очевиден, — считаю нужным предложить помощь? Сегодня было много занятий, и я слышал, как ты с утра кряхтела и жаловалась, пока собиралась. Я подумал, что тебе тяжело и решил предложить помощь. Так мне понести твою сумку?       — Спасибо, конечно, но не стоит. Я сама, — на этих словах Тоширо знакомо покоробило. — Можешь так сильно не напрягаться. Тебе необязательно включать джентльмена рядом со мной.       — Опять ты со своим ″я сама″. Что, так трудно иногда принять помощь?       — Нет, — она уже начинала закипать. — Просто мне твоя помощь не нужна. Я об этом не просила.       — Но мне не сложно.       — Мне тоже не сложно.       — Я настаиваю.       — Настаивай сколько хочешь — сумку не дам.       — Ты упрямишься на ровном месте.       — А сам-то? Сдался тебе мой рюкзак.       — Просто хочу быть полезным. Ты мне жилье дала, а я даже не могу помочь тебе сумки донести?       — Я от тебя ничего не требую. Ты сам себе придумал, что ты мне что-то должен.       — Это не чувство долга, это порядочность.       — Рюкзак не дам и точка, — и по ее взгляду, который сейчас метал молнии, стало понятно, что победа в этом споре за ней.       Тоширо еще какое-то время смотрел на нее и с тихим вздохом отпустил лямку, подняв руки в знак капитуляции.       До дома шли молча. И это можно было назвать самыми некомфортными минутами тишины. Казалось бы, это хорошо, ведь так у каждого есть момент подумать о своем. Но в сложившейся ситуации собственные мысли душили разум и превращали его в клетку, из которой хотелось сбежать.       По телу Тоширо пробегали мурашки, стоило ему подумать о тесноте квартиры Куросаки, в которой они натыкаются друг на друга на каждом шагу. Напрягало и то, что Хитсугая не мог понять, чем вызвана эта еле заметная дрожь: опасением или же предвкушением. Он страшился такого близкого контакта с ней, боялся оступиться на том же месте и утянуть Карин в падение за собой. И при этом ждал новых столкновений с ней, словно его тянуло к ней магнитом.       А Карин под конец дня все-таки смогла абстрагироваться от мыслей о Тоширо и их прошлом и сейчас напряженно вспоминала, что у них есть в холодильнике. Хитсугая был прав — занятия были долгими и все это время ей приходилось перебиваться быстрыми перекусами между парами. Узнай об этом Юзу, точно бы по голове настучала. А потом накормила бы. Но сейчас, как бы ей не хотелось это признавать, за кормильца выступал Тоширо. А значит и все мысли о скором ужине так или иначе перетекали к нему. В итоге это был раздражающий замкнутый круг, выбраться из которого не представлялось возможным.       Когда они наконец дошли до дома, оба были тихими и подавленными.       Тоширо уже привычно ждал за дверью, а Карин быстро разулась и пошла в ванную. Хитсугая же направился прямиком на кухню, чтобы помыть руки уже там и сразу приступить к готовке. Но запачкать костюм не хотелось, а переодеваться было лень. Поэтому он быстро накинул фартук с нарисованными котиками и начал резать овощи. Раньше Тоширо бы ни за что не надел что-то такое, но сейчас его это даже забавляло.       Он задумался, откуда у Куросаки такой передник. Наверняка, Юзу подарила. Или их отец. Судя по рассказам Карин, он совсем не изменился с тех времен, когда еще был капитаном. Вспомнив, что фартук был заныкан куда-то в недра шкафчиков, так, что Хитсугае понадобилось несколько дней, чтобы найти его, Тоширо пришел к выводу, что подарил все же Ишшин. А может и этот болтун, Хасэгава. Почему-то Тоширо казалось, что такие вещи вполне в его духе. А мысли о бывшем капитане он отогнал куда подальше. Думать об этом человеке хотелось меньше всего.       Хитсугая уже расслабился и надеялся, что хоть сегодня сможет спокойно готовить, но не тут-то было.       — Выглядишь очаровательно, — Карин проговорила со смешком.       Он обернулся и увидел Куросаки, прислонившуюся к дверному проему. Тоширо лишь закатил глаза на ее замечание, подавив волну раздражения и желания съязвить. Но когда этой несносной женщине понадобилось пройти мимо Хитсугаи, он не сдержался:       — Куросаки, у тебя здесь и без того тесно, куда ты лезешь-то? — сдавленно прошипел Тоширо, пытаясь пролезть между Карин и столешницей к плите.       — Я пить хочу. И вообще, моя кухня: куда хочу, туда и лезу, — Куросаки вжималась в стол, чтобы дать Хитсугае пройти, и старалась не опускать глаза на его ягодицы, обтянутые черными брюками. Вместо этого она успела рассмотреть его крепкую спину и широкие плечи. Во рту пересохло. Теперь ей еще сильнее понадобилось пройти к раковине и набрать воды. Осушив стакан залпом, она вышла из кухни, чтобы не мешать.       Карин уже начала задумываться, что, может быть, предложить Хитсугае пожить у нее было не такой уж хорошей идеей.       Пока ужин готовился, Куросаки решила почитать мангу, которую начала давно, но никак не могла закончить. Спустя час, когда она дошла до романтической сцены в двести какой-то главе, Тоширо позвал ее ужинать. Куросаки с горестным вздохом отложила телефон в сторону и пошла на кухню, посчитав, что еда ей дороже, чем отношения двух придурков, которые в упор не замечают чувств друг друга.       Поев и своровав из тарелки Тоширо половину еды, она радостно пошла мыть посуду под недовольные возгласы Хитсугаи.       Это уже стало некой рутиной. И почему-то от осознания этого на душе становилось тепло. Тоширо живет у нее чуть меньше недели, но за это время стал важной частью ее дня, скрашивая обыденность одним свои присутствием.       «Мы прям как женатая пара.»       Карин на секунду остановилась, пытаясь понять, о чем она только что подумала. А затем начала мыть тарелки с удвоенным рвением, надеясь так отвлечься. Она в очередной раз за день ругала про себя Хитсугаю за его внезапное возвращение в ее жизнь.       «Нет, — подумала она, — не возвращение. Просто временная встреча. Это ненадолго.»       Устав от этих мыслей, да и вообще от каких-либо, Карин думала провалиться в сон, как только ее голова коснется подушки. Но тихий голос Тоширо ей помешал:       — Спасибо.       — За что? — она сонно приподнялась, тщетно пытаясь различить силуэт Хитсугаи в темноте.       — За то, что дала крышу над головой. Если б не ты, мне бы пришлось прям на этой крыше и спать.       — Да ну, скажешь тоже. Обращайся, — зевок. — Я всегда тебе рада, — сквозь уже наплывающую пелену сна Карин и не заметила, как нежно это прозвучало. Этим днем она совсем не так планировала разговаривать с ним. Но Куросаки не обратила на это никакого внимания и провалилась в сон.       «Я всегда тебе рада.»       Эта фраза отпечаталась на задворках сознания Тоширо, заставляя его засыпать с глупой и умиротворенной улыбкой на лице.       Прямо как восемь лет назад.