Это были мы...

Всю ночь она не могла уснуть. Ворочалась в постели не переставая, терзая себя то сладкими воспоминаниями, то размышлениями. Будто бы в голове резко переключался тумблер. Они не зашли дальше. Он не зашел. Если бы Гермионе кто-нибудь когда-нибудь сказал, что поцелуем можно успокоить и остудить пыл, она никогда бы не поверила. Драко доказал ей обратное. Заставив ее почувствовать настоящее извержение вулкана внутри, когда лава растекалась по ее венам, Малфой смог вновь пробудить ее от этого наваждения. Вернув на место ее лифчик, с той же нежностью, что и целовал после этого. А после позволил отдышаться и даже слегка закемарить в его объятиях. И это не было похоже ни на что из ее предыдущего опыта. Становилось даже немного стыдно от собственной неопытности. Вопрос Драко заставил ее не только смутиться, но и осознать — насколько она не знала себя. Похоже, даже самого элементарного. Их интимная жизнь с Роном была простой. В этом уж они были слишком созвучны. По крайней мере, она так считала до того момента, как получила от Уизли громковещатель. Теперь же не была абсолютно ни в чем уверена. Кроме одного — она хотела, чтобы Драко продолжил. Вот только страх затопил душу, когда девушка осталась наедине с собой. Страх увидеть разочарование в его глазах. Этого бы она не вынесла. Ее воспитание было достаточно пуританским. Родители вкладывали в ее голову достаточно простые и закостенелые ценности, но про личную жизнь разговоры не велись никогда. Даже с матерью Гермиона говорила об этом кратко и вскользь. Но, в оправдание четы Грейнджеров, можно было сказать и то, что дочери они лишились слишком рано. А после… К кому она могла обратиться с вопросом о выстраивании отношений? Спальня, выключенный свет, одеяло, миссионерская поза. Влажные поцелуи, вопрос о готовности и проникновение. Кроме их первого раза Рон никогда не причинял ей боль, но Гермиона никогда не ощущала ничего подобного из того, что завладело ей в выручай-комнате. Во время секса они не говорили. Он не спрашивал о том, что ей нравилось. А она никогда даже не задумывалась о таком. Когда Гермиона входила в Большой зал на утро, она нервничала. Сильно. Но это волнение было немного даже приятным. Поднимая глаза за длинный преподавательский стол она пусть и ожидала увидеть Малфоя, но все равно внутри что-то сжалось, когда их взгляды пересеклись. Драко сканировал ее взглядом, будто бы впитывая каждую ее эмоцию. Как и накануне вечером, когда он… Покраснев, Гермиона опустила глаза и, демонстративно игнорируя так же присутствующего Блейза, уселась на свое место. Вот только Забини, похоже, заметил возникшее между его коллегами напряжение. — Так-так-так, — протянул он, откидываясь на своем стуле. Если бы Гермиона повернула голову влево, то смогла бы разглядеть Малфоя без всяких преград. Вот только как-то так получилось, что Драко включился в эту игру. Пусть и с усмешкой на лице. Ее Грейнджер буквально чувствовала всеми фибрами души. А боковым зрением могла разглядеть, что блондин на нее и не смотрит. — Что я пропустил? — вновь напомнил о себе Забини. Гермиона же поджала губы и глубоко вздохнула. Она же преподаватель, черт возьми! Что бы их с Малфоем не связывало, при студентах она не имела права на проявление этого. «Не будь такой серьезной», — прошелестел в голове знакомый голос. Ей повезло, что волосы немного прикрывали лицо, иначе бы у вездесущего Блейза возникли новые вопросы. «Малфой!» — только и хватило ее, прежде чем она поставила в своем сознании слабенький блок. Скорее, временную заслонку. Тонкую, как картонка, но лучше, чем ничего. Гермиона была неплоха в окклюменции, вот только этот навык требовал сосредоточенности и постоянной практики, чего она была лишена. А вот Малфой, похоже, был хорош в проникновении в сознание. Потому как ее блока хватило ненадолго. Уже когда Забини смирился с тем, что его друг и бывшая сокурсница продолжают игнорировать попытки выведать информацию и приступил к своему завтраку, а Гермионе удалось немного расслабиться, Малфой резко поднялся из-за стола. Грейнджер все еще демонстративно не смотрела в его сторону, стараясь сосредоточиться на сэндвиче с ветчиной. На что в ее голове раздалось мягкое и едва слышное, но такое знакомое хмыканье. «Хочу тебе кое-что показать. В моем кабинете», — приглашение звучало слишком тихо, но интригующе. В какую-то секунду Гермионе даже удалось уловить легкий флер от его ощущений. И там царило предвкушение. — Ты куда? — растерянно проговорил Забини, наскоро проглотив только что откусанный кусок сэндвича. Малфой же, отточенным жестом поправив мантию, даже не обернулся. Но он наверняка знал, что Гермиона смотрела ему в след. Иногда его самоуверенность раздражала, вот только девушка также признавалась самой себе, что она же и привлекала. Словно некая угроза, что не могла причинить тебе вред, скорее противно щелкнуть по носу. Но и ее можно переиграть. И эта игра завлекала слишком быстро и невесомо. Она не успевала опомниться, как уже погружалась в нее. Малфой вновь бросал ей вызов. Как и десятки раз до этого. Смотря так, словно знал — она не откажет. Он словно считывал Гермиону и понимал, что если еще в сентябре любое его слово было способно уничтожить ее, добить и растоптать, то постепенно, с течением того, как она собирала себя по кусочкам, Драко становился более прямолинеен. Не пытался кого-то из себя строить, но и не был тем засранцем, что и много лет назад, будучи студентом. Хотя… Нет, водились и за ним «промахи». Но даже они не отталкивали ее. Словно открывалось второе дыхание, а она оживала. Чувствовала себя девушкой. А не существом без пола. И эти ощущения вселяли уверенность. И силу. С каждым днем она осознавала это все четче и четче. Что от прошлой боли остались лишь злость и разочарование. Злость на Рона. Разочарование в факте потерянных лет и себя. Но Драко Малфой словно напоминал ей о том, кто она. А потому, Гермиона без лишних размышлений поднялась из-за стола, как только фигура Драко скрылась за дверьми Большого зала. Без сомнений приняла его вызов. Смогла даже улыбнуться растерянно взглянувшему на нее Забини и пожелать ему хорошего завтрака. Она шла за Малфоем по пятам. Снова какая-то игра. Напряжение. Его предвкушение передалось и ей, словно она впитала его эмоции, как губка. Однако, пробивалось и волнение. Вновь нахлынувшее на нее, словно слегка запрятавшееся куда-то поглубже, но никуда не исчезнувшее. Оно заставляло Гермиону напряженно сглатывать вязкую слюну, а сердце бешено колотиться в грудной клетке. У его кабинета она остановилась лишь на секунду, прежде чем толкнуть дверь и войти в едва озаряемое встававшим солнцем помещение. Малфой уже успел привычно избавить себя от мантии преподавателя и закатать рукава черной рубашки. Он ждал ее. Облокотившись бедрами на свой стол, спрятав ладони в карманах, Драко поднял голову, стоило ей войти и пригвоздил Гермиону к месту одним только взглядом. Замерев на секунду, девушка взяла себя в руки и чуть нервно дернула уголком губ. — Забини наверняка что-то заподозрил. — Ты первая это начала, — пожал плечами Малфой, усмехаясь. — Я ничего не начинала! — возмущенно воскликнула Гермиона, делая несколько шагов по направлению к мужчине. — Это ты влез ко мне в голову. — Ну, да, это не ты краснела и старательно отводила взгляд, — ей, возможно, показалось, но простая усмешка словно превратилась в дьявольскую. Словно что-то изменилось за одну секунду. Или был виноват легкий прищур серых глаз? Гермиона не знала. Но сердце забилось быстрее, а последующий вздох показался слишком тяжелым. — В любом случае, пусть подозревает, если ему неймётся. — И ты не против? — неуверенно спросила Гермиона, останавливаясь в паре шагов от него. На что Драко резко посерьезнел, прогнав с лица усмешку и выпрямился. — А ты? — Я… — начала было она, но так и замерла с приоткрытым ртом, смотря на Малфоя и не зная, что ей ответить. Не против чего? У нее было слишком мало конкретики, чтобы делать какие-то выводы и отвечать на этот вопрос. А потому она просто выдохнула и уверенно посмотрела Драко в глаза. — Это твой друг. Тебе решать. — Ну, и отлично, — только и ответил Малфой, делая шаг ей навстречу. Едва уловимое движение палочкой и два заклинания сорвались с ее кончика, отрезав их от всего мира запирающим заклятием и пологом тишины. — Но я тебя позвал не за этим. — Неужели? — тихий вопрос непроизвольно сорвался с ее губ вместе с выдохом, когда Драко сделал последний разделяющий их шаг, оставляя лишь несколько сантиметров между ними. Можно было легко поднять ладонь и дотронуться до него. Провести пальцами по груди. Но Гермиона не отводила взгляда от серых глаз и не делала лишних движений. — Хотел кое-что показать, — так же тихо ответил Малфой и, взяв ее за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов. Взгляд девушки уперся в пресловутый старый шкаф, который однажды даже видела в собственном кошмаре. — Снова поговорим о страхах? — взгляд Гермионы уперся в собственное отражение. В зеркале на шкафу она отражалась в полный рост. И видеть себя и Драко рядом было слишком непривычным. Над ее ухом раздалось привычное хмыканье, прежде чем блондин опустил ладони с ее плеч и не подошел к шкафу ближе. — Ну, думаю эту проблему ты уже решила, — он хитро посмотрел на нее через отражение, продолжая улыбаться. И Гермиона, которая с самого начала не хотела рассказывать о том случае, не смогла сдержать эмоций от осознания. Чем и сдала себя с потрохами. — Откуда ты?.. — В дверной косяк спрятан артефакт, — продолжая улыбаться, проговорил Малфой. — Он срезонировал, когда ты вошла в кабинет. — Но почему ты мне не сказал? — пораженно спросила она, делая несколько шагов навстречу. — В кабинете я ничего нужного и серьезного не держу. А вот во второй дверной косяк, — Малфой кивнул на дверь, ведущую на лестницу в его комнаты, — запрятан еще один артефакт. Ступи ты на первую ступеньку, замерла бы до моего прихода. Но тебя интересовало другое. Гермиона молчала, не зная, что ответить. С одной стороны ей овладело смущение, что она была поймана с поличным и так просто, с другой… Наверное, благодарность, что Малфой не поднимал эту тему раньше. Посмотрев на шкаф, девушка глубоко вздохнула. Сделав несколько шагов в его сторону, обошла Малфоя и остановилась прямо перед ним, смотря в зеркало. — Я видела себя, — призналась она. Драко нахмурился на ее слова. — Что ты имеешь в виду, Грейнджер? — он сократил между ними расстояние до минимума. Гермиона могла спокойно откинуться на его грудь, если бы захотела. А еще, если бы ей хватило смелости и уверенности. — Ты говорил, что мне стоит взглянуть своему страху прямо в глаза, — она продолжала смотреть на себя в зеркале, чувствуя его взгляд. — За этим я приходила, — Гермиона замолчала, вспоминая тот миг. Вспоминая собственное лицо, заострённое, бледное. Свое и чужое одновременно. — Я ожидала увидеть Рона, — она услышала, что из ее голоса словно высосали все эмоции. Ни одну нельзя было прочесть на ее лице. Лишь глаза казались слишком распахнутыми, а дыхание глубоким. — Я словно была готова. К встрече с ним, — добавила девушка, то ли оправдываясь, то ли просто поясняя. Драко молчал. Слушал, не перебивая. Она чувствовала его взгляд, но Малфой смотрел не прямо. Через зеркало. — А увидела себя. Такую… холодную. Жесткую. Сильную, — каждое слово — словно пощечина самой себе. Но Гермиона продолжала. — Уверенную. Идеальную? — последнее определение вырвалось вопросом из ее рта, а девушка не удержалась и посмотрела на Малфоя. Все так же, через зеркало. — Нет, — просто ответил мужчина, смело встречая ее взгляд. На такую прямоту Гермиона грустно усмехнулась, даже не скрывая собственного настроения. Чуть наклонив голову, она повернулась к Малфою и взглянула ему в лицо. — Никаких «Я же говорил»? — почти шепотом спросила Гермиона. Драко усмехнулся в ответ и, взяв ее за плечи, вновь развернул к зеркалу. — Смотри внимательно, — проигнорировав вопрос, попросил Малфой. Взгляд Гермионы прошелся по собственному отражению почти в полный рост. Зеркало было вытянутым, но узким. Стоя так близко к шкафу, пара загораживала обзор на остальной кабинет. Но это помогало сосредоточиться на собственном отражении. — Я должна увидеть что-то конкретное? — нетерпеливо спросила Гермиона спустя секунд десять. В этот миг ладони Драко скользнули на ее талию, к пуговицам мантии на груди. — Что ты?.. — Тш-ш-ш, — его дыхание опалило ее ухо и шею, когда Малфой прижался грудью к девичьей спине. В отражении она видела, как он склонился над ее плечом и с интересом наблюдал за собственными действиями через зеркало. — Просто смотри. И она посмотрела. Отвела взгляд от чуть нахмуренных бровей, слегка сжатых губ и посмотрела в отражении, как его пальцы одну за одной расстегивают пуговицы мантии. Их было немного. Ее преподавательская мантия сходилась на груди в виде жилета, под которую Гермиона всегда надевала белую блузу. Она и не заметила, как сердце ускорило ритм, а во рту пересохло. Поняла это только тогда, когда Малфой расправился с пуговицами и замер ненадолго. В этот миг Гермиона почувствовала его взгляд и подняла голову, встречаясь с ним глазами в отражении. — Продолжим? — тихо спросил он, оставаясь предельно серьезным. Чуть прищурившись, Гермиона чуть усмехнулась. — А если я скажу «нет»? Впервые за долгое время внутри расползалось тепло от уверенности в себе. Собственном вызове. Будто бы в этот раз не он, а она задавала правила. Чем бы это не являлось. Даже если это была игра. И при этой мысли Гермиона поняла очень важную вещь. Она бы не хотела называть это так. Ей не хотелось, чтобы это оставалось чем-то… несерьезным. Ей нравилось, как он смотрел. Гермиона не могла идентифицировать некоторые чувства во взгляде Малфоя, но то, что поддавалось распознаванию ей… Нет, "нравилось" было не тем словом. От Взгляда Малфоя спирало дыхание. От Взгляда Малфоя оно и открывалось. С ним было легко, даже тогда, когда они ругались. Он заставлял ее думать, казалось, в нужном направлении. Когда потянешь за ниточку и можешь распустить весь клубок. И когда Малфой усмехнулся на ее слова, возможно, что-то прочитав в ее взгляде, Гермиона с удивлением призналась самой себе. Даже то, что раньше неимоверно раздражало в нем, сейчас лишь стало частью него. Того, кого она спокойно принимала. Того, с кем хотелось быть рядом. Точно так же ощущать его тепло. Мериться взглядами. Чувствовать себя уверенной. Нужной. Не быть для кого-то лишь фоном. Стоять не позади, а рядом. Но пока волна паники от собственного откровения не захлестнула ее, Драко успел произнести и вернуть ее в реальность: — Ты хочешь сказать «нет»? Она хотела слишком многого. И слово «нет» в этот перечень не входило. — Покажи мне… — хрипло сорвалось с ее губ. Гермиона хотела сказать это иначе, вот только от взгляда Малфоя становилось тяжело. От его тепла было тяжело. Слишком большой соблазн погрязнуть в этом. Снова. Малфой понял ее. И когда его ладони вновь пришли в движение, Гермиона тут же сосредоточила свое внимание на них. Длинные пальцы прошлись невесомым движением по груди, потянули плотную ткань мантии и аккуратно стянули с ее плеч. С тихим шелестом материал опал у ее ног. А пальцы мужчины продолжили свой путь и на секунду остановились на перламутровых пуговичках. Словно давая ей возможность пойти на попятную. И Гермиона была рада, что именно в этот миг присущие гриффиндорцам смелость и упрямство проснулись в ней. А еще любопытство. Азарт. Чертовски сильное предвкушение и пустая голова. Лишь картинка перед глазами и собственные ощущения. Первая пуговичка — словно в кабинете прозвучал выстрел. Быстро, внезапно. Оба замерли, и посмотрели друг на друга, когда перламутровый кругляш покинул петельку. Вторая — со взглядом глаза в глаза. Словно его проверка на смелость. Словно ее вызов ему. И бешенное биение сердца в девичьей груди. В голове Гермионы промелькнула мысль, что он наверняка чувствовал это. Но молчал. И продолжал. Грейнджер вновь опустила взгляд, наблюдая, как медленно обнажилась ее грудь. После того, как была расстегнута третья пуговица, показалась ткань лифчика, а кожа девушки покрылась едва заметными мурашками. — У нас всего минут тридцать, — тихо проговорил ей на ухо Драко. И расстегнул еще одну пуговицу. Будто завороженная, Гермиона наблюдала за его действиями. — Постараюсь не задерживать Вас, профессор, — тихий смешок на ухо, а ее бедра сжались. Непроизвольно. От его дыхания, опаляющего шею, от его близости, от тона. От невесомых касаний пальцев, что задевали оголенную плоть. Она облизнула губы и почувствовала, как Малфой прижался сильнее. Его губы коснулись кожи за ухом, а пальцы расправились еще с несколькими пуговицами. Полы блузки разошлись, являя в зеркале кожу с едва заметными следами загара, грудь, затянутую во все тот же простой белый лифчик и дрогнувший от прикосновения Драко плоский живот. — Красивая, — прошептал он ей на ухо. Гермиона на миг отвела взгляд от собственного отражения и посмотрела на его лицо через зеркало. Взгляд Малфоя блуждал по открывшемуся ему виду. Черты лица слегка заострились, он глубоко дышал, хоть и старался проявлять внешнее спокойствие. Одно движение — и блузка упала прямо на мантию у ее ног, оставляя девушку практически обнаженной по пояс. Порочная усмешка растянула его губы, заставив ее щеки и даже шею покрыться заметным румянцем. — Брось, ты не можешь не знать этого, — сухие губы касались ее шеи, а девушка без прошлых сомнений откинулась на его грудь, чувствуя себя таким образом словно в коконе мужских рук. — Обычная, — пробормотала она, продолжая наблюдать. Но его слова… Есть выражение — бальзам на душу. И Гермионе казалось, что именно в тот миг она полностью не просто осознала его значение, но и ощутила. Да, она была смущена. Но слова Драко, простые и прямые, горячили кровь и приносили искреннее удовольствие, что ощущалось всем телом. Очередной хмык раздался над ее ухом. Пальцы, что водили беспорядочные узоры на ее коже, исчезли из поля зрения. Гермиона застыла на секунду. А когда почувствовала прикосновение к застежке лифчика, задержала дыхание. Соски затвердели от легкой прохлады, когда ткань обнажила ее грудь. Гермиона смотрела на себя, обнаженную по пояс, и становилось сложно сделать новый вдох. Она никогда не рассматривала себя так. Словно тело было частью обыденности. Словно она себя знала… Но Малфой еще накануне доказал, что это не так. Бледные ладони обхватили ее грудь, чуть сжимая, посылая маленькие электрические разряды по всему телу. — Дыши, Грейнджер, — снова шепот на ухо и словно успокаивающий поцелуй в основание шеи. — Дыши и смотри. — И что я должна увидеть? — ее голос так же стал тише, будто бы в нежелании нарушать момент. Внутренние мышцы сжались, когда Малфой сжал ее грудь сильнее, а пальцы прокрутили соски. — Себя, — просто ответил он. Взгляд Малфоя скользил по ее коже. Словно нарушая правила его игры, Гермиона периодически срывалась и лишь на короткие мгновения смотрела на него. Малфой не отводил от нее взгляда. Он наблюдал за собственными движениями, периодически переводя взгляд на ее лицо. — Я вижу… — Это вряд ли, — убежденно проговорил он. Его поцелуи становились более жесткими. Уверенными. Оставляющие за губами красноватые следы. Драко ласкал ее, прижимая к себе сильнее, не оставляя между ними свободного пространства. — Посмотри, какая ты чувствительная, — пробормотал он, когда Гермиона откинула голову на его плечо и едва слышно застонала от ощущений. Стоило ей прикрыть глаза, как он слегка ущипнул ее за сосок, посылая по телу новые электрические разряды. — Смотри, Грейнджер. — Малфой, — его фамилия вырвалась из ее горла тихим хрипом, но глаза девушка послушно открыла. А ладонь парня скользнула по ее животу, к застежке брюк. — Ты сама согласилась на это. Но, если сомневаешься, мы можем остановиться… Подцепив большую гладкую пуговицу на ее черных брюках, Малфой замолчал и остановился. Снова. Сводя ее с ума, потому как внутри все горело и требовало большего. Затуманенный чувствами и ощущениями разум подкидывал непристойные картинки того, что может последовать, и ей это, черт возьми, нравилось. Гермиона этого хотела. Оставалось лишь надеяться, что она не ошиблась в собственных фантазиях. — Не останавливайся, — уверенно ответила она, сглатывая вставший в горле ком. — Хорошая девочка, — улыбнулся Малфой, а тихий звук расстегиваемой пуговицы и молнии ускорил ее сердечный ритм. Снова. От слов Драко внутри все сладко сводило. Тело жаждало его прикосновений. А больше всего заводило даже не ее собственное отражение. Его. То, как Малфой смотрел, его напряжение, сбитое дыхание. Его поцелуи и слова. Первое прикосновение к клитору выбило из ее головы все мысли и сомнения. Пальцы огладили чувствительный комочек, скользнули дальше, между складок, погружаясь в горячую влагу, собирая ее и вновь лаская. Потирая. Надавливая. Заставляя выгибаться в его руках и тихо стонать. Но ее взгляд послушно не отрывался от их отражения, запуская настоящий фейерверк внутри. Слишком завораживающее зрелище Он за ее спиной. Не переставал целовать шею. Она наполовину обнажена. Одной рукой он продолжал ласкать ее грудь. Другая скользила по мокрым складкам между ее ног, скрытая от их глаз. — Блять, — прохрипел он ей на ухо. От его взгляда становилось жарко. Слишком откровенно. Слишком многообещающе. Словно у них было все время мира, а не жалкие полчаса, часть из которых уже растворились в небытие. — Охрененно красивая, — очередное откровение вместе с его движениями вырывает из ее груди новый стон. Более громкий. Откровенный. Словно сомнения в ней постепенно таяли. А уверенность, подстегиваемая им, начинала царствовать в ее душе. — Драко… — она не помнила, когда возбуждение было настолько сильным. Стыдно было признавать, что простые касания заставляли сходить с ума. Заставляли хотеть его. Сомнения? Их не было! Если Гермиона и боялась, что с близостью с другим мужчиной у нее будут проблемы, то ее желание просто сжигало этот страх дотла. И включалась жадность. Ей хотелось почувствовать его. Ей хотелось до него дотронуться. Ей хотелось, чтобы ему тоже было хорошо… Резкая потеря ориентации сбила ее с толку, но лишь на несколько мгновений. К тому моменту, как Гермиона поняла, что ее куда-то несут, Драко поставил ее на землю и впился в губы жадным поцелуем. Терзая ее рот, мужчина потянул с девичьих бедер брюки, зацепляя пальцами и трусики. И снова ее сознание разделилось. Как и ощущения. Часть радостно ликовала и требовала не останавливаться, а вторая смущалась и молила ее прикрыться. Но его взгляд… Все такой же обжигающий. Голодный. Он заставлял ее довериться мужчине перед собой. Словно пришло время прыгнуть, в надежде, что ее поймают. Не разочаруют. И не разочаруются в ней. — Не бойся, — прошептал Малфой, подсаживая на собственный стол. Его движения стали мягче, нежнее. И снова стыд в ее душе. Ведь она не какая-нибудь девственница, чтобы обходиться с ней, как с хрустальной вазой. — Я не боюсь, — ответила Гермиона. Потянувшись к нему, вцепилась в его рубашку, притягивая Малфоя ближе. Сколько они так стояли сказать сложно, но время будто терялось для Гермионы. Да, безответственно, но слишком желанно. Радует лишь, что первый звонок она услышит в любом случае, а до тех пор… — Не вздумай останавливаться, как вчера, — слова вырвались из нее быстрее, чем Гермиона успела их обдумать. Впервые за много месяцев почувствовав себя по-настоящему желанной, внутри нее огнем горело требование. Которое азартом, к превеликому облегчению Гермионы, отразилось в глазах Драко. Молча, он потянул ее брюки ниже, стягивая с ног вместе с туфлями, оставляя Гермиону обнаженной. — Откинься на спину, — произнес Малфой, касаясь своего паха. Взгляд Грейнджер скользнул по нему, упираясь в вполне красноречивую выпуклость. Облизнув губы, Гермиона выполнила его просьбу, а может и приказ, зарываясь пальцами в собственные волосы и выдыхая от ощущения прикосновения холодной столешницы с разгоряченной коже. — Поласкай себя. — Что? — Дотронься до себя, Грейнджер, — усмехнулся Малфой, подхватывая ее ногу под коленкой и наклоняясь ниже. Губы коснулись нежной кожи бедра, пока серые глаза неотрывно следили за девушкой. — Дотронься так, как тебе будет приятнее всего, — после этих слов она почувствовала прикосновение к своей промежности. Как пальцы раздвинули складки, вновь кружа вокруг клитора. Но к первому прикосновению его губ она была не готова. Как и к проникновению пальцев. Выгнувшись, Гермиона застонала, не сдерживая себя. Закинув ее ноги себе на плечи, Драко склонился над ней, проходясь языком по чувствительному комочку нервов и слегка сгибая пальцы, входящие и выскальзывающие из нее, по-прежнему не отрывая взгляда. И Гермиона не смогла закрыть свои. И не смогла ослушаться. Ее собственные ладони сжали упругие полушария сначала неуверенно. Но движения Малфоя, пальцы, язык и губы, словно сметали все внутренние барьеры. Не осталось стыда. Не осталось сомнений. Лишь слишком, как ей казалось, пошлые влажные звуки, ощущение желанных и неподконтрольных ей ощущений и собственные, которые становились смелее с каждой секундой. Гермиона вспоминала, как ее касался он. Вспоминала и не могла оторвать взгляда от мужчины между ее ног. Огонь растекался по венам, ступни начинали подрагивать. Тело перестало ей подчиняться, кроме собственных ладоней, которыми Грейнджер не переставала касаться себя. В какой-то миг, она почувствовала слишком сильный прилив удовольствия. Он нарастал, и Гермиона понимала, что слишком близка к разрядке. Закусив губу, девушка сжала пальцами сосок, посылая по телу еще один импульс удовольствия, а вторая рука непроизвольно коснулась светлых волос мужчины. В порыве притянуть ближе. Сильнее. Пальцы, придерживающие ее бедро, сжались сильнее, а язык словно щелкнул по клитору. Напряжение сковало все ее тело. На секунду она замерла, выгнувшись на столе и приоткрывая рот. Колени подогнулись, непроизвольно притягивая унесшего ее за край мужчину еще ближе.