Это были мы...

Она не помнила, как ее накрыло безумие. Не помнила, как разум отключился, как все мысли покинули голову. Лишь его взгляд. Словно осязаемый. Что чувствовался кожей, каждым ее сантиметром. И этого хватило, чтобы в какой-то момент понять — она пропала… А ведь все начиналось вполне привычно для Гермионы. Вернувшись из Хогсмида, она чувствовала, что ей нужна знакомая обстановка и тишина. Покой. Словно мир, беспощадный, не останавливающийся, затягивающий в себя снова, ворвался в ее размеренную жизнь с единственным желанием — снова сломать ее. И было лишь одно место, способное подарить Гермионе все то, чего она так желала. Выручай-комната была пуста. Привычно горел камин, книги были оставлены в тех же местах, что и обычно. На столе Малфоя царил педантичный порядок. Словно эта комната была неподконтрольна для времени. Так было все несколько месяцев, что она провела в замке. И эта картина стала настолько привычной и родной, что, казалось, не хватало только светловолосой макушки, нависающей над очередным фолиантом или артефактом, чтобы поставить завершающий штрих. Это осознание ворвалось в ее мысли ураганом. Шоковый импульс. Очередное осознание, которое припечатывало к стенке. И снова в нем был Малфой. Малфой, который слишком быстро пробрался под кожу, который остался отпечатком в каждом месте этого замка. Он был в ее воспоминаниях, в ее мыслях, он был всегда рядом. Запах его парфюма словно пропитал эту комнату. Лишь фантомное ощущение, но и оно говорило о многом. Она слишком погружалась в него. Но насколько это было плохо? Насколько было пагубно для Гермионы? Привыкшая слишком много думать и анализировать, она прошлась по комнате, уселась на диван, который обычно занимал Драко и погрузилась в собственные размышления, желая добраться до ядра, до истины. Были ли ее чувства навеяны слишком сильным эмоциональным потрясением? Чувствовалось ли все так остро лишь потому, что, придя в себя, Гермиона видела лишь его? Чувствовала его участие в собственной судьбе. От него она получила все то, в чем так нуждалась слишком долгое время, откладывая свое «я» на второй план. Банальное внимание. Малфой, как и она, умел слушать. Не делал вид, а слушал. И слышал. Запоминал, анализировал, делал выводы. Не проявлял жалость. Гермиона боялась верить в то, насколько это реально. В его объятиях и от его поцелуев мир терялся, уходил на второй план. Чувствовала ли она что-то подобное хоть когда-то? Возможно, в первый год их отношений с Роном. Тогда ею завладела влюбленность и облегчение. Эйфория от того, что они остались живы, что они могут воплотить все мечты в реальность. Получить все то, чего хотели: работу, жилье, семью. Она слишком много фантазировала раньше. О своем будущем, о том, какой будет их с Уизли семья. О том, как она будет менять этот мир, работая в Министерстве. Разочарование ударило слишком быстро. Когда накрыло осознание, что ее работа не приносит никаких глобальных изменений. О том, что с каждым днем она все больше становилась одним из тысяч офисных клерков, перекладывающих бумажки и крутящихся в бесконечном механизме системы. Но это был ее выбор. Гермиона сама отказалась от возможности попасть в ряды мракоборцев. И считала это главной жертвой для их с Роном будущей семьи. Которая так и не сформировалась. Знал ли Уизли о том, что все так произойдет? Потому ли не делал ей предложение столько лет? Все эти мысли и отголоски прошлого мешали в тот самый конкретный момент. Мешали мыслить здраво и видеть картину целиком. Подбрасывали воспаленному сознанию подвохи, и израненной душе недоверие. Она боялась мыслить об отношениях. А что бы между ней и Драко не происходило, было таковым. Вот только ее извечно рациональная часть жаждала объяснений и определенности. А собственный самоанализ показывал, что Гермиона уже слишком сильно увязла в этом мужчине, чтобы списать все на интрижку. А еще была мысль, что она слишком серьезна… Ее вечный порок. Ведь у них было лишь свидание и пара поцелуев. Да, они выходили в свет, да, об этом узнали знакомые Малфоя и Виктор, но вряд ли это накладывало хоть какую-то ответственность. А, если учитывать происхождение Драко, то вряд ли у них могло быть… что-то. Гермиона откинулась на спинку дивана и посмотрела на пламя. Она вновь забивала свою голову тем, что сводило ее с ума. Вновь относилась ко всему с излишней серьезностью, слишком быстро позабыв, к чему это привело в прошлый раз. Сможет ли она отпустить себя и просто жить? Наслаждаться тем, что имеет и пока не думать, и не просить большего? А нужно ли вообще ей было это большее? Глубоко вдохнув, девушка потянулась к одной из книг, что читал Малфой. «Особые артефакты XVIII века». Приподняв бровь, девушка стала листать достаточно современное издание, которое никогда ранее ей не попадалось. Возможно потому, что эта тема не была ее любимой. Особенно после крестражей. Углубившись в чтение, девушка не заметила, как прочла страниц сорок, прежде чем открылась дверь комнаты. Подняв голову, Гермиона встретилась с Драко взглядом и замерла на миг, пытаясь прочесть по его глазам или лицу хоть что-нибудь. Но нет. Безуспешно. Это был все тот же непоколебимо холодный Малфой, настроение которого можно было трактовать в десятках различных вариаций. — Привет, — негромко произнесла она. Драко стянул с плеч черный пиджак и сделал несколько шагов по направлению к дивану. Дорогая ткань небрежно полетела на оббитую старым материалом спинку. — Привет, — тихо ответил он, по привычке закатывая рукава белой рубашки. Он не сводил с нее глаз, словно делал то же самое, что и она несколькими мгновениями ранее. Считывал. Анализировал. — Решила пропустить ужин? Гермиона неловко кивнула и решила, что раз они начали так откровенно, то останавливаться не стоило. — Я уходила в Хогсмид, — ответила она, откладывая книгу, что читала ранее. — Что-то случилось? — нахмурился мужчина, присаживаясь рядом с ней. Близко. Драко уперся ладонью в диван, оставив между ними всего пару сантиметров. Казалось, что она может почувствовать его тепло, если немножко подвинется. — М-м-м… — неловко протянула Грейнджер, чуть поджав губы. — Я виделась с Виктором Крамом, — она наблюдала за его реакцией, надеясь разглядеть злость или недовольство, но в ответ увидела лишь удивленно поднятую бровь и вопрос в серых глазах. — Что-то снова?.. — Нет, — воскликнула девушка, замечая, что ей завладевала нервозность. По старой привычке она натянула один рукав водолазки пониже и вцепилась в него пальцами. — Думаю, он хотел поговорить о том, что случилось у ресторана. Драко хмыкнул и дернул головой. Такая реакция ее немного озадачила, от чего Гермиона нахмурилась. И спустя пару секунд мужчина пояснил: — Дай угадаю, речь шла обо мне? Гермиона почувствовала, как краска обожгла ее щеки. Она понимала, что разговор дойдет до этого, и все равно организм предал ее. Собственное смущение накрыло с головой, заставив девушку закусить губу. — Грейнджер. Ее фамилия, сорвавшаяся с его губ тихо, но слишком эмоционально, отозвалась в душе теплом. Словно одним словом можно было объяснить все на свете, успокоить, вселить уверенность. Гермиона подняла на него глаза и в тот же миг почувствовала прикосновение его пальцев к собственной коленке. — Это был бессмысленный разговор, — пробормотала она, опуская взгляд на длинные бледные пальцы, которые слегка сжимали ее ногу. — Все зависит от того, в качестве кого он это говорил, — ответил Драко. — Что ты имеешь в виду? — Ну, он может волноваться за тебя, как старый друг, потому что, согласись, я не самая лучшая компания для Золотой девочки… — Малфой! — Либо он в чем-то меня подозревает и не хочет лишних проблем, — закончил мужчина, а его пальцы пришли в движение. Она почувствовала моментально и тут же полностью сосредоточилась на этом. Малфой поглаживал ее ногу от колена и чуть выше. Невесомое касание стало весьма ощутимым и волнующим. Но нить разговора ей не была утеряна. — Хочешь сказать, я проблема? — Для него, — уточнил Драко, подключая вторую руку. Ловкие пальцы пробрались под девичьи коленки. Гермиона успела лишь судорожно вздохнуть, когда ощутила резкое движение. Теперь ее ягодицы упирались в его ноги, а между ними оставалась лишь пара сантиметров. При этом уверенность и спокойствие Малфоя были непоколебимы. А пальцы скользнули выше. Медленно, но верно, пока их хозяин продолжал наблюдать. Словно не хотел сделать что-то не так. — Не проще ли было тогда вызвать меня в Министерство на допрос? — пробормотала девушка. Почувствовав вторую руку Драко на своей талии, она прикоснулась к его боку, затем выше, к мужской груди, с неким удовлетворением замечая, как напряглись мышцы под тканью. А заодно прислушиваясь к себе. Ощущения и реакция. Находя, к огромному облегчению, лишь удовольствие, интерес и азарт. — Тогда он не смог бы предостеречь тебя на счет меня, — просто ответил Драко. Это походило на какую-то игру. Не терять нить разговора, сбивая с мыслей, дразня. Ее пальцы заскользили выше, к его плечам. Настолько увлеченная процессом, девушка не сразу заметила, что Малфой сократил между ними расстояние до минимума. Только лишь ощутив тепло от чужого дыхания на своих щеках, она вскинула глаза, сталкиваясь с бездной в его взгляде. Понимая, что была права. Ее затянуло. Слишком быстро, сильно, и, кажется, даже легко. А еще поняла одну простую вещь. Ради таких моментов, ради этих ощущений, она готова была рискнуть. Готова была принять любую степень серьезности этих отношений. Потому что, вот парадокс, рядом с Малфоем ее душа словно собиралась по кусочкам. Разрушенная тем, от кого она никогда этого не ожидала. Чей призрак отступал лишь в объятиях этого мужчины, давая ей то, без чего Гермиона сама себе казалась просто неполноценной. Веру в себя. Она с готовностью ответила на поцелуй, чувствуя, как его язык ворвался в ее рот. С каждым прикосновением Малфой будто обретал уверенность, что также казалось парадоксальным. Он будто проверял границы дозволенного. Прикосновения становились более ощутимыми, его ладони нетерпеливо прижимали Гермиону к разгоряченному телу, в то время как она зарывалась пальцами в слегка жестковатые светлые волосы. Она не помнила, как оказалась сидящей на нем верхом. Поцелуй с Малфоем походил на безумие в чистом виде. Потребность. Иначе объяснить это она не могла. Да и не хотела. Лишь одна мысль крутилась в ее голове, словно назойливая муха: как далеко она могла зайти? Как далеко хотела зайти. В себя привел недостаток кислорода и жесткая хватка на ребрах, что-то на грани, приносящее удовольствие и желание большего, когда большие пальцы проходились практически по ее груди. Уткнувшись своим лбом в его на миг, она глубоко вздохнула. Одна ладонь Драко исчезла с ее бока, оставляя за собой холод на разгоряченной коже. Но ненадолго. Гермиона почувствовала прикосновение к лицу. Большим пальцем он поглаживал ее щеку, медленно, нежно. Слишком контрастно, по сравнению с их поцелуем. И когда Гермиона открыла глаза и столкнулась с ним взглядом, то готова была вновь задохнуться. В ее голову пришла мысль: а можно подделать взгляд? Ведь Малфой смотрел на нее с дикой смесью нежности, принятия, восхищения и желания. Словно не только ее мир в ту секунду был сосредоточен на одном человеке. Сухие губы едва весомо коснулись уголка ее губ. Щеки. Скулы. Инстинктивно она откинула голову, чувствуя, как его пальцы зарылись в ее волосы. Когда его губы коснулись ее шеи, Гермиона непроизвольно глубоко вздохнула. Почему-то такая простая ласка слишком остро отозвалась в ней. Малфой же, услышав, опустил ладонь с ее спины на талию, прижимая к себе. И она с удовольствием выгнулась ему навстречу, при ощущении нового поцелуя, судорожно выдыхая через рот. — Какая ты чувствительная, — пробормотал Малфой, слегка прикусывая нежную кожу шеи. Пальцы в его волосах слегка сжались, то ли от неожиданности, то ли в порыве притянуть к себе ближе. Ладонь с талии спустилась ниже, на бедро. Драко огладил кусок оголенной кожи, что выглядывал из-под задравшейся водолазки, сначала лишь слегка, больше щекоча и будто вновь проверяя реакцию Гермионы, а потом скользнул под ткань смелее. При этом он не переставал ее целовать. Но не успела Гермиона вновь потеряться в водовороте ощущений, как ее мир перевернулся одним стремительным движением. Теперь Малфой нависал над ней, прожигая потемневшим взглядом. Его губы стремительно обрушились на ее, словно он увидел в карих глазах что-то, что убрало последние сомнения из его головы. И она отвечала. Страстно. Самозабвенно. Как могла, вкладывая всю себя. Теряясь от ощущений его пальцев, что сначала огладили грудь, затянутую в ткань бюстгальтера, а после слегка сжали. Ее стон он поглотил своими губами, словно в успокоении оглаживая бедро второй ладонью, прижимая ее ногу к своему боку. Но ласкать ее грудь не перестал… Когда Малфой отстранился и потянул выше ткань ее водолазки, их взгляды встретились и в его она прочла вопрос. Ответом на него стало ее движение и вытянутые руки — помощь в избавлении от лишнего элемента одежды. И вот тут Гермиона занервничала. От чего-то в голове всплыли слова Рона о ее сексуальности, которые были не слишком лестными. И она вглядывалась в лицо Малфоя, пытаясь прочесть хоть что-то, что бы ее успокоило. Но Драко разорвал зрительный контакт, опустил глаза на открывшуюся ему грудь, а затем стал медленно сводить ее с ума. Опускаясь поцелуями все ниже и ниже, пока его губы не остановились у кромки простой хлопковой ткани. — Как тебе нравится? — неожиданно хрипло послышалось от него. Гермиона в недоумении опустила взгляд, встречаясь с ним глазами. — Что? — тихо переспросила она. Какая-то ее часть молила о том, чтобы ей послышались его слова, а другой… было стыдно. Потому что дать ответ на его вопрос Гермиона вряд ли могла. — Скажи, как тебе нравится, — серьезно повторил Малфой. — Скажи, как ты хочешь, чтобы тебя коснулись, — от этих слов Гермиона почувствовала биение собственного сердца где-то под горлом, а ее щеки начал заливать румянец. — Скажи, как далеко я могу зайти. — Малфой… — простонала она, отворачивая голову и зажмуриваясь. Ее никогда не спрашивали о таком, и его откровенные вопросы слишком смущали, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Прядь волос слегка прикрыла шею и половину лица, даря спасение от пристального взгляда. — Что такое, Грейнджер? — послышалось довольное от него. — Только не говори, что смущена, — и пока он говорил, его пальцы скользнули по ткани лифчика. — Замолчи, — ее слова звучали слишком неубедительно, она сама это понимала, вот только ничего не могла поделать. Смущение от его слов и ощущения от ласк словно плавили ее мозг, отключая практически полностью. — Посмотри, как напряглись твои соски, — продолжал Драко. Длинные пальцы, что действовали почти невесомо до этого, надавили на затвердевшую горошину плоти. — Их видно даже сквозь твой лифчик, — он сжал сосок, не сильно, но достаточно, чтобы Гермиона дернулась от своих ощущений. — Знаешь, о чем это говорит? — он поднял голову и столкнулся с ней взглядом. В глазах цвета грозового неба она, казалось, видела молнии. — Тебе нравится, что я делаю, Грейнджер. Она застонала, когда Драко наклонился и слегка прикусил чувствительную плоть. Зарывшись пальцами в его волосы, она притянула его ближе. — Господи, Малфой, поверь, это я сказала бы тебе и так, — прошептала она в ответ, радуясь, что еще способна собирать мысли в единое целое. Драко хмыкнул, обращая свое внимание на вторую грудь и начиная ласкать ее. — Но, согласись, так гораздо интереснее, — с этим Гермиона не могла поспорить. Не тогда, когда он сжимал, теребил, кусал, целовал. Не тогда, когда смотрел так, что не нужно было никаких слов, чтобы заставить ее покраснеть. Похоже, она и правда была ханжой по части близости, по крайней мере все, вплоть до собственных реакций на прикосновения, казалось слишком новым для Грейнджер. — Ты просто чертов засранец, — выпалила она, когда до затуманенного чувствами разума дошел смысл сказанного. На что мужчина лишь усмехнулся. — Не уходи от темы, Грейнджер, — лямка лифчика, подцепленная его пальцами, медленно поползла вниз сначала с одного плеча, затем с другого. Ее кожа покрылась легкими мурашками, но не от холода. Скорее от того, что ей удалось прочесть в его взгляде, прежде чем Драко оголил ее грудь. Голод. Такой, от которого скручивало все в душе. От которого, впервые за долгое время, она почувствовала возбуждение. Особенно, когда сократились ее внутренние мышцы. — Я хочу знать, как доставить тебе удовольствие. — Боже… — смогла лишь произнести в ответ Гермиона, впиваясь в его бока коленями, в безуспешном порыве, когда он слегка прикусил сосок. Второй Малфой оттягивал пальцами и пощипывал. — Неправильный ответ.