Это были мы...

В утро воскресенья Грейнджер входила в Большой зал одной из первых. Ночь не принесла ей желанного покоя. Несколько часов она просто ворочалась в постели, пытаясь отогнать рой мыслей, что жужжал в ее голове. От Малфоя до Пожирателя смерти. От поцелуя до Эмори Эббот. И это выводило волшебницу из себя. Она словно стала героиней дешёвого любовного романа, где простое прикосновение губ сводило с ума и лишало рассудка. Но ничего поделать не могла. Как и представить никогда в жизни, что будет целоваться с Драко Малфоем в выручай-комнате. Это все напоминало сюр. Раньше ее сводили с ума мысли о нем. Точнее, факт их наличия. Ведь Малфой был очень привлекательным. Этого не заметила бы только слепая. Он пользовался популярностью у девушек еще в школьные времена, а с годами возмужал и заматерел. Но эти месяцы позволили ей узнать другого Драко. И тот, кого она пока знала, очень ее привлекал. Очень. Однако… Слишком много всего. Все-таки, это Малфой. И это, казалось, объяснение всему. Хотя, проблема была и в ней. Грейнджер прекрасно могла оценить себя без налета лишней субъективности и понять свои сильные стороны. Как внешние, так и внутренние. А также осознавала, что и слабые стороны у нее есть. У них обоих. А еще не было понятно, чего хотел он. К сожалению, поцелуи были единственным, чем они занимались субботним вечером. После, она сбивчиво пожелала ему спокойной ночи и поспешила исчезнуть из выручай-комнаты, в надежде, что его не позабавил вид ее пылающих щек и Малфой не надумал себе чего. Но иначе ее организм реагировать не мог. Не под пронизывающим взглядом серых глаз. Ей нужно было успокоиться. Успокоиться, привести мысли в порядок. Понять, чего она хотела, а затем отловить Малфоя и поговорить. С отловом проблем не должно было возникнуть, остальное оставалось под вопросом. Но и начинать с чего-то стоило. Потому, поставив в мысленном списке дел галочку, девушка отпила прохладной воды из своего кубка и потянулась к тостам. Ее аппетит только-только полноценно вернулся в норму и нарушать его из-за очередного стресса не стоило. Расправившись с первым кусочком поджаристого хлеба с джемом, Грейнджер уже было потянулась ко второму, как в зал влетело несколько сов. Ее глаза машинально отыскали среди небольшого количества птиц белоснежную, а пальцы напряглись. Потому как сова Поттеров явно летела к ней. И не только. Черный сыч. Черт возьми. Гермиону начинала распирать злость еще до того, как птица спланировала ближе и явно недовольно приземлилась рядом с белоснежным товарищем. Неужели у Уизли совсем не было совести? Хотя, скорее всего совершенно не этого. Прошло достаточно времени, волшебница оставила мысль об ответном действии. Знала, что ее моральное состояние в слишком плохом состоянии, чтобы продумать и исполнить план мести. А потому Гермиона решила быть выше этого. Решила быть взрослой. Но, видимо, только она. Грейнджер забрала письмо у Тони и, дав ему небольшое печенье, которое сова приняла с благодарным звуком, повернулась к мелкому сычу, что все так же буравил ее взглядом. Поджав губы, волшебница протянула птице лакомство и даже неловко погладила ее по нетерпеливо дергающейся головке, пока та поглощала угощение. — Придется тебе лететь груженой обратно, — мирно проговорила девушка. Сыч и правда был ни в чем не виноват. Уж точно не в недалекости и мстительности своего хозяина. И как она могла так долго не замечать этого?.. Спустя такое количество времени прошлая она вызывала в Грейнджер жалость. Не на протяжении всего этого долгого периода, но та, что была в последние пару лет точно. Слишком глубокий самоанализ и жалость к себе позволили вспомнить то, на что волшебница раньше закрывала глаза или просто пропускала мимо ушей, не придавая значения. Слова, чаще всего. Иногда поступки. Когда все объяснялось простым и понятным — такой он и есть. Такого она полюбила. И сейчас Грейнджер понимала свою ошибку. Но что теперь с этим делать?.. Могла ли она что-то исправить? Ведь даже спустя пару месяцев после окончания самых серьезных отношений в своей жизни, Гермиона смогла сделать один очень важный вывод — начать с кем-то встречаться чисто морально будет сложно. Пускай она пока не понимала, к чему сможет привести ее поцелуй с Малфоем, и чем это было на самом деле, но довериться кому-то… А тем более, лечь в одну постель! Кроме Рональда ее никто и не касался. И все, что она получила на выходе — разочарование и претензии. В себе, к себе, к мужчинам. Точнее, к одному конкретному рыжеволосому мстительному… Вздохнув, волшебница резко поднялась, чем слегка напугала нервную птицу и махнула рукой, рискуя заработать болезненный клевок. — Жаль, ты не можешь говорить. Иначе я бы попросила передать несколько «ласковых» слов твоему хозяину, — сыч непонимающе глянул на девушку, наклонив голову. И точно так же провожал ее недолгое время взглядом, пока она обходила стол и направлялась к выходу. Ей еще были нужны силы на переписку с другом, которая могла преподнести сюрпризы. Да и наступать на одни и те же грабли дважды девушка не собиралась. Черныш радостно потерся об ее ноги, стоило Гермионе войти в свои комнаты. Кот привык, что обычно она уходила на весь день, все помещения принадлежали ему, а вечером его выпускали погулять по замку. Но далеко и надолго он не уходил. А спал вместе с хозяйкой, даря своим теплом и мурчанием покой. Благо, с помощью магии лоток обновлялся самостоятельно, а еду и воду приносили домовики, которые топили камин. Обычная практика среди преподавателей, как оказалось. Стоило девушке сесть на кровать, как догадливый кот тут же запрыгнул ей на колени, требуя внимания. Которое и получил, когда Гермиона стала поглаживать его за ушком. Это маленькое существо, за которое она взяла ответственность, и правда забирал у нее слишком много негативных эмоций. Иногда ей казалось, что Черныш и правда как-то связан с магией, но ничего подобного в нем не чувствовала. Да и видимых признаков даже малейшего родства с магическими существами у него не было. Стоило коту прикрыть глаза и расслабиться, Гермиона распечатала пришедший ей конверт и под тихое довольное ворчание стала вчитываться в написанные другом строки: «Я должен извиниться перед тобой за вчерашнее. И что бы ты ни сказала, знай, пусть я и был несколько резок, все же считаю свое предложение верным. И эта ночь убедила меня в этом. Сегодня пропал еще один волшебник. Более того, мы с тобой оба его знаем. И не только мы. Самюэль Трэверс пропал. Ты можешь знать его по обвинениям в смерти семьи МакКиннон. Тогда его сдал Каркаров. К слову, он тоже был одной из жертв. Именно поэтому подключилось Министерство Болгарии. Игорь последние годы жил там и был под их контролем. Однако тогда Трэверс пошел на сделку и ему скосили срок в Азкабане по минимуму. Вместе с тобой он свидетельствовал против Долохова и Сивого. Но и не только. Ему присудили пять лет в Азкабане. Этот срок вышел совсем недавно. Знаю, сейчас ты скажешь, что он может быть никак не связан с нашим делом, однако это не так. Один и тот же набор обнаруженных заклинаний. Одни и те же обстоятельства: крайне подозрительное поведение накануне, а еще надпись, что появляется после. Да, теперь они не используют Черную метку в небе. Прячут практически на виду кровавое послание. Бывает на фотографиях родных, бывает на постели. Места разные, некоторые невозможно заметить сразу, некоторые слишком бросаются в глаза. Так было и с Трэверсом. Не знаю, в курсе ли ты, но он также был женихом миссис Забини, до того, как началась Вторая Магическая Война. Ее сегодня вызвали на допрос. Сейчас мракоборцы цепляются за любую мелочь, чтобы вывести расследование на новый уровень. К слову, Эмори Эббот вернулась пока домой, а ее семья взята под стражу. Боюсь, со дня на день Скиттер начнет писать об этом деле. Скрывать исчезновения магов становится слишком сложно. Особенно, если учесть, что некоторых мы пытаемся защитить. Ты прекрасно знаешь, чем грозит мне разглашение деталей дела, но молчать я не могу. Знаю, ты не согласна со мной, но умоляю, подумай над тем, что я сказал. Уверен, Макгонагалл поддержит меня. Ты — одно из лиц войны. И ты сама знаешь, в Хогвартсе никогда не было по-настоящему безопасно. Последние события это доказывают. Будь осторожна. Пользуйся картой, лучше носи ее при себе, не расставайся с палочкой и не ходи по темным коридорам. Я пришлю тебе пару амулетов, которые защитят твои апартаменты от проникновения. Знаю, это звучит глупо. Но как бы мы сейчас ни общались, ты мне очень дорога. Я не смогу выдержать, если с тобой что-нибудь случится». Девушка пыталась выровнять дыхание и не позволить подбирающимся слезам даже показаться на глазах. Все это походило на начинающийся кошмар. Страшный сон. Она помнила, как пропадали волшебники, стоило Волан-де-Морту вернуться. Особенно маглорожденные. Жертвы фанатизма и тирании. Теперь же пропадали жертвы отмщения. Причем эти некто не скупились бить и по своим. Точнее, предателям в их глазах. И все же. Каждый выворачивался тогда, как мог. Мало кто, подобно Долохову, самозабвенно продолжал скандировать имя Темного лорда, сидя на скамье подсудимых. Многие пытались спасти свою шкуру, а Министерство шло навстречу. Ведь в первую очередь показательно и с максимальной суровостью необходимо было посадить в Азкабан и предать поцелую дементора ближайший круг павшего темного волшебника. Гермиона машинально гладила Черныша и думала. Кровавые послания вместо черных меток в небе говорили о двух вещах. Либо это были сумасшедшие подражатели Пожирателям, которые своими одеяниями и выбором жертв лишь отвлекали внимание, либо у преступников не было цели провозгласить о себе на весь мир. По крайней мере, пока. И она не знала, что было хуже. Решив успокоить старого друга, Гермиона ссадила с коленей недовольного сим действием кота и подошла к своему столу. Написав несколько строк, перечитала свое обещание подумать над его словами и предложением, а также быть осторожной. И, возможно, в этих словах была даже правда. Запечатав конверт, девушка натянула теплую одежду, замотала на шею шарф и отправилась в совятню, прокручивая в голове слова друга. Она смутно помнила Трэверса. Потому что Гарри был прав. В то время они были потрясены тем количеством смертей, что оставила за собой война, потерей близких, а число свидетелей против Пожирателей смерти почти в десять раз превышало количество преступников на скамьях подсудимых. Слишком много лиц. Имен. Людей. Трэверса и Каркарова кое-что объединяло. Темная метка на запястьях и предательство своих же. Эти жертвы она могла понять. Тут, возможно, и не было никакого расчета, скорее, банальная месть и больное чувство справедливости. Если бы Грейнджер знала имена остальных жертв, то, возможно, могла бы сделать другие выводы по поводу их выбора… Резкое столкновение заставило девушку выпорхнуть из собственных мыслей, а ладони, сжавшиеся на плечах и запах парфюма, заполнивший легкие, нерешительно замереть. Серые глаза, о которых она думала со вчерашнего вечера, глядели ей прямо в душу. Как ей казалось. Однако рациональная часть ее сознания подсказывала: парень просто желал убедиться, что с ней все в порядке. — Извини… — вырвалось у нее негромко вместе с облачком пара, что замерло между ними на миг и растворилось в утреннем морозе. Снег, валивший много часов кряду, уже прекратился, однако таять, похоже, не собирался, от того температура на улице казалась еще холоднее. — Черт, Грейнджер, так ведь и убиться можно, — хохотнув, воскликнул Забини, выглядывая из-за спины друга. Они как раз выходили из совятни, а она настолько погрузилась в собственные раздумья, что не заметила их. — Ты чего такая переполошенная? — Забини… — неловко произнесла девушка. Шумно сглотнув, она бросила беспомощный взгляд на Малфоя, по настроению обоих парней понимая, что Блейз явно был еще не в курсе ситуации. А Гермиона не была мастером сообщать плохие новости. Переведя взгляд на мулата, она медленно заговорила: — Мне пришло письмо от Гарри, — оглядевшись и убедившись, что вокруг и правда не было никого, Грейнджер не стала останавливаться. — Ночью пропал недавно освободившийся бывший Пожиратель Трэверс, — на знакомую фамилию Забини вздрогнул, а вот Малфой, заметив реакцию друга, нахмурился. — Они сейчас проверяют любую зацепку по этому делу. Гарри сказал, что твою мать вызвали на допрос… Договорить девушка не смогла. Выругавшись, Забини проскочил мимо застывшей на крыльце парочки и быстрым шагом направился к замку. — Блейз! — выкрикнул ему в след Драко. Мулат остановился на миг и обернулся. — Поговорю с Макгонагалл и отправлюсь в Хогсмид. Перемещусь оттуда, — логика в его словах присутствовала. Это было явно быстрее, чем отправлять запрос на подсоединение камина к сети Министерства. Несрочные случаи занимали по несколько часов. — Пойти с тобой? — Не нужно, — помотав головой, парень вновь продолжил движение к замку, изредка поскальзываясь на леденистых участках. — Если что — пришлю сову! — донеслось до Драко и Гермионы, которые так и стояли на крыльце совятни, провожая парня взглядом. Несколько секунд в тишине дали Грейнджер возможность перевести дух. Вновь посмотрев на парня, она встретилась с ним взглядом и поджала губы, ощутив, как он отпустил ее плечи, но отходить не стал. — Поттер опять пытался уговорить тебя на отъезд? — казалось бы безразлично спросил Малфой, однако Гермиона поняла, что это было притворство. Словно малейшие детали его выдавали. Или же, потому что Драко паршиво старался. Обойдя парня, девушка не стала подниматься на верхний этаж, а просто подошла к стойкам, на которых сидели потревоженные ночные птицы. — Типа того, — просто ответила она, пожимая плечами. — Так очевидно? — Как и твой отказ, — раздалось уверенное за ее спиной. Бросив взгляд через плечо, девушка смерила парня в черном пальто недовольным взглядом. Он спокойно стоял на входе, сунув руки в карманы и наблюдал за ней. — Я ему не отказывала, — все же произнесла она. — А, ну да, — усмехнулся Малфой. — Пообещала быть осторожной и подумать, — фраза была произнесена немного издевательски, словно он читал ее, как открытую книгу, а ее попытки выкрутиться и обмануть его казались смешными. И как бы Малфой не был прав, его самоуверенность раздражала. Потому отвечать она не стала. Только закатила глаза и отвернулась, зная, что этот раунд был за ним. Она продиктовала птице адрес, повесила письмо в навесную сумочку и наблюдала, как сова взмахивала крыльями и взлетала. И когда школьный почтальон вылетела за пределы здания, вновь обернулась к Драко и сделала по направлению к нему несколько шагов. — Не волнуешься за него? — За Блейза? — уточнил парень и, получив утвердительный кивок, пошел вслед за девушкой, которая покинула совятню. — Не особо. Знаю, что его мать точно ни в чем не виновата, а министерству вряд ли нужно сейчас совершать ошибки. — Почему такая уверенность? В том, что она невиновна, — спросила Гермиона. — Она слишком зациклена на своем статусе и амбициях отхватить очередной кусок побольше, чтобы делать что-то подобное, — усмехнулся парень, наблюдая, как Грейнджер оступается на небольшой корке льда, но не падает, а выравнивает шаг. Он, казалось, совершенно без сомнений и раздумий подошел ближе и протянул ей локоть, предлагая опереться. Такой прямой и простой жест заставил девушку застыть в нерешительности, но лишь на пару мгновений, пока она искала ответ в его глазах, прямо смотрящих на нее. Вот только… Там ничего не было. Лишь ожидание, а также легкое напряжение в его фигуре. Которое пропало, стоило ей легко коснуться рукава его пальто, а после более уверенно сжать пальцы. — Амбициями славится много маньяков и убийц, — произнесла она, когда они продолжили путь. Не самая романтичная фраза при данных обстоятельствах, но все в ней словно пыталось отложить любой намек на явно неловкий разговор, о котором девушка думала ранее. — Ты поймешь, когда увидишь ее и познакомишься, — просто ответил Драко, а его губ коснулась легкая улыбка. — В любом случае, как я понял, она не подозреваемая. — Нет. — Тогда переживать не о чем. Думаю, он вернется до завтрашних занятий, — пожал плечами парень. Они неторопливо шли к замку. Гермиона наслаждалась тишиной. А также чувствами, что разливались в ее душе. Спокойствие. Черт возьми, рядом с ним было спокойно. По-настоящему. Впервые это накрыло ее так за последние несколько месяцев. Да, в магическом мире творилось что-то страшное, но данное чувство властвовало лишь над этим мигом. Возможно, слишком эгоистично, но невероятно желанно. Когда вокруг все было засыпано белым снегом, морозный воздух щипал за щеки и нос, а вокруг не было никого, кроме них и времени всего мира, что спокойно утекало, как песок, сквозь пальцы. Идеально… Ровно до того момента, когда их уединение не прервали. Хотя, вряд ли это можно было так назвать. Просто пара подростков вышли из замка, натолкнувшись на преподавателей и смерив их удивленными взглядами. От чего Гермиона сразу напряглась, а это почувствовал Малфой. Подождав, пока студенты отойдут достаточно далеко, он спросил: — Это слишком? Она понимала, что его вопрос касался только их позы и взаимодействия, однако что-то внутри шептало, а не спрашивал ли он о большем. О них. Словно сам сомневался? Или не давил и давал возможность принять решение? Шумно выдохнув, Гермиона проследила взглядом за облаком пара и решилась посмотреть на него, застыв на месте. Вокруг больше никого не было, и это казалось тем самым, идеальным моментом, чтобы спокойно все обсудить. — Я не знаю, — честно ответила она, покачав головой. Малфой на ее откровение лишь дернул уголком губ. — Слишком сложно. — Не всегда все сложно, — пожал плечами он. — Со мной, возможно, всегда, — и это было не какое-то бахвальство, скорее нечто постыдное или отчаянное. То, от чего девушка передернула плечами и отвела взгляд на миг. — Иногда мне кажется, я не умею по-другому… — Грейнджер, — позвал он ее и, дождавшись пока девушка все-таки посмотрит ему в глаза, Драко продолжил. — Не обязательно делать все сложно. Усмехнувшись, Гермиона поразилась его честности, но также поняла, что готова быть откровенна с ним. Она не знала, что руководило им, но понимала, что просто обязана словно предупредить его. Объяснить. Пока все не пошло дальше, чем бы это ни было. Пока она ничего не напридумывала себе. Пока не стало слишком поздно. — Дело не в желании… Поверь, я не желаю что-то усложнять, как бы это ни звучало, — последние слова волшебница пробормотала себе под нос, понимая, что не может подобрать нужных слов. Но, вновь заглянув во внимательно смотрящие серые глаза, продолжила: — Я не знаю, как, — тихое признание далось нелегко, от чего на ее лице появилась жалкая улыбка. Скорее, как насмешка над самой собой. — Я слишком долго была в отношениях с Роном. И тогда все… началось так, будто к этому и шло, — она внимательно следила за реакцией Драко, словно желая отыскать неприязнь к данному разговору, но блондин молчал и слушал внимательно, давая ей возможность сказать все, что она хотела. Пытаясь понять ее. — До этого были недоотношения с Маклаггеном, начатые из желания отомстить, и первая невинная влюбленность в Крама, закончившаяся ничем. Я не знаю, как, Малфой, — тихо призналась Гермиона. — Я не могу сказать, чего хочешь ты. Мне сложно сказать, чего я хочу. Мне сложно дать определение тому, что у нас происходит, если оно происходит, потому что и в этом я могу ошибаться… Неловко замолчав, девушка лишь молилась о том, что ее откровение не будет высмеяно. Что он поймет. Что не посчитает глупой или сумасшедшей. Что она оказалась права, и это «оно» действительно было… — Я тебя понял, — просто ответил он, кивнув и заставив девушку, затаившую дыхание, вздрогнуть. — Понял? — Да, — просто кивнул он и усмехнулся. — И даже знаю, что стоит сделать в этой ситуации, — Драко был так невозмутим, что это буквально выбивало ее из колеи. Она искала подвоха, напряжения, неловкости с его стороны, но их будто не было. Он был уверен, но при этом не слишком настойчив. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, Грейнджер, как насчет того, чтобы сходить на свидание?