Это были мы...

Гермиона сидела под пронзительным взглядом Малфоя и нетерпеливо елозила на кушетке, ожидая мадам Помфри. Когда они ввалились в медицинское крыло, нарушая тишину и покой этого места, бедная женщина подняла на вошедших испуганный взгляд. И Грейнджер ее понимала. Внешне Малфой был абсолютно спокоен. Девушка бы даже сказала невозмутим. Вот только его настроение ощущалось слишком явно, чтобы перечить или пытаться возмутиться. Ведь до лазарета она дошла бы и самостоятельно. Но у Драко на этот счет были другие мысли. Оглядев ее тогда с ног до головы, он просканировал взглядом наливающуюся синяком скулу, развернулся и произнес: — Живо в больничное крыло, — и направился на второй этаж. И сказано это было так, что при всем своем желании Грейнджер не смогла ему возразить. А, наверное, стоило, потому как заполняющая документы в своем небольшом кабинете мадам Помфри, завидев поистине дьявольскую ухмылку вошедшего Малфоя, даже немного побледнела. — Доброго дня, — все-таки вежливо поздоровался парень. — Не осмотрите тут одну пустоголовую, которая решила голыми руками разнять драку, за что и отхватила по лицу? — на такую формулировку уже Грейнджер промолчать не смогла, но успела только набрать в легкие побольше воздуха, прежде чем преподаватель Защиты от Темных Искусств обернулся. — Ну, и чего встала? — Малфой!.. — Грейнджер, — в тон ей ответил парень и сложил руки на груди. Хорошо, что пациентов в больничном крыле все-таки не было. Девушке хватило позора до этого, не хватало еще устроить сцену перед студентами. — Профессор Грейнджер, — мягко произнесла хозяйка лазарета, выходя из своего кабинета, — пожалуйста, пройдите на кушетку. Я возьму кое-какие мази и подойду. Профессор Малфой, я думаю… — Я думаю, что подожду, — резко перебил женщину блондин, и Гермионе захотелось хотя бы пнуть парня. Его поведение действительно раздражало, а еще вызывало слишком много вопросов. С каких пор Драко решил, что может что-то решать за нее? Да и не собиралась она выслушивать порцию очередных оскорблений. Была не в том настроении и состоянии. А потому, стоило мадам Помфри выйти, а девушке сесть на кушетку и встретиться с пронзительным взглядом серых глаз, Гермиона не выдержала. — Шел бы ты, Малфой. — Как я уже сказал… — Я может и получила по лицу, но не оглохла. И мне плевать, что ты сказал. Выслушивать твои придирки и оскорбления я не собираюсь, — раздраженно ответила девушка. И дело было не только в драке. Да, ситуация ее встряхнула. И в прямом, и в переносном смысле слова. Но это не означало, что она забыла его слова перед шкафом с боггартом. И само чудовище в собственном облике тоже. Сейчас, когда адреналин начал спадать, вновь накатила усталость. Ей было, о чем подумать. Теперь она знала, с чем ей стоит бороться. Она стала врагом сама себе. — Хочешь что-то сказать, попридержи мысль. Хотя бы до вечера. А там уже можешь разглагольствовать о моих умственных способностях сколько душе угодно, — поддавшись собственному желанию, Грейнджер прилегла на кушетку и закрыла глаза. И тут же почувствовала, как начинают покрываться румянцем щеки от осознания двусмысленности фразы про вечер. Но она имела в виду выручай-комнату. И Малфой наверняка это понял. Вот только неловкость все равно присутствовала. Удивительно, но парень промолчал. Так они провели пару минут, пока не пришла мадам Помфри и не осмотрела ее лицо. Досталось девушке действительно не слабо, но решались эти проблемы легко и просто. Специальная мазь от синяков, которая помогала за пару часов, и настойка, чтобы избавиться от возможных последствий удара по голове. Например, сотрясения. — Я бы порекомендовала Вам на сегодня отдохнуть, — мягко произнесла женщина, делая какие-то записи в карточке. Грейнджер лишь покачала головой. — Исключено. У меня еще пара сегодня. — Вас будет клонить в сон и может немного тошнить. Побочный эффект от настойки, — о котором Гермиона хотела бы знать до того, как ее принять. Но потом девушка лишь отвесила себе ментальный подзатыльник. Если бы она хоть немного включила голову, то вспомнила бы о свойствах этой настойки из школьного курса. Но оставалось лишь кивнуть мадам Помфри, застегнуть мантию преподавателя, которую пришлось снять при осмотре, и спрыгнуть с кушетки. — Зайдите ко мне завтра, — произнесла женщина, а на вопросительный взгляд Грейнджер ответила. — На всякий случай. Что удивительно, Малфой и правда молчал. Молчал все то время, что проходил осмотр. Пока Гермионе втирали мазь, и пока она принимала лекарство. Только смотрел. Смотрел пристально. Это смущало и давило. Хотелось поерзать, провести ладонью по местам, где касался его взгляд, словно убрать этот невидимый след. Но сделать она этого, разумеется, не могла. И это было странно. Странно и непривычно. Словно она нервничала от его внимания, тогда как рациональная часть ее сознания говорила, что Гермионе должно быть плевать. Это же Малфой, как бы избито ни звучало.

***

Утро субботы еще более оживленное. Студенты за завтраком бурно обсуждают две вещи: поход в Хогсмид и драку, что произошла накануне. Престон и Ботем были наказаны. Директор лишила их факультеты еще по пятьдесят очков каждый и направила нерадивых студентов на отработку. Но, как сказал Забини за завтраком, прозвучало вполне серьезное предупреждение, грозящее отчислением. Гермиона тоже собиралась в Хогсмид. Неделя выдалась непростой, к тому же, у нее не было никакого наряда на бал. Она на него просто не рассчитывала. Так как преподавателям платили неплохо, а тратить деньги было действительно некуда, то купить недорогое платье Грейнджер себе могла позволить. Странный разговор настиг Гермиону перед самым уходом. Возле ее жилых комнат обнаружилась Силиция Престон, из-за которой ее брат и парень дрались уже не в первый раз. Заметив покрасневшие глаза и синяки под глазами девушки, Грейнджер нахмурилась. — Профессор Грейнджер… — неловко начала Силиция, переминаясь с ноги на ногу и неловко теребя манжет кофты. Она явно плохо понимала с чего стоит начинать разговор, а потому Гермиона решила не мучать бедняжку. — Успокойтесь, мисс Престон, — блондинка подняла на профессора широко распахнутые глаза и поджала губы. — Вашего брата и мистера Ботема не исключили, серьезно никто не пострадал. — Я хотела извиниться… — За что? — серьезно спросила Гермиона. — Разве вы виноваты в случившемся? — Если бы я… Если бы я рассказала брату все с самого начала, — голос девушки сорвался, и она покачала головой, пряча от преподавателя глаза. — Если бы разобралась с этим сама… Не знаю. Казалось бы, что сложного, но почему оно так обернулось? — вопрос был скорее риторический, вот только в глазах студентки Гермиона видела боль и жажду ответа. — Но ведь это сложно, — просто пожала плечами Грейнджер. — Вы просто влюбились. И, простите за мои слова, но это не касалось вашего брата. Совершенно. — Алек просто меня защищал, он хотел, как лучше… — Получилось? — вкрадчиво спросила девушка, на что студентка лишь закусила губу и слабо покачала головой. — Что касается мистера Ботема, тут мне судить сложно, однако судя по тому, что это не первый случай их драки, а сколько еще не знают преподаватели, можно только гадать, — после этих слов Силиция покраснела, чем подтвердила слова своего профессора, — могу сделать вывод, что он не совсем понимает, чем чреваты его стычки с вашим братом. — Лиам хороший, он просто… — Видите, как получается, мисс Престон? — перебила студентку Гермиона. Грейнджер не была уверена, что стоило это все говорить девочке-подростку, но дать мудрый совет преподавателя она была не в силах. А потому решила, что честность — лучший вариант. — Они оба хорошие, и оба желают вам добра, но их поступки делают только хуже. — Я не знаю, как их примирить… — прошептала девушка спустя несколько секунд. Гермиона тяжело вздохнула. — Никак, мисс Престон, — жестко ответила она. — Проблема не в Вас, а в них. Почему-то все студенты Гриффиндора и Слизерина ненавидят друг друга уже много поколений, хотя толком и не знакомы даже. Я знаю, каково это. Я точно так же была студенткой в этих стенах и сталкивалась с данным явлением. Но тогда… все было немного сложнее, — голос девушки стал тише, а перед глазами стали проноситься воспоминания. Она говорила честно. Сейчас, наблюдая за учениками, особенно Слизерина, Гермиона видела, насколько другим растет это поколение. Первокурсники спокойно общаются друг с другом, с удивлением наблюдая за тем, что вытворяют из-за глупой ненависти студенты старших курсов. Предубеждений по поводу чистоты крови стало в разы меньше. И это в корне меняло ситуацию. Вот только подростки, вроде Престона и Ботема, все никак не хотели усмирить свои эмоции и просто подумать над происходящим. — Вам не стоит стыдиться или бояться тех чувств, что вы испытываете к мистеру Ботему, мисс Престон, — мягко произнесла Гермиона, ловя на себе взволнованный взгляд. Возможно, ей не стоило этого говорить, ведь любовь студентов ее уж точно не касалась. Но Силицию было слишком жаль, чтобы промолчать. — Но молодые люди в вашем возрасте чаще всего слишком вспыльчивы и начинают что-то осознавать лишь по прошествии времени, — Грейнджер надеялась, что ее слова хоть немного успокоят студентку. — Проявите терпение, мисс Престон, — ласково улыбнувшись, в душе девушки прошла волна облегчения, когда она увидела ответную улыбку на лице студентки. Ее первый разговор, как преподавателя, с ученицей, кажется, прошел совсем неплохо.

***

Погода накануне Хэллоуина не радовала. Солнце скрылось за прочной пеленой низких молочно-серых облаков, дул холодный ветер. Гермиона куталась в свое старенькое пальто, которое носила еще на последнем курсе Хогвартса, поправляя воротник повыше. Платок она по своей глупости решила не надевать, о чем пожалела уже через двадцать минут. Но возвращаться не хотелось. Гермионе казалось, что проще побыстрее сделать все свои дела и отправиться в замок. А цель у нее была только одна. Колокольчик над дверью лавки с одеждой под названием «Шапка-невидимка» приветственно звякнул, стоило Гермионе войти. Как и ожидалось, магазин был переполнен взволнованными студентами. Особенно много было девушек, которые, хихикая и тихо переговариваясь, разглядывали различные платья. Чего тут только не было. Буйство блеска, цвета и различных тканей. — Профессор Грейнджер, — воскликнула молодая хозяйка лавки, Женевьева, с которой Гермиона познакомилась, когда обновляла гардероб в прошлый раз. — Рада вас видеть! Готовитесь к празднику? — Добрый день, — тепло улыбнулась девушка, чувствуя, как тепло помещения быстро согревает ее тело. — Как и все. — Отлично! Просто замечательно, — женщина вышла из-за своего прилавка, где только что рассчитала покупательниц и подошла к Грейнджер, которая немного растерянно разглядывала обилие нарядов. — У меня есть несколько божественных нарядов, которые точно Вам подойдут. — Боюсь, я достаточно ограничена в средствах, мисс Мортимер, — понизив голос, проговорила Гермиона, чувствуя, как алеют щеки. В этом было признаваться немного стыдно, но она решила сказать правду, чтобы не отнимать время у хозяйки лавки в такой удачный для нее день. — Да и к тому же, я хотела бы приобрести что-нибудь неброское… — Это же праздник, моя дорогая, — подхватывая девушку под локоть, восторженно сказала Женевьева. Грейнджер была уверена, что хозяйка «Шапки-невидимки» была ее моложе, но говорила она словно умудренная опытом женщина. — Вы молоды и красивы, но предпочитаете прятать это от посторонних глаз, — в ее словах был укор, и, возможно, толика правды. Красивой себя Гермиона не считала. Милой, возможно. Но она никогда не гналась слишком выставлять себя. Сложно было ответить, почему. Потому что еще в маггловской школе ее дразнили за слишком длинные передние зубы? Или за копну непослушных каштановых волос, которые часто в годы студенчества называли вороньим гнездом? Она не помнила, чтобы ей кто-то говорил, что она красивая. Лишь раз, на Балу в честь Турнира Трех Волшебников. Но тогда ее было совершенно не узнать в зеркале. Платье, туфли, стильная высокая прическа, волос к волоску, макияж… Но это была не совсем она. Гермиона чувствовала себя красивой, словно принцесса, вот только волшебство рассеялось и на утро она снова стала обычным подростком с неугомонной копной каштановых волос. И спустя много лет мало что поменялось. Грейнджер предпочитала удобную и простую одежду, практически не носила каблуки, макияж наносила простой, чаще всего, чтобы скрыть синяки под глазами. — И все же, я хотела бы что-то простое и неброское, — все так же тихо произнесла Гермиона. Они вошли в отдельный зал, где платья висели в несколько рядов до самого потолка. Студентов тут было меньше, магический свет немного приглушен. — Будет преступлением продать вам что-то скучное, простое и неброское. — Мисс Мортимер… — Нет-нет-нет! — взмахнула палочкой волшебница, разглядывая наряды внимательным взглядом. — Позвольте нам сойтись на компромиссе. — Компромиссе? — улыбаясь и покачивая головой, переспросила Гермиона. Эта девушка забавляла своей настойчивостью. Юная, но одетая в строгое, старомодное, но стильное платье с высоким горлом и тугим пучком темных волос. Женевьева словно стремилась к этакому образу «мадам», и у нее получалось. — Я подберу Вам простое, но очень красивое платье, — лукаво улыбнулась хозяйка магазина. — Просто доверьтесь мне.

***

Гермиона в последний раз провела темно-алой помадой по губам, удостоверилась в идеальности линии и закрыла колпачок. Волосы девушка убрала в несложную прическу, завив волосы в крупные локоны и убрав их на одну сторону, закрепляя все лаком и «невидимками». Макияж делала не совсем обычный для себя, но Грейнджер казалось, что получилось неплохо. Она сделала основной акцент на губах, выделив их ярким цветом, глаза же просто подкрасила тушью и легко прошлась тенями. На щеки пришлось нанести румяна. Отойдя от зеркала в ванной комнате, девушка покрутилась, удовлетворенно хмыкнув. Женевьева свое слово сдержала. Платье было простым, но очень красивым. Многослойная юбка состояла из тюля цвета воронова крыла и легко поддавалась каждому движению, при этом выгодно выделяя все изгибы фигуры. Плотный лиф в форме сердца казался откровенным на первый взгляд, если бы не дополнительный слой все того же черного тюля, который прикрывал правое плечо и грудь, а на левом плече был причудливо собран, создавая иллюзию лямки. Спину открывал V-образный вырез, но не слишком широкий и откровенный, благодаря все той же ткани, что прикрывала декольте. Девушке нравилось собственное отражение. Она выложила за платье и туфли-лодочки на высоком каблуке больше, чем рассчитывала, но наряд настолько запал ей в душу, что отказать владелице магазина Грейнджер не смогла. И не жалела об этом. Чем еще ее впечатлило платье, так это потайным карманом для волшебной палочки. В тонких многочисленных слоях тюля она была незаметна, но благодаря специальному крою до нее можно было легко добраться. Это был еще один аргумент «за» наряд. Наложив на дверь охранное заклинание, Гермиона вышла из своих комнат и направилась на первый этаж. Студентов практически не было, все уже собрались в Большом зале в ожидании начала бала. Свет в Хогвартсе был будто приглушен. Всюду виднелись украшения в честь праздника: тыквы с вырезанными улыбками и свечками внутри, магические паутины с шевелящимися пауками, маленькие и безопасные летучие мыши, которые так же были заколдованы, но нагоняли легкий ужас, стоило им внезапно вылететь из своего укрытия. И свечи. Много свечей, что создавали невероятную атмосферу. Спускаясь по ступеням на первый этаж, девушка заметила Забини и Малфоя, которые стояли напротив входа в Большой зал и о чем-то тихо переговаривались. Удивленно вздернув бровь, девушка не успела даже задуматься об этом, как попала в поле зрения как раз повернувшегося к другу мулата. Они оба были в черных классических костюмах, поверх которых надеты мантии преподавателей. Вот только если Блейз щеголял в черной рубашке и таком же черном галстуке, что сливался и был почти незаметен, то Драко выделялся за счет белой рубашки и изумрудного галстука, видимо, как дани уважения собственному факультету. Завидев девушку, преодолевающую уже последние ступени, Забини весьма красноречиво присвистнул. Гермиона было подумала, что ее может охватить смущение, вот только в душе всколыхнулось раздражение из-за ребяческого поведения парня. Она закатила глаза и усмехнулась, покачав головой. — Спасибо, Забини, — проговорила Грейнджер, подходя к парням ближе. Она старалась не смотреть на Малфоя, взгляд которого буквально ощущала каждой клеточкой. И это ее волновало. Опять. Собственная реакция приводила в замешательство и придавала желание отвесить себе подзатыльник. — Я польщена столь изысканным комплиментом. — А это был именно он, Грейнджер, — блеснув белозубой улыбкой, проговорил Блейз. — Догадалась, — улыбаясь шире, ответила Гермиона. Настроение было не совсем понятным. Все-таки, вокруг царила праздничная атмосфера, она ощущала себя достаточно уверенно, впервые за долгие месяцы. И даже красивой. Боже. Что уж говорить, если сомнительный поступок Блейза умудрился приподнять ей настроение?.. Вот только она была не в роли студента и не могла расслабиться. И Гермиона все еще помнила, что ее ждет патрулирование восьмого этажа в компании Малфоя. Посмотрев на Драко, девушка столкнулась с ним взглядом, но глаз не отвела. Каждый раз это походило на какое-то соревнование или борьбу. Внутренний голос буквально вопил, что она не должна сдаваться ему и держаться до последнего. Получалось редко. Утешала себя Грейнджер тем, что она была слишком подавлена для противостояния с Малфоем. Блондин уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, как их перебила директор, которая как раз выходила из Большого зала. — Вот вы где, — эта фраза никогда не сулила ничего хорошего. Это понимала и Гермиона, и Забини, и Малфой. Девушка буквально почувствовала, как они чуть ли не синхронно повернулись на голос женщины, что сегодня сменила свое простое одеяние на более светлое, но все же такое же зеленое, однако с блестящими переливами, и напряглись. — Попрошу всех троих следовать за мной.