Это были мы...

До конца поездки ни один из них не проронил ни слова. Напряжение, устоявшееся в вагоне, можно было вычерпывать чайной ложечкой. Девушке было стыдно. Проявлять слабость перед Малфоем всегда было стыдно. Это не изменилось и спустя много лет. Что казалось удивительным, так это молчание блондина. В прежние времена он бы не упустил возможности сказать что-то едкое, и Грейнджер к этому была готова. Но Драко молчал. Он снова погрузился в чтение, однако теперь страницы перелистывались реже. Это говорило о том, что парень тоже был погружен в свои мысли. В какой-то момент Гермиона не выдержала и покинула купе в надежде немного пройтись и проветриться. Не удалось. Пялились все. И другие профессора, среди которых мелькали знакомые лица, и ученики. Все провожали ее взглядом, перешептывались за спиной. Взбунтовались мысли и голоса в голове. Гермиона чувствовала, что задыхается. Слишком много всего навалилось, и она оказалась не готова. В первый раз ее посетила мысль, что она сотворила глупость. Надеялась, что Хогвартс станет ее убежищем от всего мира, забыв, что она не будет одна. Эти люди, что шептались в вагонах, будут и там. В ее пристанище. Об этом она забыла. Да, эгоистка. Она не думала о том, кого будет обучать. Нет. Лишь о себе и своей боли. В итоге девушка, не выдержав и этого, рассудила, что лучше клетка с одной змеей, чем целый поезд со зрителями, которые так и жаждут представления. Однако, Малфой продолжал молчать, и за это Гермиона была ему практически благодарна. Хогвартс-Экспресс прибыл на станцию в свои положенные семь часов вечера, и ни минутой позже. Вцепившись в сумочку, которую она не разбирала и не перебирала толком, рассудив, что понадобится все, Грейнджер рассеянно огляделась, стоило ей спуститься на перрон. — Первокурсники! Не разбегайтесь. Все сюда, — голос Хагрида разносился по округе. Девушка слабо улыбнулась, кутаясь в ткань своего бежевого кардигана. В окрестностях школы в это время года всегда было прохладно, а потому и из формы никогда вылезать не хотелось. Найдя глазами высокую фигуру лесничего, который возвышался над кучкой детей, что столпились вокруг него, девушка заметила, что за эти годы он заметно постарел и осунулся. Видимо, время забирало свое. — Каждый год одно и то же, — раздалось совсем рядом, и Гермиона вновь вздрогнула и обернулась. Малфой стоял рядом с ней, так же, как и она, смотря на лесничего и первогодок. — Ничего не меняется. — Почему что-то должно меняться? — Кто сказал, что должно? — усмехнулся он, а девушка лишь закатила глаза. Она слышала о Драко Малфое много. Стены Министерства магии не умели хранить секретов. Но одно дело слышать, как один из великого чистокровного рода волшебников меняет свои взгляды на жизнь, другое… Совсем другим было ждать от этого парня неприятностей. Ощущение напряжения сковывало все внутри. Словно опасный танец, где каждое движение — выпад. Ей бы стоило плюнуть на все и подойти к Хагриду, обнять старого друга, по которому она успела соскучиться, ведь со времен выпуска они не виделись. Но также Гермиона понимала, что ее появление повлечет за собой череду вопросов. А ей сейчас об этом говорить совершенно не хотелось. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, — раздалось позади них. Парень и девушка одновременно обернулись, смотря как к ним приближается профессор Макгонагалл. Вот уж кого точно не тронуло время. — Даже эта карга пережила вашу святую троицу, — тяжело вздохнув, тихо проговорил Малфой, так, чтобы услышала только Гермиона. — Вот уж кто точно вечен и неизменен. Грейнджер не могла ему ничего ответить. Профессор бы услышала. Однако его слова об их дружбе... Нет, больно не было. Она почувствовала тянущее ощущение внутри, с ужасом признавая, что как раньше уже и не будет. А сохранится ли их дружба? Выберет ли Гарри чью-то сторону? Или сохранит нейтралитет и дружбу с ними обоими? Удастся ли ей когда-нибудь простить Рона? За его слова и поступки. Удастся ли ей когда-нибудь почувствовать что-то теплое и светлое по отношению к этому человеку? Или же останется только бродить по коридорам огромного замка, лелея в душе отголоски старой дружбы. — Приветствую вас, — произнесла женщина, подходя к ним. — С возвращением в Хогвартс. — Спасибо, профессор, — поспешила произнести Гермиона, стоило Малфою только открыть рот. Он может ссориться с директором сколько угодно, вот только быть свидетелем этого она не желала. — Думаю, у нас есть время до ужина, чтобы обсудить детали. Все-таки завтра начинаются занятия, — Макгонагалл улыбнулась, сделала шаг и рукой указала в направлении площадки, где выстроились повозки, запряженные фестралами. Да, что-то точно никогда не изменится. Студенты со второго по седьмой курс, конечно же, узнавали своего директора и из вежливости пропускали их вперед. Вряд ли кто-то был готов ехать с профессором Макгонагалл в одной повозке. Хотя, все же такой смельчак нашелся. Но не среди учеников. — Малфой, черт возьми, это и правда ты! Поверить не могу, что ты все-таки приехал, — воскликнул Блейз Забини, который к моменту, когда они подошли, как раз забирался в повозку. Но, увидев бывшего одногруппника, совершенно не изменившийся высокий и короткостриженый чернокожий парень с узким лицом, спрыгнул на землю и, улыбаясь, заключил блондина в дружеские объятия. На удивление Гермионы, Драко противиться не стал. Более того, засмеялся и похлопал друга по спине. — Профессор Забини! — возмутилась Макгонагалл. Гермионе бы следовало удивиться, вот только поражающая новость новой не была. Они все оказались потрясены, когда узнали, что Блейз Забини вернулся в родную альма-матер и стал преподавателем курса обучения полетам на метле, заменив мадам Трюк. Событие было слишком внезапным, потому как молодому парню пророчили отличную карьеру в политике. — Следите за вашими словами, тут же студенты! — Ох, простите, профессор, — произнес Блейз, хотя ни грамма раскаяния не было ни на лице, ни в голосе. Улыбнувшись, он перевел взгляд на Гермиону и вздернул бровь. — Что такое, Грейнджер, решила обновить знания? — Прекратите, молодой человек, — в своей манере произнесла директор, видимо на миг все же забывая, что сейчас перед ней не ученик, а ее подчиненный. — Не будем задерживать остальных. Вчетвером они загрузились в повозку, провожаемые ошеломленными взглядами студентов. Но Гермиону это волновало мало. Как и подколки Забини. Теребя в руках ремешок маленькой сумочки, она нетерпеливо посматривала вперед, ожидая, когда покажутся огни Хогвартса и замаячат знакомые пейзажи. На окрестность опустился первый осенний вечер, погружая в легкую меланхолию. Замок не изменился. Словно и не был разрушен вовсе. Когда Гермиона заканчивала последний курс, некоторые башни и стены еще казались потрепанными, однако сейчас школа волшебников выглядела как до войны. Мирно, тихо. Ничто не напоминало ту бойню, что тут разворачивалась. И Гермиона была этому рада. Забини не отправился с ними. Он ушел в лишь ему известном направлении, как поняла Грейнджер, подготовиться перед ужином и проверить свои комнаты. Гермиона и Драко, сами того не замечая, проводили Блейза завистливым взглядом. Поездка обоим далась нелегко, и если Малфой лишь столкнулся с этим напряжением, то девушка в нем буквально купалась последние недели. И очень хотела отдохнуть. Но Макгонагалл вела их наверх, в основную башню замка, на самой вершине которого неизменно располагался кабинет директора. — Присаживайтесь, — Гермионе казалось, что и это место время не тронуло. Добавилось лишь два портрета. И если портрет Дамблдора она ожидала увидеть, то вот изображение Северуса Снейпа — нет. Должно быть нынешнему директору это далось нелегко, но этот мужчина сделал слишком много в магическом мире и был невероятным волшебником, а потому заслужил право, чтобы его запомнили, как директора Хогвартса. — Как я уже сказала, занятия начинаются с завтрашнего дня, — произнесла Макгонагалл, устраиваясь в своем кресле. — Я распорядилась, завтра ваше расписание свободно. У вас будет время обжиться и ознакомиться со всем. Гермиона почувствовала на себе взгляд Драко. Она старалась не смотреть в его сторону и, в принципе, делала вид, что этого человека тут нет. Не могла. Слишком сильное с ним охватывало напряжение. Сейчас ее эмоции кидало из крайности в крайность, и очередной катализатор в виде его подколки был не нужен. — Мистер Малфой, — обратилась к парню профессор Макгонагалл. — Вы займете комнаты на третьем этаже, — в этот миг Грейнджер нахмурилась. — Этот кабинет и комнаты традиционно много лет занимали преподаватели Защиты от Темных искусств. Что? Гермионе казалось, что она ослышалась. Девушка в принципе не понимала, что может преподавать Драко Малфой. В голову лезли любые предметы и вылетали оттуда со скоростью пробки. Этот парень, в принципе, не вязался с образом профессора. К слову, Блейз Забини тоже. Но занять проклятую должность? Судя по отсутствию преподавателя она таковой оставалась и до сих пор. Малфой сошел с ума? — Я вас понял, — негромко ответил парень, встречаясь с директором взглядом. Гермиона так же наблюдала за ней. Что всегда вызывало в Макгонагалл уважение, так это абсолютная непредвзятость. Даже сейчас. В ее взгляде скорее беспокойство за бывшего ученика, чем какая-то неприязнь. Женщина кивнула своим мыслям, отодвинула ящик стола и достала небольшую связку обычных ключей. — Мистер Филч нынче немного не в той форме, чтобы устраивать экскурсии, — она протянула парню связку, которую он принял. — Думаю, дорогу Вы найдете. — Разрешите идти? — с усмешкой спросил Малфой, поднимаясь с места, не забывая про стоявший в ногах саквояж. Действие на грани, ведь разрешение спрошено, но его подъем и готовность уйти говорили о том, что, если ему скажут «нет», на место он не сядет. — Идите, мистер Малфой. И я жду Вас в Большом зале через двадцать минут, — когда дверь за новым преподавателем Защиты от Темных Искусств закрылась, профессор перевела взгляд на Гермиону. — Итак, мисс Грейнджер, теперь Вы, — девушка кивнула и напряженно сглотнула. Она уже не была студенткой, ей предстояло стать профессором, но перед Минервой Макгонагалл она робела, словно первокурсница. — Я попросила приготовить для Вас свои старые комнаты, — тепло произнесла директор. — Надеюсь, Вы не будете против? — Конечно нет, директор, — улыбнувшись в ответ, произнесла девушка. — Я знаю, Вам сейчас не до большого пира. Вы выглядите бледной и уставшей, — тонкие губы женщины поджались, а во взгляде мелькнуло неодобрение. — Следовало бы отправить Вас отдыхать, но я не могу. — Я не пропущу ужин. — По поводу программы обучения… — Я подготовила кое-что, — произнесла Грейнджер, открывая «бездонную» сумочку. Однако Макгонагалл ее остановила. — Принесете мне все бумаги завтра. — Но, профессор… — Завтра, профессор Грейнджер, — делая упор на последние слова, произнесла директор. Гермиона замерла лишь на миг, а потом торопливо кивнула, чувствуя, как горят щеки. — Теперь вам следует поторопиться и переодеться, — девушке точно так же была протянута небольшая связка ключей. Двери в Хогвартсе зачаровывались, однако и простые меры безопасности и приватности тоже соблюдались. Личные комнаты профессоров закрывались на обычные ключи. Грейнджер поднялась со своего места и, кивнув директору, направилась к дверям. Ей действительно следовало поторопиться, чтобы привести себя в надлежащий вид. Ведь по традиции, после распределения учеников на факультеты, директор представляет новых профессоров. Не хотелось оплошать даже в этой мелочи. — Я рада, что Вы приехали, — слова директора словно толкнули ее в спину. В тишине кабинета прозвучали неожиданно и слишком громко. Гермионе было приятно это слышать. Слабая тень поддержки звучала в этих словах. Ведь по сути, Грейнджер осталась наедине с собой. Только Гарри знал о ее новом месте работы, но тогда ответа на свое письмо девушка не получила. Надеялась лишь, что друг услышал ее и дал побыть наедине с собой. Но, получавшая всегда и на все одобрение Гермиона только сейчас осознала, насколько важны были для нее слова Макгонагалл. Повернувшись, девушка тихо произнесла: — Спасибо, что поверили в меня. — В вас легко поверить, профессор Грейнджер, — до сих пор это словосочетание било по ушам. Слишком дико и непривычно, но ей стоило привыкать. В голову закралась мысль о том, что в этом замке разве что Хагрид теперь мог назвать ее по имени. Да и то, наедине. — Вы всегда были умны, дисциплинированы и находчивы. И никогда не подводили. — В последнем я не уверена, — голос девушки снизился до шепота, и она опустила глаза. Взгляд профессора стал цепким и понимающим. Но смотреть прямо Гермиона все равно не могла. Боялась расклеиться. — Тогда убедитесь в этом. — Разве возможно убедиться в таком?.. — В этом мире мало невозможных вещей, — голос Макгонагалл стал мягче, и девушка решилась поднять глаза. Тонкие губы профессора были растянуты в слабую и уставшую улыбку. Эта женщина словно понимала все то безумие, что творилось на душе Гермионы, а еще стала прорицательницей, ведь ни в ее взгляде, ни в словах не было сомнений. — Я благодарна, что Вы доверили мне профессорство и предмет, который вели сами… — Как я уже сказала, сомнений в том, что Вы справитесь, у меня нет, — женщина поднялась со своего места и бросила взгляд на настенные часы. — Только позвольте совет. — Разумеется. — Выбросьте все из головы. — Простите? — ошарашенно переспросила Грейнджер. Она была готова к любым словам, но не этим. В ее душе затеплилась надежда, когда директор заговорила о совете. Казалось, что сейчас, возможно, что-то может встать на свои места. — Вы не ослышались, — кивнула женщина. — Сейчас Ваша голова переполнена волнениями, сомнениями и переживаниями. Однако, все они касаются внешнего мира и Вас самой. Сейчас у Вас появилась уникальная возможность оставить все это позади. Хогвартс может дать вам новое дыхание. Шанс. Обрести себя и показать, кем Вы являетесь на самом деле. Не упустите его.