Персики в садах Тосканы

      Три последующих дня для Гермионы прошли как в тумане. Она помогала Дамиано устраивать похороны, помогала по дому. Ей казалось, что стоит только остановиться, придётся задуматься о произошедшем, а этого ей совсем не хотелось. Лишь на похоронах, глядя на мраморные таблички Марко и Лючии Мориани, она вспомнила, что её самолёт летит в небе, и она никого не предупредила, что не прилетит пока домой. Пришлось срочно звонить, успокаивать родителей и друзей. Без неё бы в Тоскане обошлись, но Гермионе казалось, что она здесь пока нужнее.       Народу на похоронах было очень много, Марко и Лючию любили. Были и те, кому Марко спас жизнь своими зельями, в своём роде подписав контракт на многолетнюю дружбу. Маттео на похоронах не было. Теперь в доме часто бывал целитель. Мальчик будто замер, замкнулся в себе и не произнёс со дня трагедии ни слова. – Время, вот что ему сейчас нужно, – отвечал им целитель, худой пожилой итальянец со странным именем Курабитур, – время и любовь.       Однажды, через пару дней после похорон, Гермиона нашла Драко в кабинете Мориани за странным занятием. Тот сидел за столом, а перед ним в маленьком стеклянном контейнере плавала чёрная рыбка. Драко внимательно разглядывал рыбку, не сводя глаз с её длинного, будто павлиньего, хвоста. – Что ты делаешь? – удивилась Гермиона, входя в кабинет. – Ничего особенного, – Драко выпрямился на стуле. – Был сегодня в городе, купил себе питомца. Провожу с ним время. С ней, вернее. Её зовут Белла. – И зачем тебе питомец? – недоумевала Гермиона. – Тем более рыбка. Драко, заводить рыбку и давать ей имя… Ты знаешь, сколько они живут? Не пройдёт и месяца, как придётся тебе заводить новую Беллу.       Драко пожал плечами: – Просто знаешь, мне кажется, что животные как-то приземляют нас. Появляется смысл приходить домой, ведь есть существо, которое без тебя погибнет. Ничего, кроме рыбки, я сейчас завести не могу, поскольку не знаю, что со мной будет завтра. – Что-то случилось, Драко? – Гермиона заметила под его рукой смятый лист пергамента. – Ничего особенного… В дверь постучали, и Драко растерянно разрешил войти. Это был Дамиано. Драко улыбнулся: – Дамиано, приятель. Это теперь твой дом и твой кабинет, зачем ты стучишь? Дамиано оглянулся на Гермиону и смущённо ответил: – Я услышал, что вы здесь вдвоём. Мало ли… Гермиона смутилась. – Я выйду, ты хотел поговорить с Драко… – Нет-нет, мисс Грейнджер, останьтесь. Я бы хотел поговорить не только с Драко, но и с вами. Гермиона удивилась, присев на край дивана. Драко кивнул, показывая всем видом, что внимательно слушает. – Получил письмо из дома? – спросил Дамиано, указывая кивком на смятый листок. – Давай не сейчас, – хмуро ответил Драко. – Нет, давай сейчас, – настоял Дамиано, присаживаясь. – Ну, хорошо, – вздохнул Драко, – мне написал отец. Он узнал, что Мориани умер, и просит срочно вернуться домой. Считает, что мне здесь делать больше нечего. Они с семьёй Гринграсс выбрали дату моей помолвки с Асторией. Она уже через неделю. Гермиона чувствовала, что щёки её предательски краснеют. Драко женится. Чего она ожидала? Ведь ничего не изменилось. После произошедшего они едва перекинулись парой слов, им было не до выяснения отношений. – Но ведь ты не хочешь этой свадьбы, – не унимался Дамиано, – верно? – Что толку, хочу я или нет, – горько ответил Драко, прикуривая сигару, – зелье мы с твоим отцом не доделали, да оно и не моё в полной мере. Денег у меня нет. Я зависим от своего отца. Если он лишит меня наследства, перестанет присылать деньги, куда я пойду? Чемоданы в твоём отеле подносить? – В отеле можно не только чемоданы подносить. – Очень смешно, Дэм. Дамиано тоже прикурил сигару, откинувшись в кресле. Гермиона подумала, что ей всё же лучше уйти, но почему-то медлила с уходом. – Я тоже получил письмо, за день до трагедии, – продолжил Дамиано, – меня приглашают в Лондон, на стажировку. Я ведь хотел стать мракоборцем, ты же знаешь. Теперь хочу ещё больше… Но мне, видимо, стоит отказаться от этой идеи. Я не смогу бросить отель и Маттео. Этот мальчик – всё, что осталось от моей семьи, и я его очень люблю. Но взять его с собой я не могу. Он пока нездоров. Знаешь, мне никогда не нравилось варить зелья, и никогда не прельщал гостиничный бизнес. – Пока не понимаю, о чём ты. Дамиано вздохнул, будто собираясь духом. – Я бы хотел попросить вас с мисс Грейнджер стать моими партнёрами. Хочу, чтобы вы остались здесь. Управляли отелем, ухаживали за Маттео. Варили бы зелья. Всё то, что делали мои родители. Прибыль можно делить пополам. Я бы смог приезжать сюда иногда на выходные. Чем не семья? Кстати, в Лондоне тоже можно продавать наши зелья. Я договорюсь о поставках. Гермиона смотрела, как лицо Драко меняется в процессе разговора. От растерянного недоумения до хмурой задумчивости. Она не понимала, что Дамиано хочет лично от неё. Вероятно, парень подумал, что они с Драко теперь вместе, но до этого было очень далеко. Пару поцелуев украдкой – это и курортной интрижкой-то не назовёшь. Остаться в качестве няни для Маттео? Она, конечно, полюбила этого мальчика, но не слишком ли многого просит Дамиано? В Англии у неё работа, родители, друзья. Возможность карьеры, в конце концов. Она так много училась, чтобы остаток своих дней провести в качестве гувернантки? – А ты что же, знаешь, где твой отец хранил рецепты зелий? – прервал её тяжёлые мысли голос Драко. – Само собой, – Дамиано встал и прошёлся по кабинету. Он остановился у портрета на стене, нарисованного маслом. С холста, написанного неизвестным художником, на них смотрела Лючия. Здесь она была молода. Тёмные волосы струились по плечам, от улыбки на щеках знакомые ямочки. Как и все волшебные портреты, её изображение двигалось. Молодая Лючия на портрете убрала непослушную прядь за ухо и улыбнулась сыну. Тот вздохнул и тихо произнёс: – Лючия. Портрет немного сдвинулся, открывая в стене небольшую нишу, заваленную свёрнутыми в трубки пергаментными листами. Дамиано разворачивал листы один за другим: – Отрезвляющее зелье. Омолаживающее… А вот и Всеисцеляющее. Он протянул Драко листок, и тот поспешно схватил его. В волнении он пробежал глазами по тексту. – Персиковый сок? Он добавил в рецепт экстракт персика? Никогда бы не подумал. Дамиано пожал плечами, закрывая сейф и снова присаживаясь. Зелья, похоже, действительно мало его интересовали. – Здесь написаны и пропорции приготовления. Марко пишет, что подойдут любые персики, но лучшего результата он достиг, применяя персики сорта Лючия. А что, есть такой сорт? Я не думал, что у персиков вообще есть сорта. Дамиано вздохнул, потёр переносицу и заговорил. Слова будто причиняли ему боль, но он не останавливался, от волнения путая английские слова с итальянскими. Гермионе показалось, что Дамиано хотелось выговориться, чуть ослабить тугой узел боли, стянувший сердце. – Папа в юности увлекался не только Зельеварением. Его волновали и другие науки – Алхимия, Травология, Древние руны. Ему нравилось возиться с растениями как с волшебными, так и с обычными. В этом они с мамой были похожи. Сорт персиков, что растут в нашем саду, он вывел сам. Назвал её именем. Он очень её любил. Когда я смотрел на них в детстве, мне хотелось лишь такой любви в будущем, ни больше ни меньше. Знаете, папа часто так увлекался работой, что забывал о еде. Мама приносила ему обед прямо в лабораторию и в шутку говорила, что если она умрёт первой, то папа попросту погибнет с голоду, потому что забывает со своей работой обо всём на свете. Папа всегда смеялся и отвечал, что если она умрёт первой, он не собирается жить без неё и часа. Я думал, что он шутит. Дамиано с шумом вдохнул воздух и закрыл лицо руками. Драко молчал, растерянно скручивая рецепт в трубочку. Гермиона подошла к Дамиано и погладила по голове. – Выходит, что он не врал бандитам, – сказал Драко. Дамиано поднял голову. – Он говорил, что секретный ингредиент его зелья – Лючия. Он не врал. – Ты сможежь его приготовить, Драко? – спросил с надеждой Дамиано. – Мне так хочется, чтобы его зелья жили. Чтобы приносили людям пользу. Драко кивнул. – Конечно, Дэм. Дамиано встал и направился к двери: – Вероятно, вам нужно обсудить моё предложение. Я пойду. Если что – я у Маттео. Он вышел, и они остались вдвоём. Драко подошёл к Гермионе совсем близко, и сердце её забилось чаще. – Что ты об этом думаешь, Грейнджер? Гермиона улыбнулась: – Тебе стоит остаться, Драко, определённо стоит. Это именно то, чего ты хотел. Независимость от денег отца, любимое дело, уединённость. Ты и сам отличный зельевар. Мне кажется, что ты придумаешь много новых чудесных зелий. – А что же ты? – В качестве кого я останусь, Драко? В качестве няни? Брошу работу, друзей, родителей, возможную карьеру ради того, чтобы ухаживать за малышом? – Останься ради меня, – просто ответил Драко. Он убрал прядь волос ей за ухо и вздохнул. – Я понимаю, просить о таком слишком нахально, но я прошу тебя. Останься. В качестве моей девушки. – Что? – Невесты. Возможно, когда-нибудь мы поженимся. Чёрт, – Драко явно волновался, – большую часть своей жизни мы бегали друг от друга. От своих чувств. Прятали их в угоду обществу и мнениям. Кому нужны эти родословные, это просто мёртвые бумажки с гербами. С именами тех, кого давно уже нет, и нет им до нас никакого дела. Пусть отец думает что хочет, пусть вычёркивает меня из завещания. Я всё решил. Жизнь наша скоротечна. Ещё неделю назад Марко и Лючия думали, что доживут до глубокой старости, и вот их уже нет. Я больше не хочу ни под кого подстраиваться, хочу сам строить свою жизнь.       Гермиона молчала. Десятки мыслей мелькали в её голове. Работа? В конце концов, в Италии тоже есть Министерство Магии. А свои научные труды можно писать и на балконе, глядя на море. Семья и друзья? Они могут приезжать в гости. Маттео. Маленький, златокудрый ангелочек, разве она может бросить его сейчас, в горе и болезни? Но и это всё было не главное. Её главное стояло напротив, с волнением всматриваясь в её лицо. – Только к чёрту рыбок, терпеть их не могу, – улыбнулась Гермиона. – Эта уж пусть живёт, но потом давай заведём собаку или кота. – Или ребёнка, – с облегчением выдохнул Драко, – они тоже вроде ничего. В этот раз она первая его поцеловала. За окном шумел сад. В распахнутое окно врывался ветер, уже по-осеннему прохладный, свежий. Заканчивалось лето, приходила пора осени. Море внизу шумело, волновалось. Гермиона, напротив, совершенно ни о чём не волновалась. Вместе у них всё получится, в этом она была уверена.