Персики в садах Тосканы

      Гермиона и Драко добрались до отеля затемно. Было уже около десяти вечера, и Драко предложил не тревожить хозяев до утра. Мокрые и грязные, они тем не менее лучились оптимизмом.       – Душ и кофе. Вот что мне сейчас нужно, – тихо сказал Драко, поднимаясь по лестнице в номер. У дверей они задержались. За несколько часов они успели обсудить ситуацию с Софией вдоль и поперёк, и сейчас Драко остановился у двери в номер явно по другой причине. Он скользнул взглядом по губам Гермионы, и у той участилось сердцебиение.       «Просто скажи: может зайдёшь? Просто скажи. Мы ведь давно не школьники, а мне послезавтра уезжать», – эти мысли сумбурно проскочили в её голове, но вслух она так ничего и не сказала. Момент был упущен. – Спокойной ночи, Грейнджер. Постарайся ни во что не вляпаться до утра, – наконец сказал Драко, но, прежде чем закрыть дверь в свой номер, всё же повернулся и поцеловал её. Ничего общего с первым его поцелуем у моста, робким и мягким. Драко целовал её жадно, требовательно, губы его, сухие и горячие, пахли мятой и полынью. Гермиона подалась ему навстречу всем телом неосознанно, ни о чём не задумываясь. На улице зашумел ливень, началась гроза. Раскат грома, прозвучавший как выстрел, немного отрезвил их обоих. Гермионе вспомнился её билет на обратную дорогу, лежавший в сумке. Неизвестно, что вспомнил Драко, но он отстранился, шагнул к своей двери и скрылся за ней.       Гермиона тоже скрылась за своей дверью, как рыцарь за щитом и забралом. Дождь выстукивал по подоконнику задорные ритмы, напоминающие Гермионе звук кастаньет в руках уличных музыкантов. День угас. Помывшись, она легла в постель, прислушиваясь к шуму отъезжающих от ворот отеля машин. Снова постояльцы, испугавшись шторма, разъехались. По всей видимости, в отеле осталась лишь она, Драко Малфой и хозяева отеля. Ну ничего, скоро и её здесь не будет. Очарование лета, солнца и отпуска сходило на нет. Видимо, ей напекло голову в тот момент, когда она подумала, что у них что-то получится. Драко скоро женится на богатой и чистокровной Астории Гринграсс. Между ним и Гермионой явно пробежала искра, в этом она не сомневалась. Как не сомневалась сейчас и в том, что именно заинтересовало в этой ситуации Драко – мимолётная интрижка, курортный роман без обязательств. Слава Мерлину, у неё хватило ума не впустить Драко в номер.       Наконец, утомлённая суматошным днём, она уснула. Во сне Гермиона будто проваливалась во тьму, вязкую и совершенно непроглядную. Рон тянул к ней руки, но никак не мог дотянуться. Тьма сгущалась вокруг её головы, мешала дышать. Гермионе казалось, что её закапывают заживо. В немом крике она всё призывала свою волшебную палочку, пока не вспомнила, что верная её спутница лежит на дне реки. Вдруг кто-то будто тряхнул её за шиворот, и крикнул: - Гермиона.       Только её имя, но тьма вдруг расступилась, и она проснулась. Драко Малфой стоял у изголовья кровати в одних пижамных штанах. Не успела она испугаться, разгневаться и (где-то глубоко в душе) обрадоваться, как его голос, встревоженный, даже испуганный, окончательно вывел её из сонного состояния. – Вставай, Гермиона… – Что случилось, Драко? – Внизу кто-то есть.       Гермиона села на кровати. Она тоже спала в пижаме, поскольку в номере было прохладно. Ногой выуживая из-под кровати тапочки, она спросила: – Что ты имеешь в виду?       Но объяснения не потребовалось. Внизу, в холле отеля вдруг что-то загрохотало. Послышались крики, шум и женский плач. Они услышали голос Марко, громкий, протестующий и грубые ругательства, произнесённые чужим голосом. – У нас даже нет палочек, – выругался Драко. – Грабители это или мафия, непонятно, но мы сейчас ничем не поможем. – Ты хочешь спокойно лечь спать, пока семью Мориани убивают? – не поверила ушам Гермиона. – Нет, конечно, – зашептал Драко. – Судя по голосам, там человек шесть. Надо выбраться из отеля и найти полицию. Или мракоборцев. Чёрт, уже ночь, где мы будем их искать? Гермиона зашла в ванную, сняла пижаму и переоделась в футболку и спортивные штаны. Быстро натянув на ноги носки, она вышла в комнату, прошептав Драко: – Иди оденься. На улице дождь, они нас не услышат. Выберемся из дома, в ближайшем месте вызовем полицию.       Драко кивнул и исчез за дверью. Внизу стало потише. То ли грабители и хозяева до чего-то договорились, то ли… Драко возник в комнате в тот момент, когда внизу прозвучал выстрел. Гермиона от неожиданности вскрикнула и тут же зажала рот рукой. Хоть бы её не услышали. Драко пересёк комнату и открыл окно. – Свяжем простыни? – шёпотом спросил он. Внезапно дверь с шумом распахнулась, и в дверях появились два амбала. Они сразу же схватили их, вывернув руки. – Тихо, ты…– один из парней сказал это на итальянском, но Гермиона уже неплохо знала этот язык и всё поняла. Вниз парень крикнул: – Здесь ещё двое. Вроде те самые, что сегодня убегали. – Веди их сюда. Сегодня. Точно, сегодня утром. Гермионе казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как они с Драко следовали за Софией по узким улочкам. Она бросила взгляд на часы. Полчетвёртого утра. Их с Драко грубо толкнули в дверной проём. Она слышала, как Драко ругается позади неё и просит амбала поаккуратнее обращаться с девушкой. Они спустились в холл. Там, явно избитый, лежал на полу Марко Мориани. В углу сидели связанными экономка, повар и мальчик, их сын, обычно помогающий с чемоданами. Ни Дамиано, ни Маттео не было видно, чему Гермиона была очень рада. Возле Марко стояла группа мужчин, окружив его плотным кольцом. Среди них Гермиона узнала Мексиканца, которого они видели накануне, и несколько ребят из их группировки. – Лючия, – услышала Гермиона голос Марко. Голос Мориани поразил девушку. Весь страх вдруг испарился, на его место пришла невероятная тревога и смутное, интуитивное чувство, подсказывающее: ничего уже не будет так, как прежде. – Говори, Мориани. Всё, что тебе нужно сказать – это недостающий элемент в твоём пойле. Оно не работает, слышишь? – Оставьте его. Не трогайте! – Гермиона не сразу заметила Софию. Та стояла у стены, почти не шевелясь. Её круглые чёрные глаза расширились от ужаса, она не сводила глаз с Марко, скрытого от них плотной толпой, и от чего то ещё, Гермионе пока недоступного. Она не хотела ничего видеть и слышать тоже. Всё, чего Гермионе хотелось – оказаться подальше отсюда. – Вы что же думали, синьорина Карризи, – обратился к Софии Мексиканец, – что нужный рецепт ваш знакомый отдаст добровольно? Никто никого не собирался убивать. Бестолковая баба сама кинулась защищать мужа. Он отошёл от согнувшегося на полу Марко, и Гермиона вдруг увидела… – Нет! Крик вырвался из горла непроизвольно, но вышел сухим, сдавленным. Синьора Лючия лежала рядом с мужем. Марко сжимал её одной рукой, а другой гладил по волосам, всхлипывая и повторяя одно и то же: – Лючия. Лючия.Лючия… Лючия была мертва. Домашнее платье было изорвано, смято, а на груди алым цветком расползалось кровавое пятно. Глаза её были распахнуты, будто от удивления, в руке зажат рукав от рубашки мужа. – Лючия. Лючия. Гермионе казалось, что комната расползается одним кровавым пятном. Вместо бежевых гардин – кровь, вместо ковровых дорожек – алые реки крови. – Пусти меня, урод. Пусти, – Драко, в руках бандита выглядевший совсем хрупким, как подросток, всё же мог немного освободиться из его рук и придвинуться к Гермионе. Всего лишь его плечо, прикоснувшееся к её плечу, всего лишь пальцы, стиснувшие её пальцы, но Гермиона будто очнулась. Комната перестала вращаться и стала чуть реальнее. Им надо выбраться отсюда, выбраться живыми. Где же Маттео и Дамиано. А если их уже?.. – Стой, мы что зря пришли сюда? – седой Итальянец, которого они тоже видели ранее утром, курил сигареты одну за другой, стряхивая пепел на ковёр. – Всё, что тебе нужно – это сказать последний ингредиент. Синьорина Карризи слышала, что возможно есть что-то ещё, что не написано в этом поганом листке. Мы сварили зелье, но бабка не выздоровела. И её папаша тоже. Седой кивнул на рыдающую в углу Софию, не сводящую глаз с тела на ковре. Казалось, София не верила своим глазам, не понимала, как милая сказка из детской книжки вдруг превратилась в жуткий кошмар. Седой встряхнул Марко, и тот поднял на него мутный взгляд. Гермионе показалась, что синьор Мориани был не в себе. По его лицу блуждала непонятная улыбка, которая не вязалась с ситуацией. - Что в рецепте, идиот?! – Лючия. В рецепте моя Лючия… Итальянец склонился над ним, пытаясь встряхнуть за плечи, привести в чувство, но синьор Мориани неожиданно для всех вытащил пистолет из кобуры, висевшей у преступника на поясе. У Гермионы из лёгких будто вышел весь воздух, Драко сжал её пальцы так, что захрустели костяшки… Раздался ещё один выстрел. Синьор Мориани выстрелил пулю себе в висок. – Вот чёрт! – отшатнулся от него Седой. Мексиканец выругался на лишь ему одному понятном языке. Гермиона и София вскрикнули. – Синьор Мориани! – закричала София, бросаясь прямо к погибшему. – Куда ты, дура! – Седой и Драко крикнули это одновременно, каждый на своём языке. – Рецепт можно было найти в лаборатории, в кабинете, – кричала София. – Зачем было убивать? – Никто их не убивал. Они сами виноваты. Рецепт мы найдём, синьорина Карризи. Ночь долгая. Вот только оставлять кого-либо в живых… Знаете, ещё мой папа-католик говорил мне… – Шеф, я нашёл мальчишку! – самый молодой из банды, парень лет двадцати, вытолкнул вдруг вперёд Маттео, – прятался в кабинете, за шторкой. Может, он знает, где папаша хранил рецепты? – Нет! НЕТ! Маттео! Они все закричали одновременно –Гермиона, София и экономка. Драко выругался. Их голоса на миг оглушили преступников. – Тихо! – закричал Мексиканец и выстрелил в воздух. – Мама! – вдруг крикнул Маттео, освобождаясь из рук парня. – Мама! А-а-а-а-а. Его крик разнёсся громким эхом вокруг. Мальчик стоял посередине комнаты, глядя на трупы приёмных родителей, и кричал. Было что-то звериное в его крике, яростное, безудержное. Маттео больше не походил на ангелочка. Он поднял руки вверх, тонкая фигурка его выгнулась, плечи распрямились. Маттео нельзя было злить, в этом его брат Дамиано был абсолютно прав. Это не было похоже на Обскура. Хоть Гермиона никогда и не видела их, но много читала и видела картинки в книгах. Никакой тёмной сущности, вылетающей из тела ребёнка, лишь сам ребёнок, лишь его невероятная волшебная сила. В доме взрывались люстры, зеркала, бокалы в баре. От пальцев Маттео, взметнувшихся к потолку, от его яростного крика взлетели вверх все мелкие предметы: портсигары, газеты, ножи. Сотни мелких осколков и щепки от мебели наполнили гостиную. В эпицентре этого хаоса стоял Маттео – глаза закрыты, из носа течёт кровь. Два амбала давно отпустили Гермиону и Драко, пригнувшись к полу, остальные бандиты сделали то же самое. Никто не подходил к Маттео, это казалось нереальным, как если бы кому вздумалось приблизиться к разъярённому дракону. Драко повалил Гермиону на пол и закрыл собой. Больше она ничего не видела, лишь лёжа на полу отчаянно думала о том, что нужно это прекратить. Нужно, чтобы кто-то успокоил Маттео, прижал к себе, сказал ему, что всё будет хорошо. Будет ли, Гермиона уже не верила, лишь знала, что если Маттео не перестанет, в живых не останется никого. Включая его самого. И такой человек нашёлся. Хлопнула входная дверь, и в холл вбежала группа из нескольких человек. В руках у них были не пистолеты, а волшебные палочки. Мракоборцы. Впереди бежал Дамиано. Он горестно вскрикнул, увидев трупы родителей, но всё же подбежал и схватил Маттео, прижал к себе. – Всё хорошо, мой маленький. Всё хорошо. Я тобой, я всегда буду с тобой. Крик прекратился, предметы замедлили своё движение и с грохотом попадали на пол. София, исцарапанная и лохматая, как вытащенная из ведра с водой кошка, тихо всхлипывала. Мракоборцы быстро связали оторопевших преступников. Не всем повезло также, как Драко, Гермионе и прислуге, жавшейся в углу и почти не пострадавшей. Все бандиты, испуганные и окровавленные, почти не сопротивлялись, будто были счастливы покинуть этот дом. Меньше всего повезло Мексиканцу. Один из ножей, летавших до этого в воздухе, приземлился мафиози прямо в висок. Теперь он лежал в гостиной неподалёку от четы Мориани, такой же недвижимый, такой же мёртвый. Дамиано всё прижимал к себе дрожащего Маттео, потом повёл его из гостиной в комнату, оглядываясь через плечо на заснувших вечным сном родителей. По его лицу бежали слёзы. Синьор Манфреди, ранее приходивший в этот дом в качестве гостя, сейчас был совсем на себя не похож. Гермиона вспомнила разговор с Дамиано, синьор Манфреди был главой мракоборцев. Ни обычного добродушия, ни лучистой улыбки, лишь собранность, лишь скорбная маска, едва скрывающая его личное горе. Он осмотрел тела своего друга Марко и его жены, накрыл их пледом. – Всё было зря, синьорина Карризи. Вы хотели спасти своего отца от смерти, от долгов. В итоге никого не спасли, лишь уничтожили. Благодаря вам погибла эта семья. Мориани любили вас как дочь, и чем вы отплатили им за доброту? И кстати, приношу свои соболезнования. Ваш отец умер пару часов назад. – Нет! Вы врёте! Нет! – кричала София на итальянском, но Гермионе давно не требовался переводчик. Лучший способ выучить язык – окунуться в пучину страстей. Гермиона устала. Ей не хотелось знать итальянского, лишь хотелось оказаться подальше от этого дома, от тел, лежавших на полу. Она понимала, что София сама во всём виновата, но не могла её не жалеть.       Марко и Лючия. Жили долго и счастливо и умерли в один день. Эта детская присказка была не совсем уместна, но поневоле крутилась в её голове. Она сидела на диване и бессвязно отвечала на вопросы мракоборцев. Смотрела, как связывают плачущую Софию и уводят из дома. За окном давно закончился дождь, и первые лучи солнца позолотили верхушки персиковых деревьев. Драко сидел рядом и тоже устало отвечал на вопросы. Из показаний Дамиано она узнала, что тот вернулся из клуба под утро. Через окно увидел творящийся в доме разбой и сразу трансгрессировал в офис мракоборцев. Дежурные мракоборцы организовали операцию по захвату преступников, но немного не успели.       Гермиона устала. В какой-то момент она перестала на что-либо реагировать. Рядом появился Драко. Он сунул ей и Дамиано в руки по стакану виски, взял стакан себе. Они молча выпили. Обжигающий напиток немного согрел и успокоил. Они молча стояли втроём среди разгромленного дома. Тела четы Мориани унесли, мракоборцы наконец всех опросили и ушли. Занимался новый рассвет. Что он принесёт с собой, Гермиона не знала. Ей просто хотелось спать.