Персики в садах Тосканы

            Дождь шёл весь день. Гермиона проснулась под его шум: тяжёлые капли выстукивали неистовый ритм по каменным дорожкам сада. Стало прохладнее, пахло озоном и прибрежными соснами. Море, словно серое одеяло, простиралось до горизонта и сливалось с таким же серым, штормовым небом. Тихо. Отель словно вымер. Изредка внизу раздавались шаги, чей-то голос - и снова тишина.       Гермиона не спускалась на обед. Её немного мутило, с вином нужно впредь быть поосторожнее. В воспалённом мозгу вспыхивали воспоминания. Она разговаривает с Дамиано о Маттео. Синьор Сальваторе, отчим Нико, распускает руки (на этом воспоминании её тошнота усилилась). Прыжок, солёная вода в горле, в носу… Драко Малфой.       Гермиона открыла глаза. Дальше воспоминания обрывались. Подобно молнии, бьющейся в небе, её сознание будто озаряла вспышка и тут же гасла. Она помнила его рубашку, одетую прямое на мокрое платье. Помнила, как он ругал Дамиано, а она его защищала. Малфой настаивал на трансгрессии, но Гермиона, едва ли не в слезах, просила не нарушать правил. «Здесь ведь кругом маглы, нас накажут!» Щёки её загорелись. О, Мерлин, зачем она столько выпила? Если бы не Малфой, всё могло закончиться гораздо хуже. Как же она оказалась в номере? Гермиона, наконец, встала, выпила воды. Платье висело на балконе, под дождём. На ней была сухая пижама, а мокрое бельё — в ванной, на сушилке. Она переодевалась сама? Господи, хоть бы это было так. Раскат грома принёс с собой новое воспоминание: она в такси, на заднем сиденье, Малфой впереди, с водителем. Лючия! Их встретила Лючия и проводила её в номер. Слава богу, видимо, это она помогла ей переодеться. С одной стороны, воспоминание её порадовало, с другой – стало ужасно стыдно.       Хватит, никаких воспоминаний. За окном хлопали дверцы подъезжавших машин: постояльцы, видимо напуганные штормом, разъезжались на такси. У Гермионы оставалась ещё неделя отпуска, и она никуда уезжать не собиралась. С некоторым злорадством она вспоминала тех, кто остался на яхте. Неожиданный затяжной дождь наверняка подпортил праздник.        Гермиону ливень успокаивал. Мокрый сад был сумрачным и уютным. Свежий бриз приносил в окна запах скошенной травы, моря и персиков. В дверь постучали. Гермиона, накинув халат, открыла и увидела улыбающегося Маттео с корзинкой в руках: – Мама просила передать вам, синьорина. Также велела сказать, что мы ждём вас на ужин. Гермиона поблагодарила и приняла корзинку. Попыталась дать мальчику чаевых, но тот уже убежал. Время близилось к четырём. В корзинке оказалась еда: свежие булочки, джем, чай в термосе, тушёная говядина с овощами, бутылка вина. Есть не хотелось, но, съев немного говядины и выпив бокал вина, девушка почувствовала себя лучше. Укрывшись пледом, она тут же уснула. Проснулась она поздно, около девяти вечера. В доме по–прежнему было тихо, ужин уже прошёл. Чувствовала она себя прекрасно. Переодевшись в платье, наконец решила спуститься. Дом встретил её молчанием. Можно было пойти на кухню, там наверняка кто-то был, но Гермиона не стремилась к общению. Она пошла в библиотеку.        По большей части это был рабочий кабинет хозяина дома, в котором и была библиотека. Вчера она спрашивала у синьора Мориани, можно ли взять что-либо почитать, и тот сказал, что подыщет ей интересную книгу.       Ничего ведь страшного не будет, если она поищет сама? Зачем его беспокоить. Терпкий запах книг и пыли будто вернул её в детство. Хогвартс, библиотека, дубовые парты. Стеллажи, уходящие в потолок, свечи в старинных люстрах. Здесь обстановка была вполне обычной. Газовые светильники, дающие мягкий жёлтый свет, лакированные подлокотники, уютные места для чтения. Посреди кабинета-библиотеки стояли большой стол и кожаные кресла.       Гермионе стало неловко. Хозяин дома всё же не разрешал ей бывать здесь в его отсутствие. На подоконнике спал чёрный кот. И хоть Гермиона отлично знала этого кота, домашнего любимца по кличке Пепе, ей всё же стало не по себе от его взгляда.       – Только возьму книгу и сразу уйду, – прошептала Гермиона, сторонкой обходя кота. Тот открыл свои зелёные глаза и недовольно посмотрел на девушку. Быстро уйти у неё не получилось. Книги заворожили её, завлекли. Она ходила вдоль полок, вычитывая названия, как знакомые, так и нет. Наконец, взяв томик Шекспира, она села в оконную нишу, специально предназначенную для чтения. Закрыв шторку, она отгородилась от всего мира – лишь дождь, рисующий на окне дорожки, ветер, склоняющий деревья в саду и невероятный слог великого классика. По всей видимости, Гермиона заснула. Проснулась она от тихого разговора, доносившегося из кабинета. Синьор Мориани! Здесь Гермионе по всем правилам приличия стоило выйти из своего укрытия, извиниться и покинуть кабинет, но у неё не хватило смелости. Неизвестно, сколько уже общаются синьор Мориани и его спутник. Вдруг подумают, что она подслушивала? Хотя, если она останется, и правда получится, что она подслушивает. Так ничего не предприняв, она решила подождать. Возможно, синьор Мориани и его спутник скоро уйдут, и она вернётся в номер. В кабинете пахло сигарами и виски. Гермиона быстро поняла, что собеседником Мориани был Драко Малфой. Они разговаривали негромко, но в звенящей тишине кабинета Гермиона слышала каждое слово.       – Все возможные опыты я провёл, Драко. Я думаю, что у нас всё же получилось. Как ты понимаешь, наверняка пока сказать нельзя…       – Но, сэр, вы уверены? – голос Драко был чуть громче, – ещё вчера вы говорили, что есть последствия. Что нужно ещё пробовать. Мы два года с вами потратили, чтобы найти верный рецепт, а сейчас вы говорите…       – Думаю, да, – Гермиона услышала плеск разливаемого по бокалам напитка, – мы ещё проведём опыты, не сомневайся. Я просто говорю тебе о своих ощущениях. Помнишь, кролики выздоравливали, но долго восстанавливались, теряли интерес к жизни? – Да, конечно, – судя по голосу, Драко заметно волновался.       – Я вчера добавил один ингредиент, и они резво скакали, как обычно. Были веселы, здоровы. Как и до болезни. Гермиону очень заинтересовал этот разговор. Что за зелье они готовят? Выходит, синьор Мориани – зельевар? А Драко его ученик, ассистент? Как интересно. Она чуть высунулась из-за шторки, прикрывающей окно. Драко, в светлой, расстёгнутой рубашке, сидел в кресле напротив стола. В руках он держал стакан с виски. Синьор Мориани смотрел на него внимательно, немного подавшись вперёд. – Думаю, Драко, наше Всеисцеляющее зелье готово. Драко заёрзал в кресле, потом поставил стакан на стол, не сделав ни глотка. – А что это за секретный ингредиент, сэр? Гермиона придвинулась и едва не уронила книгу. Пытаясь успокоить учащённое сердцебиение, она услышала: – Пока мне не хотелось бы говорить, мой друг. Зачем тебя обнадёживать? Первый рецепт у тебя есть, и его можно считать действенным. Если остальные наши опыты пройдут успешно, я, конечно, поделюсь с тобою точным рецептом. Время, мальчик мой, время. Я понимаю твоё нетерпение, ведь столько труда потрачено. Но знаешь, у нас, слава богу, времени достаточно. Никто из нас не умирает и в ближайшем будущем не собирается. Если запускать зелье в продажу, нужно быть уверенными. Возможны побочные эффекты. Не пиши пока ничего своему отцу. Знаю, он спонсировал этот проект и ждёт результатов. Но спешка в таком деле не нужна.       – Я с вами согласен, сэр. Не волнуйтесь, никто ничего не узнает. Мы всё проверим, – уже более спокойно ответил Малфой, – собственно, ведь дело даже не в деньгах, которые можно выручить. Подумайте только, со времён Философского камня не было средства, способного вылечить почти все болезни. И тем самым продлить жизнь. Это нас прославит. Наконец, найдётся что-то, что прославит семью Малфой чем–либо хорошим. Не связью с тёмными волшебниками и не мутными делишками с министерством. Драко усмехнулся. Синьор Мориани улыбнулся в ответ: – Слава, мой мальчик, это похвально. Но я в первую очередь думаю о людях, которых мы спасём. Философский камень никому не принёс счастья. Известный алхимик продлил жизнь себе и своей жене. Какой в этом прок? Вот если бы он потратил эту долгую жизнь на спасение людей своим эликсиром, тогда был бы толк. Философский камень. Прекрасное изобретение, так никому не пригодившееся. А наше зелье может спасти сотни людей. Вот что меня радует. – Да, сэр, конечно, – поспешно сказал Малфой, – в первую очередь жизнь и здоровье. И тут Гермиона всё же уронила книгу.