Автор неизвестен

Тинави не просто вышла, а выбежала с экзамена. Списывая последние двадцать классификаций летунцов, она заметила исправленный пункт и чуть не завизжала на всю аудиторию. Нашелся её соулмейт! А ещё она допустила ошибку, когда второпях делала шпору. Тинави скромно надеялась, что остальные квалификации переписаны правильно, раз больше не исправляли. Надо же, прям исправили… Будто учитель работу ученика. Как же это заботливо, со стороны соулмейта! Тинави беспокойно огляделась: не увидел бы кто-нибудь, как она счастливо лыбится руке. Внезапно девушка заметила, как прямо на неё смотрит магистр Полынь. Неужели он заметил, что у нее шпоры?! Девушка заерзала на стуле. Все знали, что сильнее чем невежд, магистр не любил лжецов. Полынь даже добился отчисления некоторых адептов! Тинави поежилась от воспоминаний: магистр добился не только отчисления провинившегося студента, но и последующего запрета на обучение в иных заведениях континента. Если он поймает её со шпорами, то она точно до конца лета будет пересдавать ЗЛо. (Это при условии, что Тинави не отчислят.) А ей, тем более сейчас, когда нашелся ее соулмейт, совсем не хочется проводить всё время в аудитории магистра Полыни. Поэтому она поспешила поправить рукав и начала отвечать на вопросы, которые она знает. Нет, всё-таки он точно увидел, что у нее шпоры. Магистр уже несколько минут пристально смотрел только на Тинави. Девушка нервно сглотнула. Сейчас он подойдёт и прям за толстовку вышвырнет ее из кабинета. Полынь поступал так с каждым, кого ловил на списывании. И о чем она только думала, когда решила записать этих жалких двадцать классификаций летунцов?! Надо было учить, а не реветь. Хотя как тут не реветь, когда одних классификаций сто сорок две… Тинави завистливо посмотрела на Кадию, которая вовсю переписывала с руки. Дахху для неё старается: переписывает весь учебник. Тинави тоже так смогла, если бы договорилась с соулмейтом. Ах, если бы она была такая же везучая, как Кадия! Вдруг стул магистра Полыни резко скрипнул, тогда Тинави ещё сильнее вжалась в парту. К счастью, колокол известил о конце экзамена, и Тинави в числе первых покинула аудиторию. Ей срочно нужно смыть улики. Добежав до первой уборной, а она оказалась мужской, Тинави без зазрения совести метнулась к раковинам. Нормы приличия подождут — на кону её будущее! Тинави так усердно смывала шпоры, что те, кажется, отходили вместе со скальпом. От случайного соприкосновения мыла и пораненного участка Тинави зашипела. Потом она все обязательно обработает, первостепенная задача — убрать доказательства в её обмане. Она почти закончила, когда дверь в туалет распахнулась настолько сильно, что ещё чуть-чуть и дверь слетела бы с петель. На пороге стоял взвинченный магистр Полынь. Тинави в шоке отступила к стене. Вот так глупо она и попалась. Сейчас он схватит ее и потащит к декану, где Тинави и отчислят. Она вернётся домой с позором и откроет лавку по соседству с госпожой Пионией, где проведёт остаток своих жалких дней! А все из-за глупых классификаций летунцов! Бессонная ночь и постоянное напряжение очень не вовремя дали о себе знать: у Тинави задрожала губа. Может, если она извинится и пообещает выучить наизусть все классификации летунцов, даже те которые вне курса, он её пощадит? Не она первая, кто списывает, и не она же последняя! Тинави из последних остатков смелости подняла голову: — Магистр Полынь, — начала она тихо, — мне правда жаль, что я списала. Я обещаю выучить абсолютно все классификации летунцов, — тут её голос дрогнул. Жмыховы классификации! Даже сейчас они выводят из равновесия! — я-я всё, что угодно, в-выучу, частное слово! С каждым её словом магистр молча приближался к ней и потом так же молча схватил за руку. Точно потащит отчислять! Тинави громко втянула воздух. Последние нервные клетки покинули несчастное тело девушки. Сейчас её позорно, как маленькую девочку, за руку отведут к декану. Из печальных мыслей её вывел тот же магистр: он аккуратно поднял руку, внимательно рассматривая оставшийся текст. — Не может быть… — прошептал он остраненно и большим пальцем нежно провел по воспалённой коже. Тинави подумала о том, что она верно упала в обморок и прибывает сейчас без чувств, раз ей такое мерещится. А может у неё вовсе случился сердечный приступ и она умерла? Лежит сейчас где-нибудь, остывает… Тинави резко отняла свою руку у магистра. Это его оживило. Он перевел растерянный взгляд на испуганную студентку. Вместо объяснений, магистр Полынь закатал свой рукав. Тинави увидела точно такие же размытые пятна чернил. Её сердце пропустило несколько ударов: вот, кто исправил её ошибку…вот, кто её соулмейт. Она несмело прикоснулась к красным пятнам, которые расцвели по её вине. — Извините. Я правда не хотела. — она громко шмыгнула носом. — Вы же меня не отчислите? — на всякий случай уточнила Тинави, исподлобья поглядывая на магистра. — Если назовешь все классификации летунцов. — неловко улыбнулся Полынь. — Но сначала обработаем твои раны!