***
*** Майкл ехал медленным шагом через владения О`Хара. Время уже перевалило за полдень, солнце сильно припекало на ясном голубом небе. Выбеленный известкой господский дом уже почти скрылся из виду. Кругом, насколько хватало глаз, виднелись вспаханные поля — земля казалась кроваво-красной после прошедшего ночью дождя. То тут, то там мелькали фигуры негров, занятых работой; проехал мимо Майкла, склонив голову в знак приветствия, надсмотрщик Уилкерсон. Скарлетт нигде не было видно. До неглубокой речки, медленно катившей свои желтые воды через плантацию, было не очень далеко, если по прямой. Но Джексон не решился перепрыгивать на лошади через изгороди, и ехал в обход. А поля все тянулись и тянулись, и не было им конца. Наконец, вдали показался небольшой лесок. Под темными сводами вековых сосен всегда было прохладно и сумрачно. Река протекала поблизости, и Майкл подумал — может, Скарлетт решила ехать этим путем.Подумать только, еще три года он должен провести здесь, вдали от своей семьи. Любовь к Скарлетт не могла излечить его от тоски по детям. Да и есть ли шанс у этой любви? Ведь Майкл, рано или поздно, должен будет вернуться обратно. — Скарлетт могла бы отправиться со мной, — произнес он. «В самом деле, почему бы нет? Если бы она только ответила, что любит меня». — Нет, ни в коем случае! — Эл возник посреди дороги: лошадь заржала и встала на дыбы, чуть не сбросив Майкла, он еле удержался в седле. На животных, маленьких детей и сумасшедших невидимость Эла не распространялась. — Но почему? По-моему, не такая плохая идея. Скарлетт пошли бы мини-юбки и блеск для губ, — попробовал пошутить Майкл, чтобы разрядить обстановку. — Или, если она исчезнет отсюда, мы нарушим ход мировой истории? — Нет, — у Эла забегали глаза, — это не окажет серьезного воздействия. Но, во-первых, она не приживется в мире, где нужно уметь больше, чем «случайно» показывать щиколотку из-под платья и поддакивать собеседнику. Во-вторых, родственники Скарлетт не переживут этой войны без нее. — Но я мог бы сначала показать ей, что из себя представляет будущее, и потом, когда война закончится… — Вы сошли с ума?! — Эл аж полосами пошел. — Это вам не автобус или подземка! Вы не можете просто так сгонять в будущее и вернуться! Даже если бы мы внесли изменения в программу, и это стало бы возможно, «Квантовый скачок» — это секретный правительственный проект! Черт возьми, уже тот факт, что в него случайно оказались втянуты вы, огромная проблема! — Но это возможно — перенести нас обоих в двадцать первый век и вернуть обратно? — Не важно, возможно или нет! — Значит, все-таки возможно? — Я не буду это обсуждать, — голограмма, наконец, перестала полосить. — Сверните лучше у той изгороди налево и поезжайте в направлении владений Маккензи. Вы увидите кое-что важное. Действуйте по обстановке. Продолжая бормотать себе что-то под нос, рассерженный Эл испарился. Майкл последовал его совету, не переставая думать о том, что же делать с этой невозможной любовью. Разумом он понимал, что Эл прав, но сердце никак не хотело с этим соглашаться. Лесок закончился. По обе стороны дороги вновь раскинулись красные поля. Видимо, здесь рабы уже закончили с посевом, потому что вокруг не было ни души. Не было слышно ни людского говора, ни песен. Жара, усиливающаяся с каждой минутой, заставила Майкла пожалеть, что он выбрал такое неудачное время для прогулки. Скарлетт, которая знает эти места намного лучше него, наверняка уже давно возвратилась домой. — Поехали к реке, там прохладнее. Ты как, не устала? К своему удивлению, Майкл узнал голос Дэнни, и вскоре увидел его и Алису. Она сидела на лошади, которую Дэнни вел за повод. Алиса смеялась, ее бледные щеки разрумянились, она прекрасно выглядела в серой амазонке. Дэнни, по случаю жаркого дня без рубашки, обмотал голову ярким платком в красно-желтую клетку, на манер тюрбана. Они увлеченно болтали и Джексона заметили не сразу. А когда заметили, веселье разом их покинуло. — Вы же не скажете папе? — выпалила Алиса, даже не поздоровавшись. — Он считает, что верховая езда слишком опасна для меня. — Даже шагом? Но вы так уверенно держитесь… Разве раньше вы никогда не садились на лошадь? — удивился Майкл. — Раньше мы не попадались, — хмуро пояснил Дэнни. — Я специально выбираю безлюдные места. А сегодня хозяин с утра уехал по делам в Саванну, вот мы и подумали… Невозможно передать словами, насколько Майкла обрадовало это «мы». — Так вы скажете ему или нет? — настаивала Алиса. — Пожалуй, если вы пригласите меня в дом и предложите стакан воды, то можете рассчитывать на мое молчание. Сегодня очень жарко, — Джексон озорно подмигнул ей. — И, если вам как-нибудь еще захочется покататься, я бы мог сказать вашему папе, что вы, скажем, пошли прогуляться со мной. Пешком. Майкл выразительно посмотрел на Дэнни. — А если вы случайно столкнетесь по дороге со мной и Лу, — Дэнни усмехнулся с видом заговорщика и похлопал кобылу по шее, — так это просто совпадение.Разумеется, Майкла пригласили «на стакан воды», и он задержался у Маккензи до вечера.***
*** Джексон увидел Скарлетт лишь за ужином. Она показалась ему бледной и рассеянной, но спросить у нее, в чем дело, в присутствии родителей и сестер, не представлялось возможным. Когда Скарлетт начала путать слова вечерней молитвы, он окончательно уверился: что-то случилось, пока его не было. Ее взгляд стал отсутствующим и пустым; она автоматически молилась, потом столь же автоматически ела — с равнодушным лицом, будто не чувствуя вкуса. Джексон вспомнил, что, возвращаясь от Маккензи, столкнулся на границе Тары со Стюартом и Брентом Тарлтонами. Возможно, они имеют какое-то отношение к плохому настроению Скарлетт? — Эй, Джек, — тихо позвал Майкл мальчика, когда служанка убрала тарелки. Тот как раз поставил свое опахало в угол и собирался уйти на кухню. — Близнецы же были сегодня здесь? Не слышал, о чем они говорили с мисс Скарлетт? — Они много говорили, — охотно отозвался Джек. — Про войну, про то, как их опять выгнали из унисетета… — Университета, — поправил Джексон. — Ну да, сэр, оттуда. Они не знали, как рассказать об этом миссис Беатрис. А мисс Скарлетт слушала их да щебетала, как птичка. И смеялась. А потом, когда они сказали, что мистер Эшли женится на мисс Мелли, сразу замолчала и стала очень грустная… — Что-то ты слишком много знаешь, — удивился Джексон. «Так вот, значит, в чем дело. Но почему же Скарлетт так расстроилась? О помолвке Эшли знал даже я. Мне уже успели рассказать об обычае Уилксов брать в жены кузин. Для нее это тоже не должно было быть секретом». Джек обиженно надул губы, смотря на Майкла исподлобья. — Я не подслушивал, мистер! Просто… просто курица забежала на клумбу перед крыльцом, а я погнался за ней. Миссис Эллин расстроилась бы, если бы она попортила цветы. Я ловил ее, ловил, да уж очень курица ловкая оказалась. Вот и услышал все, случайно. — Конечно, случайно. Не обижайся, приятель, — Майкл потрепал Джека по щеке. — Давай-ка мы сейчас вместе пойдем на кухню, и я расскажу тебе, что дальше случилось с братцем Кроликом. Надеюсь, у кухарки найдется для меня чашка чая. Джек мгновенно перестал дуться и бегом бросился в направлении кухни. Майкл пошел за ним. Ему надоело все время прикидывать, какое его действие покажется подозрительным, а какое нет. Джексону просто захотелось немного расслабиться, обдумать создавшееся положение. Да и разочаровывать ребенка, которому он обещал продолжение сказки, тоже не хотелось.***
*** «Я вам всем покажу! Вы еще увидите, на что я способна!» — Скарлетт с удивлением заметила, что разорвала батистовый платок, который комкала в руках. Еще бы, ведь на ее глазах Эшли поцеловал Мелани на прощание, перед тем, как отправиться на войну. «Ничего», — она отбросила обрывки платка. «Он еще пожалеет, что женился на этом синем чулке. Когда я выйду замуж за Чарльза, я обязательно нанесу им визит. У меня будет самое шикарное платье. И экипаж. И лучшие лошади. Я буду само очарование и красота. Буду смеяться и рассказывать всем, как я счастлива. И тогда он пожалеет! Так ему и надо! И Эшли, и Милочке — пусть навечно останется в старых девах, кто ж на ней женится, раз дурачок Чарльз выбрал меня». Если бы ее сейчас увидел кто-то из почитателей, то наверное, его бы шокировала ухмылка, скривившая алые губки Скарлетт. В обществе ее привыкли считать очаровательной, немного взбалмошной беззаботной девушкой — такое выражение лица было просто невообразимо для нее. Сегодня все пошло не так, как планировала Скарлетт, но, в конец концов, как ей казалось, она достойно вышла из сложившегося положения. Сначала Эшли весь день сидел рядом с Мелани — они разговаривали о чем-то неинтересном и далеком от жизни. Потом Скарлетт случайно подслушала, как Милочка сплетничает о ней с Мелани и Хэтти, и это чуть не выбило ее из колеи. Скарлетт и подумать не могла, что ее любовь к Эшли так заметна. Или же, это у Милочки талант — читать в душах других женщин? А потом эта сцена в библиотеке… Даже на смертном одре, Скарлетт была уверена в этом, она будет помнить ее в мельчайших подробностях. Боль, обида, ярость — еще бы, ведь случилось невероятное, Эшли отверг ее, хотя и любил. Да еще этот Рэтт Батлер! Как назло, вздумалось ему вздремнуть именно в библиотеке. Нахал! Как он смотрел на нее! Будто бы Скарлетт голая! Да еще посмел сказать, что она не леди. — Скарлетт, — раздалось за спиной. — Так вот вы где! Я вас потерял. Майкл Джексон, раздвигая руками свисающие ветви деревьев, подошел к ней. Скарлетт, хотя она и находилась в весьма раздраженном и возбужденном состоянии, по привычке оценила его внешний вид. Черные бриджи и кипельно-белая рубашка хорошо обрисовывали гибкую, но сильную фигуру. Конечно, ему было далеко до Батлера… «К черту его, этот грубиян меня не интересует», — оборвала себя она. «Майкл выглядит изумительно. Не то, что этот теленок Чарльз». Свои длинные темные волосы Майкл собрал в хвост бархатной лентой. Взглянув на эту прическу, Скарлетт невольно вспомнила старые портреты ее французских родственников, Робийяров. Широкий черный галстук был завязан свободно и небрежно. Так, что воротничок рубашки немного открывал шею — она еще никогда не видела, чтобы кто-то позволял себе подобное при дамах. Дома, или в мужской компании — другое дело, но здесь? И сюртук, прекрасный черный сюртук, который так шел Майклу — его он тоже где-то оставил, и как она не заметила раньше? Скарлетт смутилась, но не подала виду. Этот Джексон, похоже, отлично умел смущать женщин. — Чарльз Гамильтон сейчас разговаривал с мистером О`Хара, — Майкл подошел ближе. — И я оказался свидетелем этого разговора. Скарлетт, неужели это правда? Вы выходите замуж? — Я не обязана перед вами отчитываться, — высокомерно ответила она. — Но если вам так интересно, я отвечу. Чарльз сделал мне предложения, и я приняла его. Мы поженимся как можно скорее. Ох, как же нелегко было, делать вид, что Джексон ей совершенно безразличен. Видя его перед собой, такого красивого, смотрящего на нее с такой любовью, Скарлетт на секунду пожалела, что сказала Гамильтону «да». Но с другой стороны, чтобы уязвить Эшли и Милочку, Чарльз подходил намного лучше. Он был из хорошей семьи, богатый, сирота — никто не будет докучать ей. Кроме того, этот робкий и застенчивый юноша, как пить дать, станет подкаблучником. Значит, Скарлетт будет настоящей хозяйкой в его доме. А что мог предложить ей Джексон? Ну да, выглядит он, конечно, лучше Чарльза, хотя Майкл и старше его. Правда, в то, что ему сорок пять, Скарлетт так и не смогла поверить. Сорокалетний поклонник Сьюлин, Фрэнк Кеннеди, выглядел таким старым и потасканным, так что Майкл ни в коем случае не мог быть старше Фрэнка. Если опустить то, что он красив и, как все прочие, по уши влюблен в нее, то других достоинств, с точки зрения Скарлетт, у мистера Джексона попросту не было. Человек из ниоткуда, не помнящий своей семьи. Ни денег, ни земли, ни рабов — как можно было девушке даже подумать выйти за такого замуж? Да еще эта его манера обращаться с рабами. Мамушка, заметив, как Скарлетт кокетничает с Майклом, то и дело ворчала: «Вот увидите, мой ягненочек, вспомнит ваш мистер Джексон, кто он есть, и окажется, что он янки! Попомните мои слова!». Дружить с черными ребятишками, по-свойски болтать со слугами, пить чай на кухне, в обществе прислуги — такое точно могло прийти в голову только янки-аболиционисту. Нет, с подобным человеком Скарлетт связываться не собиралась. Он мог быть сколь угодно красивым и галантным, но если есть хоть малейшая опасность, что Джексон не джентльмен, с ним нельзя было иметь дела. Вскружить голову, заставить полюбить себя — да, выйти замуж — ни в коем случае. — Но вы его не любите. — Отнюдь, люблю. Это была любовь с первого взгляда. — Еще не поздно передумать, Скарлетт. Прошу вас, откажитесь от этого брака. Если вам так необходимо выйти замуж, чтобы пережить женитьбу Эшли, выходите за меня. Майкл взял ее за руку. Ладонь была большой и очень теплой. — Вы обижены на меня за вчерашнее? — черные глаза тщетно пытались поймать взгляд зеленых. — Ей Богу, я не знаю, что на меня нашло. Я потерял голову, но поверьте, у меня и в мыслях не было оскорбить вас или скомпрометировать. — Я не только обижена, я в ярости, — Скарлетт попыталась вырвать руку. — Как вам только могло прийти в голову такое? Вчера ночью Скарлетт, лежа на своей кровати, строила планы завоевания Эшли. Она собиралась околдовать всех, кто мог претендовать на ее руку, даже старого холостяка Фрэнка. Эшли, конечно, должен был присоединиться к рою ее поклонников. Вечером Скарлетт и Эшли остались бы наедине (уж она придумала бы, как и где) и он, помня, каким она сегодня пользовалась успехом, не посмел бы говорить о любви. Он смотрел бы на нее с затаенной грустью в красивых серых глазах, и тогда Скарлетт осчастливила бы его: намекнула бы, что предпочитает его всем остальным. Она, как наяву, видела его изумленное счастливое лицо, и слышала, как Эшли произносит: «Я прошу вас стать моей женой». Разумеется, Скарлетт ответила бы, что не может выйти замуж за человека, уже помолвленного с другой. Но Эшли бы настаивал, клялся бы в вечной любви, и тогда они той же ночью сбежали бы из дома и обвенчались… Она лежала в постели, залитой лунным светом, и предавалась мечтам, когда услышала тихий шорох. Скарлетт села на кровати, недоуменно оглядываясь — в своих грезах она все еще была с Эшли, и еле сдержалась, чтобы не закричать. Белые занавеси были раздвинуты, они колыхались на ветру, как прозрачные одеяния привидений. А на подоконнике сидел Майкл. — Не пугайтесь, — он приложил палец к губам. — Я не смог поговорить с вами раньше, но молчать тоже не могу. Я люблю тебя, Скарлетт, и прошу тебя ответить, как ты относишься ко мне. — Вы с ума сошли! — она лихорадочно запахнула ночную рубашку, расстегнувшуюся на груди. — Уходите немедленно! Этот мужчина пугал ее. Не потому, что мог причинить вред, а по той причине, что она не понимала его. Скарлетт никогда не была знатоком человеческих душ. Флирт был для нее чем-то вроде математики, единственной науки, которая не навевала на нее скуку, и в которой Скарлетт, во времена своей учебы, делала успехи. Опытным путем она выяснила, что различные поступки — взгляды, улыбки, покачивание кринолина при ходьбе — вызывает у мужчин определенную реакцию. Причем, реакция всегда одна и та же, вплоть до слов, которые они используют. Ей не было интересно, почему мужчины реагируют именно так. Почему, скажем, им нравятся безмозглые дурочки. Но эта тактика работала и приносила результаты, и только это было важно. Однако Майкл Джексон вел себя иначе. Любой другой после разговора в беседке понял бы, что она не собирается больше тратить на него свое время. Скарлетт была холодна с Майклом и подчеркнуто любезна с другими, чтобы дать понять это еще четче. Но Джексон все равно на что-то надеялся. Он говорил долго: что почувствовал, когда впервые увидел ее, какая она красивая и добрая, как он понял, что всю жизнь искал именно такую девушку. Скарлетт при всем желании не смогла бы ни повторить, ни запомнить его слов. Его речь походила на речь Эшли: тоже много непонятных оборотов, но мужчине ее мечты, в отличие от Майкла, это было простительно. Когда Джексон присел с ней рядом на край кровати, она окончательно уверилась: когда память вернется к нему, он точно окажется или янки, или иностранцем, или ненормальным. Скарлетт не позволяла ему сесть рядом, он просто сделал это. Не обращая на реакцию девушки, Джексон взял ее за руку, и говорил, говорил, причем перешел на какую-то рифмованную чушь. Кажется, у Керрин была такая книга. Мужчина залез к девушке на балкон и нес ерунду, вроде «Джульетта — это солнце». Но там, кажется, речь шла об итальянцах. Не удивительно, ни один джентльмен никогда не позволил бы себе подобного. — Пожалуйста, уходите, — прошептала она, со страхом прислушиваясь. Если кто-нибудь из домочадцев или слуг проснется, ей конец. Скарлетт горько сожалела, что когда-то решила присоединить Джексона к своей коллекции. — Хорошо, — он кивнул, придвинулся к ней, и его лицо оказалось совсем близко. — Я уже ухожу. В комнате, освещенной лишь лунным светом, его темные глаза казались совсем черными. Скарлетт почувствовала, что кровь приливает к щекам, а сердце оглушительно стучит, как паровозный двигатель. Стало жарко и совсем расхотелось прогонять его. Майкл наклонился к ней и прикоснулся губами к ее губам. Легкое, почти невесомое прикосновение разожгло огонь в крови Скарлетт еще сильнее. Она уже готова была забыть о приличиях, как вдруг в опустевшей голове промелькнуло — Эшли. Это должен был быть Эшли. Ему она должна была подарить свой первый поцелуй, а не Джексону! — Нет! — Скарлетт изо всех сил уперлась ему в грудь, отталкивая. — Уходите, а то я закричу. Майкл пытался что-то ей сказать, извинялся, но она не слушала. Просто повторяла, что будет кричать, пока он не ушел тем же путем, что и пришел — через окно. А на следующий день он, как ни в чем ни бывало, подходит к ней и смеет задавать вопросы! В то время, как у Скарлетт сердце рвется из груди, потому что Эшли потерян. Немыслимо! Да какое ей дело до чувств какого-то Джексона, когда Эшли навсегда отдан Мелани? — У нас не было возможности поговорить днем, вот и я решился на авантюру. — Майкл без усилий удерживал ее ладонь, вторую руку Скарлетт с ужасом почувствовала на талии. — Словно с ума сошел… Прости мою несдержанность, умоляю, пожалуйста, прости меня. Я просто влюбился, как мальчишка. А ты так и не ответила. Майкл вопросительно смотрел на нее, ожидая ответа, а у Скарлетт перехватило дыхание. Какое счастье, что они получили известие о начале войны! Поднялась такая суматоха — никто не обратит внимания, что новоиспеченная невеста мистера Гамильтона куда-то скрылась. Иначе она уже была бы на устах у всего графства. — Ваше поведение недостойно джентльмена, мистер Джексон. И сейчас, задавая свой вопрос, вы оскорбляете меня. Будьте добры, уходите. Я хочу побыть одна. Скарлетт с надменным видом отвернулась. Пальцы, пленившие ее руку, медленно разжались. За ее спиной раздался шорох веток и горьких вздох, затем все смолкло.Она передернула плечами — вечерняя прохлада давала о себе знать, — и вернулась к более приятным мыслям. Например, о том, какое сошьет себе подвенечное платье.***
*** «Скарлетт вышла замуж», — эта мысль металась в голове Майкла, разогнав все остальные. Скарлетт вышла замуж. Скарлетт его не любит.Больно. Как же больно было обмануться. Майкл ведь был уверен, что она выделяет его среди прочих. Что благоволит к нему. Да, выслушав разнос от Эла, Майкл признал — идея залезть в окно была глупой. Возможно, он сам все испортил. Но он мог поклясться, что Скарлетт увлечена им. Майкл видел это в ее глазах. — Все, что ни делается, к лучшему, — жестко заявил ему Эл. — Она вышла замуж, как и было задумано, а вы займетесь нашим делом. И забудьте о ней. Вы из разных времен, вам не прижиться здесь, ей не прижиться там. Поэтому приведите себя в порядок и продолжайте работать над заданием. Вы не должны отвлекаться на романчики. Начавшаяся война внесла сумятицу в размеренную налаженную жизнь. Чарльз покинул Скарлетт через неделю после свадьбы. А еще через два месяца юная миссис Гамильтон стала вдовой. Вскоре после того, как Скарлетт облачилась в черное вдовье платье с длинной вуалью, Эллин выразила желание поговорить с Майклом наедине. Миссис О`Хара привела его в свое подобие кабинета: комнатку, где она выслушивала отчеты управляющего, проверяла и хранила счета, писала что-то в огромные гроссбухи. Майкл как-то случайно заглянул ей через плечо — таинственные тома оказались обычными бухгалтерскими книгами. Приходы, расходы, ничего интересного. Он бы, пожалуй, тоже справился бы, если бы его немного ввели в курс дела. Впрочем, поговорить Эллин хотела не о делах поместья. В самых деликатных и туманных выражениях она объяснила ему, что из-за состояния ее дочери, присутствие в доме постороннего мужчины нежелательно. Разумеется, они очень уважают своего гостя и были бы рады, если бы и дальше жил у них, но это неприлично. Майкл мог только мысленно развести руками. Беременность и все, что связано с продолжением рода, являлось здесь запретной темой. Женщине, готовящейся стать матерью, немыслимо было выйти на улицу, или же случайно выдать свое положение облегающей одеждой. Даже говорить об этом прямым текстом стеснялись: Джералд или Эллин, если мельком упоминали о «положении» или «состоянии» своей дочери, сильно смущались. Скарлетт не любила его. Она ждала ребенка от другого мужчины. Но, если бы она вдруг передумала, Майкл был бы готов настоять на своем и уломать Эла. Однако, после свадьбы она сделала все возможное, чтобы сократить контакты с Джексоном до минимума. Вплоть до того, что стала закрывать на ночь окна. Эл, в отличие от Майкла, очень радовался такому повороту событий и настаивал, чтобы Майкл упомянул о нем в разговоре с Алисой. Джексону было не до того, чтобы анализировать мотивы Эла. Но, когда Алиса в ответ предложила ему погостить у нее, все понял. Так он мог наблюдать и контролировать события, происходящие с ней и Дэнни. С точки зрения южной морали, долгое присутствие в доме, где есть девушка-невеста, неженатого мужчины, не являющегося ее родственником, могло дать повод для сплетен — об О`ара не стали болтать только потому, что они дали приют больному. Старый Маккензи тоже согласился не сразу. Но хватило лишь одного «Папу, ну пожалуйста!», чтобы заставить его передумать. В конце концов, вопрос с замужеством Алисы был решен, намерения Майкла — чисто дружеские. Кроме того, со временем Маккензи стал доверять Джексону. Да он и не мог иначе, видя, как радуется дочь всякий раз, когда на подъездной аллее показывается всадник в широкополой шляпе. К счастью, он не мог знать, что Алиса радуется возможности провести несколько часов с Дэнни под предлогом прогулки с Майклом. От тоски по Скарлетт Джексона спасала лишь дружба с ними обоими. Покинув дом О`Хара, Майкл практически все свое время проводил вместе с влюбленной парой. Часто он и Алиса делали вид, что идут вместе прогуляться, но на самом деле Майкл провожал ее к месту свидания и поспешно удалялся. Сначала они пытались скрывать от него свои чувства, но однажды Джексон случайно застал их, целующимися на скамейке в укромном уголке сада. Завидев его, они заговорили, перебивая друг друга: — Это была моя идея, только моя! У него и в мыслях такого не было, а я настаивала… — Неправда, не думайте о ней плохо! Это я во всем виноват. — Дэнни, помолчи, ты все путаешь! — Ничего я не путаю. Это я тебя поцеловал, я знаю, что мне за это будет и готов к этому. — Я пытаюсь спасти твою жизнь! — А я — твою репутацию! — Давайте успокоимся, — Майкл жестом попросил Дэнни подвинуться и сел между ними на скамейку. — Для меня давно не секрет, что вы любите друг друга. И я предлагаю вам помощь. — Почему? — Дэнни смерил его недоверчивым взглядом. — Ваш долг — рассказать все ее отцу. Так поступил бы любой, кого я знаю. — Во-первых, вы мои друзья. Во-вторых, раз мне самому в любви не повезло, я хоть помогу кому-то другому. — Я знал, что вы хороший человек, но не ожидал такого. Спасибо, — парень пожал Майклу руку. — Как вы можете нам помочь? — спросила Алиса. — Так же, как и раньше. Буду вашим щитом, — улыбнулся Майкл. — Если вы захотите побыть вдвоем, то для вашего папы и всего мира вы проводите время со мной. Эл на скамье напротив, одобрительно улыбнулся и выставил вверх большие пальцы.