***
— Но почему Дюма? Вас привлекают дуэли и приключения? — Эшли Уилкс с любопытством смотрел на Алису сверху вниз, чуть наклонив белокурую голову. Майкл стоял подле них, опираясь о спинку ее кресла, рассеянно прислушивался к разговору и наблюдал за танцующими. Скарлетт сегодня пользовалась оглушительным успехом, ее непрерывно приглашали. Эшли, которому только что посчастливилось потанцевать с ней, надеялся получить и следующий танец, но был оттеснен Рейдом Фонтейном. Скарлетт кружилась в объятиях Рейда, звонко смеялась, ее щеки раскраснелись, глаза сверкали, как драгоценные камни. Майкл решил непременно попытать счастья и пригласить ее сегодня. Пусть в последнее время она вела себя с ним холоднее, чем раньше — попробовать все равно стоило. Эшли, видимо, собирался сделать то же самое, судя по тому, как он смотрел на нее. Пока Уилкс ждал, когда ему представиться еще один шанс пригласить «королеву вечера», в зале появилась Алиса, и у них завязался разговор о любимых писателях. — Не вижу в этом ничего удивительного. Мне нравится читать о том, что я сама вряд ли смогу пережить. Путешествия, погони, любовные интриги. К тому же, это так интересно и увлекательно, узнавать что-то о прошлом, об истории… — Алиса вежливо улыбнулась, ничем не выдав внезапно вспыхнувшего гнева. Но Майкл видел: ее пальцы сжали подлокотники кресла, когда Эшли, услышав ответ, вдруг остановил взгляд на ее лице, стараясь не смотреть на парализованные ноги. Майкл уже успел немного узнать характер Алисы и удивлялся, почему другие люди не видят в ней того, что удалось разглядеть ему, человеку, совершенно чуждому этому времени, нравам и обстановке. Она могла шокировать знакомых и чужих людей своим увечьем, но эта резкость была наносной. Ее очень обижало, когда люди начинали ее жалеть. Еще сильнее Алису могло разозлить только одно: когда все, что она говорила или делала, собеседник сводил к тому, что она не может ходить. Как Эшли сейчас. В дальнем углу Майкл разглядел Дэнни. Он постоянно находился поблизости, но если видел, что его помощь не нужна, удалялся, чтобы не мешать. Неприязнь, которую он поначалу испытывал к Майклу, исчезла. Надо сказать, что интерес Джексона к парализованной девушке считал странным не только Дэнни. Такого мнения придерживались многие люди. В число этих людей входил и отец Алисы, который однажды вызвал Джексона на откровенный разговор. — Скажу вам честно — я никогда не выдам дочь за человека, чью семью я не знаю, — говорил он тогда, попыхивая сигарой в полутьме курительной комнаты. — Даже если бы вы приехали издалека и лет двадцать прожили в наших краях, у меня остались бы сомнения. К тому же, кто знает, кем вы окажетесь, когда все вспомните. Ответьте мне, каковы ваши намерения в отношении Алисы? — Она очень необычная девушка. Начитанная, любит музыку, мне интересно с ней разговаривать, — просто ответил Майкл, стараясь не смущаться под проницательным взглядом светло-серых глаз Маккензи. Сурово поджатые губы, пронзительный взгляд из-под очков, сложенные на коленях большие, грубые руки — старый джентльмен словно сошел с картины «Американская готика». — Но, так как я не могу припомнить многие обстоятельства своей жизни, то считаю себя не вправе претендовать на ее руку. Было бы ужасно, связав себя узами брака, вспомнить, что я уже женат, к примеру. Это было бы безответственно и нечестно по отношению к такой чудесной девушке. Так что мой интерес к ней чисто дружеский. — Тем лучше, — серые глаза чуть потеплели. — Я рад, что вы это понимаете. Алиса выйдет замуж через несколько лет, когда ее будущий жених и мой дальний родственник закончит носить траур по первой жене — это решено. Я стар, и должен позаботиться о том, чтобы ее судьба была устроена. Но… Сигара погасла, и Маккензи замолчал, зажигая ее снова. У Майкла сложилось впечатление, что он использовал вынужденную паузу, чтобы собраться с мыслями. — У Алисы никогда не было поклонников. Это понятно. Как я полагаю, молодой девушке может этого не хватать. Она согласна с моим решением выдать ее замуж, и так и будет. Но я не вижу ничего плохого в том, если вы будете навещать ее. Когда Майкл вышел из курительной, стремясь как можно скорее попасть на свежий воздух, он заметил метнувшуюся по коридору тень. Тень покачивалась, будто хромала. А на следующий день Дэнни перестал смотреть на него волком. Также их сближению очень помогла музыка. После того, как обнаружилось, что Майкл умеет петь и играть на пианино, его стали часто просить развлечь гостей. Он с радостью соглашался, благодаря Бога за то, что дал ему хоть какую-то возможность заниматься время от времени любимым делом — но тут возникла одна проблема. Джексон не знал ни одной песни, которые были «в первой десятке» во времена гражданской войны. Во всяком случае, ни одной популярной у конфедератов. Ранние блюзовые и джазовые пьесы, или спиричуэлс, то в чем он разбирался и что любил — это было совсем другое. Можно было свалить все на провалы в памяти, но ему казалось, в этом случае он начнет вызывать еще больше подозрений. В один прекрасный день, когда все остальные дремали после обеда, Майкл прокрался в гостиную, где стоял инструмент. Он пытался на слух подобрать «Дикси» и «Желтую розу Техаса». Их просили исполнить чаще всего, и даже пытались напеть мелодию, чтобы помочь ему вспомнить. Увы, у Майкла не получалось. Через некоторое время Джексону показалось, что за ним наблюдают. Чей-то взгляд так и сверлил ему спину. Он обернулся и увидел Дэнни: парень смотрел на него, словно решал что-то в уме. — Здравствуй, Дэнни. Тебе что-нибудь нужно? Или Алисе? — Нет, я… — Дэнни замялся. — Вы же играете на слух? — Да, но какое это имеет значение? — Если так, я мог бы вам помочь. Я могу напеть вам любую песню, а вы ее запомните. Его тон стал увереннее: — Я их сотни знаю. «Дикси», «Желтую розу», «Красивый голубой флаг», и много других. Могу повторить любую партию, любого инструмента. Хотите попробовать? Майкл с радостью согласился. Пока они с Дэнни были заняты музыкой, он забыл все свои заботы. У парня оказался хороший голос. Дэнни отлично чувствовал ритм, даже пытался пританцовывать. Он помог Майклу намного больше, чем фальшивящие и перевирающие мелодию «ценители хорошей музыки». Нескольких часов в тот жаркий полдень хватило для того, чтобы разучить самые известные мелодии. — Даже не знаю, как тебя благодарить, — Майкл закрыл крышку пианино и растроганно посмотрел на Дэнни. — Не стоит благодарности. Мне нравится, как вы поете, я слушал вас почти полдня, так что я уже вознагражден. За этим занятием последовали другие. Впрочем, из уроков они быстро превратились в совместное музицирование. Мистер Маккензи сначала взвился, но дочь поговорила с ним, и спор решился в ее пользу. Иногда она тоже приходила, садилась рядом, с каким-нибудь рукоделием на коленях, и слушала. Майкл, заметив это, старался уйти на задний план, чтобы Дэнни мог показать себя во всей красе. Джексон был уверен: если бы тот родился в двадцатом веке, то имел все шансы стать звездой. Когда Майкл слушал «Swing low sweet chariot», знаменитый религиозный гимн черных общин, в исполнении этого паренька, у него из глаз начинали литься слезы. Непоколебимая вера, религиозный экстаз, надежда на лучшее — как мог такой молодой юноша действительно чувствовать все это? Когда Дэнни признался, что эта песня — его любимая, по коже Майкла побежали мурашки: он вспомнил, что так же говорил и дедушка Сэмуэль. Иногда, на семейных встречах, пока дедушка был жив, они пели ее вместе. Джозеф тоже, бывало, участвовал. Петь вместе с Дэнни, которых был так похож на Сэма и Джо — в этом было что-то мистическое, пугающее, и одновременно прекрасное. Ход его мыслей внезапно оборвала тишина: танец закончился, оркестр готовился начать играть новый. Он посмотрел на Эшли и Алису: оба были настолько увлечены своим спором, что не видели и не слышали ничего вокруг. — Еще меня привлекает Жорж Санд, вы слышали о ней? — Алиса, помилуйте, да ведь это, как бы сказать помягче, очень вульгарная женщина… Майкл слушал, как Алиса яростно защищает автора «Консуэло» и расписывает достоинства ее романов, и как Эшли вежливо, но твердо доказывает ей, что упомянутую даму никак нельзя назвать леди, и смотрел на Скарлетт. Та вежливо раскланялась с Рейдом и теперь спешила к ним. Сердце Майкла застучало с удвоенной скоростью. — Чем же вам не угодил Диккенс? — Эшли, тем временем, изумленный необычными суждениями Алисы, засыпал ее вопросами. — Право, не знаю, — Алиса пожала плечами. — Временами он слишком сентиментален. И эта идея, из «Оливера Твиста», что к человеку благородного происхождения не липнет никакая грязь, кажется мне нелепой. — Мне скорее кажется, Оливеру от природы было отпущено больше доброты и честности, чем его товарищам, поэтому он и не опустился, подобно им, — мягко возразил Эшли. — И идея мистера Диккенса не так уж нелепа, как вам кажется. Джентльмен всегда остается джентльменом, даже в нищете. Есть вещи, которые передаются с молоком матери, они в крови. А вы как думаете, Майкл? — Это сложный вопрос, — уклончиво ответил Джексон. — Но думаю, очень многое зависит не от происхождения, а от воспитания. — От происхождения вообще ничего не зависит… — отмахнулась Алиса. Она села на своего любимого конька, и остановить ее не представлялось возможным. — Эшли, вот вы где! — подошла к ним Скарлетт. — Вы еще не передумали насчет вальса? Девушка удивленно сморгнула — внимание обоих мужчин было приковано не к ней, а к «серой мышке» в кресле. Алиса же, как ни в чем не бывало, продолжала: — Если бы вас, дорогой мистер Уилкс, после рождения отдали на воспитание белой голи вроде Слеттери, вы вряд ли выглядели бы сейчас таким утонченным джентльменом. Готова поспорить, вы коверкали бы слова, как неграмотный ниггер, и имели бы смутное представление о хороших манерах. Кровь Уилксов вам не помогла бы. Щеки Скарлетт заалели ярче. Майкл видел, она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — По-вашему, достаточно любую белую голь нарядить в красивый костюм, и она станет джентльменом?! — по голосу было слышно, что в ней закипает гнев. — Вы не поняли, — Алиса снисходительно улыбнулась. — Я имела в виду, что все дело в воспитании. Не важно, кем ты родился. — О, Алиса, вы ошибаетесь, — Эшли с тревогой посмотрел на взбешенную Скарлетт. — Дэнни, например, воспитывали вместе со мной. Он пишет грамотнее, чем Фонтейны или Тарлтоны, очень любит читать. И я думаю, его вряд ли выгнали бы из университета, если бы у него была возможность учиться. А близнецов из какого отчислили? Третьего, четвертого или пятого? Алиса снова улыбнулась: любезно, спокойно и снисходительно. Глаза Скарлетт метали молнии, и Майкл начал опасаться, что сейчас ее бурный темперамент возьмет верх над манерами. Эшли лишь растерянно переводил взгляд с одной девушки на другую и помощи от него ждать не приходилось. — Скарлетт, разрешите вас пригласить! — Майкл решительно взял ее за руку и увлек танцевать.***
— Как она посмела! Она сравнила Эшли с этими Слеттери! Негодованию и гневу Скарлетт не было предела. Она не смогла сдержаться и, вальсируя вместе с Майклом, позволила своей ярости выплеснуться наружу. — Она глупа, безнравственна и совершенно не умеет себя вести! Скарлетт вряд ли отдавала себе в этом отчет, но рассерженная, она выглядела еще красивее, чем обычно. По ее лицу разлился прелестный румянец, глаза приобрели глубокий темно-зеленый оттенок. Сейчас, как казалось Майклу, она была настоящей. Шелуха благонравной кроткой девицы вмиг слетела с нее и он поймал себя на мысли, что истинное лицо Скарлетт нравилось ему гораздо больше, чем маска. — Подумать только, сравнить своего раба и Тарлтонов! Как вы можете вообще с ней разговаривать?! — Она имела в виду совсем другое, — ответил Майкл. Он воспользовался полумраком и расстроенными чувствами Скарлетт и притянул ее к себе намного ближе, чем было прилично в этом мире. Джексон понимал, что объяснять ей что-то бесполезно, она все равно его не поймет — но не мог противиться ее очарованию. Пусть она полна предрассудков, иметь которые в его время просто смешно. Но ее глаза так сверкали, и талия была такой тонкой, и вздымающаяся грудь в низком вырезе приковывала взгляд… «Я влюбился?» Раз-два-три, раз-два-три — они кружились в вальсе, Майкл обнимал ее и не видел никого вокруг. Скарлетт продолжала возмущаться, пока не заметила, что Майкл пропускает ее слова мимо ушей. Танец захватил обоих. Джексон утонул в ее зеленых глазах, забыл о своих детях, Алисе, Дэнни и Эле. Хоть бы этот танец никогда не кончался, хоть бы волшебство продолжалось вечно! Как прекрасный сон, в котором ничто не может их разлучить — ни время, ни разница характеров, ни тот факт, что рано или поздно Майкл должен исчезнуть. Вальс закончился. Скарлетт бросила быстрый взгляд в сторону Эшли — тот смотрел на нее и в его глазах не было и следа обычной отчужденности. Майкл заметил это, но не обратил внимания. Танцевала-то она с ним. — Вы просто горите, — забеспокоился он. После вальса он так и не отпустил руки Скарлетт, кожа чуть ли не обжигала. — Вам жарко? Может, принести воды? — Нет-нет, не нужно, — Скарлетт мило улыбнулась. — Мне и правда жарко, и трудно дышать. Вы не проводите меня в сад? Майкл был только рад последовать за ней. Он сам не понимал, что чувствует. Разум словно отключился: вернее, Майкл перестал реагировать на его сигналы. Для него перестало иметь значение, что Скарлетт выказывала свою привязанность не только ему, но и обоим Тарлтонам, Фонтейнам и Калвертам, что она явно неравнодушна к Эшли Уилксу, что Скарлетт и Майкл очень разные. Все это перестало иметь значение. Майкл был так рад, что она сейчас с ним, что позволила отвести ее в увитую диким виноградом беседку и устроить на скамейке среди маленьких мягких подушечек. Он был счастлив со всех ног броситься обратно в дом за забытым веером Скарлетт. Просьба сесть рядом на скамейку вознесла его на седьмое небо. — Вам уже лучше? — он заботливо пододвинул подушечку ей под локоть. — Да… мне просто стало душно. И меня расстроила эта Маккензи, — тонкие темные брови Скарлетт сердито сдвинулись. — Она не леди, вот что я вам скажу! А вы… вы волочитесь за ней! — Вовсе нет, Алиса для меня просто друг! — Да что вы говорите! Ее вновь вспыхнувшее гневом лицо было очень близко. Майкл инстинктивно подался к ней, схватил руку Скарлетт и сжал в своих. — Вы ездите к Маккензи, как к себе домой. Вы получили разрешение от ее отца ухаживать за ней. И после этого вы смеете лгать… — Я говорю правду. Алиса — мой друг, не больше. Потому что люблю я вас. У Скарлетт вырвался изумленный возглас. Искорки гнева в зеленых глазах погасли, и Майкл подумал, что никогда не видел глаз красивее. — Я люблю тебя, Скарлетт. Их губы почти соприкоснулись, Майкл чувствовал ее сбившееся дыхание, когда чьи-то шаги нарушили тишину сада. Скарлетт испуганно отпрянула от него и, подхватив юбки, устремилась к выходу. — Скарлетт! — он схватил ее за руку, губы Скарлетт изогнулись в гримасе боли. — Подожди! А ты? Любишь ли ты меня? Она затравленно и беспомощно оглянулась, вырвала ладонь и убежала.***
Скарлетт смогла отдышаться только в одной из гостевых комнат, плотно закрыв за собой двери. Черт, когда же события вышли из-под ее контроля? Кажется, все проходило отлично: и Эшли, и Майкл глаз не могли от нее оторвать. Она кокетничала сегодня со всеми, даже с женихом Сьюлин, и заставила их обоих ревновать, как и собиралась. А потом эта безногая дурочка понесла какую-то чушь о том, что Эшли и Слеттери — одно и то же! Бог знает, что произошло бы, если бы Майкл не увел ее танцевать. Впрочем, танец тоже исполнил свое предназначение: Эшли явно был задет тем, что Скарлетт оказывает больше внимания Майклу. В другой раз он сто раз подумает, прежде чем променять общество Скарлетт на разговор с Алисой. Несомненно, Джексон был ей очарован, и все шло к тому, что он начнет признаваться в любви. Признаний за свой короткий век Скарлетт выслушала достаточно и знала, что делать. Но потом что-то пошло не так. Майкл отличался от всех тех, кто когда-либо ухаживал за ней. В нем появилось что-то непонятное, необузданное и нецивилизованное, нечто, чему он раньше не давал выхода. То ли во взгляде непроницаемых темных глаз, то ли в манере вести себя, но это что-то ясно давало понять — он не ограничится словами, как остальные. Уже во время танца, ощущая его руки на своем теле, Скарлетт почувствовала смутную тревогу — никто и никогда себе такого не позволял. Но тогда она была слишком зла на Алису, чтобы думать, и позволила ему увести себя в сад. С точки зрения воздействия на Эшли, это был безупречный маневр. Она уже была готова, как всегда, поблагодарить за оказанную ей честь и сказать, что она, право, не знает, что ей ответить. Но тут он попытался поцеловать ее. И как раз в этот момент в саду появился кто-то еще! Скарлетт в смятении скрылась. Одно дело — подавать поклонникам надежду и флиртовать на балу или приеме, когда вокруг сотни глаз следят, чтобы приличия не были нарушены. Оказаться с ним наедине, в темной беседке было волнительно и, пожалуй, она не отказалась бы, чтобы Майкл и правда поцеловал ее… Но если бы об этом узнали, Скарлетт бы погибла! Она пришла в ужас от перспективы: все друзья и знакомые узнают, что она была наедине с мужчиной и позволила ему поцеловать себя, и перешептываются у нее за спиной. Родители наседают на Джексона, чтобы он немедленно женился на ней. Нет, этого нельзя было допустить! Скарлетт собиралась замуж за Эшли, и только за него. Господи… а если бы Эшли узнал? Что бы он стал думать о ней? Черт возьми, Скарлетт ведь никак не могла предположить, что в беседке произойдет хоть что-то подобное! Ей надо еще было подумать, что же ответить Джексону. С одной стороны, она хотела присоединить его к своей коллекции поклонников, и Майкл ей нравился. Пожалуй, она сожалела, что поцелуй все-таки не получился. Черт бы побрал непрошеного свидетеля. *** — Алиса, что с тобой? — раздался голос Дэнни. Майкл затаился в беседке: у него появилось предчувствие, что сейчас случится что-то важное, и он не должен этому помешать. К звуку шагов прибавился шорох колесиков по песку. Это Дэнни катил Алису по дорожке. — Мне надоело, — резко отозвалась она. — Мистер Уилкс более не захотел со мной разговаривать, Майкл ушел танцевать… Что мне там делать, Дэнни? Смотреть, как другие веселятся и знать, что я не могу присоединиться к ним? Коляска остановилась. — Ты тоже можешь танцевать, — заявил Дэнни. Он встал перед Алисой и протянул к ней руки. — Что ты задумал? Эй, что ты делаешь? — Доверься мне. Он поднял ее из кресла, бережно поддерживая. Алиса ойкнула, когда ее ступни оторвались от земли и приземлились на босые ноги Дэнни. — Обними меня за шею и ни о чем не думай. Что будем танцевать? — Вальс. Даже в слабом свете, долетающем в сад из окон дома, Майкл видел, как на бледном лице Алисы появилось новое выражение, которого он у нее раньше не видел. Она внимательно смотрела на своего друга детства, словно пытаясь его разгадать и, одновременно с этим, боялась обмануться в своих ожиданиях. Дэнни начал тихо напевать мелодию. Пара медленно задвигалась под музыку. Кто-то посторонний мог бы сказать, что в их движениях не было ни красоты, ни изящества — просто двое калек, пародия на танец. Но Майкл возразил бы, что перед ним одна из самых красивых пар на свете, и их танец лучше любых слов говорит о любви. — Эгоистично с моей стороны так говорить, — тихо промолвила Алиса, — но теперь я рада, что мистер Джексон не дал тебе сбежать. Что бы я без тебя делала? — У тебя же есть Глория, чтобы одеваться, причесываться и всякое такое. Проводила бы время с ней. — Не говори ерунды, ты не Глория! Ты… ты… Я правда не представляю, как бы я жила без тебя. Танец прекратился. Дэнни пристально смотрел на Алису. — Через несколько лет ты выйдешь замуж, и я тебе больше не понадоблюсь. У твоего мужа полно других слуг. — Хоть бы он не вернулся с этой войны, — в голосе Алисы появилось ожесточение. — Я мечтаю об этом каждый божий день! — Но я думал, ты согласна выйти за него. — А что мне остается? Папа остался непреклонен, его не переубедить. Он решил все за меня. Она опустила голову. Некоторое время молодые люди молчали, Дэнни кусал губы, Алиса смотрела в пол. Напряжение нарастало. — Алиса, я должен тебе кое-что сказать, — наконец-то нарушил молчание Дэнни. — У меня и в мыслях нет оскорбить тебя, но если все же… Если после этого ты пожалуешься отцу и попросишь его наказать меня, я пойму. Просто дай мне сказать и делай со мной что хочешь. Девушка кивнула, приглашая его продолжить. — Я люблю тебя, Алиса. — Дэнни выдохнул, на его лице появилась грустная улыбка. Тонкие руки Алисы вцепились в его плечи — так терпящий бедствие вцепляется в спасательный круг. Она замерла, с ее бледного лица пропала вся жизнь, бледно-голубые глаза застыли, полные сомнений и надежды. Она смотрела на Дэнни, будто видела его в первый раз. — Ты сказал, я могу делать, что хочу? — прошептала она. Когда ответа не последовало, Алиса притянула Дэнни к себе за шею — он был выше ее, — и отчаянно поцеловала. — Отличная работа, — Эл бесшумно возник за левым плечом Майкла. — Я ничего не сделал, — прошептал тот. — Сделали или нет, — само ваше появление здесь стало катализатором. Вероятность рождения Мэтти повысилась до шестидесяти процентов. Все идет отлично. А теперь идите за мной, я вас отсюда выведу. Мы не должны им помешать.