Маленькая дрянь

Макс Мэйфилд — грёбаная королева старшей школы Хоукинса. Кнопка с длинной рыжей гривой и парой бездонных голубых глаз. По ней сохли все, даже некоторые девчонки, классом младше. Макс знала себе цену ещё с пятнадцати лет, наконец бросив дружбу с кучкой мальчишек, как она их потом называла, «Лузерами», окончательно стала стервой. Она была уверена, что находится под надёжной охраной старшего сводного брата, который за последние пять лет их совместной жизни стал для неё «преданным псом». Кстати о совместной жизни — жили они только вдоём уже шестой год подряд, ибо миссис Мэйфилд и мистер Харгроув-старший погибли в пожаре ещё в Калифорнии, уснули пьяными в постели, не потушив сигареты. — Девочку оставлять будете? — будничным тоном спросила женщина из службы опеки, шестнадцатилетнего, на тот момент, Уильяма Харгроува. — А есть какие-то другие варианты? — удивлённо ответил Харгроув, параллельно наблюдая за Мэйфилд, играющей на детской площадке. Двенадцатилетная Макс, ничего не знающая о трагедии, беззаботно играла в классики и рисовала мелом на асфальте. — Ну, например, вы можете отдать её в другую семью. — Приёмную семью, — на автомате сказал Билли, — это же то же самое, что и детский дом! — Не совсем так. Ребёнок отдаётся паре, у которых по каким-то причнам не может быть детей и они заботятся о нём, к тому же сейчас детских домов в Калифорнии почти нет, поэтому… — Нет. Она останется со мной. — Но, мистер Харгроув, поймите, вам всего шестнадцать лет, вы ещё сами, — женщина подбирала нужное слово, — подросток. — Я вполне дееспособен. — Да, но в этом штате опека возможна только с двадцати одного года. — Значит, мы переедем в другой штат. — Но вам надо заканчивать школу и одновременно где-то работать! — Я смогу, — Билли знал, что порвётся на британский флаг, но сможет поставить на ноги Макс, — всё, решено. — Послушайте, Уильям, я читала материалы дела и очень сочувствую вам обоим, но скажите, зачем вам это? Она же даже не родная, это так сложно… — Макс, отойди от собаки! — крикнул Билли. — Но, я хочу её погладить, ну, пожалуйста, Билли! — заныла Мэйфилд. — Макс, я что сказал?! Отойди от чужой собаки. Немедленно, — Харгроув с раздражением посмотрел на миссис Ловуд, прочитав её фамилию на бэйджике, — это всё? Я свободен? — Пожалуй, да. Я могу дать вам номер своего телефона, вдруг что… — Ага, спасибо, — Билли смял тонкую бумажку, протянутую ему секунду назад, — прощайте, миссис Ловуд. Спустя два дня. — Макс, собирайся, детка. У нас через три часа самолёт, давай, живее, — сказал Билли, покуя чемоданы. Жили они всю неделю в мотеле. Дом на Митчел-Стрит сгорел до тла. Сьюзан и Нила спасатели доставили в больницу, где они умерли. Харгроув ещё не придумал, как он это объяснит младшей. Где-то в глубине души надеясь на то, что Макс просто не будет спрашивать. Глупо. Этот момент всё же настал. — Билли, а где мама? — Эм… — думай быстрее, чёрт возьми!— Она уехала с Нилом за город. Не переживай, Макс, — на автомате добавил он. — А куда мы едем? — спросила Мэйфилд, сидя и беззаботно качая ногой на одном из чемоданов. — Это сюрприз, — Харгроув тепло улыбнулся, но галаза его выдавали. — Не люблю сюрпризы. Скажи так! — Когда сядем в самолёт, ты всё узнаешь. Пойдём, нам надо ещё ключи от номера вернуть, помнишь? — О, о! А можно я! Дяде Финну? — Да, именно ему. Макс радостно взяла ключи от их номера в придорожном мотеле, почувствовав себя по-настоящему взрослой. Билли взял два чемодана, и они спустились вниз. Самолёт ехал по разгоночной полосе. В животе — бабочки, за иллюминатором — полоса горизонта. Макс ёрзала на сиденье, всё никак не могла принять удобную позу. — Ммм, Билли, у меня уши закладывает. Мне больно, Билли, когда мы уже прилетим, — скулила девчонка. — Макс, аккуратней, — Харгроув убрал её ногу от рядом сидящего пассажира, — извините, сэр, — опустив ручку кресла, Билли положил подушку на свои колени, на которую Макс тут же легла, пошуршав какое-то время в караманах джинс, он достал оттуда тонкую полоску жвачки, — жуй, — он протянул её Макс. — Билли, так куда мы летим?! — Макс жевала жвачку и пытливо уставилась на Харгроува. — В Хоукинс. Тебе там понравится, пойдёшь в школу, найдёшь много разных друзей, всё будет хорошо! — А мама с Нилом приедут? — Приедут конечно. — Здорово! Ой, ой, ай, — Макс сморщилась, — Билли, моя голова, больно вот здесь… — Тшш, — Харгроув начал массировать виски Макс, — сейчас пройдёт. Через десять минут девчонка уснула и проспала весь полёт. По приезде их ждал двух-этажный голубой дом на Хайнз-Стрит, в Хоукинсе, штат Индиана, а ещё дождь, который шёл стеной. Билли Харгроув всё-таки рассказал Макс Мэйфилд, что именно случилось с их родителями спустя пару месяцев, когда врать было уже невозможно. Макс восприняла сначала это спокойно. Билли даже удивился, а потом в один из вечеров зашла к Харгроуву и сказала единственное: — Мама… — девчонку накрыла волна истерики. Она плакала и кричала, стучала кулаками по обивке дивана, почти что выла, Билли молча её обнимал, укачивал. Так они справлялись с горем. Билли Харгроув скучал по отцу и милой, но недалёкой мачехе. Да, Нил Харгроув был порой жесток, холоден и очень требовательный к единственному сыну, но Билли его уважал и любил, а все его наказы Харгроув-младший выполнял безукоризненно. Сьюзан как могла, очень старалась заменить Билли рано ушедшею мать, хотя он так и общался с ней на «Вы», «да, мэм, конечно, мэм». Последнее, что Нил Харгроув сказал Билли Харгроуву, умирая в больнице: «Следи за ней. Она твоя сестра.» — Есть, сэр. Выполняю и слежу. Билли всегда пытался прыгнуть выше головы: прекрасно учился в школе, имел хорошую репутацию среди сверстников, занимался спортом, проводя часы в зале, учил испанский, каждый день оттачивая фонетику, много читал. И всё это было ради одобрения отца. Отца, не папы. Нил Харгроув так и остался для Уильяма «сэр». Шло время, Билли в минувшем апреле исполнилось семнадцать, Макс в ноябре — тринадцать лет. Они уже обустроились на новом месте: ходили в школу, Билли подрабатывал в авто-мастерской и готовился к выпускным экзаменам, по вечерам они играли на настолки по типу «Подземелья и Драконы», Харгроув помогал Макс с алгеброй и химией, она читала ему вслух Шарлотту Бронтэ, они ходили каждые выходные в кино, после бурно обсуждая фильмы «Назад в будущее» или «Звёздные Войны». Билли был для Макс самым родным и близким человеком, она доверяла ему все свои большие секреты и делилась с ним заветными мечтами. Но семейная идилия длилась не долго.Кто-то что-то говорил про переходный возраст? Билли ощутил это на себе, будто по хребту трамваем проехали. Девочка становится девушкой, изменения организма и прочие дела. Харгроув при всей своей заботе не был похож на сестричку-подружку, поэтому к некоторым темам не подходил сам ровно до того момента, пока эти темы не приходили к нему. — Билли, — Макс, с испугом в глазах, зашла в его комнату, — Билли, кажется, я умираю, — по щеке Мэйфилд скатилась слеза, — что-то случилось…– на её шортах было красное пятно, — Билли, что мне делать?! — Боже, Мэйфилд, — он закатил глаза, — это нормально. Давай — галопом в ванную, я тебе кое-что расскажу. Рассказ Билли Харгроува заключался в трёх пунктах. Первое — прокладки Макс теперь будет покупать себе сама, второе — его бритвенный станок не трогать под страхом смерти, третье — ни с кем и ни при каких обстоятельствах трахаться нельзя. На смену испугу к Макс пришло смущение, а потом стыд. Она вытолкола Билли за дверь из ванной и торопливо начала застирывать пятно. — Ты всё поняла, Мэйфилд? — сквозь шум воды доносился голос старшего. — Да, да, спасибо, Билли, — ответила Макс, охлождая ледяной водой пунцовые щёки. Макс — четырнадцать, Билли восемнадцать. За плечами последнего — «Старшая Школа Хоукинса» с красным дипломом, впереди колледж, но рядом с домом, ибо Макс нужно возить в школу, и вообще как он может её оставить одну, тем более с этой странной на вид компанией, с которой она связалась полгода назад, состоящей из новенького Уилла Байерса, его старшего брата — Джона, Харгроув знал как неплохого парня, когда-то они пили пиво вместе, Майкла Уилера, его старшая сестра Нэнси не раз строила глазки Билли, долговязого чёрного Лукаса Синклера, Билли проверял, тот жил не в Гетто, (да, стереотипы, а что делать), Дастина Хендерсона, любимца городского шахмотного клуба Хоукинса и ещё одной новенькой — Джейн Хоппер, приёмной дочери шерифа местной полиции. На вид она такая же странная и подозрительная как Байерс–младший. Но запретить Макс общаться с ними Харгроув не мог, они ведь доверяли друг другу, и это её друзья, а значит Билли их должен принять. В ответ, к пятнадцати годам, Макс не придерживалась столь либеральных взглядов. Она впрямом смысле кошмарила каждую симпатичную спутницу Билли Харгроува, как только он знакомил свою пассию с ней. Толчённый красный перец на ободке унитаза или соль в чай — фантазия у Макс в пятнадцать лет только начинала развиваться. Итог был один — красотки, расстроенные и все в слезах уходили из дома Харгроува-Мэйфилд, не давая Билли даже объясниться. — Макс, что ты опять натворила?! — Билли ворвался в её комнату. — Ничего, — пожав плечами ответила Мэйфилд, — что-то не так?.. — Моника чуть не сломала зубы, откусив печенье, которое ты приготовила! — Ну, надо же какие бывают случайности, — едва сдерживая смех сказала Макс. — Маленький рыжий демон, — шептал Харгроув, хлопая дверью. Билли — двадцать лет, и он впервые вступил в серьёзные отношения, решив встречаться с Джессикой Миллер. Макс шестнадцать, и она впервые — вхлам. — Привет, Максин, меня зовут Джессика, — улыбалась высокая, худая девушка с каштановыми волосами и карими глазами. — «Привет, Максин, меня зовут Джессика», — передразнивала Мэйфилд. — Макс, веди себя хорошо, — тихо сказал Билли. В их семье, когда Харгроув говорил тихо — это была крайняя стадия гнева. — Бегу, аж волосы назад, — огрызнулась Макс. — В свою комнату. И сидеть ты будешь там до конца вечера. — Иди ты. — Проблемы?! — Да, у тебя и твоей новой подстилки. — Макс! — закричал Харгроув, но девчонка показала средний палец и убежала из дома в ночь. Мэйфилд напилась на вечеринке, у Сью Доллез. Еле стояв на ногах, она курила сигарету и плакала. Сильно и горько. В тот момент полностью осознав, что по-настоящему влюбилась в своего старшего сводного брата. Попала. Влипла по самые уши. И Макс не знала, что с этим делать. Это было наваждение, не просто увлечение. И самое плохое, что она никогда никого не хотела так, как Харгроува. Лукас Синклер и его невнятное «будешь моей девушкой, Макс?», канули в лету спустя две недели их «недоотношений». Тогда она начала с ним встречаться только на зло Билли, но не переходя границу дозволенного, помня про третий пункт. А сейчас было плевать. Потерять девственность в шестнадцать на тусовке с таким, как Стив Харрингтон, почему бы и… — Пошло всё к чёрту, — Макс потушила носком ботинка сигарету и покачиваясь, пошла в дом. Среди топлы таких же не прикаянных подростков и громкой музыки Макс Мэйфилд нашла Стива, что-то шепнув ему на ухо, она повела его в туалет. — Макс, погоди, — оторопел Стив Харрингтон, — я так и не понял, что ты хочешь сделать? — она молча начала растёгивать пряжку ремня на его дижнсах, — Мэйфилд, ты с ума сошла? — Стив перехватил её руки. — Понимаю, Харрингтон, ты не веришь своему счастью и всё такое, но мог бы ты мне просто не мешать? — Макс вырвалась из хватки. — Да, Билл меня убьёт, к тому же… Макс ты пьяна!.. — Он может трахаться с кем пожелает, а я нет? — истерично возмутилась Мэйфилд. — Макс, поверь — это не лучший момент для таких дел. — Мне похер, — грубо ответила Мэйфилд. — Макс, а мне нет, — Стив сжал её запястья и перед ним оказалась маленькая беспомощная девочка, которая боролась приступами тошноты. — Да, что же… — Макс тошнило, — это такое… — Стив держал её волосы. — Выключите музыку! — знакомый бас за стенку от них, — выключите, я сказал! — Билли был зол. — Так, нам пора, — засуетился Стив, — пока твой очень серьёзный старший брат… — Не сломал тебе твой красивый нос? — … девочку, рыжую. Видели?! Кто-нибудь? Такая, невысокая. Макс? Макс ты где? — Мы здесь! — громко ответил Стив. Билли стрелой бросился на Харрингтона. — Что ты делал с моей младшей сестрой, мразь?! — сквозь зубы задал вопрос Билли, схватив Стива за грудки. — Тихо, тихо, тихо! Она всего лишь перебрала, её тошнило, я ей помог… — оправдывался Стив. — Билли, не трогай его, — Макс сползла по стенке, волосы скрывали размазанную тушь на лице и помаду. — Макс, — Билли поднял её на руки, — расходимся, нечего здесь стоять и глазеть. Окончательно вечеринка кончилась спустя сорок минут после отъезда Харгроувов-Мэйфилд. Родители Сью Доллез вернулись так же внезапно как нагрянул Билли. — Ну, и что ты устроила? — после долгой паузы в машине спросил Харгроув. — Ничего, что бы тебе помешало присунуть своей новой, о Боже, официальной бабе, — ответила Макс. — Макс, зря ты так. Джессика правда хорошая. — А, значит я плохая, да?! — Маакс! — Чем тебе меня не хватает?! Мы жили вдвоём всё это время, после смерти родителей, это была наша маленькая семья, зачем в неё вводить каких-то Джессик?! — Макс, я парень. Мне двадцать лет, у меня есть потребности! — Так сними шлюху! Но не вводи её в наш дом! — Макс, дело не только в сексе, как ты не понимаешь… — Сходи к психологу, он залечит твои душевные раны. — После жизни с тобой мне требуется психиатр. Дальше они ехали в полной тишине. Билли Харгроув всё же расстался с Джессикой Миллер спустя неделю, ибо темперамент Макс Мэйфилд выдержать было не возможно никому кроме него.