Пятнадцать
6 ноября 2023 г. в 19:00
Билли двадцать и ему кажется, что он скоро чокнется. Просто сойдёт с ума. Крыша тихо съедет и не скажет «до свидания», а он останется наедине с гнилым нутром. Он начал наблюдать за своей младшей сводной сестрой. Точнее стал видеть детали, которых раньше и впомине не было.
Например, как Макс ещё сонная и босая идёт к столу за чашкой кофе, или как Макс собирается на свидание, чёрт бы его побрал, с Лукасом Синклером. Красит губы алой помадой, подводит глаза коричневым карандашом. Её духи буквально забились в мозг Харгроува, этот запах жасмина и черёмухи он теперь слышит везде! Ненавидит его и жадно вдыхает.
Билли кажется, что он скоро чокнется, когда эта несносная рыжая девчонка в очередной раз наденет жёлтое платье в цветочек, оголив тонкие ноги и костлявые плечи, которые Харгроув в своих кошмарах нежно целовал. Это несправедливо, это нелепо, это преступно.
Он запал на свою младшую сестру.
Помогите, кто-нибудь.
— Не сестра ты мне, не сестра, — шепчет Уильям Харгроув, словно молитву, стоя в душе под холодной водой.
Если ты не можешь любить, так ненавидь. Злись, говори гадости, режь по больному, дави, издевайся, кричи, запрещай, угрожай, пугай, заставь ненавидеть себя в два раза сильнее, до самого нутра.
Именно это Билли Харгроув делал с Макс последние полтора года. Кошмарил её по любому поводу, воспитал в ней злобу и недоверие к нему на уровне рефлекса.
Макс пятнадцать и ей кажется, что она сойдёт с ума. Нет, это случится не из-за Векны или ещё какой другой дряни из Изнанки, не из-за выбора специальности для будущего колледжа и даже не из-за Лукаса Синклера, с которым она хотела давным-давно расстаться, ибо это была всё фикция.
Макс кажется, что она двинется, окончательно чокнется, когда ещё хотя бы раз увидит Билли обнажённым по пояс в коридоре или когда услышит его прокуренный бас над своим затылком. Её ладони вспотеют, а сердечный ритм участится в очередной раз, когда Харгроув будет забинтовывать её содранные колени после (специального) падения со скейта.
— Я люблю его, — прошептала Мэйфилд в темноте, когда можно быть откровенным на едине с самим собой.
Когда приходится быть откровенным.
А дальше что?! Что делать?! Что скажут родители, если застанут их вдвоём в постели. А ведь к этому всё и идёт. Их ссоры стали всё более эмоциональными, прикосновения — более сильными, ощутимыми.
Куда от этого деться?
Их тянет друг к другу с катастрофической силой и скоростью, а самое ужасное, им плевать. Им плевать, осудят ли их знакомые, выгонят ли предки на улицу, загремит ли Харгроув-младший по статье «Растление малолетних».
— Макс, нет. Нельзя, — Уильям через силу отстранился от девчонки, прервав поцелуй.
— Билли, я, — Мэйфилд села к нему на колени, обняв плечи Харгроува, она наклонилась к его уху, шёпотом продолжив, — я. Хочу. Тебя.
Эти слова, запретные, ужасные, такие тягучие, словно мёд. У Билли голова кругом. Ей пятнадцать. У неё есть веснушки на плечах и груди. От неё пахнет жвачкой и беззаботным детством. Пусть он сошёл с ума. К чёрту, здравый смысл, он не нужен, он мешает. Не здесь, не сейчас. Она сама идёт к тебе в руки, сама обнажается, сама обнимает, сама целует, только возьми.....
— Нннет, Мэйфилд, — он перекидывает её ноги на постель, почти отряхивается от соблазна, греха, который сумел избежать благодаря собственной выдержке, — ты ещё девочка, нам нельзя этим заниматься.
— Кто я?! — закричала Макс от бессильной злости. Злости на то, что её отвергли. Отверг самый желанный, самый близкий и нужный.
— Ты слышала, иди в свою комнату, пока родители не вернулись.
— Признай, что ты просто слабак, который испугался!..
— Есть правила, Мэйфилд!
— Нахер правила, Харгроув?! Ты всегда их нарушал, тебе плевать на мораль! Почему ты не можешь просто трахнуть меня, Харгроув, почему? Я чем-то выделяюсь?! Я тебе не нравлюсь?! Да?!
— Да, — будто пощёчина. Макс зажмурилась, сдерживая слёзы. — Я тебя не люблю, Макс, — чётко ответил Билли.
Макс выбежала из комнаты Харгроува, хлопнув дверью. Проревев всю ночь, на утро Макс встала вся опухшая. На вопрос Сьюзан: «Всё нормально, детка?», ответила что «прекрасней некуда, мам».
Билли уехал. Билли просто уехал в колледж за тысячу миль от зловещего Хоукинса, вернее от той, к которой так, чертовски, тянуло. Билли сбежал, оставив ещё одно разбитое сердце, но в этот раз, Харгроув возложил на алтарь и своё. Тоже разбитое. Вместе с запиской:
«Тебе всего лишь пятнадцать, и жизнь только начинается. Не злись, Безумная Макс».
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.