Там, где зеленеет солнце

      Кирилл снова оказывается перед знакомой дверью и заносит руку, чтобы позвонить, но останавливается на полпути. Тяжело контролировать себя во снах, а у него даже нет никакого плана, чтобы помочь Амарсане. И если с Кириллом работал его дедушка-шаман, у которого и сил побольше, и опыта, то у него же самого дар ещё не до конца раскрыт и разрешения нет, чтобы вот так самому всё решать. Конечно, он знал, что нужно делать, на своём примере: вернуть душу, помочь осознать свой дар и принять его. Звучит очень просто, но на самом деле это стоило огромных усилий — не каждый мог справится с такой задачей. Кто-то терялся сразу же на первом этапе, застревая в своих придуманных мирах, и сходил с ума, кто-то же всё-таки находил силы и возвращался к самому себе, но дар принять так и не мог. От дара нельзя отказываться, и Небо наказывало человека: вытягивало силы с помощью болезней, вредных привычек до тех пор, пока человек не сдастся. А там два варианта: либо принять дар, либо умереть.       Кирилл с самого детства к этому готовился, и даже при таком раскладе ему до сих пор очень тяжело даётся нести бремя, а ведь он даже не полностью принял. Пройдена лишь первая ступень — привыкание к потусторонним звукам и теням, что преследовали его, контроль снов, распознавание знаков и прочее, прочее. И эти сны с явными знаками он никак не мог игнорировать, но, честно признаться, хотелось. Хотелось просто уйти, не вникать в суть, спуститься на уровень ниже и просто дать подсознанию отдохнуть или же вообще позвонить дедушке и посоветоваться, а затем отправить Амарсану к нему.       Но Небо решило именно так. А с ним не спорят.       И возможно, это было очередное испытание. Шаман обязан помогать людям — вот его истинное предназначение.       Кирилл кивает самому себе и решительно нажимает на чёрную кнопку звонка. Как ни странно, Амарсана открывает дверь сразу же, словно стояла и ждала его. Она не говорит ни слова, а просто приглашает на кухню, и сама стремительно скрывается там. Кирилл проходит медленно, словно неуверенно, вспоминая её разбитое состояние в реальном мире, и не знает, с чего начать разговор, чтобы она начала воспринимать его слова всерьёз. Времени мало, и Кирилл убеждается в этом, едва пройдя на кухню, подмечая всё больше мелочей: на плите варится еда, холодильник красуется двумя магнитиками, Амарсана бегает по кухне от столу к плите, что-то нарезая и добавляя в сковороду, а на подоконнике лежат какие-то травы, рассыпанные по газете. Вместо обычной лампочки теперь появляется весьма красивая люстра с многочисленными стекляшками, освещающая кухню гораздо лучше. В воздухе отчётливо слышится запах жареного мяса и лука, и Кирилл даже соблазняется на этот запах, с удовольствием принюхиваясь. Бледненькие обои на стенах приобретают уже более насыщенный оттенок бежевого, а грязново-серый потолок прямо на глазах становится чисто-белым.       На секунду где-то там на подкорках сознания мелькает завистливая мысль, что у него-то мир был куда скуднее и захламлённее. И как говорит дед, чем больше хлама и пыли во снах, тем неразборчивее сознание человека. А у Амарсаны всё идеально. Да, мало вещей, зато каждая на своём месте, и она тщательно контролирует их. Кирилл вспоминает свой бункер под землёй, в котором он прятался от чужих душ, и усмехается: верхний уровень снов, или другими словами мир душ, ему явно не понравился. Дед тогда сказал, что у шаманов немного другое восприятие этого мира, ведь у них душа выкована самим Небом, и души других людей тянутся к ней, как корабли к одному-единственному маяку в морской буре.       Кирилл и сам чувствует разницу. Да, он ещё не встречал здесь других людей, но от Амарсаны исходит еле заметное свечение, чуть зеленоватое, обрамляя её тонкую фигуру. В голове сразу представляется момент, когда она примет дар: наверняка она будет светится как и её солнце, а возможно, даже ярче, затмевая всё вокруг.       И ему очень хочется увидеть это свечение.       — Так и будешь молчать? — спрашивает Амарсана без приветствия, помешивая мясо в сковороде, которое недовольно шипит в ответ.       — Что это за растение? — Кирилл подходит к подоконнику и берёт в руки один стебель с мелкими лиловыми цветками.       Конечно, он узнал его — чабрец собственной персоной. Незаменимый друг шаманов. Это очень сильное растение, обладающее уникальными свойствами. С помощью него можно вылечить многие болезни, и среди людей имеет хорошую славу. Но что насчёт шаманов, так они его зажигают, чтобы привлечь духов-предков, ведь его запах для них притягательный и одурманивающий, и тогда уже очищают ауру человека, проводят обряды. Конечно, можно использовать и другие травы, но они гораздо слабее и действуют совсем недолго. Ему просто хочется узнать, знает ли Амарсана об этом? Это был сознательный выбор или же кто-то ещё ей даёт подсказки?       В том, что Амарсана — будущий шаман-знахарь, Кирилл даже и не сомневался. Ведь об этом ему сказало зелёное солнце.       — Чабрец, конечно же. Тебе ли не знать о нём, — фыркает она. Её маленький, аккуратный носик слегка морщится, а брови сходятся на переносице. — После того, как ты исчез, я пошла домой и увидела возле дома, во дворике, цветущий чабрец. Сорвала немного и принесла домой сушиться.       — И тебя не смущает, что чабрец расцвёл весной? — вкрадчиво спрашивает он, поправляя очки.       Одно из главных правил выхода из высшего уровня снов — человек должен сам понимать, что находится именно во сне. Он должен хотеть выйти и сначала спуститься на глубокий уровень снов, на котором большинство людей видят вещие сны и на котором сознание и подсознание работают рука об руку. Здесь можно мыслить, опираясь на логику реального мира, но сама атмосфера сна построена как раз на подсознании. Чуть ниже идёт уровень поверхностного сна. Те самые сны, которые похожи на фильм, который человек просматривает, но ничего особо сделать не может. И самый нижний уровень — дрёма. На этом уровне человек даже понимает, что он спит, но всё равно видит размытые картинки. Иногда может параллельно слышать реальный мир, осознавать его. В общем, чем ниже уровень, тем сильнее уровень осознанности.       — Это особый вид чабреца. Он цветёт круглый год, — невозмутимо отвечает она и добавляет в сковороду макароны. — Ничего ты не понимаешь.       Ну да, ну да. В мире душ всё кажется логичным и ничего не поддаётся сомнению, потому что человек сам его воссоздал, чтобы ему было максимально комфортно. И тот факт, что Амарсана самостоятельно потянулась к растениям, поднимает настроение: крохотный шажок уже сделан.       — Что тебя расстроило? Там, во сне? — он не мог не спросить. Видеть девушку в таком убитом состоянии было очень печально. Кирилл даже и не подозревал, что это настолько его заденет. Вплоть до самого дома он не переставал думать об Амарсане и о причинах её срыва, что еле дождался сообщения от Лоры: «С ней всё хорошо. Мороженое — отличный ход, мачо-мэн».       Амарсана не отвечает. С тихим щёлком она выключает плиту, достаёт из кухонного гарнитура две тарелки, накладывает макароны и ставит их на стол, берёт вилки, включает чайник. Кирилл понимает: так она собирается с духом, чтобы рассказать о вчерашнем дне.       — Не смогла найти работу, — тихо признается она, усаживаясь за стол. — Спасибо тебе. Ты был очень мил ко мне.       — Не за что. И всё же, Амарсана, — Кирилл тщательно подбирает слова, он не хочет обидеть её снова своим неуёмным давлением. — Не хочешь ли ты мне ещё что-нибудь рассказать? Вдруг тебя обидел кто или…       — Единственный человек, который меня расстраивает — это ты, — она поднимает на него строгий взгляд. — Ты слишком приставучий, знаешь ли.       — Прости. — Кирилл и сам знает об этом. Он правда пытается быть помягче, но когда Амарсана начинает включать свою упрямую сущность и не хочет даже выслушать, это просто убивает. — Я исправлюсь.       Ну и что греха таить, изначально он действительно её задевал просто так: нравилось, как в этих карих глазах появлялся яркий огонёк злости, а сама Амарсана становилась живой и притягательной, хотя, казалось бы, её равнодушная маска была словно приклеена. А Кирилл не любил безэмоциональных людей, и раз у них общая компания, то почему бы не попробовать расшевелить её, а потом наверняка получится подружиться. Расшевелить получилось, подружиться — нет.       И если бы не эти сны, то Кирилл вряд ли стал бы пробовать улучшить их отношения и отстал от бедной девушки. Но теперь он тесно привязан к ней до тех пор, пока Небо это считает нужным, и действительно пора перестать вести себя как малолетний придурок.       Амарсана неплохая, правда, просто другая, не его человек. Ему больше нравились взбалмошные, эксцентричные, своеобразные натуры, которые не стеснялись ни себя, ни общества, открываясь миру всей душой, и хотели познать мир больше, чем дано обычному человеку. К примеру, они с Лорой подружились только потому, что ему понравилось её лёгкое общение. Она сразу ему сказала, что станет его подругой и возражения не принимаются. Кирилл и не возражал: у них было много общих тем, да и во снах он её пару раз встречал. Только потом оказалось, что у неё есть дар Смотрящей, и это было невероятным, так как Смотрящих очень много, и не всех можно увидеть. Этот дар почти не требует платы.       — О чём задумался? — голос Амарсаны раздаётся прямо над ухом, и он досадливо кусает щеку изнутри: всё ещё плохо получается акцентировать внимание на важных вещах во сне.       — О своём поведении, — он натягивает милую улыбку, но она тут же угасает. — Мне часто говорят, что пора взрослеть.       Его пугала даже мысль о взрослой жизни: закончить университет, найти работу, стать шаманом, помогать людям, быть ответственным и исполнительным. Нельзя тратить время впустую, нельзя гулять допоздна, нельзя даже вдохнуть без разрешения! Да, ему уже двадцать, но для родителей это совсем не показатель, и их забота зачастую превращалась в контроль. И как тут взрослеть?       — Взрослеть… — Амарсана откладывает вилку в сторону и внимательно вглядывается в его глаза. — А что тут плохого? Сам отвечаешь за свои поступки, никто тебе не указ, делай, что хочешь, — она взмахивает руками. — Погляди на меня! Я свободна!       — Я боюсь нести ответственность, — легко признается он и на недоумённый взгляд Амарсаны поясняет: — Когда придёт время, и я приму дар, всё станет непростым. Как говорит мой дедушка: «Мир становится жестоким, люди страдают, и наша задача помогать, внести что-то светлое. Кто, если не мы? Шаман не принадлежит самому себе, он принадлежит Небу». А мне кажется, что я недостаточно хорош для этой роли, понимаешь? Что я могу сделать, чем я могу помочь?       — Но… ты ведь хочешь помочь мне, не так ли? Ты ведь поэтому преследуешь меня во снах? И приходишь сюда раз за разом.       — Небо так решило, — лаконично отвечает Кирилл.       — Понятно. — Амарсана встаёт с места и подходит к подоконнику, рассматривая чабрец. — Тогда не стоит тратить на меня время. Надеюсь, Небо засчитает мой отказ.       — Амарсана, всё не так просто! Нельзя…       — Уходи, — она разворачивается к нему и вздыхает. — Я сама знаю, что мне нужно делать.       И едва Кирилл решает возмутиться, как начинает чувствовать, что его затягивает в воронку из звёзд, а мир Амарсаны растворяется изумрудной полудымкой в синеве бескрайнего неба. Это происходит настолько быстро, что ухватиться за что-то взглядом, сосредоточиться на каком-то образе, чтобы остаться, не удаётся. Весь контроль над сном теряется моментально, и он уже не осознаёт, что происходит вокруг, лишь видит неясные, размытые тени, которые начали приобретать форму обычного деревянного дома. Где-то там глухо залаяла собака, и Кирилл вздыхает, понимая, где оказался.       Небо засчитало отказ.

***

      Полуденное солнце светило ярче обычного, сквозь приоткрытое окно еле слышалась трель птички, радующейся прекрасному дню, а аромат весны не смог перебить даже запах выхлопных газов многочисленных машин. Амарсана еле вытащила коробку с шампунем из подсобки в зал маленького магазинчика хозтоваров, в который она устроилась продавцом пару дней назад, и устало выдохнула. До конца рабочего дня оставалось чуть более шести часов, а Амарсана уже хотела всё бросить и уйти. В этот магазин никто почти не заходил, и из-за этого день казался невероятно длинным, тягучим. Она занимала себя чем только могла: пополняла полки до бесконечности, вытирала пыль, пересчитывала кассу, ознакамливалась с продукцией. И не только потому, чтобы показать, насколько она исполнительный и ответственный работник, но и потому, что не хотела оставаться со своими мыслями наедине.       С того самого сна, в котором она прогнала Кирилла, прошла почти неделя. И за всю эту неделю он ни разу не пришёл, не позвонил. Не то чтобы Амарсана горела желанием с ним видится, но где-то там, глубоко внутри, поселился червячок сомнения, что она даже во сне что-то натворила. И да, сны больше не снились.       А может и снились, но она не помнила. Частое явление. Амарсана просто закрывала глаза, засыпая, и открывала их, встречая новый день. А дальше как заведённая игрушка, всё по одной и той же схеме. Всё это время старалась держать себя в руках, контролировать свои чувства, и если честно сказать, то это было не так уж и трудно — ни злости, ни страха, ни сомнений, ничего совершено. Лишь одна свинцовая усталость.       Амарсана поправила шампунь и бросила быстрый взгляд на часы: прошло всего полчаса, и снова оглянула магазинчик, чтобы проверить, вдруг что-то ещё нужно сделать. Но полки были уже наполнены до предела, все товары стояли ровно, словно по линеечке, с утра не было ни одного клиента, поэтому белый кафельный пол оставался таким чистым, что даже блестел под светом ярких лампочек и лучиков весеннего солнца, пробравшихся сквозь неприкрытое окно. Касса была нетронутой, компьютер непринуждённо жужжал, и Амарсана тяжело вздохнула, поднимая коробку с пола, чтобы утащить её в подсобку.       Самое интересное было то, что хозяин магазина очень хорошо платил, несмотря на такой печальный поток людей: видимо, магазин открылся совсем недавно. Так что жаловаться на такую работу не имело смысла, да и это было куда лучшим вариантом, на самом-то деле, чем, к примеру, разносить еду в кафе.       Негромко звякнул китайский колокольчик, — владелец магазина был повёрнут на фен-шуе — Амарсана радостно кинулась к двери, чтобы встретить посетителя, небрежно закидывая по пути несчастную коробку, и, едва увидев знакомые розовые волосы и бежевое пальто, не смогла сдержать разочарованного выдоха — это была всего лишь Лора. Конечно, магазин находился через улицу от их квартиры, так что дойти пешком — не проблема.       — Я принесла нашу университетскую пиццу, будешь? — Лора протянула ей белый пакет-маечку. — А ещё купила растворимый кофе в пакетиках. Как дела? Всё ещё нет клиентов?       — Как видишь, — пожала плечами Амарсана, принимая пакет. — Что-то ты рано сегодня. Отпустили с пар?       — У нас была совместка со всем курсом. И Ирина Васильевна решила сделать одну пару проверочной, и те, кто быстро справлялся, могли идти домой, а остальные оставались на вторую пару. Ну ты же знаешь, как я обожаю психологию, поэтому справилась одна из первых, — прощебетала Лора, рассматривая прозрачный шкафчик с косметикой. — Вау, какая красота, а можно посмотреть? Я хочу такую помаду. Такая яркая, сочная, красная-красная. Как думаешь, мне она пойдёт?       — Конечно, — Амарсана открыла ключами дверку, выуживая помаду. — Самая дорогая. Корейской фирмы. Вчера девушка так восторгалась ею, что скупила сразу несколько оттенков. Вот, последняя осталась.       — Сколько-сколько стоит? — Лора пригляделась к ценнику, а потом положила обратно. — Лучше в интернет-магазине гляну похожую. Крис, кстати, недавно такой классный магазинчик нашла, давай вечером вместе посмотрим? А ещё мы с ней сегодня идём в торговый центр: ей одной скучно ходить, а Кирилл уже почти неделю не объявлялся на парах.       Амарсана закрыла шкафчик, а потом подошла к кассе, пряча ключ и делая самый непринужденный вид.       — И почему же?       — Крис говорит, что он себя неважно чувствует, а ещё родители зачем-то уехали к дедушке. И Кирилл, видимо, решил устроить себе внеплановые выходные или что-то типа того. Да и в принципе, ему и переживать нечего, программу догонит в два счёта. Подумывала ему написать, да всё как-то забываю. Хочешь, сейчас напишу? — Ло с готовностью выхватила телефон, как Амарсана тут же закрыла экран рукой.       — Если он решил отдохнуть от всех, может, не стоит отвлекать? Как объявится, так и поболтаешь. — Амарсана покосилась на пакет с пиццей. — Останешься? Поедим вместе. Сейчас чайник включу и…       — Не буду отвлекать, наверняка сейчас клиентов много будет. Да и я тороплюсь, хочу успеть переодеться. — Подруга спрятала телефон в карман и широко улыбнулась. — Не задерживайся допоздна, я всяких вкусняшек куплю, фильм включим какой-нибудь. Как насчёт поностальгировать и посмотреть, к примеру… «Дьявол носит прада»? Завтра всё равно у нас выходной.       — Ладно, — с лёгкостью соглашается она. — Беги тогда.       Лора не прощаясь выскочила из магазина, столкнувшись с кем-то, и Амарсана быстро спрятала пакет с незамысловатым обедом, натягивая вежливую улыбку. Мужчина даже не взглянул на неё, отправляясь к полке с бритвами, а за ним зашла женщина с ребёнком. Лора как будто напророчила, и вплоть до самого дня поток людей почти не прекращался. Амарсана едва успела перекусить пиццей всухомятку. Да, она могла закрыться и поесть нормально, всё равно от десяти минут ничего не случится, но не хотелось спугнуть такую удачу. Вечером, пересчитывая кассу и подводя итоги, Амарсана удовлетворённо отметила, что сегодня доходы превышали в целых два раза все прошедшие дни. Посмотрела отчёт за последние пару недель, увлеклась, что чуть не проворонила время закрытия.       Улица её встретила необычайным тёплым вечером, лёгким дуновением ветра, что нежно трепал её волосы, и оживлённой улицей, отзывающейся разными весёлыми голосами. Амарсана поправила лямку кожаного рюкзака, оглядываясь по сторонам. Домой не хотелось: редко когда весна радует такой чудесной погодой. Можно было бы позвать Лору и прогуляться вместе, но с другой стороны, возможно, она нагулялась за целый день и вряд ли захочет идти снова. Тело решило всё само, начиная двигаться в неизвестном направлении, пока мысли только-только соглашались с тем, что и прогулка одной — вполне отличная идея.       Бледно-жёлтые фонари освещали подсохший от луж асфальт, неоновые вывески мигали, рассказывая о крутых магазинах, богатые витрины хвастались разнообразием вещей, и лишь она в короткой чёрной курточке и потёртых ботинках со шнурками казалась белой вороной среди этой роскоши. Амарсана шла медленно, пытаясь увидеть в глубине ночного неба хоть одну звезду, но тщетно.       Из кармана послышалась незатейливая мелодия, и нетрудно было догадаться, кто ей мог позвонить — наверняка Лора её потеряла.       — И где ты? — голос Лоры был торопливым, спешным, будто случился пожар, но никак не меньше.       — Решила проветрить мысли, скоро приду, — ответила она. — А ты случайно не знаешь, где живёт Кирилл?       — На Проспекте Свободы. А что?       — Просто… — Амарсана смутилась на секунду, а потом сделала голос как можно равнодушнее, — я так его и не отблагодарила за мороженое, да и…       — Сейчас скину адрес, — иногда Ло такая понимающая.       — Ага, жду, — и едва она успела отключиться, как на телефон прилетело сообщение с адресом. Как оперативно.       Ей нужно его увидеть. Интуиция не была её сильной стороной, но сегодня Амарсана позволила ей немного поруководить и поймала первое попавшееся такси. Она бездумно рассматривала мелькающие фонари за стеклом, ни капли не сомневаясь в своих действиях. На фоне играла вполне неплохая музыка, что Амарсана даже беззвучно стала подпевать ей.       I am just freaks.       Ну да, наверное, она действительно ненормальная, что сорвалась на ночь глядя к парню, с которым весьма натянутые отношения, даже не придумав хорошую причину для этого. И стоило представить недоумённое лицо Кирилла, как желание увидеть его усилилось вдвойне. Внутри растеклось некое злорадство: вот и маленькая месть, не только же ему заявляться на её порог без приглашения.       Проскочить в подъезд не составило труда, милый мужчина средних лет услужливо приоткрыл ей дверь, и она могла поклясться, что видела его где-то. Определённо. Но задумываться об этом не стала, заскакивая в лифт и нажимая четвёртый этаж. И вот здесь-то её охватил запоздалый мандраж под скрипучий звук поднимающегося лифта.       Двери раздвинулись в разные стороны, открывая ей путь, и Амарсана ступила вперёд, пытаясь унять внутреннюю дрожь: то ли она успела немного продрогнуть, то ли нервы натянулись до предела.       Шаг, второй, третий.       Она занесла руку над звонком, но так и не дотронулась до чёрной кнопки, застыв на месте. Глупо ли это? И что нужно сказать? Они ведь даже не друзья и вряд ли когда-нибудь ими станут: это явно не для них, слишком разные друг для друга.       — Надо, — прошептала Амарсана тёмно-коричневой двери и решительно нажала кнопку.       Короткий звонок. Даже очень. Но и это хватило — за дверью послышался топот, словно к двери бежало как минимум несколько человек. Амарсана нервно потопталась на месте, косясь на лестницу: ещё не поздно было развернуться и убежать.       Дверь распахнулась, и Амарсана натянула приветливую улыбку. Кирилл явно не ожидал её увидеть: синеватые глубокие глаза были широко распахнуты, в них явно читался немой вопрос, а рот слегка приоткрылся, но ни единого звука так и не вырвалось из него. Каштановые волосы, чуть влажные, зачёсаны назад и открывали широкий лоб: видимо, он недавно из душа. И, самое главное, Кирилл был без очков, что делало его по-настоящему привлекательным. Амарсана даже подумала, что ему стоило прикупить линзы: грех скрывать такие красивые глаза за стёклами очков. И несмотря на то, что парень был в обычной просторной футболке серого цвета и в чёрных шортах, он ей показался необычным. Домашним и уютным.       Они простояли так, наверное, целую вечность, изучая друг друга, пока Кирилл не додумался жестом пригласить её в квартиру. Амарсана лишь кивнула, проходя за ним. Сняла обувь и куртку, а потом они прошли на кухню, всё так же не разговаривая друг с другом. Внезапно ей стало смешно: они будто поменялись ролями.       — Чай, кофе? Ещё есть сок. Яблочный, — прохрипел Кирилл, а потом прочистил горло, проводя по влажным волосам. — Ты пока думай, я сейчас очки надену.       — Стой! — она даже сама испугалась своего вскрика и плюхнулась за стол. — То есть я хотела сказать, что я ненадолго, и мне ничего не нужно. Не знаю, зачем я пришла, и, наверное, мне стоит идти, — промямлила Амарсана, глядя на свои руки и щёлкая пальцами, — прости, что потревожила.       — Я всё равно не был занят, — и снова его голос был с хрипотцой. Заболел, что ли? Амарсана осмелилась поднять взгляд и встретилась с серьёзными глазами, которые пристально смотрели в ответ. — Думаю, Дейнерис со своими драконами немного подождёт.       Фразу Амарсана поняла. Она не смотрела Игру Престолов, но это настолько популярный сериал, что не знать о нём чуть ли не карается всеобщим презрением. Лора все уши про него прожужжала, но Амарсана так и не решилась его посмотреть: не в её вкусе.       — И всё же, — она прошлась глазами по кухне, весьма просторной, светлой и современной, что стало вдвойне неудобно, — это выглядит странно, верно?       — Странно — понятие очень относительное. Лично для меня это не странно. Значит, Небо готово нам дать ещё один шанс в связи с твоей неопытностью, и я рад, что ты пришла. — Кирилл приблизился к ней, сев на корточки, и взял её ладони в свои. — Правда. Очень рад.       Кровь стремительно прилила к лицу, его руки были тёплыми, приятными, и даже перехватило дыхание от такого внезапного жеста.       — Пойдём, покажу кое-что, — шепнул он и потянул за собой.       Амарсана послушно последовала за ним, рассматривая невероятно красивые обои, словно стены обмазали чистейшим золотом. И дальше квартира была обставлена удобно и со вкусом, она словно попала домой к какому-то известному дизайнеру интерьеров или кому-то в этом роде. Потолок безупречно белый, как и пол. В глаза сразу бросались большие картины, на которых было изображено нечто абстрактное и непонятное, они безумно подходили под всеобщую атмосферу. Амарсана честно старалась не вертеть головой, будто впервые оказалась в чужой квартире, но в такой красивой и богато обставленной и правда была впервые. Ей даже стало стыдно за свою захудалую съёмную квартирку, в которой ничего особенного и не было.       Кирилл толкнул дверь, и они оказались в более спокойной и простой комнате. Здесь преобладали серые и чёрные цвета. В углу комнаты находился небольшой тёмный шкаф, возле которого стоял компьютерный стол и стулья, заваленные вещами. Напротив шкафа расположилась обычная односпальная кровать и маленькая белая тумбочка. На стенах висели фотографии в разноцветных рамках. По сравнению с остальным домом комната Кирилла казалось слишком простой, что Амарсана даже удивилась этому. И свет здесь был тусклым, с холодным, голубоватым свечением, что разительно отличалось от тёплой кухни. Кирилл же, не обращая на неё внимания, бросился к тумбочке что-то выискивать, а потом нашёл, издав победный клич, и вытащил из неё блокнот.       — Садись, не стесняйся, — он хлопнул по кровати и сам же плюхнулся, торопливо листая блокнот, а потом что-то нашёл и повернул к ней. — Смотри.       — Откуда… — нахмурилась Амарсана, вглядываясь в знакомые очертания своего родного дома, нарисованного простым карандашом. Даже яблоня возле дома передана слишком похоже: покосившийся палисадник, кривые ставни, держащиеся на одном честном слове. И Бимбочка, её собачка, дремала на крыльце, свернувшись в клубочек.       — Я — Видящий, — заговорщицки шепнул Кирилл, и в синих глазах заплясали лукавые огоньки. — То есть пока не совсем, но в будущем им стану. Пока видения приходят лишь во снах, и они почти не имеют никакого смысла. Такие бессвязные и разбросанные, что даже иногда голова кругом. Но это, — он указал на рисунок, — это я увидел ещё давно, до нашего знакомства. Я нарисовал, да забыл спокойно. Дед всегда говорит, что нужно записывать знаки, но я не люблю писать, а вот рисовать у меня получается лучше. Ой, я отвлёкся. И тогда, когда ты отказалась от моей помощи, я снова вернулся в тот старый сон, понимаешь? Я будто нашёл какую-то нитку, зацепку, что поможет мне раскрыть дар до конца. Это ты, Амарсана!       — Почему ты был уверен, что этот дом как-то относится ко мне? — она вернула блокнот Кириллу.       — Во-первых, зелёное солнце не переставало светить, а во-вторых, твоя мама всё время звала тебя. У меня больше нет знакомых с таким именем, — он закатил глаза и снова начал листать блокнот. — Многие сны из них сбылись. Гляди, как насчёт этого?       — Это Лора? — удивилась Амарсана, глядя на портрет подруги. Та сидела за столом их кухни и раскладывала карты.       — А это мне приснилось на первом курсе, когда вы ещё не съехали на эту самую квартиру. Тогда я ещё у неё спросил, а не занимается ли она гаданиями и не собирается ли купить Таро.       — Но она купила карты на втором.       — Вот именно, — Кирилл многозначительно поиграл бровями и встал с кровати. — Можешь пока посмотреть, а я всё-таки надену очки. Без них я чувствую себя неуютно.       И только сейчас Амарсана поняла, что Кирилл всё это время хорошо видел. Она понятия не имела, какое у него зрение, возможно, и не такое испортившееся, но тогда для чего нужны очки? Ему нравится их носить? И почему она задумалась над этим? Какая ей разница, почему Кирилл любит носить очки, ведь это его выбор. Она взяла в руки блокнот, погладив чёрную кожаную обложку, и шероховатая поверхность приятно отозвалась теплом. Заглянуть туда так и не решилась: ей это не нужно. Всё, что надо, она уже увидела.       — Ты сказал, что ты — Видящий. Что это означает? — накинулась она с вопросом, едва Кирилл вернулся обратно. — Да, я понимаю, что ты видишь будущее во снах, но это ведь ещё не всё?       — Если честно… я пока не могу ответить тебе на этот вопрос, — Кирилл поправил очки и сел рядом. — Понимаешь, есть несколько общих категорий шаманов. Нет, даже не так. Есть несколько основных категорий одарённых людей, но у каждого дар несёт за собой уникальность. К примеру, возьмём нашу Лору. Она — Смотрящая. Смотрящие пользуются картами, чётками, хрустальным шаром, рунами и всем в этом духе. К примеру, мой дед создаёт портал с духами из водки. Кто-то пользуется огнём. Лора взяла самое просто для неё — карты Таро, но даже и без них она чувствует ауру человека. Она почувствовала и меня, и тебя, и Крис, и Сашу с Юрой. Да, конечно, это было неосознанно, но всё же смотреть в глубину души человека так пронзительно сможет не каждый.       — Но чем отличается Смотрящий от Видящего, разве это не одно и то же? — задумчиво произнесла Амарсана, увлечённая рассказом.       — Видящему не нужны сторонние предметы. У него чуть больше сил, но и поэтому ими сложнее управлять. К примеру, Лора может заглянуть когда угодно, я же видеть могу не всегда, потому что нужно подниматься к душам и считывать их миры. Проваливаться в бессознательное. Но зато видения более точны, в отличие от предсказаний, так как предсказания в большинстве случаев лишь совет, и можно всё переиграть, опираясь на него. И Видящий может стать Смотрящим при огромном желании, а Смотрящий — Видящим уже нет. И опять же, мой дед, который является повелителем нижнего мира, того мира, где находятся души умерших, может и видеть, и смотреть, и слышать, и проводить обряды, и даже исцелять. Конечно, каждый дар он развивал постепенно, переходя от одного к другому, но основная специальность именно слышать. Поэтому и глуховат на одно ухо, чтобы не слушать реальный мир.       — Так значит… — Амарсана вгляделась в его глаза, а потом сняла очки, утопая в синеве.       — Ага. У меня нет проблем со зрением пока что, но иногда я могу видеть тени и ещё что-нибудь ненужное. Очки же создают некую защиту, и мне в них комфортнее, — он мягко забрал очки, надевая заново.       — Я словно сказку послушала, — заключила Амарсана. В голове ещё много вопросов, но она понимает, что даже эта маленькая часть для неё уже слишком. — Но я тебе верю. Почему-то.       — Ты не можешь не верить, — пожал плечами Кирилл и взял её правую руку, обхватывая тонкое запятье, и повернул ладонью вверх, кладя на неё свою. — Когда-нибудь эта рука вылечит многих людей и даже спасёт некоторые судьбы. Твой дар ждёт не дождётся своего часа, но для начала нужно вернуть твою душу на место. Только тогда ты поймёшь своё предназначение. Только тогда у тебя начнётся та жизнь, которая действительно тебе понравится. И да, во сне я сказал, что хочу помочь, только потому что Небо так решило, но это лишь основная причина. Другая же причина — мне тяжело видеть твои пустые глаза. А у тебя очень красивая душа, понимаешь?       — Спасибо, — шепнула Амарсана.       Атмосфера стала совсем волшебной, сюрреалистичной, похожей на ту из снов, и она впервые за долгое время ощутила себя лёгкой, словно окрылённой, и ей безумно нравилось это чувство. Тепло ладони Кирилла манило и обволакивало, распространяясь по всему телу. Перед ней действительно сидел не простой парнишка-студент, а кто-то более сильный, могущественный, чем простой человек, и его магнетическая энергия пронизывала воздух как тысячи маленьких игл, впиваясь в кожу приятным покалыванием.       — Мне пора, — она заставила себя отвлечься, мягко высвобождая руку. — Ло, наверное, заждалась.       — Да, конечно, — Кирилл понимающе улыбнулся. — У нас ещё будет время поболтать.       И правда. Раз Небо дало второй шанс, значит, его нельзя упускать.       Когда Амарсана вернулась домой, Лора уже успела заснуть на диване, а на фоне беспечно болтал телевизор, транслируя фильм «Дьявол носит Прада». Снисходительная улыбка появилась сама по себе, и она не стала будить подругу, а лишь принесла одеяло из её комнаты, укрывая. На столик она положила красную помаду, надеясь на то, что, проснувшись, Лора сразу её заметит, и отправилась в свою в комнату, желая поскорее заснуть.       Ей предстоял тяжёлый и долгий путь к своей душе, и она была готова работать над этим. Ведь у неё есть человек, который ей обязательно поможет.