Дети тьмы

Ладно, что мы знаем об упырях? Нам прекрасно известно, что в славянской мифологии, которая уже превратилась в пыль, это покойник, ставший заложником собственного тела. Его разум остался с ним навеки, задерживая среди живых, но лишая обилия их возможностей. Обиженные на жизнь неупокоенные поднимаются из могил по ночам, не в силах выносить дневного солнца. В полной тьме, лесном мраке, на покинутых улицах спящих городов они охотятся на скот, заблудших людей, пьяниц и младенцев, что спят в жару возле открытых окон. Они пьют их кровь, впиваясь острыми, подобно кинжалам, зубами, утоляя жажду. Вид их мерзок, весьма негигиеничен и неопрятен. Хотя чего можно ожидать от покойника, скрытого в густой мгле и брезгающего своим отражением? Сгорбленные, сине-зелёные, призрачно-прозрачные, морщинистые и исхудавшие. Кости у них торчат то тут, то там. Выпирают уродливые рёбра, а локти и колени заостряются. И это всё отменно видно, ведь время берёт своё, забирая одежду и превращая её в убогие лохмотья. А насколько эстетичны их абсурдные многочисленные акульи клыки и эльфийские уши, переполненные серой. Коротко выражаясь, ни вид их, ни деятельность не сулят ничего хорошего. И это если мы, используя звучное и мрачное, практически грубое слово «упыри», имеем в виду именно их. Ведь когда ты встречаешь вампира — того самого, фарфорового и вполне реального — слово это приобретает совсем иной, сакральный смысл. Становится оскорблением, откровенно говоря. В самом деле, в этот самый момент, когда я благоговейно оттираю капли крови с собственных щёк и с траурным выражением лица посылаю светлые шелка кимоно в могилу, куда уместнее рассказать про этих самых вампиров, которые в ситуациях вроде моей становятся самыми настоящими упырями. Итак, открывая изувеченную, дряхлую и пропахшую плесенью книгу обо всех тварях земных, явившихся миру после глобального атомного удара, мы можем узнать, что вампир — мертвец, ведущий ночной образ жизни, сосущий кровь людскую и насылающий на людей кошмары. Когда-то перелётная птичка напела мне, что первыми вампирами были преступники, самоубийцы, воры, грешники и люди, заражённые инфекциями, передающимися половым путём, и умершие незадолго до взрыва. Только их души решили покинуть хладные тела, как сильнейшее излучение даровало им вторую жизнь. Вряд ли они благодарили жизнь за подобный второй шанс, но, тем не менее, они хотя бы выжили после апокалипсиса. Вампиры, поддавшись годам эволюции, научились сосать не только кровь, но и энергию, что вовсе из ряда вон выходит. Они стали страстными, опасными, резкими, жадными. Я предельно сомневаюсь, что они — существа высокой морали, но множество вещей, включая разум и красноречие, отличали их от собратьев-упырей. Перейдём к приятным отличительным чертам: они достаточно разумны, чтобы не забывать про одежду. Все такие искусные, в холодных шелках, тонком хлопке, длинных плащах из овечьей шерсти и коже высшего качества. Такой, какую даже мне не дарили заказчики, слабенькие ухажёры и уж тем более — братец. Приятно и то, что кожа их не зеленеет от затхлости, как жижа болотная, а светится при луне жемчужным блеском. Вечно молодые, ледяные, гладкие. Слепленные из воска и имеющие величие статуи. Если бы не их пристрастие шипеть, подобно раненым кошкам, и привычку пить кровь из каждого, кого они находят привлекательным, то я бы нашла с ними общий язык. Увы, они, как и все наши враги, которых становилось всё больше, особо любили всё человеческое и необходимое для жизнедеятельности на завтрак, обед и ужин. Поэтому все попытки мои были тщетны. Вампиров, как и упырей, можно заколоть осиновым колом, обезглавить или превратить в пепел, сжигая дотла вместе со всеми эпатажными одёжками. Но вот ещё один способ убить вампира, который я самолично раскрыла в свои лучшие годы: если не получается заколоть вампира, то можно просто-напросто разбить его сердце. Тогда работа не давила на плечи, а кожа ещё источала аромат парного молока. Тогда я была куда легкомысленнее, а легкомысленность привлекает пылких мужчин. И страстных, и холодных, и мёртвых, и клыкастых. В общем, если постараться, то способ сработает. Однако лучше не рисковать и не заходить слишком далеко. Влюбишься в вампира — и в первую же ночь разочаруешься. Всё-таки кровообращение у мёртвых дурновато. Но справка о кровопийцах даётся мной не для того, чтобы вспомнить самые притягательные подростковые годы, а для того, чтобы обозначить, с чем мне пришлось столкнуться спустя столько лет. Сразу после того, как мы выбрались из топей и снова выжили. На этот счёт у меня имелось запредельно много мыслей, которые хотелось бы высказать. Думаю, в таком случае стоит начать с самого начала. *** Жизнь охотника на чудовищ ярка, но при всех своих особенностях она никогда настолько не скатывалась в бездну, достигая дна Марианской впадины. Всё окружающее стало походить на дешёвые декорации, а мы — на актёров театра абсурда. Ох! И говоря «мы», я имею ввиду очень много людей. В первую очередь, конечно же, себя, терзающуюся от боли в груди. А также братца, нагло съевшего часть своего сердца, воспользовавшись моей отзывчивостью и зовом крови; потрёпанного, но отважного Спиридона, к которому мне всё чаще приходилось прижиматься в силу обстоятельств и тесноты; Айседору, которая уже довольно долго находилась в сознании и сидела тише воды ниже травы; новую подружку Шамана с длиннющими чёрными волосами, полными сорочьих перьев; Визга, при взгляде которого мне приходилось отстраняться от Спиро, лишний раз беспокоя его рёбра; и двух братьев Визга. Говоря «мы», я больше не имела в виду нашу никудышную четвёрку. Я имела в виду отвратительную семёрку людей и существ, затолканных в одну машину и трясущихся на каждой кочке. Атмосфера в машине была, мягко говоря, раскалённая, словно угли в печи. Шаман, бодрый и почти румяный, оказался зажат между насупившейся Айседорой и дверью. На коленях у него разместилась почти что обнажённая, обворожительная в своей тонкости и мрачности Келпи, всё время что-то спрашивающая у братца шёпотом. Она будто бы боялась говорить вслух. К другой двери прижало Спиридона, челюсти которого были поджаты так, что зубы вскоре должны были превратиться в муку. Его поломанные рёбра ныли и нарывали на каждой неровности, а на самых кончиках коленей, деликатно и легко, сидела я, обхватив водительское сидение обеими руками. Его занимал Визг, всё время глядящий на меня в зеркало заднего вида. Это тоже не нравилось Спиридону и заставляло его тело ныть и нарывать. Только вот что именно? Что его машиной управляет Визг или что Визг поедает меня своим безумным взглядом, будто бы удостоверяясь, благодарю ли я его мысленно каждую минуту? На соседнем сиденье с Визгом сидел один из его братьев. Помимо него, был ещё один. Спросите, куда он запропастился? Чёрт его знает. В автореликвии было так тесно и многолюдно, что он затерялся. Но я точно знала, что он где-то поблизости, ведь порой, словно из ниоткуда, раздавался его хриплый голос. — В общем-то, едем мы этими объездными путями от ваших чёртовых земель, уж простите, а диббук ведёт нас через топи. Мы-то, может, и не хотели бы его слушать, да не могли. Ехали и ехали. И мы стали тонуть. Дерьмово получилось, не поэтично, — болтал Шаман, пытаясь отвлечься от испепеляющего взгляда Айседоры и развеять напряжение. — И вдруг вы — тут как тут! Никогда я ещё не был так рад друзьям сестрицы, как в этот самый момент, когда я думал, что мы подохнем и будет гонять чаи с кикиморами. — Друзьям? — сипло усмехнулся Визг, снова ловя мой взгляд. Дерьмо. У меня скоро щёки отнимутся очаровательно улыбаться на каждый его взгляд. Всё во имя спасения, любезности и высосанной из пальца благодарности. Не хватало, чтобы нас ещё выкинули на обочину из нашей собственной машины! К счастью или сожалению, нас снова здорово тряхнуло на местной дороге. Шаман подскочил, ударяясь головой о низкий потолок. Галантно и крайне уместно он успел положить ладони на макушки своих спутниц, прежде чем они повторили его судьбу. Я, на мгновение ослабившая хватку, откинулась назад, ударяясь о нечто твёрдое и запоздало вспоминая, что это Спиридон. Бедняга и так не знал, куда ему девать свои мощные длинные руки, а теперь и вовсе поднял их, словно сдаваясь кому-то, чтобы случайно не коснуться меня. Я мигом, немного поёрзав, переползла на его колени, вновь обхватывая сидение и вжимаясь в него. — Конечно. Мы крайне благодарны нашим друзьям, что не бросили нас в беде. Это так благородно, — всё же улыбнулась я, находя в себе силы. — Долго нам ещё? — вдруг спросил тот самый брат, найти которого мне не удавалось. — Миля до бензоколонки, а оттуда — ещё пять, — ответил Визг. — А куда мы, собственно, едем? — поинтересовался Шаман, догадываясь, что вряд ли имение графа расположено столь близко. Если бы это было так, мы бы не задержались здесь на ночь и не тащились бы в другую сторону через топи. — Перекусить, — отозвался водитель. — Перекусить?! — воскликнула Айседора. — Вероятно, вы, парни, голодны, но не лучше ли нам доехать до дома без остановок? Мы быстрее приедем. Я напою всех чаем, нам достанут вяленого мяса. — Э, нет. Так это не работает. Давно пора пообедать. Может, мы доедем до твоего мужа, а он нас пошлёт куда подальше. Вот уж спасибо. Лучше быть посланным, но сытым, — отозвался тот брат, что сидел на пассажирском сидении. Кажется, я забыла, кого из них как звать. — Бензоколонка! — оживилась я, видя первый указатель. — Нам надо затормозить, Визг. Нужно разогнуться и купить сигарет. Пожалуйста. — Как скажешь, принцесса, — пожал плечами он, круто заворачивая. Послышалась тихая ругань Келпи. Айседора ударилась виском о плечо Шамана. Я еле успела впиться одной рукой в ногу Спиридона, хотя это вряд ли уберегло бы меня от серьёзной аварии. В этот раз он всё же послушал мозг, а не сердце, обхватывая меня и прижимая к себе, словно стальной ремень безопасности. Да, в последнее время мы определённо стали ближе. Причём немного не в том смысле, в котором хотелось бы. Остановка эта была послана нам святыми. С превеликим облегчением я распахнула дверь авто, выползая на улицу, как из кроличьей норы. Разогнувшись, я почувствовала, как колет в спине. Мне наконец удалось размять руки, которые так долго были напряжены. Открылась и вторая задняя дверь. Келпи вышла из машины, оглядываясь на неё и уходя в сторону леса. Судя по всему, она собиралась вернуться, что было весьма плачевно. Дамочки, окружающие брата, начинали меня утомлять. Обернувшись на машину, я наконец смогла понять, где всё это время был младший из братьев Визга: в тот момент, когда я обратила на него внимание, он спрыгивал с крыши, отряхивая колени. Сам Визг открыл окно, в которое влезла голова брата. Они сцепились языками, что-то обсуждая, а я, немного продышавшись после духоты и тряски, направилась внутрь бензоколонки. В общем-то, её посещение было для меня всего лишь возможностью слезть с коленей одного мужчины и избавиться от пристального внимания другого. Это тоже порядком изматывало, пусть и морально. Судя по всему, колонки работали, а в самом помещении с кассами и мини-маркетом горел тусклый, мигающий свет. Вообще-то, на острове Тотэнхем это было в порядке вещей, так что меня нисколько не тронули перебои в электричестве. Зайдя внутрь, я обозначила своё пребывание звоном наддверного колокольчика, ударяющего по самым перепонкам. Должно быть, его было слышно во всех частях этого небольшого строения. Тем не менее, на мой зов никто не ответил — лишь свет стал мигать сильнее, заодно противно потрескивая лампами. Я подошла к кассе, облокачиваясь на неё и глядя по сторонам. Яркие этикетки на товарах, жестяные банки, жёлтые ценники со скидками на товары. На стойке передо мной — круглая миска с жвачками по доллару и стопка лотерейных билетов. На них, кислотно-зелёными буквами, было выведено, что главный приз — экстремальная экскурсия на заражённую радиацией землю с гидом-профессионалом. Я глухо усмехнулась. Наши земли целиком и полностью пропитала радиация ещё до того, как мы явились на белый свет. Всем нам приходилось жить в тяжких экологических условиях, где всё же концентрация излучения слабее. Но тем не менее, неужели этим ещё кого-то можно удивить? Подождав ещё пару минут, я повернулась к сильно запылённому окну, нашла взглядом машину. Почти все покинули её, разминаясь, болтая и занимаясь прочими пустяками. Визг заправлял авто, с сомнением оглядывая бензоколонку. Лампы оглушительно затрещали, и мне подумалось, что они вот-вот взорвутся, но этого не произошло. Свет перестал мигать, так как вовсе погас. Каков был срок годности на всех банках? Когда выпустили партию лотерейных билетов? Почему я не прочитала табличку на входной двери? Быть может, там было написано что-то вроде «закрыто»? Втянув носом побольше воздуха, уловила слегка металлический запах, чудесным образом напоминающий кровь. Вообще-то, она могла пахнуть по-разному, в зависимости от обладателя. Кислая, затхлая, стухшая, землистая, приторно сладкая… но эта явно была человеческой. Вероятнее всего, стоило бы попятиться и покинуть это место, рекомендуя своим сматываться без оплаты топлива, но я, немного поразмыслив, просто обогнула кассу, чтобы пройти к стенду с сигаретами. Если здесь кого-то убили, то мне ничего не угрожало. А если это место было давным-давно закрыто, то из-за нескольких пачек табака никто не станет горевать. Я аккуратно ступала по кафельному полу, оказываясь за прилавком. Последний шаг мой оказался слишком мягким, но не потому, что я двигалась с чрезвычайно воздушной лёгкостью, а потому, что я наступила на что-то, напоминающее склизкую подушку. Поморщив нос, я опустила взгляд и дёрнула ногой, но она будто попала в капкан. Тёмные глаза приспособились к тьме, а тьма была мне вторым домом, так что я разглядела, что же так рьяно удерживало меня на месте. Моя нога достигла дна вспоротой грудины продавца, а изломанные рёбра сковали ногу, впиваясь в нежную плоть. Странно, что я не заметила его ранее, учитывая как же от молодого мужчины разило разложением. А может всё потому, что его тут не было? Ровно мгновение назад. До того, как погас свет. Это ловушка. Сложив два и два, я поняла, что насыщенный запах человеческой крови — не показатель безопасности. В особенности на этом проклятом острове, обречённом на вечную суету, стычки и вражду племён. Но прежде, чем я устремилась назад, двигаясь на свет из окон, ледяные руки впились в мою грудь, вытаскивая из извращённого капкана и прижимая к ближайшей стене. Слегка приложившись головой, я всё равно могла разглядеть, кто организовал для меня эту ловушку. Это был бледный, словно сама смерть, мужчина. Иссиня-чёрные волосы сияли на свете, просачивающемся через пыльные окна. Они спускались до самых бёдер, рассыпаясь водопадом по бархатному алому жилету. Вытянутые зрачки его сверкнули. Он провёл розовым языком по верхнему ряду зубов. Нужна ли была подсказка, кто он? Уверена, что нет. Это был изголодавшийся вампир, скрывающийся от прямых солнечных лучей и караулящий жертв, то бишь, потенциальный обед. Но я не привыкла быть жертвой. — Потанцуем? — предложил он с явным акцентом. Мне рассказывали, что с таким разговаривали последние потомки истреблённых румын. — Предсмертный танец? Благодарю за предложение, но придержу его для суженого, — спокойно отозвалась я, пользуясь своим положением. Страстный и голодный вампир сжимал мою грудь, будто собирался проломить. Он оставил мои руки свободными, так что я без проблем скользнула рукой к небольшому ножику, спрятанному в кармане кимоно, вгоняя его нападающему в районе печёнки. Тот распахнул свои хищные глаза, издавая что-то, похожее на вой и ультразвук одновременно. Он будто был оборотнем и дельфином, а не симпатичным упырём с острыми чертами лица и благородной кожей. Прежде чем он стал падать или принял попытку отшатнуться, кто-то схватил его за шкирку, отводя от меня. Как только лицо мгновенно погибающего кровопийцы отодвинулось в сторону, я увидела, что мой псевдо-спаситель Спиро. Он, с гримасой отвращения, отбросил раненого в сторону. Тот скорчился на полу, продолжая шипеть, как старый уж. — Я могла справиться сама. Он одинок и слишком жалок из-за голода, — произнесла я, склоняясь над скрюченным телом и вырывая свой нож. Обтерев об алый жилет вампира, убрала себе обратно. — Извини, нужно было просто остаться смотреть на это в окно, как бокс по телевизору, — парировал Спиридон, чем здорово восхитил меня. Столько слов, да ещё и с нотой зарождающийся дерзости. Всё, что угодно, когда дамы в беде. Верный русский друг всегда на страже, а плащ его геройского пыльника развеивается на ветру. — Ты знаешь, что такое бокс и телевизор? — поразилась я, возвращаясь за прилавок и наконец-то доставая все те сигареты, которые пришлись мне по вкусу. — Твои карманы пусты? Будь добр, одолжи мне их для хранения раритета. Обычно я не промышляла кражами, но этот остров, несомненно, оказывал некоторое внимание даже на самые порядочные умы. Но если бы я не забрала табак с ароматом ванили, с золотистыми каёмками и дорогой шоколадной бумагой, это сделал бы кто-то другой. Обычный грабитель, не достойный подобных сигарет и не ценитель вкуса. Колокольчик над дверью вновь разразился звоном. Дверь распахнул Шаман, глядя одной парой глаз на меня, а другой — на Спиро? И почему я не услышала, когда Спиридон вошёл сюда? В особенности, как неловко он перемещается со всеми переломанными костями. — Тут что, был вампир? — весьма испуганно вопросил братец. — Как ты… — начал наш русский друг, но его тут же прервали. — Будто бы вы не слышали этот его вой! Знаете, что он значит? Я тоже не знал, а теперь понял, — со злобой произнёс Шаман. — Кажется, ваша жертва призвала своих дружков. — Ещё вампиры? — смутилась я, понимая, что они не могут перемещаться в дневное время суток. — Если бы; хуже. Какие-то летучие мыши-мутанты. И они очень здоровые. Как крупные мужики, — многозначительно изогнул бровь Шаман, а с улицы раздался крик. Мы все обернулись на окно. Огромная летучая мышь — мой родственник явно не врал о них — схватила Резню, старшего из братьев Визга, вздымаясь к небу. Местные, что-то яростно закричав, бросились в машину за оружием, а мы, переглянувшись, отправились на помощь. Только вот прежде чем покинуть бензоколонку, я вспомнила о том, что простого ножевого мало для убийства вампира. Нервно рыкнув, я развернулась, быстрыми шагами добираясь до стенда с топорами. Сорвав один из них с крепежа — мне пришлось опереться ногой на стену и знатно дёрнуть дорогой агрегат — вернулась к упырю. Увидев меня, тот попытался подняться на локтях, но я тоскливо махнула рукой в знак прощания, пронзая острым, новеньким лезвием его шею. Во все стороны брызнула сладковатая кровь, которую я спешно слизала с губ. Помедлив, пока взгляд вампира не остекленел, я вырвала топор, удаляясь. Конечно, данный ритуал не тянул на обезглавливание в полной мере, но тем не менее, этот чёрт уже никогда не воскреснет и не отобедает человеческой кровью. На улице уже разгорелась суета. Шёпот, средний из братьев, забрался на крышу машины, стреляя в огромную мышь, что похитила Резню. Айседора жалась к моему брату, который пытался достать из багажника хоть что-то стоящее для обороны. Издавая ультразвук, подобный тому, которым разразился вампир, другая мышь налетела на спину Келпи. Я ускорилась, срываясь на бег. Замахнувшись рукой, бросила топор, попадая мыши между лопаток. Та упала на землю, поднимая пыль и начиная биться в конвульсиях. Небо надо мной периодически темнело, снова освещаясь. Гигантские мыши кружили над нами, не собираясь улетать. Со стороны машины всё ещё слышались выстрелы, а рядом со мной и испуганной Келпи появился Визг, застреливая подбитую мною мышь. — Что у вас тут творится? Этому есть конец?! — с надеждой вопросила я, оглядываясь по сторонам. Келпи, взглянув на нас огромными блестящими глазами, ринулась бежать. Схватив не менее напуганную Айседору за руку, она пустилась к машине, скрываясь на заднем сидении. — Навряд ли, — с долей сочувствия отозвался Визг, запрокидывая голову к небу и начиная палить из пушки, подбивая мышей. — Кто это? — Мутанты. Летучие мыши-вампиры. Их слух и голос на одной частоте с теми, что у вампира, так что иногда упыри используют их в качестве своих верных псов, — поделился местный преступник, а я ужаснулась тому, сколько ещё в этом мире неизведанных тварей. — Их становится только больше! — прокричал Шаман. — Мы не управимся. — Не ссы, у них наш брат! — отозвался Шёпот. — Надо уезжать. Со всеми не справимся, — гнул своё мой братец, пятясь к машине и подстреливая мышей, как и остальные. Мы не давали им спускаться достаточно низко, чтобы они схватили кого-то. Но их окровавленные, ещё дёргающиеся тушки, падали на землю. Пришлось всё время уклоняться и отбегать, чтобы не быть придавленной гигантом. Вообще-то, несмотря на склонность к героизму, сейчас я была согласна с Шаманом. Летучие мыши продолжали стекаться, издавая оглушительные крики и порхая над нами, словно вороны над падалью. Но, стоит отметить, что на данном этапе мы были только потенциальной падалью, нежели готовенькой! — У них наш брат, — напомнил Визг. — Думаю, он уже далеко, — мрачно подметил Спиро, вращаясь вокруг своей оси и паля из револьверов по крылатым кровососам, опустившимся слишком низко. — Что ты там пробормотал?! — огрызнулся Визг, но я толкнула его рукой в грудь, молча приказывая оставаться на месте и защищать мою ясную голову, которая уже вовсю придумывала план. И, по-моему, в моей голове зародилась чертовски восхитительная идея. — Факел, — произнесла я, прежде чем сама осознала, что имею ввиду. Я перевела взгляд на Визга, который вопросительно взирал на меня. — Мы подожжём их всех. — Ох! Ты припасла огнемёт, сестрица? — сделал язвительное замечание Шаман, но я проигнорировала его, слегка прижимаясь к земле, когда летучая мышь оказалась прямо надо мной. Визг прикрыл меня собой, стреляя в неё и разнося мелкую черепную коробку. Мозг и осколки костей посыпались вокруг меня, словно мишура из хлопушки. — Мы на бензоколонке, ослина пустоголовая! — отозвалась я, разгибаясь и вставая так, чтобы все участники чертовщины оказались в зоне видимости. — Тут всё в мгновение вспыхнет, был бы огонёк. Визг, не мог бы ты спустить немного бензина? Он понял, что я имею ввиду. Ему всего лишь нужно было разблокировать пистолеты с топливом, давая ему вылиться и пропитать почву. Сжав своё оружие в моих руках, он уверенно кивнул. — Всё что угодно для вашего чистого разума и верного сердца, мисс, — сказал он, срываясь с места и убегая к заправочным станциям. Я же вытащила свою блестящую зажигалку, крепко зажимая в кулаке. — Как только дам команду, все в машину и стартуем! — крикнула я так, чтобы все меня услышали. Судя по слабому кивку Спиро, воскликну Шёпота и взгляду Шамана, полного сомнений, меня все прекрасно слышали. Трусливые девушки — обладательница внутреннего демона и кобыла, между прочим — и так трусливо прятались в машине. Отстреливаясь от подлетающих мышей, я бросилась к машине, заводя её под общий шум и гам. В мои планы не входило прятаться и избегать опасности — я лишь выжидала момента, когда можно стартовать и нестись отсюда, наплевав на все правила дорожного движения и технику безопасности. Стоя перед водительской дверью, я продолжала стрелять. — Дерьмо! Кончились патроны, — произнёс Шёпот, спрыгивая с крыши и оказываясь подле меня. Подмигнув, мужчина отстранил меня в сторону, садясь на водительское место. — Буду ждать команды, не кипятись. Я отошла в сторону, сочтя это резонным. Всё-таки на мою честь придётся поджечь всю эту контору к чертям собачьим. Визг закончил сливать бензин, от которого уже щипало в носу. Подняв большой палец вверх, он двинулся к машине. Я удовлетворённо кивнула. — Приглашаю в машину, пора! — крикнула я, вертя зажигалку в руке и дожидаясь, когда все спешно стекутся к авто. — Славно сработано, Визг. — Благодарю. Но я ничего не делаю просто так, принцесса, — обозначил он, забирая своё оружие из моих рук. — Сочтёмся, — пообещала я. — Это непременно. Как насчёт уединённой встречи? Как только всё закончится, — игриво вопросил он. — Что, прости? — Свидание. Не то, что ты подумала. — А она ничего и не думала, — пробасил Спиро, возникая за спиной Визга. Мужчины были приблизительно одного роста, но сейчас Спиридон казался куда увесистее, крупнее и важнее. Он смотрел на местного ловеласа свысока, будто имел на это особое право. — Я общаюсь с дамой, — обратил его внимание Визг. — Уже нет, — уверенно произнёс наш русский друг. Да так, что даже я поверила, что мне к чёрту не сдался этот бандит-романтик, готовый чуть ли ни ноги мои целовать. Какова вероятность, что куда интереснее тот, чья стальная грудина непробиваема и чьё поведение непредсказуемо и с каждым часом всё более опасно? Не успела я моргнуть, как мужчины сцепились в схватке, волоча друг друга за одежду. Визг впился своими смуглыми пальцами в пыльник Спиро и потянул его на себя, а русский сжал кулак, замахиваясь. Эти двое повалились на пыльную землю, начиная барахтаться среди трупов мутантов. Мыши вновь приближались к нам. От запаха бензина кружилась голова. Через несколько мгновений я планировала сжечь тут всё до тла, так что это никак не вписывалось в мои планы. — Да что с вами твориться? — рыкнул Шаман, разнимая их, прежде я вновь сорвала на них голос. Спиридон застонал, когда ему досталось по рёбрам, но брат оттащил его в сторону, поднимая на ноги. Я возникла перед Визгом, ударяя его в грудь, но теперь гораздо сильнее. Он отшатнулся, упираясь спиной в машину. Я сделала шаг назад, испепеляюще глядя на этого живодёра. — Что бы ты там не пытался доказать, всё пустое, — огрызнулась я, с вызовом глядя на него. — Ты очень плохой парень, Визг. А я, видишь ли, порядочная дама. Ты спас нас, так что я решила, что мы друзья. Но, клянусь, если ещё раз набьёшь морду кому-то из моих, то голоса моего больше не услышишь. А бражник твой канет в бездну. — Это мы ещё посмотрим, — мрачно произнёс он, не решаясь проиграть в этой схватке и действительно успокоиться. — Марш в машину! Всех касается, иначе подожгу это всё вместе с вами, — бросила я, садясь в машину и выразительно хлопая дверцей ценного авто. — Ну и баба… — произнёс Шёпот, ловя мой предостерегающий взгляд в зеркале заднего вида. — Женщина. То есть, девушка. Забылся. Все затолкались в машину, а я опустила своё стекло, переключаясь со страстей на внешние проблемы. — Гони! Прямо перед колонкой. Так близко, как сможешь, но по сухому, — произнесла я, высовываясь из окна. Один из братьев сорвался с места, а автомобильные тормоза звонко заскрипели. Песчаный ветер ударил мне в лицо, на что я прищурилась. Мы разогнались настолько, насколько позволяло расстояние от нашей машины, которую, к счастью, отогнали в сторону, пока я разбиралась с вампиром в мини-маркете. И как только мы оказались в опасной близости к радужным, вонючим лужам, а свирепые мыши проследовали за нами, я распахнула зажигалку, открывая огонь и выбрасывая её как можно дальше. Сразу после этого спешно залезла обратно. Это оказалось поразительным. Бензоколонку тут же охватил огонь, а после она взорвалась, чуть ли не взлетая в воздух. Крышу тут же охватил жар и пламя, а оно перекинулось на мышей, тут же подпаливая их шерсть. Вновь раздался оглушительный, мучительный вой. В зеркалах нашей машины пылало алеющее пламя, а к небу стремился непроглядный, чёрный дым. Прежде чем я успела закрыть окно, в салон просочился запах тлеющей плоти и меха. Шаман закричал, как на американских горках, оглядываясь назад и смотря на те масштабы, которые я учинила. — Вот это просто охренеть, как круто! — с ликованием произнёс он. — Так и надо этим тварям. И как ты до этого додумалась, чёрт возьми? Но я ничего не ответила, испытывая злость на безалаберность спутников и глядя через зеркало на последствия глобального поджога, огонь которого погаснет ещё очень нескоро. Шаман сам прекрасно знал ответ, ведь мы учились по одним дневникам и учебникам. Как я и говорила раньше, вампиров, как и любых кровопийц, можно заколоть осиновым колом, обезглавить или превратить в пепел, сжигая дотла вместе со всеми эпатажными одёжками или густой шубкой. Разбитые сердца в этот раз пали на долю иных, как бы тоскливо то ни звучало. — Думаю, теперь мы могли бы заехать и перекусить, — раздался голос Шёпота, сидевшего за рулём и гонящего по раздолбанному, нагретому солнцем шоссе.