Оля

Стараться забыться и отвлечься от Оли я пробовал с Соней. К этому моменту наши отношения уже были что-то между дружбой и любовью, только никто из нас не осмеливался на признание друг другу. Первым решил попробовать я. Собравшись, побрызгав себя папиными духами, купив цветы на остатки денег от столовой, я направился к Сониной общаге. Долго ещё стоял у входа, высматривая её в окно, набирался смелости, чтобы войти и признаться. Неожиданно для себя на подоконнике Сониной комнаты я увидел саму девочку и какого-то мальчика, которого никак не мог перепутать с Надей — та уехала к бабушке на неделю, о чём мне ещё недавно рассказывала подруга. В ту минуту вся злоба на себя, копившаяся в течение месяца, и на неё начала выплёскиваться наружу. Бросив цветы в мусорку, я быстро поднялся на третий этаж и направился к комнате Сони. Громко постучал по крепкой двери. Она отворилась в ту же минуту. Соня находилась одна в комнате. — Где он? — спросил нервозно я, осматривая возможные места, куда он мог спрятаться. Эту комнату я уже выучил наизусть и, глянув во все углы со стороны, сразу понял, что его уже нет. — Кто, Лёшенька? — спросила она таким тихим и дрожащим голосом, что любой бы человек на месте меня пожалел бы её. — Я видел в окне какого-то парня! — завопил я. — Это мой друг, он уже ушёл! — Когда? — Смотри! — подозвала меня Соня к подоконнику, и я увидел выходящего из подъезда того самого мальчика в чёрной куртке. Мимо меня прошёл, даже не заметил. Девочка была одета в жёлтую пижаму, в которых обычно спят девочки из американских подростковых сериалов. До того противен мне стал её образ жизни, который до этого я внутри себя критиковал, но открыто не высказывал об этом самой девочке, до того ревнив я стал ко всем взаимоотношениям Сони, поскольку к тому моменту уже считал её полностью принадлежащей себе, а никому другому, что руки сжались у меня в кулаки, пот пошёл по голове, приятный запах Сониного шампуня стал едким ядом. — Зачем ты с ним общалась? — спросил злобно я. Соня села на кровать и посмотрела на меня. Я и так был выше её, а в этом положении она стала ещё ниже и слабее. Не знаю, что на меня нашло, но моя правая рука сама полетела в сторону лица Сони и, затронув щеку, удар разошёлся по комнате острым шлепком. Я пыхтел как паровоз и смотрел на неё. Девочка от удара не качнулась, а, наоборот, всё также выжидающе глядела на меня. — Бей меня! Бей! Я неправильно поступила! — словно издали раздался её голос. Как бы на её месте в этот момент поступила, например, Оля? Наверняка она бы сама бросилась на меня, и между нами бы завязалась драка. В лучшем случае, просто бы прогнала из комнаты, и мы бы поссорились с ней на очень долгое время. Примерно этого я и ожидал после удара, но тут Соня, как полная жертва, готова была терпеть мои выскочки. Мне стало противно от этой беспомощности девочки. — Ты что делаешь?.. — сказал я, отходя от неё на соседнюю кровать. — Бей, я ведь не заслужила! — со слезами сказала Соня, опустилась передо мной на колени. Я протёр свои мокрые глаза. Мне стало интересно, как отреагирует она на ещё один удар, и слегка хлопнул ей ещё раз по щеке. Девочка, будто бы обрадовавшись, подошла ещё ближе, как собачка. — Бей! — Нет… нет… — я не выдержал и сбежал из этой комнату сам, не оглядываясь. После того события несколько дней мне не хотелось с ней общаться. Я сам себе сопротивлялся и ненавидел себя за то, что я сделал: ударил девочку, страдающую от своих же комплексов, загнанную всеми. Возможно, мне выпала роль спасти её и выйти из этой удары, но этот шлепок окончательно вогнал её в дыру, из которой она уже не выберется.