Самый странный человек

В этот раз Рой проснулся без помощи солнца. Он вздрогнул и пробудился ото сна. Пару минут он осматривал мутным взглядом комнату, пока наконец не зевнул. Рой медленно сел на кровати и обнаружил отсутствие дяди в комнате. Значит сегодня завтрака в постель не будет. А жаль. Минут через пять Рой уже был одет и даже почти проснулся. Ступая по скрипучим половицам, он пытался вспомнить, что сегодня должно было произойти. Рой не заметил, как дошёл до кухни и наконец встретил дядю. Его лицо было искажено гримасой боли, он смотрел на руки и что-то тихо шипел. —Всё в порядке? - Рой быстро заметил состояние Рона, и голос его обеспокоенно дрогнул. Тот встрепенулся и поднял на него голову, слабо улыбнувшись. —Да нормально.. Не беспокойся. Я просто пытался приготовить завтрак и порезал себе палец. Действительно, на указательном пальце виднелась свежая рана, перекрытая цветным пластырем, купленным вчера в том самом магазинчике. —Я йодом помазал, вот и пощипывает теперь. Неприятно, - поделился Рон и встал из-за стола. Он стал копошиться около плиты, накладывая еду в неглубокие миски. Рой раньше не обращал особого внимания, но даже плита была подвержена ржавчине. В этом доме вещи жили меньше, начиная тлеть раньше срока. Рон брякнул фарфоровыми мисками о старый стол и улыбнулся: —Но завтрак я-таки приготовил. Макароны с сыром и криво нарезанные овощи. А что, выглядит вполне неплохо. —Это победа, - засмеялся Рой и стал завтракать, слыша ответные смешки дяди. Он не отвлекался от еды, разве что изредка поглядывал на мужчину. Тот иногда подмигивал ему и один раз показал язык, вследствие чего Рою пришлось сдерживать смех. Казалось, в этом не было чего-то особенно забавного, но спокойная атмосфера расслабляла и моментально улучшала настроение, заставляя смеяться просто так, от счастья. В какой-то момент янтарные глаза мальчика зацепились на рисунок на посуде. На внешних стенках мисок и чашек виднелась заглавная буква «Э». Её обрамляли желтые, голубые и розовые цветы, искусно выписанные рукой неизвестного художника. Символ, прямо как на гобеленах и посуде в доме мальчика. Семейная символика напомнила Рое о главном зале старого особняка. Там же на гобеленах вместо цветов были кривые ветви, смутно чернеющие в его памяти. Он подал голос: —Дядь, почему здесь, на посуде вокруг буквы «Э» цветы, а на гобеленах — ветки? Рон не сразу ответил на вопрос. Он выпил сока из чашки и, после того как она опустилась на стол, ответил: —У меня, скажем так, было особое настроение, и, чтобы рисунок на гобеленах отличался от основной семейной символики, я закрасил цветы чёрной краской. Кстати, тебе плюс очко за внимательность. Я бы на такое и внимание не обратил. Мальчик кивнул, но тут же задал новый вопрос: —А почему на чашках и мисках до сих пор цветы? —А потому что художник из меня всё равно не очень, и я побоялся испортить их. Тем более, у меня нет подходящей краски для такой поверхности. «А гобелены было не так страшно перекрашивать. Как скажешь» - пронеслось в голове у Роя. Они продолжили завтрак, и, когда еда была изничтожена, Рон произнёс: —Кстати, ты ведь в курсе, что мы сегодня едем к тебе домой? Твоя мать требует, чтобы меня с ней познакомили. Она, видно, очень настойчивая женщина. Мужчина как-то по особому ухмыльнулся, на что Рой ничего не ответил. Так вот, что он забыл. Ему стало отчего-то очень грустно и немного обидно. Всё же, его отношения с матерью были не самыми лучшими, и он хотел, чтобы лишний раз эту тему не поднимали. —Одевайся, собирай вещи, и мы выйдем. Ничего не забудь! Рой пулей метнулся из кухни. Его сердце тревожно стучало, будто предчувствуя какую-то беду. Мать мальчика никогда не являлась мягким и понимающим человеком, и она на дух не переносила «невоспитанных плебеев» и «несерьёзных дураков». В первом случае под опалу попадали друзья Роя, ведь ни Росс, ни Роберт не могли похвастаться знатным родом с богатой историей. А во втором — дядя. Кармен никогда не видела Рона, а Ричард мало что рассказывал о своём брате. В её идеальной картине мире брат мужа был статным мужчиной с бизнесом и идеальными манерами. Вот только в этот трафарет никак не влезал неряшливый придурковатый чудак с некрасивым лицом и странной ухмылкой. Быстро пихая одежду в рюкзак, Рой содрогался только от одной мысли, что такие полярно разные люди скоро столкнутся в реальной жизни. Перед выходом из комнаты мальчик скрипя сердце убрал кровать и наскоро причесал волосы, что, впрочем, не спасло его вечно растрёпанную голову. Топоча по уже знакомым коридорам, он увидел дядю издалека. На нём всё ещё был привычный костюм, только, казалось, мужчина откопал в комоде чуть менее пожеванный пиджак и, не скупясь, помазал туфли гуталином. —Всё взял? —Ничего не забыл, - опередил Рой дядю. Тот улыбнулся и продолжил: —Твой папаша заберёт нас на машине. А-то, цитирую: «Кармен разбушуется ещё больше». «О, она может.. » - подумал про себя Рой и передернулся от неприятных воспоминаний. Истерики матери, происходившие в его же детстве, ожогом отпечатались где-то в подкорке разума, и очень часто напоминали о себе в самые неподходящие моменты. Тяжёлая рука легла на плечо Роя, и его глаза встретились с глазами дяди, который будто почувствовал настроение племянника и попытался его подбодрить. На улице послышались гудки. —О, приехал. Давай сюда рюкзак, тяжёлый небось, - несмотря на слабые протесты Роя, Рон взял рюкзак одной рукой и с лёгкостью понёс его, тихо посмеиваясь над ним. —Вы не торопились, - сухо сказал Ричард, когда Рон и Рой сели в машину. —Наглая ложь, - ответил ему старший брат, потрепав младшего за жёсткие волосы. Тот же, хотя и хотел это скрыть, но улыбнулся уголком губ. —Что это? - спросил он сразу после этого, указав взглядом на палец Рона с порезом. —Смертельное ранение, полученное в результате готовки завтрака, - мужчина засмеялся из-за собственной шутки, оголяя жёлтые зубы. —Ха, - издал одобрительный смешок Ричард, - оно и видно. Милый пластырь, - мужчина обернулся на сына, молча сжимающего возвращенный на родину рюкзак, - и тебе привет. Рой встрепенулся и поприветствовал отца в ответ, поспешно выныривая из своих мыслей. Машина тронулась с места, выпуская клубы дыма из выхлопной трубы. Она стала удаляться от особняка, тревожной тенью выступающего на высоком холме. Рой молча опустил глаза на рюкзак, боясь заглядывать в будущее и гадать, что произойдёт в первую встречу его матери и дяди. Двери машины с хлопком закрылись. Рон с интересом оглядывал большой, но опрятный и аккуратный особняк лимонного цвета с белыми барельефами и полуколоннами. Он видел дом своего брата только на фотографиях, а в реальной жизни, когда светлое здание купалось в лучах жаркого июньского солнца, оно будто само светилось изнутри. Ровно подстриженные кусты с розами, стройные туи и фигурная решётка, ограждающая особняк, дополняли его и так хороший облик. Рядом с ним громоздский и тёмный дом с гнилыми внутренностями, принадлежавший старшему брату, явно не был в выигрыше. Подходя к дубовой двери, Рон спросил: —А у тебя нет слуг? Помню, в детстве они сновали практически всюду в нашем доме. Ричард отрицательно покачал головой, но после немного подумал и поправился: —На постоянной основе у нас никто не живёт и не работает, но есть кухарка, плюс она моет посуду. Кармен не хочет готовить, а я не умею. Рон хмыкнул и обратился к мальчику: —Вот видишь, в чём-то я и Ричард похожи! Рой неловко улыбнулся и кивнул. В следующую секунду по ту сторону двери раздался стук каблуков. Ричард моргнул и уставился на дверь, ведь он даже не успел позвонить. Похоже, этой женщине не терпелось принять гостей. Дверь приоткрылась. Все трое посмотрели в тёмный дверной проём, однако там никого не было. Цокот каблуков затих где-то в глубине дома, и на его смену пришел недовольный вздох Ричарда. —Обиделась. Заходите уж, я пойду её искать. Рой, проведи дядю в гостиную, ладно? Мужчина не дождался ответа и так же быстро скрылся в левом коридоре, идя на возобновившийся еле слышный стук. Рой поежился. Меньше всего он хотел, чтобы между родителями произошёл какой-то скандал, особенно в такой важный день. Он почувствовал, как дядя потрепал его по волосам. Рой посмотрел на него и услышал негромкий голос: —Не переживай. Доведешь меня до гостиной? Тот выдохнул и кивнул, начиная идти по знакомому коридору. Двери из тёмного дерева, ведущие в другие комнаты, шкафчики с семейными фотографиями в рамках, те же фото на стенах, тонкие ковры под ногами, даже простенький узор на персиковых обоях: всё это Рой видел тысячи раз и прекрасно помнил каждую деталь, но его дом не становился от этого уютнее. Будто наоборот, начинал сильнее душить, сдавливать его в порыве показаться дружелюбным, на самом деле имея холодную неприятную душу, скрываемую под этими чертовыми обоями.. Наконец, Рой довёл Рона до нужной комнаты, с тихим вздохом облегчения опускаясь на диван. Теперь он мог закрыть глаза и на миг представить, что он находится не дома, а где-то далеко-далеко, на каком-нибудь неизвестном поле с душистыми цветами и мягкой травой. А самое главное в одиночестве, вдали от городской пыли и бессмысленной ругани родителей.. —Тут мило! - дружелюбно подметил Рон, оглядывая новую для него комнату. Интерьер не то, чтобы отличался от коридоров: те же шкафы, те же фото, подсвечники с электрическими лампами вместо обычных свечей. Посередине стоял небольшой стол, накрытый белой скатертью и с двумя бутылками вина на ней. Рядом с ними стояла тарелка с фруктами и ваза с увядшими две недели назад цветами. —Ага.. - без эмоций в голосе буркнул мальчик. Он не разделял с дядей радость и поэтому просто взял яблоко, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущей атмосферы дома. Пока Рой жевал фрукт с сумрачным выражением лица, Рон внимательно наблюдал за ним, после произнеся: —Я тут пока похожу рядом. Ты не против? Что ожидаемо, Рой покачал головой, и Рон метнулся из гостиной, в нетерпении потирая руки. Он хотел пошататься по коридорам рядом, рассмотреть фотографии, позаглядывать в комнаты. Одним словом исследовать особняк, в котором до этого он ни разу не был. Ведь так интересно посмотреть на дом его дорогого брата изнутри! Рон подошёл к одной фотографии в позолоченной рамке. Слева от Роя со злым и уставшим лицом стоит мать, сверля надменным и высокомерным взглядом камеру, а справа - отец, сохранив напряжённую складку на лбу и прикусив тлеющую сигарету зубами, скрытыми под бледными губами. Обычное фото, ничего занимательного. На самом деле, Рон ещё минут десять углублялся в коридоры дома и не мог понять, почему всё настолько скучно и сдержанно? На фотографиях все стояли с хмурыми лицами, будто это была какая-то семейная болезнь или очень глупая традиция. Где-то попадались серые безвкусные пейзажи, создающие только уныние вокруг себя, а шкафы и вовсе были закрыты на ключ, не оставляя ни одного шанса узнать, что у них внутри. Даже гадать не хотелось, ей богу! И, похоже, Рон начинал понимать, почему его племянник имел такое убитое выражение лица. Как он ещё от тоски здесь не умер? Остановившись около очередного портрета, мужчина внимательно стал его разглядывать. Вдруг он почувствовал чей-то взгляд. Рон медленно обернулся. Зрачки его глаз расширились, и он увидел.. Никого. Только коридор с бесконечными фотографиями. —Вы Рон, да? Он подпрыгнул на месте и повернулся в противоположную сторону. За его спиной стояла женщина. Пышная грива каштановых волос спускалась волнами на её плечи. На тонкой шее висело массивное золотое колье с бирюзовым камнем по центру. Тонкие губы строго поджаты, янтарные глаза смотрят строго и прямо. Незнакомка с ног до головы оглядела выпрямившегося по струнке Рона, уперев изящные кисти в узкую талию. Тот тут же криво улыбнулся, пряча руки за спину. С этой женщиной нужно быть очень осторожным. —Да, меня зовут Рон. А вы, я так полагаю, Кармен? Приятно наконец встретиться с вами вживую. Она молча протянула ему руку. Рон уставился на неё и смешался, не зная, что ему сделать: пожать её или поцеловать. В конце концов, он мягко обхватил чужую кисть и аккуратно её потряс. Женщина сморщила свой маленький носик и произнесла с слышимым недовольством в голосе: —Я слишком долго вас ждала и не намерена больше тратить своё время зря, поэтому вам лучше пройти за мной в гостиную. И вы могли спросить разрешения у меня, прежде чем начать хозяйничать в чужом доме. Кармен не могла этого видеть, но Рон закатил глаза, после высунув язык и помахав раскрытыми ладонями у ушей. Затем он последовал за ней, приняв бесстрастное выражение лица, пока его глаза с ехидным огоньком разглядывали её. Гордая пава, ни дать ни взять. В это время Рой беспокойно поглядывал на дверь в комнату. Совсем недавно пришёл его отец. Похоже, супругу он так и не нашёл. А когда он обнаружил отсутствие и старшего брата, он сморщился и зло буркнул: —Теперь и его искать надо. Неужели было так сложно просто остаться в этой чертовой комнате.. Но только Ричард потянул ладонь к дверной ручке, как дверь резко раскрылась и чуть не стукнула его по лбу. Рой мог наблюдать, сжимаясь от тревоги, как в комнату вплыла его мать, и втиснулся дядя. Ричард уставился было на пришедших, как Рон указал взглядом на Кармен, провёл большим пальцем по горлу и высунул кончик языка, на что тот чуть было не махнул на него рукой, но вовремя сдержался, лишь сморщив лоб. Женщина обернулась, но увидела только поспешно ухмыльнувшегося Рона. О, ей определённо не нравился этот мужчина. —Я так полагаю, вы уже познакомились. Пройдемте к столу, - не желая накалять обстановку, произнёс Ричард и галантно отодвинул стул для своей жены, однако, сделав это по привычке, чем из каких-то добрых побуждений. Вскоре по бокалам было разлито красное испанское вино. —Ах, Испания. Прекрасная солнечная страна, - подметил Рон, хихикнув своему же комментарию. Он поспешно отпил из бокала, смакуя вкус. На него метнулись два взора чужих глаз, тогда как третий был направлен в пол. Рой не понимал, что он тут делает. Ричард вновь стал злым и скучным взрослым, и он понимал, что прямо сейчас начнётся словесная экзекуция. Его пальцы крепко стиснули стакан с соком, и он тихонько выдохнул. Даже его сердце стало стучать тише. Он так хотел остаться незамеченным. Непричастным. —Вы где-нибудь работаете? - спросила Кармен спустя пару минут давящего молчания. Улыбка Рона стала будто шире и острее. Как рана, нанесённая кривым ножом. —Пока нет, - братья переглянулись и тут же утопили свои взгляды в бокалах с вином. —У вас есть семья? Хоть какой-то бизнес? Я про вас ни слова не слышала даже от собственного мужа. Может на это были какие-то особые причины? - женщина прищурила щедро накрашенные чёрной тушью глаза, продолжая изучать некрасивое лицо Рона. —Может, вы невнимательно слушали Ричарда. Уверен, хотя бы раз он упоминал меня, - съязвил Рон, отвечая посеревшим и злым взглядом Кармен. Рой мог чувствовать, что в комнате стало на несколько градусов холоднее. Он забился в угол на диване и из всех сил старался подавить в себе желание заткнуть уши и закрыть глаза, чтобы только не слышать эти гнусные разговоры не менее гнусных взрослых с такими же гнусными лицами. —Вы не ответили на мои вопросы, - прошипела Кармен, стуча ногтями о поверхность стола. —О, у меня есть семья. Младший брат и его сын. А мой бизнес — это не высовываться на улицу. В последние двадцать лет я преуспел в этом деле, - Рон допил бокал обжигающего горло алкоголя. —Я думала, что ваши манеры будут хотя бы на уровне моего мужа, Рональд, - произнесла женщина, отпивая вино. Отстранившись от бокала она услышала грохот. В следующую секунду её глаза увидели Рона, который склонился над ней, остановив кулак в сантиметре от лица, и, оголяя жёлтые зубы, прошептал: —Не называйте меня «Рональдом». Ричард вскочил со стула, хватая брата за плечи и пытаясь усадить его обратно. Рой закрыл лицо руками, лишь сквозь щелки между пальцами видя взрослых. Первый раз в жизни он видел, как мать и отец боялись. Испытывали смятение, тревогу, страх, ужас. Кармен вжалась в стул, смотря прямо перед собой. Дядя весь трясся от злости. Его кулак сжимался и разжимался, будто он еле сдерживал себя от того, чтобы нанести тяжёлый удар. А потом ещё один. И ещё. Будто не хотел и одновременно страстно желал причинить этой женщине боль. —Рон, сядь, пожалуйста, обратно, - голос Ричарда дрожал. Некогда статный и уверенный в себе, теперь он подрагивал в страхе перед братом. Тот перевёл налитые кровью глаза на него. И сел обратно, взглянув на бокал, треснувший от резкого удара. Тишина повисла в остывшем воздухе, давя на уши присутствующих. Вскоре ее прервали. —Я думаю, вам лучше выйти, - хрипло сказал Ричард, обращаясь к сыну и жене. Рой не сразу понял своего отца. Он смог посмотреть на него, лишь когда его мать потянула его за руку с дивана, намереваясь увести из комнаты. И тогда, идя к двери, он всё ещё будто находился где-то далеко отсюда. Резкий всплеск ярости дяди что-то ему напомнил. Что-то смутное, расплывающееся по краям и совсем тёмное в центре. В его голове звучали чьи-то крики и плачь. Женские крики. Женский плачь. Его глаза не видели перед собой тьму коридора и мать, нервно сложившую руки в замок. Кажется, чьи-то ногти впились в плечи мальчика, кто-то тянул его прочь из несуществующей комнаты, подальше от воплей и грохота. Но Рой медленно приходил в себя. Минуты две, и он вновь может различать картинку реального мира и чувствовать вкус затхлого воздуха. За дверью были слышны тихие переговоры, прерывающиеся яростными вскриками и стуком кулаков о стол. Мальчик вслушивался в чужие слова, но его разум медленно таял, не в силах понять их смысл. В конце концов, дверь тихо скрипнула и из-за неё показался Ричард. —Рон сегодня переночует у нас. Он попросил его не беспокоить, - как ни странно, Кармен не стала возражать в этот раз. Она лишь кивнула в ответ на эти слова и стала куда-то уходить, в место, известное только ей одной. Отец устало потер переносицу и зашёл обратно в комнату, не обратив внимания на сына. Тот посмотрел ему вслед и юркнул за ним, тихонько прикрыв дверь. Ричард сел за стол и откупорил уже полупустую бутылку вина. Алая жидкость волнами наполнила стакан, начиная блестеть в свете жёлтой лампы. Он с грустью взглянул на бокал, по которому венами расползлись трещины, и произнес, обращаясь к пустому никому: —Мне нравился этот набор бокалов. Их всегда было идеальное количество на застольях. Он сделал глоток. Рой сел на диван и взглянул на отца. В его голове продолжали шипеть затихающие крики и шёпот. Вспыхнувшее воспоминание и события прошлого часа перемешались в одну кашу, не давая ему покоя. Он помолчал минуты две, лишь наблюдая, как Ричард опустошает бутылку вина и принимается за вторую. Наконец, тишину прорезал его слабый голос: —Почему дядя так разозлился? Мужчина вздрогнул и посмотрел на сына. Он нахмурился и хотел было что-то ответить Рою, но не стал и крепко задумался, расслабив лицо. Его глаза метались в разные углы, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, лишь бы не смотреть на Роя. В конце концов, он произнёс: —До нашей ссоры я всё время называл его «Рональдом». Ему больно вспоминать о нашей прежней жизни, поэтому он не выносит, когда кто-то так его называет. Рой вспомнил слова дяди, произнесенные в первый день знакомства. Точно, и как он мог это забыть? Тут в голове родился следующий вопрос: —А каким он был раньше? В первом рассказе Рон не упоминал что-то про свой характер. Кажется, все слова, произнесенные им, были посвящены одному только Ричарду. Отец мальчика сжал бокал тонкими сухими пальцами. Он тихо выдохнул. Закрыл глаза. И заговорил: —Злым. Он был очень злым. В детстве я не понимал его поступков. Он подкладывал осколки стекла в ботинки нашему отцу. Пихал ржавые гвозди в еду одноклассникам. Рвал их тетради и избивал ни за что. Помню, я стоял вместе с ним в школьной столовой, и мимо него прошёл мальчик, чуть задев его рукой. Рон ударил его головой о стол и стал орать во весь голос, что убьёт его и его родителей. Как объяснил он мне позже, ему показалось, что тот мальчик вытер об него руки. А по ночам Рон плакал. Лет в шесть я увидел его в спальне. Он резал свои руки на кровавые лоскуты ржавой проволокой и безудержно рыдал. Понимаешь, Рон.. Рон болен. С самого рождения ли или только с какого-то определённого момента, мне неизвестно. Но он был безудержным, яростным. Отец ненавидел его, и, возможно, это его вина, что Рон поступал так и вырос таким диким и неправильным. Я.. Я больше не хочу про это говорить, - Ричард вдруг заплакал. Вторая бутылка вина была выпита, и теперь её содержимое растворялась в крови, заставляя его ронять слезы на рубашку. Рой молча встал с дивана и попытался обнять отца, на что тот мягко, но настойчиво оттолкнул его. Тогда он вышел из комнаты, оставив Ричарда наедине с собой. Где-то в его мыслях блуждал подросток. С мрачным лицом, неопрятным видом и горящими от злости и боли глазами. Он молча поправлял очки, скрывая взгляд под ещё тогда толстыми линзами и пряча так свою душу. Подросток стал уходить куда-то в серую даль, увлекая за собой Роя, но тут же растворяясь в небытии, оставляя его одного. Рой остановился у дверей из дома, не помня, как пришёл к ним. Он вышел на улицу, смотря на подстриженные кусты роз мутными глазами. Молча проведя весь оставшийся день в саду, не желая никого видеть, Рой с первыми звездами на темнеющем небе вошёл в особняк вновь, направляясь к своей комнате. Перед глазами все ещё стоял растаявший образ Рональда, навсегда сгинувший где-то в глубине прошедших лет.