Семеро одного найдут, или нормальные герои всегда идут в поход

      Труден и опасен был выбранный путь. По дороге наши герои встретились с множеством препятствий и тяжелых лишений, но перенесли их со стойкостью и мужеством. Сложными и тернистыми тропами вела их судьба к заветной цели, пока наконец…       Злюка не попросил Тингола помолчать, потому что от подробнейших пафосных рассказов о его приключениях все уже давно устали. «Ну, как хотите», – буркнул Тингол, обидевшись.       На удивление, поход проходил спокойно и без происшествий. Эльфы Тингола оказались невозмутимыми и сдержанными: говорили по делу, обсуждали планы и негромко переговаривались между собой, а к венценосным особам не лезли. Тингол дулся и почти не разговаривал. Злюка говорил только о планах и был задумчив. Хуан в силу характера предпочитал не встревать никуда и наблюдать со стороны.       Кудрявый мрачнел с каждым днем. К концу третьего дня, на вечернем привале, он дежурил по кухне, что в его случае означало – сидеть около костра и сверлить убийственным взглядом котелок на огне.       – Считаешь, кабанчик был еще жив и его надо доубивать взглядом прямо в похлебке? – подошедший Злюка сел рядом и дружески ткнул его локтем.       – Очень волнуюсь и скучаю по Майрону. Ты не поймешь. Тяжело быть в разлуке с тем, кого любишь, – буркнул Кудрявый.       – Конечно, мне-то откуда знать, – ровным голосом сказал Злюка, подкладывая веточки в огонь.       – Прости, я идиот и не знаю, что говорю, – спохватился Кудрявый и покаянно ткнулся ему лбом в плечо.       – Ладно, забыли, – Злюка шутливо стал лохматить кудрявые волосы.       – Эй!       – Вы о чём? – решил нарушить «обет молчания» незаметно севший напротив Тингол.       – О невесте государя Нарготронда, которую он оставил в Амане, – невзначай просветил Тингола проходивший мимо капитан.       – Что? Невеста? – Тинголу большим усилием воли удалось не выказать разочарование.       – Вы не знали? Это общеизвестный факт, – добил его другой эльф, сидевший недалеко от костра и мастеривший какую-то фигурку.       Хуан неопределённо рыкнул себе под нос в том смысле, что так Тинголу и надо.       Правитель Дориата оправился от удивления и, пораскинув мозгами, обратился к Кудрявому заметно осуждающе:       – Получается, у тебя есть невеста в Амане?..       – Эльве, ты обвиняешь меня в непорядочности? – среагировал вместо него Злюка. Вкрадчивый тон в сочетании со сверкнувшими недовольством глазами отчего-то напугал подтянувшихся на разговор эльфов. Некоторые заметно отпрянули.       – У меня невесты в Амане нет, – с нажимом ответил Кудрявый.       – А как получилось, что?..       Эльфы опять подтянулись погреть острые уши. Кудрявый вздохнул, возведя очи горе.       – Мы с Амариэ познакомились случайно и как-то очень быстро сдружились. Её родители и прочая родня, которые очень пристально наблюдали за нашим общением, понимающе переглядывались, но мы на них внимания не обращали. И вот однажды я пригласил её посмотреть на звёзды…       – Это теперь так называется? – не утерпел Тингол, которого, по-видимому, жизнь плохо учила.       – Эльве, – опять предупредил Злюка.       – Я не знаю, как и что называлось во времена твоей молодости, владыка Тингол, – холодно оборвал Кудрявый. – Но мы звёздами любовались. Мне казалось, что вокруг некоторых есть кольца и я…       – Попытался изобрести трубу для увеличения изображения? – с улыбкой закончил второй Финрод.       – Да, но не вышло, – досада у Кудрявого сохранилась до сих пор. – Однако после этой ночи вся родня Амариэ решила, что свадьба уже дело решенное.       – А вы, конечно, не стали их разубеждать… – понимающе сказал Тингол.       – Эльве, – Кудрявый задумчиво наклонил голову. – Ты обвиняешь меня во лжи? – Глаза его тоже загорелись. Теперь перед Тинголом сидели бок о бок два Финрода Фелагунда, сверкая на него недовольными немигающими взорами.       Добрая половина отряда опять отшатнулась. Злая половина решила, что всё-таки дослушает до конца, но если что спасать Тингола не будет.       «Ещё одни с кровью дивных предков на мою голову», – раздосадовано подумал Тингол, а вслух примиряюще сказал:       – Ладно, простите, занесло.       – Мы сразу сказали её родителям, что это не так. Прямо. Словами. Через рот.       – Всё-всё-всё, хватит, я понял, – пробормотал Тингол.       – Но на них это не произвело ровным счетом никакого впечатления, они всё равно твердили о свадьбе. И даже когда я уже уходил из Амана, о нас продолжали говорить как о женихе и невесте. Поразительно, как иногда родители могут не слушать и не слышать своих детей, – грустно закончил Финрод.       – Ага, никогда такого не было, и вот опять. Кого же они мне напоминают… – Злюка в упор посмотрел на Тингола. – Как так можно со своими детьми… правда, Величество?       Тингол как будто бы очень сильно увлекся разглядыванием своих ногтей.       – Совсем в походе обломались, –сказал он легчайшим тоном.       Кудрявый красивым жестом достал из рукава пилочку и протянул ему.       – Ого, митрил… – оценил Тингол. – Откуда?       – Есть свои плюсы в дружбе с гномами.       – А каким образом она тогда такая обшарпанная?       – А он ею в валар швырялся, – наябедничал Злюка.       Оставшуюся половину отряда как ветром сдуло.       Тингол весело рассмеялся, как он думал, удачной шутке и принялся подпиливать ногти.       Хуан сразу понял, что это не шутки, но разубеждать его не стал.

***

      Поход продолжался. Эльфы Тингола стали еще более тихими и держались на расстоянии. Хуан осторожно рассказывал Злюке про свое житье в его отсутствие. Кудрявый мрачнел. Тингол развлекался тем, что издевался над кукушками – спрашивал, сколько ему жить осталось. Бедные птицы либо улетали, проклиная его на все лады, либо сваливались в обморок от истощения.       Через несколько дней после знаменательного разговора, на очередном привале, Злюку обуял приступ паранойи. Милая полянка, на которой они остановились, казалась ему со всех сторон подозрительной. Хотя с одной стороны она выходила на овраг – перебраться через него было сложновато, и любой неприятель оказывался на виду. Со всех остальных сторон стоял сосновый лес и никаких бед не обещал. Тем не менее, Злюка проверил все тропинки, заглянул в овраг, обошел кусты. Уже когда он выходил из чащобы, недалеко от него раздался подозрительный хруст. Бесшумно он пробрался к источнику звука – и не нашел там никого. Лишь в траве лежал гладкий шар из опалесцирующего самоцвета, размером с большое яблоко. Никакой опасности он не излучал, равно как и магии. Злюка повертел шар в руках. Полуночно-чёрный, с красноватыми прожилками, он напомнил ему глаза Саурона. Злюка подумал, не потерял ли его Фин – подобная ерунда была как раз в его духе. И именно поэтому он сейчас выглядел более хмурым, чем обычно. Злюка положил находку в карман и вышел к костру, где как раз обнаружился Кудрявый, который тщился разжечь костёр силой взгляда, не применяя подручных средств. «А кому-то достаточно щёлкнуть пальцами»… – недовольно бормотал он. Финрод уже, было, хотел спросить по поводу чёрного шара, но тут к Кудрявому подошел один из эльфов Тингола с букетом ромашек.       – Это тебе, – пояснил самоубийца, протягивая цветы Кудрявому.       – С целью? – подозрительно спросил Финрод, механически беря букет.       – Говорят, ромашка хорошо успокаивают нервы, вот я и решил…       – Думаешь, если я кого-нибудь побью этим букетом, мне полегчает?.. – задумался Кудрявый.       Эльф в мгновенье ока испарился.       – Не нравится мне это, – Злюка подошел к близнецу.       – Да брось, он же как лучше хотел, – Кудрявый механически понюхал цветы и громко чихнул.       – Я про это место, – не унимался Злюка. – Оно странное. И ромашки эти подозрительные.       – О, Эру, цветы как цветы, – закатил глаза Кудрявый и чихнул опять. – И полянка обычная. Что здесь может случиться?       Сразу, как он закончил фразу, в восьми футах от них прямо из воздуха соткался чёрный дракон – не очень большой, чуть крупнее лошади, но с огромными зубами и свирепыми глазами. Все в шоке застыли. Дракон клацнул пастью. Финроды одновременно воскликнули «Что?» на своих любимых высоких нотах – дракона протащило по траве, а потом будто бы перекосило. Пришедшие в себя эльфы похватали оружие. Но тут Кудрявый в третий раз оглушительно чихнул – и дракон… лопнул. Просто и незатейливо пошел трещинами и разорвался во все стороны. Ошмётки шкуры или магии кружились в воздухе и медленно оседали. Касаясь земли, они занимались весёлым синим пламенем.       – Эм… – глубокомысленно сказал Кудрявый.       – Что здесь творится? – спросил Тингол немного зло от пережитого шока.       – Здесь творится поистине огненная встреча старого приятеля, – донесся смутно знакомый голос из-за ближайших деревьев.       – Рейст… это ты? – не поверил Кудрявый.       – Не станешь больше чихать на меня? – чёрный маг показался на поляне. Как ни странно, он не выглядел напуганным или возмущенным, скорее, позабавленным.       – Нда, – из-за дерева вышел Саурон и обозрел полыхающие останки. – Впрочем, чему я до сих пор удивляюсь?..       У него из-за пазухи показалась мордочка Серого. Волчонок начал возмущенно лаять на Финродов.       – Майрон! – Кудрявый, не думая, кинулся к ним. Рейстлин благоразумно отошел в сторону. Серый также благоразумно покинул Саурона на произвол судьбы. Вокруг ведь было столько интересного – бабочки, пахучие цветы, останки непонятной твари…       Финрод стиснул Саурона в объятьях так крепко, что тот невольно крякнул.       – Дорогой, полегче, – полузадушено прохрипел майя. – Не хотелось бы раньше времени войти в предания. Да и «задушен обнимашками Финрода Фелагунда» – так себе эпитафия, не очень внушительно выглядит.       – С тобой всё в порядке, – облегченно выдохнул Кудрявый, не особенно вслушиваясь в слова.       – С тобой тоже.       – Что могло случиться со мной в этом скучном походе?       – Что могло случиться со мной в защищенном замке, полном светлых эльфов?       – Всё, что угодно.       Кудрявый, наконец, его отпустил. К ним осторожно подобрался Злюка.       – Я так понимаю, наши добрались? – требовательно поинтересовался он.       – Конечно. Я же обещал дождаться, – отвечая, Саурон не сводил глаз с Кудрявого.       – Количество не уменьшилось?       – Я эльфов, вообще-то, не ем, – гордо ответил майя.       – Только надкусывает, – тихо сказал Кудрявый, смотря ему в глаза.       Саурон неоднозначно хмыкнул.       – Нет, перестаньте, только не это, – Злюка прикрыл глаза ладонью. – О, Эру, хватит. Можно без этих ваших…       – Я вообще ничего не говорил, – обиделся Саурон.       – А я ничего не имел в виду, Фин, – Кудрявый перевёл на него честные глаза. Примерно с такими же он убеждал волчонка охранять майя.       Злюка стоически вздохнул.       – Ладно, – он сжал предплечье Саурона, – я рад, что с тобой всё хорошо. А то он дулся просто непрестанно.       – Я не дулся.       – Дулся-дулся. И зыркал. Хорошо, что мы в поход молоко не взяли.       – Почему это?       – А оно бы скисло от одного твоего вида, – ухмыльнулся Злюка.       – Ой, всё, – по-взрослому закончил спор Кудрявый. – Пойду-ка поговорю с более разумным и адекватным собеседником. С Серым, например.       Он ушел к волчонку.       Тингол в это время внимательно рассматривал Рейстлина – посох, чёрный балахон, глаза, волосы, весь внешний вид.       – Рейстлин Маждере, маг, – представился маг Рейстлин Маджере.       – Эльве Синголло, правитель Дориата, – представился правитель Дориата.       – Везёт мне на эльфийских королей, – ухмыльнулся маг.       Тингол учтиво поклонился.       – Необычные у тебя глаза, – заметил он. – Наверное, с ними по-особенному видишь окружающее.       – Ты прав, – Рейстлин подобрался. Откуда эльфу из другого мира знать о Проклятии?..       – И имею в виду, что с такой формой зрачков, – Тингол почувствовал его напряжение и захотел объяснить, – свет должен по-другому преломляться и изображение…       – О, – удивился Рейстлин, – смотрю, ты разбираешься во многих вещах.       Тинголу большую часть похода надоедал своими изысканиями про преломление Финрод, но мага он не поправил. Они с Рейстлином пустились в долгий разговор.       Тихий наблюдательный Хуан тихо наблюдал. Чёрный маг был фигурой интригующей, но его всё равно тянуло к Саурону с Финродами – было забавно следить за их разговорами с постоянными пикировками.       Кудрявый действительно беседовал с волчонком.       – Что? Да? Здорово… Значит, скучал и про меня рассказывал, – он хитро скосил глаза на Саурона. – Ага. Ещё и это… Что он тебе рассказал?! – воскликнул он.       Злюка подозрительно посмотрел на Саурона. Тот пожал плечами. Ошарашенный Кудрявый подошел к ним.       – Майрон рассказал о самом начале наших отношений, – медленно пояснил он.       – Тёмный, ты в своем уме?! – вознегодовал Злюка.       – Да не об этом же! Почему у тебя мысли вечно в ту сторону сворачивают? – обиделся Саурон. – Я о Поединке рассказал.       – Ага, – кивнул Кудрявый. – И теперь Серый считает Майрона «самым крутым». Это цитата, если что.       – Каким? – не поверил Злюка.       – Ну, он же нас обоих победил.       – И это правда, – Саурон гордо сложил руки на груди.       – Ты сжульничал! – возразил Злюка.       – Двое на двое, всё честно.       – Нет.       – Да.       – Нет.       – Да.       – Нет.       – Да.       Кудрявый смотрел на них с улыбкой. Волчик недоуменно поднял ухо – вся эта сцена что-то ему сильно напоминала…       – Господа, – к ним подошел тот самый храбрец, подаривший Финроду букет ромашек, – я сожалею, что прерываю ваш поистине содержательный спор, но ужин готов.       – Но я ведь так и не разжег костер, – повинился Кудрявый.       – Ничего – оказалось, что в синем пламени всё прекрасно горит.

***

      Первым к костру пришел Рейстлин.       – Страшно хочу есть, – пожаловался он. – Перемещение в пространстве отбирает кучу энергии.       – Кстати, что за чудовище ты сотворил и зачем? – поинтересовался Злюка.       – Я не творил. Это Хризофилакс, Призрачный Дракон – существо, которое может перемещаться между мирами, – Рейстлин подхватил перепелиную ногу с тарелки и принялся с аппетитом откусывать мясо. – Встретил его в том путешествии, когда на ваш мир в первый раз наткнулся. Попросил помочь.       – О, Эру… – расстроился Кудрявый.       Смерть дракона почему-то не очень взволновала мага.       – Странно, что вы так отреагировали. Обычно он мимикрирует под что-то безобидное или предмет обстановки. Как он выглядел?       – Как зубастый чёрный дракон, – ответил Тингол       Маг задумчиво хмыкнул.       – О, Эру, мы его убили… – повинился Кудрявый. – Рейстлин, я…       – Не волнуйся, не убили. Он просто вернулся в свой мир, – успокоил маг. – Хриз живёт на границе Света и Тьмы, Сна и Яви, Возможного и Невозможного… и прочих высокопарных антонимов. Очень живучий, зараза такая. Чтобы его истребить, нужен специальный ритуал.       Финрод облегченно вздохнул.       – Разозлился он жутко, это конечно, – продолжил Рейстлин. – Теперь придется умасливать сундуком с самоцветами.       – Призрачными? – предположил Хуан.       – Настоящими, – ухмыльнулся маг. – Что он с ними делает, ума не приложу. Не ест, ведь, и не спит на них. И даже не любуется. Зато в его иллюзорном мире любое материальное сокровище никто никогда не найдет, вот же парадокс.       К костру подошел Серый, подозрительно осмотрел мага и, на всякий случай, устроился под боком Саурона так, чтобы держать Рейстлина в поле зрения.       – У тебя серьезная охрана, я смотрю, – заметил маг.       – А то, – Саурон почесал Серого за ухом.       Рейстлин оглядел полянку.       – Я немного разочарован. По тому, как ты меня встретил, я почти ожидал здесь увидеть решающую битву Добра со Злом.       – Это как? – заинтересовался Кудрявый.       – Ну, Саурон, как увидел меня – сгреб в охапку и закричал: «Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!».       Саурон совершенно не характерно смутился. Злюка совершенно не характерно его пожалел и перевел разговор на интересующую его тему.       – Мои ничего не передавали? – спросил он майя.       – Один очень долго разглядывал меня и в итоге выдал, что государя Фелагунда иногда сильно заносит, – ответил Саурон.       Финрод поморщился:       – А по делу?       – Что организуют всё в лучшем виде и чтоб вы оба не сомневались. Очень деловитые они у вас. О, кстати, – вспомнил майя, – Карахарот привет передавал. Очень жалел, что тебя не застал.       – Да ладно, он вернулся с добычей? – оживился Кудрявый.       – Кто бы мог подумать, – кивнул Саурон.       Все присутствующие, включая эльфов Тингола, очень ярко представили себе картину, как Кархарот, уставший, запылённый и покрытый следами славной битвы, притаскивает поверженную им страшную зверюгу в замок и с гордостью представляет её своей паре. Волчица хвалит его и…       – Кого поймал? – с интересом спросил Хуан.       – Выхухоль.       Мысленно нарисованная эпичная картина несколько потрескалась.       – Кого? – не поверил своим ушам даже Тингол.       – Выхухоль, – спокойно повторил Рейстлин, обгладывая ещё одного перепела.       – Выхухоль?! – воскликнул Кудрявый. – Да она же… – он изобразил руками габариты шестимесячного младенца.       – Это выхухоль из чёрного леса, а там Моргот знает что водиться может. Я как раз там Кархарота и встретил, – напомнил майя, подозрительно глядя на мага и, на всякий случай, накладывая себе в миску побольше.       – Внушительная особь, – уважительно отметил Рейстлин. – В холке мне по грудь будет.       Картина отважной охоты Кархарота опять заиграла яркими красками.       – Ну, тогда конечно… – задумчиво протянул Злюка.       – На самом деле, не самый большой обитатель вашего леса. – Просветил маг. – Был ещё выползень. Вот уж зверь так зверь. Но он умер с полгода назад. Что странно – судя по книгам, они должны быть неубиваемые.       Саурон и Злюка, осененные одной мыслью, переглянулись.       – Действительно, странно, – пробормотал Финрод, изображая удивление.       – Твоим эльфам и такого зверя хватило. Они были очень ошарашены, когда она в ворота входила, – съехидничал Саурон.       – Кто? – не понял Злюка.       – Выхухоль.       Над костром повисло ощутимое недоумение.       – О, Эру, объясни ты уже нормально, – Злюка стал тереть виски. У него всегда просыпалась мигрень, когда градус абсурда ситуации превышал допустимые пределы.       Оказалось, выхухоль тихо-мирно спала в своей норе, пока её не разбудил Кархарот. Недалеко от её лежбища волк полаялся с каким-то крошкой енотом за место около родника. Охота проходила в конец неудачно, и волк пребывал в особенно склочном настроении. От опасности получить от енота выцарапанные глаза Кархарота спасла взбешенная выхухоль, выскочившая из своей норы. Енот, не будь дураком, тут же смылся, а выхухоль загнала Кархарота на дерево.       – Но ведь волки не… – начал Хуан.       – Жить захочешь – не так извернешься, – глубокомысленно ответил майя.       С дерева Кархарот покаялся, обещал больше так никогда не делать, а также, на волне успеха своей речи, заодно пожаловался выхухоли на свое тяжёлое житьё-бытьё. Неизвестно почему, но выхухоль внезапно согласилась пойти с ним в замок и представиться его добычей. Может, пожалела неудачливого волка. Может, без выползня ей было скучно и звание самой-самой зверюги в чёрном лесу оказалось на поверку не очень-то привлекательным. В общем, они придумали красивую легенду про то, как Кархарот выследил её и вступил в сражение, но потом, поняв, что силы равны, а лишать лес такого ценного экземпляра фауны будет не порядочно, он заключил с выхухолью перемирие и попросил пойти с ним как доказательство своей доблести. Вот выхухоль в замок и пришла.       Картина эпичной охоты волка развалилась окончательно.       – Нда, – без всякого выражения сказал Тингол.       – Очень склочная особа. Они с Кархаротом друг друга стоят, – Саурон рассеянно погладил пригревшегося и дремавшего Серого. – Постоянно возмущалась, что у неё ноги отваливаются после похода, а в замке слишком сухо.       – Кто? – не понял Кудрявый. Ему показалось, что он начинает повторяться, а разговор идет по кругу.       – Ты издеваешься, дорогой? – укоризненно спросил майя. Серый что-то недовольно буркнул сквозь сон.       – Откуда мы ещё могли узнать про выползня? – добавил Рейстлин.       – Ты понимаешь выхухоли… её язык? – поразился Кудрявый.       – Выхухоль говорила на квенья? – одновременно догадался Злюка.       – На синдарине? – внес лепту Тингол.       Хуан в очередной раз обиделся на физиологию и от безысходности спрятал морду в лапы. У Саурона таких проблем не было, поэтому он от души хлопнул себя ладонью по лицу. Рейстлин медленно отставил чашку с травяным отваром и оглядел присутствующих.       – Нда, – негромко промолвил маг. – Я начинаю задаваться. В том числе, задаваться вопросом, всё ли с вами хорошо. Эти ромашки стоит всё-таки проверить. Да и полянка довольно подозрительная.       – Нам Кархарот перевёл ее слова, – очень медленно и очень раздельно, как для маленьких детей, объяснил Саурон. – Впрочем, то, что она возмущалась, было понятно и без перевода.       Отряд Тингола накрыло коллективное озарение, что путешествие в Ангбанд в компании с двумя потенциально опасными владыками Нарготронда – меньшее из зол, по сравнению с творящимся в покинутом замке ералашем и живой громадной выхухолью до кучи.       Злюку одновременно накрыло озарение другого рода.       – Да она же там всё разнесет! – в его голосе послышались нотки настоящей паники. – Мало нам темпераментной волчьей пары с неуправляемым потомство, теперь ещё и выхухоль. Всё, что построено непосильным трудом…       – Не волнуйся, – Злюка так переживал, что Саурон поспешил прояснить ситуацию для его успокоения. – Всё с нашим замком в порядке. Она ушла.       – Точно?       – Сам видел, – успокоил и Рейстлин тоже. – Они сошлись с волчицей на почве общих тем для разговоров, скооперировались и устроили себе… как там они сказали?..       – Внеплановый девичник, – Саурон, похоже, ничего странного в своих словах не видел. – Ушли вместе развеяться, а волчата остались на Кархарота.       – Как же они там бедные, без мамы, – озаботился Кудрявый. – И кормить их надо...       – Эльфы всё устроили, и Рейстлин помог, – маг без слов важно кивнул.       – Это правильно. Всё же мы ответственны за тех, кого приручили, – торжественно сказал Тингол, который любил всегда оставлять за собой последнее (хоть и высокопарное) слово.       Рейстлин подумал в этот момент про Даламара. Саурон вспомнил Кархарота. Финроды, не сговариваясь, посмотрели на Саурона, но тот, к счастью для своей гордости, этого не заметил. Хуан почувствовал себя несколько не у дел: он сомневался, что хозяева разделяли подобные сантименты, а считать себя ответственным за них было как-то чересчур. Серый требовательно тявкнул, обиженный на отсутствие внимания.       – Конечно, и за тебя тоже, – успокоил его Кудрявый.       – Тоже? – обернулся на него Саурон. – А за кого ещё?       От необходимости отвечать Финрода невольно спас маг.       – Вот рассказал сейчас всё вслух – и теперь прекрасно понимаю, почему Саурон был настолько мне рад и торопил отправиться к вам. – Он неверяще помотал головой. – Особенно, когда он узнал про невесту в Амане, – коварно добавил Рейстлин с ухмылкой.       У Кудрявого лопнуло терпение.       – Да нет у меня невесты в Амане!!! – в отчаянии закричал он магу.       Рейстлин был ко всему готов, но не к тому, что обожаемый посох покинет его в самый неожиданный момент. Он ведь только поставил его рядом – не есть же, в самом деле, не выпуская посох из рук, словно последний параноик. И теперь наиценнейший артефакт летел от него прочь, влекомый силой высоких нот – постоянно крутясь в воздухе и прямо в сторону обрыва. Всё произошло настолько моментально, что никто не успел среагировать, да что там – даже маг пару секунд сидел, тупо моргая. Затем все повскакивали с мест и имели честь потрясенно наблюдать, как Рейстлин несётся к обрыву, обгоняя ветер, в надежде поймать свою прелесть. Маг преодолел последние футы прыжком, немыслимо извернулся в полете – и его руки сомкнулись вокруг заветного предмета. На пару мгновений он замер в оцепенении, оценивая ситуацию и убеждаясь, что всё хорошо. Ноги Рейстлина остановились на краю, а сам он висел всем телом над оврагом, откинувшись спиной в мостике – в положении, отрицающем любую возможность равновесия. Его седые волосы развевались на ветру, а поза не стоила, похоже, никаких усилий. Вернув себя в вертикальное положение так же легко, он убрал волосы с лица и облегченно выдохнул:       – Успел, – и вперил в Кудрявого недовольный взгляд. – И вовсе незачем было так кричать.       Ответом ему стало всеобщее молчание.       – И это ты у нас всем плачешься, что ущербный и больной? – выразил общее возмущение майя.       – И тебе тоже? – удивился Злюка. Саурон вспомнил разговор в тёмном коридоре и смущённо кашлянул.       – Прекрасная форма, – похвалил Тингол.       Рейстлин благодарно кивнул.       – Да с вами вообще с ума сойти можно, – парировал он. – Скоро боевые искусства придётся осваивать, с такими темпами.       Хуан хотел, конечно, сказать, что если бы мага что не устраивало, его бы никто из них в жизни больше не увидел. Тем более, альтруизмом Рейстлин не страдал никогда. Но с магами лучше было держать ухо востро: превратят с расстройства в жабу – от гадюк потом не отпрыгаешься.       – Нет у меня невесты в Амане, – убито проговорил Финрод, вспомнив начало перипетий.       Саурон, наплевав на зрителей, повернулся к Кудрявому и взял его руки в свои, пытаясь поймать взгляд.       Отряд эльфов, как по команде, стал смотреть в разные стороны. Злюка закатил глаза и стал смотреть недовольно, а Тингол – заинтересованно.       – Я знаю, – мягко уверил Саурон. – Знаю, что нет. Ты просто не мог бы поступить непорядочно или солгать. Не расстраивайся – Рейстлин всего лишь подтрунивал.       – Правда веришь мне?       – Когда я тебе врал?       Злюка хотел уже заметить, что тёмным духам по определению положено быть коварными, циничными и лживыми, а потом понял – ведь действительно никогда…       У Тингола хватило совести выглядеть смущенным.       Хуан испытал за Саурона необъяснимую гордость: там, где правитель Дориата не разобрался и обидел своими словами, темный майя проявил поразительную… чуткость?       – Всё, пора и честь знать, – Рейстлин, на всякий случай, покрепче ухватил посох. – У меня появились очень важные дела. А вы продолжайте своими глупостями заниматься, – с присущей тактичностью напутствовал он.       Не дожидаясь прощаний, маг сказал что-то вполголоса и сделал движение, будто заворачивается в невидимый плащ. Его силуэт начал быстро таять, пока в воздухе не остались висеть одни только необычные глаза. Подождав несколько секунд, они насмешливо подмигнули – и маг пропал полностью.       – Позёр, – одобрительно сказал Тингол.       Хуан и Саурон переглянулись.       – Мне показалось, или он сказал: «Крисания как раз блинчики испекла»? – вытаращив глаза, спросил Пёс.       – Значит, у нас с тобой одинаковые слуховые галлюцинации.       – И нахал, – ещё более одобрительно сказал Тингол.       – И женат, – с нажимом добавил Злюка.       – Зачем ты мне это говоришь? – своим наивно-непонимающим видом Тингол не обманул даже Серого.       – Я думал, ты тут словесный портрет Рейстлина составляешь, нет? Что-то вроде: «Рейстлин Маждере. Тёмный маг. Характер стойкий, наглый. Имеет склонность к позёрству. Женат», – Злюка откровенно издевался.       – Мне совершенно неинтересна личная жизнь этого мага, – Тингол гордо вскинул голову. – Пойду проверю подпруги у лошадей.       – Но ведь… мы вроде как идем пешком, – напомнил Хуан, но Тингола уже след простыл.       Саурон иронично проследил за его отступлением и с притворной важностью обратился к Хуану:       – Мудрейший Пёс, а каким образом пересеклись ваши пути с глубокоуважаемым правителем Дориата?       – Я не рассказывал? – удивился Хуан. – И ведь действительно: постоянно отвлекаться приходилось. – Пёс наклонил голову, вспоминая. – Мы встретились почти на границе Нарготронда – его величество Тингол успел далеко забраться, до того, как к нему попало письмо государя Фелагунда. А я шёл по следу внезапно пропавших хозяев.       – И вот не-сюрприз, неожиданно обнаружилось, что вам по пути, – Злюка был мрачен. – Так и думал, что без них не обошлось.       – Чем нам это грозит? – серьёзно спросил Саурон.       – Предсказать невозможно. Сами по себе они противники не настолько опасные, но лавину могут запустить, что мало не покажется…       Забытый за важными разговорами Серый подбежал и встал рядом с Хуаном, попытавшись поточнее скопировать его стойку. Пес взглянул на него с добродушным весельем:       – Ну, по крайней мере, нас всегда будет, кому защитить.       Волчонок согласно тявкнул.

***

      Лабиринт коридоров и тайных переходов уводил команду по спасению Берена от самого себя далеко вглубь твердыни Моргота. Уже на ранних подступах обнаружилось, что бодрый тёмный майя рядом гораздо предпочтительнее волнующегося тёмного майя далеко. Моргот дураком не был и многое в Ангбанде переделал, так что нарисованный план отряд эльфов всё равно бы не спас. Зато сейчас, где не помогало знание коротких путей и тайников, помогали страх и харизма (и страшная харизма) Саурона. Миньоны плохо вникали в динамику взаимоотношений двух Тёмных духов и предпочитали лишний раз не связываться с любым из них. Саурон отвёл душу, злобно зыркая на всех и заставляя особо впечатлительных заикаться. Его слава бежала вперед него, а авторитет для многих оставался непререкаемым.       Отряд двигался по-эльфийски незаметно и бесшумно и полёт мотылька на его фоне казался ураганом… если не обращать внимания на отражающийся от стен пустых коридоров громкий шепот венценосных особ.       – Ты слишком громко дышишь.       – Я не дышу вообще. Это ты громко дышишь.       – Да я в жизни не дышал. Это Тингол.       – Господа, признаю, меня во многом можно обвинить. Но чтобы я когда-нибудь дышал…       Ей-же-ей, на взгляд Саурона, по сравнению с ними Серый был идеальным попутчиком. Волчонок тихо сидел у него за пазухой, сосредоточенно сопя, и внимательно сканировал взглядом окружающее пространство, не издавая более ни звука. Конечно, его выдавали светящиеся в темноте глаза. Но огненному духу никто не запрещал притаскивать в Ангбанд волчат. А вот контрабанда эльфов, с другой стороны…       – Дети, соберитесь и перестаньте пререкаться, – шёпотом оборвал он споры. – Мы уже очень близко.       Из темноты донеслось возмущённо покашливание.       – К остальным претензий нет, – бросил Саурон во тьму.       – Ты хотел сказать «дети Эру», Майрон? – запоздало поинтересовался Кудрявый.       – Нет.       Давящая сила Моргота, на самом деле, стала ощущаться всей кожей. Отряд как мог ускорился.       – Прямого тайного прохода нет. Придется выходить на свет и действовать по стандартной схеме. Мобилизовались, – распорядился Саурон.       Фиронды и Тингол выстроились скорбной колонной и поплотнее закутались с головой в неприметные плащи. Серый спрятался в одежде, а из тьмы, наоборот, возник Хуан. Громадный, матёрый и свирепый на вид, с горящими глазами, он делал честь любому волколаку.       Саурон кивнул и вышел в коридор, ведущий к главным покоям Моргота. Его заметили издали.       – Стой, кто идёт? – стражники у любых дверей в любых мирах действовали совершенно одинаково. Саурон наградил капитана фирменным взглядом, и тот немного отпрянул.       На посту оказалось всего пятеро. «Подвох, самоуверенность или ротозейство? – подумал Тингол. – Хотя вот Саурона, например, наличие огромного штата подручных не спасло вообще».       Надо было подобраться ближе, чтобы не наделать шуму и не всполошить остальных – караульное помещение должно было быть не так далеко. Не хотелось радовать Моргота своим появлением раньше времени.       – Господин, – чуть поклонился один. – Я не…       Саурон уверенно шёл к дверям.       – Не велено никого… – начал капитан, но осекся под горящим взглядом. Рядом стоящие стражники принялись хлопать по загоревшейся одежде в попытке потушить.       Откуда-то из тёмного бокового коридора вынырнул ещё один. Держался на ногах он исключительно упрямством. Его штормило так, что качка в любой шторм оказался бы ему нипочём. Не замечая окружающих, выпивоха задушевно говорил зелёной бутылке в руке: «Один ты у меня остался, змий. Только ты меня понимаешь». Хуан совсем не по-волколакски тявкнул. Стражник остановился, едва не споткнувшись о собственные ноги, и перевел взгляд на Саурона.       – Всегда мне этот придурок мерещится, как напьюсь, – пробормотал он. – Не двоится даже… ик… Но бесит всё равно. Думал, всё ему можно… Думал, х-х-хозяин всё простит, – он отхлебнул из бутылки. – Опять пришёл Мор-р-р-готу вылизывать жжж… жжж… – пьянчуга поперхнулся.       Саурон скорее почувствовал, чем услышал, за спиной весёлый хмык. Кажется, это был Злюка. Капитан караула за долю секунды поменял на лице все оттенки белого.       Тем временем, пьяный стражник узрел «пленников».       – Оп… Что это тут у нас?... Остроухая конф… копм… космен… тьфу. А чего закутаны так? Страшненькие, видно, – Саурон ощутил за спиной мрачное возмущение. Это мог быть только Тингол. – Ну, а кто на этого придурка ещё клюнет, ик… – Возмущение сменилось весельем. – Падлы ушастые, вот кто! – неожиданно перешёл на эльфов пьяный. – Добреньким легко служить, ик… А ты попробуй этому… Тёмный, злой… Слуха нет! Вот из хора и выперли. А всё туда же – замысел им не зашёл… замысел, замысел… Херня на постном масле!       Во время этого монолога капитан сначала покраснел, потом посинел, потом позеленел и пошел пятнами. Наконец, определившись с цветом, он стал равномерно багровым. Остальные от удивления даже не подумали остановить говоруна.       – Стопудово ему просто кто-то из ихних баб не дал, – авторитетно подняв палец, сообщил тот бутылке, – всегда всё из-за них… ик… из-за баб…       – Всё, надоел, – звонко разнесся по коридору голос Тингола.       Пьяный болтун нетвердо крутанулся вокруг себя, стражники вскинулись и уже хотели, было, позвать подмогу, но сделать никто ничего не успел. Тингол, всё ещё укрытый капюшоном, оказался около пьяницы и быстро нажал какую-то точку на шее. Тот сразу же отключился и начал медленно оседать на пол. Двух кинувшихся к нему стражников он одновременно вывел из строя, ударив ребром ладони по шее. Затем возник около другой пары, которая соображала медленнее – и просто вырубил их, столкнув лбами. Последний оставшийся, капитан, кинулся на правителя Дориата с мечом и мог бы наделать много бед (и шума), но внезапно встретился с появившемся словно из ниоткуда капитаном эльфийского отряда. Тингол в мгновение ока оказался в первоначальном месте и ещё успел поймать у самого пола раскоординированное тело пьяницы и медленно уложить его, чтобы не громыхнулось о камень. Весь бой занял секунд десять от силы.       Когда появились остальные эльфы, всё было кончено.       – Простите, господин, – повинился капитан, – немного опоздали. Заплутали в переходах.       Тингол смахнул с левого плеча невидимую соринку и приказал им:       – Этих, – Тингол брезгливо ткнул носком сапога в бок пьяному, – связать и убрать, чтоб глаза не мозолили. Всем рассредоточиться по коридору и скрытно охранять вход в покои Моргота. В бой не ввязываться, только с теми, кто захочет внутрь попасть или поднять переполох.       – Есть.       Эльфы бесшумно и быстро принялись выполнять поручения.       Тингол повернулся к остальным спутникам и вдоволь насладился выпученными глазами. Растерянный Хуан решил, что играющий с волчатами Саурон был всё же более удивительным зрелищем, но остался тоже впечатлен. Серый так далеко высунулся из-за пазухи Саурона, что рисковал свалиться на пол, и восхищенно рассматривал Тингола.       – Ну, а вы что думали, я только про модные цвета могу рассуждать? – притворно скромно спросил правитель Дориата.       – Ты очень умело прикидывался, – подколол Злюка.       – С пятым тебе просто повезло, – ответил Саурон только затем, чтобы что-нибудь сказать.       – Пожалуйста, тёмный дух, – тонко улыбнулся Тингол.       Кудрявый потряс головой, поморгал и оглядел огромные двухстворчатые каменные двери высотой в пять их ростов.       – И как мы их откроем без шума?       Саурон устало вздохнул и подошёл к стене рядом с правой створкой. Простучав заковыристый мотив, он ухватился за что-то в камне, и остальные вдруг разглядели очертания вполне обычной по размерам двери.       – Пока мы не вошли, – остановил он уже кинувшихся в дверь эльфов, – напоминаю – это Моргот. Быть тише воды, ниже травы. Не кричать, не звать Берена, не вызывать Моргота на дуэль. И не лаять, – Саурон взглянул вниз на Серого. Морда волков в принципе не была особенно выразительной, но у волчонка на ней ясно читалось: «Кому ты говоришь? Дураков нет». – Отлично, – кивнул Саурон и открыл дверь.       Первое, что бросилось в глаза, а точнее – в уши, шумоизоляция у Моргота была отменная. Кудрявый даже мимоходом позавидовал, что у них в замке подобной нет (для его мастерских, конечно же). Какофония звуков внутри заставила всех остановиться, словно они натолкнулись на невидимую стену. Треск мебели, грохот ударов о камень, звон стали и разъяренный рёв темного владыки… И только потом спасательная команда разглядела происходящее. Взбешённый Моргот метался по своим покоям разрушительным смерчем. Он пылал гневом настолько сильно, что, казалось, светился на самом деле и перебивал даже ослепительное сияние камней в собственной Короне. Вокруг него прыгала маленькая фигурка Берена, смотревшаяся на фоне Тёмного владыки надоедливой блохой. Человек пытался достать Моргота смешным мечом, одновременно уворачиваясь от ударов тяжёлой палицы.       – Перепись населения?!! – во всю мощь валарских легких орал Моргот. – Ты за кого меня держишь?! Перепись населения?!!       Первое, что сделал Кудрявый, когда осознал картину боя – попытался кинуться к Берену с предупреждающим криком. Саурон едва успел зажать ему рот ладонью и оттащить в укрытие, где уже стояли остальные.       – Я перед кем только что распинался? – раздражённо зашипел майя на ухо эльфу. – Почему двухмесячный волчонок оказался разумнее многосотлетнего правителя Нарготронда?!       Разумный двухмесячный волчонок тут же выскочил у Саурона из-за пазухи, боясь быть придавленным, и перебрался ближе к Хуану. Моргот его настолько впечатлил, что он, дрожа, решил не высовываться из-за камней ни за какие коврижки.       Неразумный многосотлетний правитель Нарготронда выглядел очень зло и словно просчитывал, каким образом половчее откусить Саурону наглую конечность.       – Не боюсь, – оповестил его Саурон шепотом.       Кудрявый заметно удивился.       – Вы не могли бы перенести свои заигрывания на более подходящее время? – спокойно попросил Тингол. Он стоял почти на открытом месте и с огромным вниманием наблюдал за боем Моргота с Береном.       Кудрявый прищурился, становясь очень похожим на недовольного Серого, и осторожно двумя пальцами отцепил руку Саурона.       – Уж извините, что меня тут одного, похоже, беспокоит участь Берена, – зашипел он похлеще майя. – И если тебе плевать, что твой зять может умереть…       – Не думаю, – не меняя положения, ответил Тингол.       «Как, впрочем, и всегда», – хотел сыронизировать Саурон, но промолчал.       – Не думаю, что может умереть, – продолжил Тингол. – Если проанализировать рисунок боя, то видно, что Берен всегда отскакивает от ударов Врага на долю секунды раньше, словно точно знает, где они обрушатся. Усталости он не чувствует вообще. И сила Моргота вместе с магией его почти не берет.       Саурон с Финродами тоже уставились на сражавшихся. Выходило, что Тингол был прав.       – Похоже, его защищает точно та же неведомая хрень, что и притащила его сюда, – сделал вывод Саурон.       – Как всегда, поразительно точно и изящно высказано, – хмыкнул Злюка.       – Значит, на сотрудничество Берена тоже можно не рассчитывать, – подосадовал Кудрявый.       – Придётся вырубать Моргота, – мрачно сказал Саурон. – Да чего там, делов-то.       – Песнь силы? – спросил Злюка.       – Не вариант, – ответил Кудрявый. – Привлечём внимание и разозлим.       – А вот это…       – Вряд ли. Может быть нужно…       – Не нужно.       – А если так?..       – Хм, не уверен.       – Усыпим его, – предложил Хуан.       – Правильно, – кивнул Тингол. – Можно действовать исподтишка и будет наверняка.       – И что выберем, чтобы все могли подхватить? – оглядел всех Саурон.       – Спят усталые игрушки... – предложил Тингол.       – Спят усталые игрушки?! – не поверил Саурон.       – Ну, я всегда её пел Лютиэн в детстве, ей очень нравилось, – смущённо пояснил правитель Дориата.       – Ну, тогда уж «спи, моя радость, усни», чего бы нет, – предложил Злюка.       – Спи, моя радость, усни?! – не поверил Кудрявый.       – Как вариант, – пожал Злюка плечами. – А у тебя какой?       – Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…       – Придет серенький волчок и укусит за бочок?! – опять не поверил Саурон. – Будем Моргота этим стращать? Что у тебя, вообще, за любовь к волкам?..       – Сам предложи, раз тебя ничего не устраивает.       – Тем, кто ложиться спать, спокойного сна…       – Внушительно, – оценил Злюка. – Но остальные не потянут. Слишком низко.       Они ещё долго могли бы соревноваться, чья колыбельная колыбельнее, но с другой стороны покоев раздался знакомый всем эльфам мотив – нечто родное и дорогое, прямо из детства. Выводил его чистый и напевный голос такой красоты, что Саурон на миг допустил крамольные мысли, что, может быть, его Финрод и не поёт лучше всех на свете…       – Лю, – попытался рвануться к голосу Тингол, но Хуан вовремя ухватил его за плащ.       Финроды переглянулись и встроились в напев почти играючи, будто всю жизнь только колыбельные Тёмным владыкам и пели.       Саурон испытал в равной степени восхищение и желание прикорнуть где-нибудь в уголке. Музыка обещала отдых и успокоение. Вытянуться бы, накрывшись своим чёрным плащом с кровавым подбоем или лучше – уютным одеялом, подгрести под бок теплое кудрявоголовое тело… рядом любимая игрушка – тряпичный волчонок с почти оторванным ухом... «Так, стоп, – Саурон помотал головой, приходя в себя. Детских игрушек у него не могло существовать как класса. – Ах, вот оно что…» – он насмешливо посмотрел на Кудрявого.       Тем временем, Моргот впал в оцепенение: снотворная мелодия настигала с двух сторон, и он не знал, куда податься. Ярость отдалилась, голова стала непомерно тяжелой, веки сами стали закрываться. Обрадованный его бездействием, Берен проскользнул мимо руки с палицей и со всей дури рубанул мечом по закованной в броню икре. Моргот взревел и вмиг проснулся.       – Да чтоб тебя! – в сердцах прошипел Саурон.       Песнь наполнилась новой силой – свой голос добавил оправившийся от сильных эмоций Тингол. Майя стал колдовать над выведением из строя Берена – активность того грозила спутать все карты.       Моргот опять замер и начал погружаться в сон прямо там, где стоял. Берен воспользовался тем, что голова Темного владыки клонилась аккурат в его сторону, и попытался допрыгнуть до короны. С Моргота тут же слетели все заклятия, которые могли слететь, и он со злости чуть было не пришиб Берена своим грозным оружием.       – Да вырубите его уже кто-нибудь! – забывшись, прокричал Саурон в полный голос. У него самого дезактивировать Берена не получалось.       – Гортхаур!!! – Тёмного валу обуяли все негативные эмоции разом. Он отшвырнул от себя надоедливого человечка, делая шаг в сторону Саурона.       Невидимая Лютиэн горестно вскрикнула с той стороны зала, и песнь развалилась.       Благородный Пёс уже подумывал, как бы подороже продать свою жизнь в деле отвлечения внимания Моргота, но внезапно за спиной Тёмного владыки из воздуха (и в воздухе) проявился Рейстлин. Потратив терцию на удивление, терцию – на усталое принятие судьбы и ещё терцию – на оценку ситуации, он с разворота шандарахнул Моргота посохом по затылку. Темный владыка замер в третий раз. Он не развернулся с грозным вопросом: «Что это?». Не разразился любимым злодейским смехом со словами: «Разве это удар?». Он просто спокойно рухнул на пол с оглушительным звуком и потерял сознание. Его вожделенная Корона слетела с головы и покатилась по камням.       – Ну, так тоже можно, – растерянно пробормотал Саурон.       – А что, так можно было?! – недовольно воскликнули Финроды одновременно.

***

      Первым Рейстлина поприветствовал Тингол:       – Ты чуть было не опоздал, чёрный маг.       – Маг никогда не опаздывает, правитель Дориата, и никогда не приходит раньше. – Наставительно произнес Рейстлин, подняв палец. – Он всегда появляется тогда, когда положено.       После этих пафосных слов маг спустился с небес на пол и принялся колдовать над телом Тёмного владыки.       Природное любопытство всё-таки выгнало Серого из укрытия. Он оценил распростёртое тело Моргота, оценил учиненный погром, оценил количество собравшихся на одной площади… и решил, что с делом охраны себя Саурон справиться самостоятельно. На крайний случай, позовёт Кудрявого. Волчонок осторожно пробрался к Хуану в твердом намерении держаться Пса – тот был самым здравомыслящим из компании.       Тингол поймал в объятья Лютиэн. Она потратила на приветствие папеньки только несколько секунд и тут же кинулась к лежащему Берену, начиная его осматривать и пытаться в чувство привести. Кудрявый хотел ей помочь, но его отвлекла появившееся во тьме у дальней стены какая-то…       – Непонятная кракозябра, – сказал Злюка.       Саурон кивнул – нечто очень напоминало кракозябр, встречавшихся ему в чёрном лесу. Бесформенное бестолковое существо с множеством ног, которое само не знало, чего оно хочет и куда идёт.       Подтверждая своё определение, кракозябра повалилась на пол, побарахталась некоторое время, а потом встала и пошла дальше. Эти создания, в силу своей непробиваемой тупости, могли быть очень опасны, поэтому Финроды приготовились отбиваться. Но тут кракозябра вышла на свет…       – Нет, – почти беззвучно простонал Кудрявый. – За что…       Келегорм с Куруфином шли молча, но очень настойчиво, крепко прижавшись друг к другу.       Злюка оценил композицию и окликнул Лютиэн:       – Принцесса, что ты с ними сделала?       Берен пришёл в себя – на удивление, он не был ранен, если не считать синяков и царапин. Он ни на кого не обращал внимания и на попытки поговорить не реагировал, поэтому Лютиэн было немного не до Феанорингов.       – А, – махнула она рукой. – Внушила им, что они не могут говорить. А ещё, что не могут разъединиться и отойти от меня дальше тридцати футов. Просто верёвки под руками не было…       Саурон невольно почувствовал к Лютиэн уважение.       Берен на нетвердых ногах поднялся с пола и уверенно и целенаправленно побрел к свалившейся короне. «Сильмарилл, нужен Сильмарилл», – непрестанно бормотал он под нос.       Келегорм с Куруфином хотели рвануться следом, но им дорогу перегородил Злюка.       – Кузены, – угрожающе начал он, сложив руки на груди.       – Далеко собрались? – рядом с ним встал Кудрявый, повторив позу и интонацию.        Удвоенная сила Финродов нейтрализовала все заклинания. А может, братья в принципе не могли долго молчать.       – Два Финрода, – восторженно протянул Келегорм (или Куруфин).       – Здорово, – радостно ответил Куруфин (или Келегорм).       Ничто не могло выбить этих двоих из колеи.       – Почему здорово? – спросил первый.       – Так две короны Нарготронда же. Не придётся из-за них драться.       – Балда, – первый дал второму подзатыльник. – Они же пока не умерли.       Саурон поперхнулся. Финроды и глазом не моргнули.       Тем временем, Берен добрался до Короны и пытался выковырять оттуда камень. Свой меч он потерял в процессе неравной борьбы с Морготом, поэтому приспособил для этого перочинный ножик. Лютиэн, уже бросившая попытки его отговорить, расстраивалась на плече Тингола.       – Ну-ну, дорогая, не плач, – как мог, старался её успокоить правитель Дориата.       – Пусть он сделает, что должен, иначе это наваждение может никогда не спасть, – к ним подошёл Рейстлин. Мага тоже интересовало сокровище чужого мира.       Саурон хотел сказать, что ножичком Берен будет управляться до второй Музыки Айнур, но стоило человеку пару раз подцепить Сильмарилл, как камень почти сам прыгнул Берену в руку. «Да вы издеваетесь», – пробормотал майя.       Келегорм с Куруфином попытались обогнуть Финродов, но на их плечи легли тяжелые ладони оказавшегося за их спиной Саурона.       – Я бы не советовал, – посоветовал он лёгким тоном.       В лучшие времена, братья стали бы задавать риторические и суицидальные вопросы в стиле «а ты кто такой?», но их, как и всех остальных, заворожил свет Сильмарилла.       Берен поднял его над головой как свой главный трофей. Звуки затихли. Лютиэн перестала плакать. Все в благоговейном молчании любовались сверкающим самоцветом.       Серый выглянул из-за бока Хуана. Драгоценности он уже в своей жизни видел (когда помогал Саурону прятать от эльфов артефакты), но такого камня… В каждом широко распахнутом глазе волчика выпукло отражалось по Сильмариллу, они переливались всеми цветами радуги и ослепляли, как свет путеводного маяка в беззвездную ночь. Берен опустил руку, и Серый не выдержал. Он сгруппировался и рванул к камню.       – Нет! – крикнул Кудрявый, но не успел.       Волчонок прыгнул.       Он был слишком мал, чтобы в его пасти поместился камень, а поверхность у самоцвета была очень скользкой – Серый проскользил зубами по Сильмариллу и свалился бы, если б не смог уцепиться Берену за рукав. Держась на честном слове и одних зубах, он висел и раздражённо порыкивал на человека. Захапал себе такой красивый камень – и не делится... совсем совесть потерял! Берен без усилий поднял его, недоуменно посмотрел на дополнение к одежде и тряхнул рукой, словно прогоняя надоедливую букашку.       – Осторожно, он же маленький! – горестно вскричал Кудрявый и дернулся ловить волчонка.       Серый приземлился на все четыре, встряхнулся и облаял Берена последними словами, которых почти никто не понял.       – Такая шмакодявка, а ещё возмущается, – удивился человек почти про себя.       «Я тебя запомнил», – злым взглядом сообщил ему Серый и побрел к Саурону жаловаться на жизнь.       Сын Барахира только сейчас заметил Финрода.       – Ты кто? – спросил он глухим заторможенным голосом.       – А вот я бы тебя узнал, не спрашивая имя, – обиделся Кудрявый.       – Государь Фелагунд? – догадался Берен. Потом он увидел Злюку. – Два государя Фелагунда? Странно, не помню, чтобы я пил…       – Любимый… – Лютиэн кинулась к нему.       – Подожди, – Берен осторожно вывернулся из её объятий. – Надо сначала найти твоего отца.       Берен забегал взглядом по собравшимся и невольно проследил траекторию отхода Серого. Взгляд человека вперился в окруженного эльфами Саурона.       – Осторожно, здесь Враг! – проинформировал он громогласно и стал искать на бедре отсутствующий меч.       Волчонок внезапно остановился и принялся отплевываться, одновременно стараясь почесать зубы об пол и тихонько ворча.       Кудрявый хихикнул себе под нос.       – Ты чего? – спросил Злюка.       – Серый волнуется, что он мог заразиться идиотизмом от Берена, – вполголоса весело пояснил Финрод.       – А я давно говорю, что этот волчонок самый разумный из нас всех. После меня, – одобрил Саурон.       – Ты же умудрился связаться с нами, – опроверг Кудрявый.       – Справедливости ради, – прервал Злюка шуточную перепалку, – на восприятие Берена действует «непонятная хрень». Так что, не показатель.       Саурон очень сомневался, в том, что морок на что-то влияет. Волчик тоже.       Тингол прокашлялся и решил успокоить зятя:       – Всё в порядке, сын Барахира.       Как только Берен услышал голос правителя Дориата, он сразу уверенно направился к нему.       – Прими этот камень в дар, государь Тингол, – торжественно возвестил он, передавая Сильмарилл.       – Эм, ну, спасибо, – намного менее торжественно ответил Тингол. Легендарный камень был, конечно, красив. Но после всех связанных с ним забот, волнений и опасностей, особо Тинголу не сдался. Не говоря уж о его мрачной истории и связанной Клятве. Тем более, за передачей пристально следили несколько пар глаз.       Как только Тингол взял Сильмарилл, Берен свалился без чувств.       – Моргот всё побери, – ругнулся Тингол.       Он пытался одновременно удержать камень и тяжелое тело Берена, который упал почти на него, и с помощью Лютиэн дотащить человека до ближайшей стены.       – Если ты настаиваешь, – разнесся по залу угрожающий бас.       Саурон успел подумать, что с такой компанией из эльфов, людей, Феанорингов и прочих существ пропустить пробуждение Моргота… тут нужен особый талант.       Рейстлин успел подумать, что его магия в этом мире работает ужасно и что он на такое не подписывался.       Финроды успели на своем уровне всё обсудить и выработать план действий.       Серый успел метнуться волчонком к Саурону и взлететь к нему за пазуху – приоритеты он всегда расставлял правильно.       «Моргот… а я сегодня ещё даже не обедал», – загрустил Хуан.       – Стража!!! – со всей яростью прогремел Тёмный владыка и громыхнул палицей об пол.       По стенам пошла вибрация, сверху посыпались мелкие камушки, тряхнуло, как при землетрясении. Тингол повалился с Береном на пол и выронил Сильмарилл.       – Хваленая эльфийская ловкость и изящество… – недовольно пробурчал он, наспех устраивая тело человека у стены. Берен оказался тяжелым, как колода.       Тингол хотел подобрать самоцвет или крикнуть дочери это делать, но той уже след простыл. Лютиэн, естественно, обнаружилась в опасной близости от Моргота: вместе с Финродами они пытались сообразить на троих мощное колдунство.       – Да поможет уму и силе злобность, – прокомментировал Хуан, наблюдая, как Рейстлин с Сауроном, сообща, отвлекали внимание Моргота, давая доброй половине время спеться. Саурон атаковал со всей силы, его огонь повиновался беспрекословно, но в мощи вале он всё-таки проигрывал. Рейстлину хватило своей сбоившей магии только на создание красочных иллюзий, но задачу отвлечения они тоже выполняли. Особенно старался чёрный пятиглавый дракон, который, кажется, невзлюбил Моргота с первого взгляда.       – Охранять, – приказал Тингол Хуану и бросился на помощь Лютиэн.       Пёс сел около бессознательного человека, не решаясь трогать камень, но держа его в поле зрения, и время от времени порыкивал на Келегорма с Куруфином. Они дернулись в сторону Сильмарилла, но добраться им мешало начинающееся сражение. А потом стало не до того.       Помочь Тингол не успел – громадные двери покоев с грохотом отворились и в них буквально вмело его отряд. За ними по пятам следовали полчища орков. Тингол резко поменял траекторию и кинулся помогать своим эльфам баррикадировать дверь.       Берен очнулся. Осознав происходящее, он быстро отрыл в куче деревянных обломков, бывших когда-то мебелью, свой меч и примкнул к защитникам дверей. Хуан побежал за ним.       Финроды и Лютиэн определились с мотивом и обрушили на Тёмного владыку всю мощь своей музыки. Их волшба легко и непринужденно вплеталась в тёмное колдовство Саурона. Будто почувствовав трудности своего Господина, стражники начали ломиться в покои с удвоенной силой. Рейстлин перевел нападки своих иллюзий на врывающихся орков. Отряд Тингола под его предводительством сражался отчаянно, человек тоже не отставал. Хуан рвал неприятеля направо и налево. Келегорм с Куруфином прятались в укромном месте.       Всё бы ничего, но подручные Моргота всё прибывали и прибывали. Сам он облегчать отряду жизнь и падать поверженным тоже не спешил, хоть и получил достойный отпор. Как прорываться из Ангбанда и что делать дальше…       – Рейст!!! – от внезапного крика Злюки сражение даже немного замедлилось.       Маг обернулся на эльфа.       – Лови!!! – Рейстлин автоматически вскинул руку, и его пальцы обхватили опалесцирующий шар величиной с яблоко – полуночно-чёрный, с красноватыми прожилками.       Рейстлин попытался его осмотреть:       – И что мне с ним?..       Не договорив до конца, он пропал, а за ним – по цепочке все остальные, включая эльфов Тингола, Берена и Лютиэн. Последними исчезли Келегорм с Куруфином.       Моргот, пошатываясь и тряся головой, осматривал разгромленные покои и обескураженных подручных. Наглых вторженцев и след простыл. По центру его Короны зияла дыра от камня, а сам Сильмарилл был безвозвратно потерян.       – Это что сейчас было? – спросил он в пространство.