Преданный

Мои попытки сгладить отношения с Дилюком так и не увенчались успехом. Слишком строгий как к себе, так и к другим, брат не желал сближаться и не перебрасывался со мной и парой фраз во время редких встреч. Он сдержанно держал дистанцию, а если и ему приходилось заговорить со мной, то тон его казался холодным и незаинтересованным. Я чаще стал появляться в поместье в ущерб своей работе. Чаще попадался на глаза как отцу, так и Аделинде, норовя помочь с любой работой. Во взгляде Крепуса читалось одобрение, возможно, тот даже решил, что я медленно стал выгорать к алхимии. Однако, все было наоборот. В первую очередь дома я искал встречи со старшим братом, но тот мастерски меня избегал. Тогда я все норовил прервать труд в лаборатории и бродил по Ордо Фавониус. Дилюк будто знал, когда я решу вновь его досаждать своей компанией, и практически всегда отсутствовал. Во время патрулей соваться не решался, не желая мешать работе. Проблемой еще стал Кэйа. Дилюк избегал меня из-за неприязни, а Кэйа из-за страха. Если мы пересекались в коридоре, то он шарахался от меня в противоположную сторону и быстро уходил. Я сам не знал, как лучше было поступить, и мучился выбором: сердце подсказывало, что брату нужно было дать шанс выговориться и быть выслушанным, а мозги твердили, что о шпионаже должен узнать Орден. Однако, Кэйа никогда не казался угрозой Мондштату, и я не мог его сдать. Я еще не решился, но поговорить с ним рано или поздно должен. Накалившиеся отношения не оказались не замечены проницательным взглядом Крепуса. Отец решил устроить семейный ужин, отказ явиться, впрочем, не принимался. Он заявил, что хотел провести вечер в кругу семьи, которая так редко стала собираться вместе. Как в старые времена. Именно в результате порыва отца мы вчетвером сейчас неохотно сидели за тяжелым дубовым столом. По помещению разносился скрежет приборов по тарелкам, и в камине весело потрескивали дрова, что напоминали о ушедших временах, когда все трое братьев собирались по вечерам в столовой у огня и грелись после долгого дня, проведенного на природе. Тогда было шумно, мы смеялись и говорили обо всем на свете, и набивали рты сладкими угощениями. Сейчас стояла тишина. Кэйа был непривычно молчалив, впрочем, как и всю последнюю неделю, и ковырялся в еде, сидя, будто на иголках. Дилюк остервенело терзал вилкой кусок мяса и прожигал его недовольным взглядом. Я просто пялился в тарелку, чувствуя досаду от того, что умудрился испортить отношения с обоими братьями и никак не мог придумать, как все исправить. Алхимические расчёты казались проще, чем взаимоотношения внутри семьи. Крепус отложил приборы в сторону и нарушил гнетущую тишину. — Что с вами тремя случилось? — его глубокий голос звучал беспокойно. — Поссорились? — Нет, — раздалось в ответ одновременно. — Я окажусь прав, если скажу, что не верю ни единому слову, — произнес отец сухо. Тон его сквозил холодом. Тогда я поднял взгляд с тарелки и пересекся им с Кэйей, что сидел напротив меня. Он едва заметно дернулся, отводя глаза. Впрочем, от Крепуса не укрылся этот порыв, и он недоуменно нахмурился. — Кэйа, у тебя все нормально? Брат слишком энергично закивал, стараясь не пересекаться со мной взглядом, и порывисто произнес: — Все отлично. Отец тяжело выдохнул. Он откинулся на спинку тяжелого дубового стула и прикрыл глаза рукой. — Кай, — тон его сменился. Он повернул голову и пронзил меня внимательным взглядом. — Почему Кэйа тебя сторонится? В столовой повисла тишина. Кэйа безнадёжно уставился на меня. А я в ответ на него. — …боится, что я скормлю ему что-нибудь из изобретений Альбедо, — от меня не укрылось как облегченно выдохнул Кэйа, а напряженные плечи опустились. Он казался таким растерянным. — Сильно устаю, бывает, принесу что-то не то. И я неловко рассмеялся, почесывая затылок. — Кэйа? Так и есть? — Конечно, — он кивнул и потянулся за бокалом. — Ничего существенного, отец. От меня не укрылось, что Кэйе наконец удалось взять себя в руки. Его взгляд старательно избегал моего, но голос вернул былую твердость, поза казалось расслабленной и небрежной, и смотрел он на Крепуса с привычной лукавостью. Тогда отец вновь потянулся за вилкой и неторопливо принялся за еду, аккуратно разрезая кусок мяса. И продолжил разговор. — Я не хочу, чтобы мои сыновья тратили время на пустые ссоры, — терпеливо пояснил Крепус. — Вы должны держаться друг за друга. У меня не было такой привилегии, будучи единственным ребенком. Мой отсутствующий взгляд пересекся с предостерегающим взглядом Дилюка. Я не хотел поднимать тему нашего конфликта. И он тоже. Это было только между нами. Сегодня мы встретились впервые за долгое время. И, откровенно говоря, я не мог сказать, когда еще раз смог бы увидеться со старшим братом после этого. Решит ли он опять поговорить было загадкой. Хотя я и искал с ним встречи все это время, но сейчас был неподходящий момент для выяснения отношений. Остаток вечера прошел спокойно, и я первым отбыл из поместья. Альбедо прислал записку с просьбой присоединиться к нему в лаборатории для помощи с восполнением запасов определенных зелий. А я был только рад вернуться в невзрачное и заставленное всем чем только можно помещение. Глаза горели в предвкушении, а ноги несли меня по узким улочкам Мондштата с такой скоростью, что я прибыл даже раньше, чем Альбедо успел подготовить материалы для работы. Я хотел заняться собственными исследованиями после, поэтому достаточно резво корпел над составами, желая закончить раньше, чем глубокой ночью. Но вдвоем с учителем мы работали слаженно. Альбедо по обыкновению пояснял малоизвестные принципы со свойственной ему невозмутимостью, позволяя воскресить в памяти забытые аспекты алхимии. Лабораторию освещал мягкий песочный свет от задействования глаз Бога, а податливая материя вплеталась во едино, превращаясь в жидкость, что с плеском вливалась в различные склянки. Ладони привычно играли с энергией, кожу грело пламя атанора и работа шла быстро. Честно, я забывался, когда занимался алхимией. Не замечал время, выпускал из памяти насущные вопросы, и это становилось проблемой. Но Альбедо был тем, кто никогда не терял голову во время работы. Рассудительный и внимательный, он был отличным учителем для такого порывистого человека, как я. И всегда напоминал мне о моих изъянах. И всегда во время. Такого наставника было бы сложно найти. Закончили мы когда уже совсем стемнело, но достаточно рано, поэтому я мог приступить к собственной работе. Я все пытался искусственно воссоздать процесс ферментации, что в обычной ситуации требовало определенных реактивов, чем обычно здесь и пользовались местные алхимики. Реактивы часто были основой многих реакций. Но я хотел вплести в процесс Гео энергию, что сильно ускорило бы этап и сэкономило бы немало сбережений. В идеале, Гео энергия выступала бы как один из реагентов. Ферментация была основой многих необходимых зелий и масел, и часто определенные компоненты нужно было настаивать днями, а то и неделями. Алхимия Тейвата хоть и напоминала обычную химию, но все равно множество реакций и процессов настолько отличались, что, казалось, будто логику к ним применить было нельзя. Как и знания химии. Она здесь работала, но совершенно не так. Проблемой являлось то, что Гео энергия была неподатлива и своенравна и не желала вступать в реакцию с органическими соединениями. Вмешательства в ее структуру реактивов были минимальны. Этого количества хватало лишь для завершения реакции, бОльшую роль играло время настаивания реагентов. Почему я не мог сказать и лишь продолжал ломать голову над этим вопросом. Занимался я этим вопросом уже несколько месяцев, но результатов пока что не было. Но я видел перспективу в дальнейшем исследовании этой области, поэтому продолжал. Были моменты, когда я отдавал предпочтение другим опытам. В тот момент, когда Дилюк только начал избегать со мной встреч, все пытался создать аналог жучка, что помог бы отследить за его местоположением. Но от предмета фонило энергией так, что незаметным назвать его было нельзя, и я никак не мог понять, как ее скрыть, поэтому эксперимент так и валялся где-то в одном из ящиков среди кучи бумаг и других неудавшихся изобретений. И Дилюк так и продолжил успешно меня избегать. Все-таки, работать с зельями было интереснее. Это было достаточно практичное направление. И мне нравилось. Альбедо считал мое исследование занятным и любопытным, но наблюдал издалека. С осторожностью. Не давал никаких прогнозов и никак не комментировал неудачи или успехи. Только наблюдал. Часто реакция заканчивалась взрывом или выделением темного газа — результат реакции просто выпаривался за считанные секунды, а в лаборатории воняло тухлыми яицами. Возможно, моей ошибкой была попытка использовать гео в качестве катализатора… А что, если взять ее за основу?.. Дверь в лабораторию распахнулась и внутрь вихрем влетела девушка, которую тут я точно не ожидал увидеть. — Кай! Я так и знала, что ты будешь здесь, — горячо воскликнула Джинн и размашистым шагом направилась в мою сторону. Я растерянно стоял со склянкой в правой руке и вопросительно смотрел на нее, совсем не понимая, что Джинн забыла ночью на нашем этаже. Слишком неожиданно она тут оказалась. Краем глаза увидел, как Альбедо скрылся в помещении для хранения алхимических компонентов, оставляя нас вдвоем. — Джинн?.. Что ты здесь делаешь? — Только что освободилась, — выпалила девушка. Ее взгляд остановился на зажженном атаноре, а затем на склянке в моих руках. — Ох, извини, я не помешала? — Все нормально, — заверил ее я. И отставил склянку на стол. — Ты что-то хотела? — Да, я узнала от Кэйи о вашей ситуации с Дилюком, — она говорила быстро, а ее пальцы мяли рукава рубашки, которая была на ней. — И хочу вам помочь. Я знаю, что Дилюк не доволен, что ты столько времени проводишь в лаборатории, но думаю, что он поменяет свое мнение, если ты примешь титул рыцаря Ордена. И наконец поймет, что ты серьезно настроен по поводу работы и не тратишь время зря. Мне оставалось лишь оторопело смотреть на Джинн, которая не давала вставить и слова. — Почему ты так и не подал заявку? Ты заслуживаешь стать рыцарем также, как и Дилюк и Кэйа, внося вклад в работу Ордена. Твой вклад не меньше, чем вклад мастера Альбедо, — с уверенностью заявила Джинн. Глаза ее горели уверенностью. — Я поговорю с магистром Варкой завтра же, не понимаю, почему ты так тянул все это время! Стоило догадаться, что главный борец за справедливость в Мондштате, которая все эти годы была близка с нашей семьей, решит помочь в сложившейся ситуации, однако, она не видела корня проблемы. — Джинн, мне это не нужно… Но она не слушала. Джинн уже унеслась из лаборатории, пропуская все мимо ушей, а я все стоял, и просто махнул рукой. Не понимая ее рвения в этом вопросе. Возможно, виной была симпатия к моему старшему брату, и не желание портить ни с кем из нас отношений, она захотела примирить Дилюка и меня, будучи хорошим другом для всех троих. Впрочем, решать вопрос с Джинн сейчас было не самым важным вопросом, и это могло подождать. Бросать начатый эксперимент я не мог. Бежать следом не собирался. И поэтому продолжил, решив поговорить с девушкой в другой день. Я лишь раздраженно покачал головой. Не любил, когда меня прерывали во время работы. Руки вновь застыли над нетронутым материалом. Глаз Бога загорелся ярким светом. Ярче, чем обычно. И я вливал энергию, больше энергии, чем решался обычно, с завидным упрямством игнорируя накатившую усталость. И что-то в этот раз впервые переменилось. Я почувствовал чужеродную энергию, манящую, что тянулась к моей, пытаясь ухватиться, но не способная на это. Она пронизывала воздух вокруг, едва уловимая, однако, при должной концентрации я ее ощущал достаточно отчетливо. Я не понимал, как с ней работать, и действовал инстинктивно. С трудом подцепил ее, словно невидимую нить. Гео начала переплетаться с ней, крепко сковывая, а я посчитал нужным начать предавать форму. Разные типы энергии кружились в моих руках, принимая образы и подобия, нитями тянулись воедино и озаряли ярким светом помещение лаборатории. Сзади раздались осторожные шаги Альбедо, который остановился за моей спиной. А энергия все лилась и обретала форму. На столе из песочных нитей появилась ящерица немного меньше размера кота, будто сотканная из света и энергии. Поверх ее кожи опускались многочисленные каменные чешуйки, которые овеивала гео субстанция, и надежно закрывали, будто панцирем. Я с волнением наблюдал за проявляющимся созданием, чувствуя собственную энергию, которая фонила от существа. Ящерка плюхнулась на пятую точку и уставилась на меня круглыми глазами, опустив голову на бок и с интересом разглядывая. — Что это за энергия? — впервые в голосе наставника я слышал недоумение. — Я не чувствую ее источника. Совершенно. — Не чувствуете? — недоуменно произнес я. Но я же видел ее, насколько она была осязаема и даже думаю, что понимал, как вновь ее вытянуть для повторной трансформации. Почему Альбедо не ощущал ее? Он склонился над столом и выставил вперед в ладони, изучая создание перед нами. — Интересно… Это не совсем элементальный фамильяр… — пробормотал Альбедо в задумчивости. — Дай мне взглянуть на твой Глаз Бога. В это время существо поднялось и начало гулять по столу. Я в недоумении снял Глаз Бога и передал учителю. Ящерица продолжала сновать между колбами туда-сюда, смешно переваливаясь из стороны в сторону. — Видишь. Создание не исчезает в момент, когда твоё взаимодействие с глазом Бога прекращается, что является обычной проблемой для фамильяров, которые существуют от чужой силы. Он не питается твоей элементальной энергией, внутри него самого есть источник. И похоже, что она сплелась с твоей Гео. Поразительно. Это близко к Кхемии… — задумчиво пробормотал Альбедо. Размышляя вслух. Он продолжил говорить, и я не мешал его ходу мыслей. Вопросы задать я мог и после. — Думаю, если ты научишься работать с большим количеством энергии, то мог бы сделать что то и крупнее пресмыкающегося. Эта другая энергия… Они так тонко сплетены с энергией Гео, что ее очень сложно почувствовать… Я счел нужным немедленно сделать запись по изученному процессу. Все систематизировать и подвергнуть анализу. Имело ли существо сознание? Способно ли было к когнитивным функциям? Могло ли пользоваться стихийной энергией? Не успев отойти и пары шагов от рабочего места, как ящерица стрелой взлетела со столешницы и по моей руке полезла вверх, коготками хватаясь за одежду, и улеглась на плечах, обвившись позади шеи своим телом. — Видимо, оно преданно создателю. Удивительно, — в голосе наставника сквозило неприкрытое восхищение. — Никогда такого не встречал. Но затем добавил. — Тебе лучше не распространяться так открыто о твоём фамильяре, тем более, его природа непонятна, — с тревогой заметил Альбедо, все еще задумчиво рассматривая ящерицу, что лежала на моих плечах. — Мы не можем быть уверены, что оно не сойдет с ума и не потеряет контроль над собой. Будь осторожен. Не давай ему свободу воли. — Я возьму за него ответственность. И буду внимателен. Мой взгляд опустился на существо. — Будешь Цитрой… — мои костяшки пальцев невесомо скользнули по холодной чешуе на спине ящера. — Цитринитас. Я подхватил Цитру и аккуратно вернул на столешницу, с которой он так ловко сбежал. Ящерица плюхнулась на пятую точку, опершись передними лапами о стол, и вытянула задние вперед. И уставилась на меня яркими глазами, сквозившими обожанием. Думаю, мы поладим.