- Я хочу на наш маяк…, - осторожно ответила Эда.
- Наш? – удивленно вскинул он бровь. Эда отвела взгляд, понимая, что зря она затеяла это все. Чертов алкоголь. Керем продолжал смотреть на неё как-то по-особенному, продолжался лукаво улыбаться.
Эда болтает долго, увлечённо, с распускающимся вновь светло-сиреневым рассветом в сердце, а сахарное небо действительно светлеет, и восток наполняется хрустальным утром, когда они вновь соприкасаются холодными ладонями. Долго обижаться — невозможно, невыносимо, да и зачем?