Щит и меч / Фильм, 1968

Генрих мог бы оставаться в Швейцарии — парадоксально спокойной, смотрящей сквозь пальцы на огромное число «беженцев». Он мог бы смешаться с этой толпой нервных, с мертвыми глазами, людей в гражданском. Мог бы выправить себе новую личность и отправиться на другую сторону света, где потеплее и лишь слышали о войне. Когда-то ему так и хотелось, когда стало понятно, что рейх — зло, а китель — форма палача. Иоганн резко и болезненно сдернул с его носа розовые очки.

Мужчина гадает, сколько прошло времени. Час? Два? День? Люто затекла спина и ноги не чувствуются. Зато, он может нащупать руку, что в будто нежном объятии пересекает его торс. Холодная рука, не имеющая продолжения в виде плеча. И такая знакомая.