Хотелось поскорее смыть с себя этот тяжелый день, но, стоя под тугими струями обжигающей воды, Макар думал не о жутком убийстве, с места которого только приехал, а о произнесенном Игорем «мы». Было в этом что-то такое уютное, что в груди непривычно щемило от давно забытого чувства целостности, словно в его жизнь вернули недостающий кусок какого-то важного элемента.

Нужно быстро решить, я за «красненьких» или за «голубеньких»? Откидываю в сторону плащ и шляпу и лезу в сумку. Ну и с чем из моих атрибутов охотника на нечисть он предлагает мне «включаться»? Арбалет я точно не пущу в ход, он мне ещё понадобиться может: кто его знает, что за твари в этом месте водятся. Нащупываю за поясом револьвер. Расходовать серебряные пули тоже жаль, так что оставляю его на самый крайний случай.

«Ты счастливчик, — начинался текст, написанный крупным аккуратным почерком. — Найдёшь подсказку — получишь приз. Главный приз твоей жизни».

То, что я каждый день продолжаю приходить сюда — не упрямство и, по сути, не мой выбор. Срабатывает установленный тобой «пакет привязанности» — преданности своему хозяину. Ты рассказывал историю о собаке, которая много лет подряд приходила на железнодорожный вокзал встречать своего умершего хозяина. Ты не умер. Ты улетел, оставив меня здесь, а я, как та собака, жду тебя, каждый день приходя на этот космодром, где мы простились с тобой четыре с половиной года назад.