Вина (рут Миши и продолжение плохой концовки Шизуне)

Трек: Raindrops and Puddles К тому времени, как мы вышли из игрового зала, солнце уже опустилось. Когда автоматические двери закрываются за нами, нас обдувает прохладный осенний ветерок. Я бы предложил Мише свое пальто, будь оно на мне, но, к счастью, она, кажется, не замерзла. Тем не менее, темные тучи, сгущающиеся над головой, предупреждают нас не терять много времени перед возвращением в Ямаку, поэтому мы быстро пошли по тротуару. — Хорошо провела время? — спрашиваю я, ища ее взгляд с улыбкой, на которую она нетерпеливо отвечает. — Хорошо! — она поднимает свой кулак вверх для выразительности. — Ох, я рад это слышать. Ты просто какая-то молчаливая сейчас. От Миши ты ждешь шум и гам. Тишина, даже услаждающая мои уши после этих звуков из зала, ощущается странно и неподходяще. Сейчас не исключение. — Хахаха, прости, Хиччан, я просто устала. Немного, — извиняется она, хотя тут не за что извиняться. — Ты знаешь, как я быстро становлюсь сонной, когда темнеет. Как будто в подтверждение своей правоты она закрывает рот рукой, чтобы скрыть зевок. По какой-то причине, не уверен по какой, но все-таки не решаюсь продвигать этот вопрос дальше, не желая портить хорошее настроение. Мое колебание оказывается бессмысленным, так как первые несколько капель дождя, падающие с неба, в любом случае отлично справляются с тем, чтобы меня остудить. Мы добрались до автобусной остановки как раз вовремя, чтобы укрыться под небольшим навесом, до того, как начнется ливень. Садясь на деревянную скамейку, мы смотрим на дождь, шум которого заполняет пробел в звуке, оставшийся после нашего застопорившегося разговора. Проходит уже несколько минут, когда в моей голове медленно возникает мысль, что я уже слушаю не только дождь. — …Хиччан? — Хм? — это все, что я могу сказать в ответ, поскольку мое тело выбирает именно этот момент, чтобы продемонстрировать, насколько заразительным может быть зевок. Миша немного поворачивает ко мне голову, несмотря полностью на меня  — Ты… ты не думаешь, что мы эгоисты? Контекста она мне не дала, но мне он, кажется, и не нужен, чтобы понять ее. — Нет, — твердость моего ответа даже немного меня удивила. Это правда: чтобы быть эгоистичным, у нас должен быть выбор, который был бы для нас лучшим, который мы захотели бы выбирать, а Шизуне не дала нам этого. Но что меня так внезапно расстроило? Я изо всех сил пытаюсь прикрыть свое беспокойство вопросом: — Почему? Что тебя заставило так подумать? — Я не знаю. Мне просто… интересно, — Миша снова дублирует на языке жестов все, что говорит — привычка, которой она пренебрегала последние несколько дней. Подозреваю, что она сейчас больше взволнованная, чем уставшая. — Я подумала о том, что Шиччан могла бы делать прямо сейчас. Нам ведь здесь весело, а она все еще может быть работает одна в комнате совета. Я же тебе говорила, верно? Что я когда-то хотела видеть Шиччан такой, совсем одной, чтобы я могла быть рядом с ней, и чтобы она из-за этого меня полюбила… Но! Я больше так не делаю, даже как друг. Это было глупое желание, да, Хиччан? Мне хотелось сказать ей что-нибудь положительное или обнадеживающее, но в голове у меня пусто. Я знал, что что-то не так и ее внезапное изменение настроения все же застало меня врасплох. Нет, дело не только в этом. Ее слова заставили меня понять, насколько сильно Миша все еще заботится о Шизуне. Даже если Шизуне тогда отвергла свои чувства. Даже если сейчас она больше не хочет, чтобы Миша была рядом. Ужасно то, что я также понял, что не могу сказать то же самое. Когда мне напоминают о Шизуне, мне сразу же хочется думать о чем-то другом, потому что все, что я чувствую, — это смесь глубокого разочарования и гнева, нарастающих во мне. Вот почему я пытаюсь игнорировать ее, заявляя, что мне на нее плевать. Вот почему раньше я чуть не рявкнул на Мишу. И хотя я не хочу так себя чувствовать, борьба с этими эмоциями только усугубляет мое чувство разочарования. Я знаю, что это неправильно, но так оно и есть. Тем не менее, я должен кое-что сказать. У нас все было настолько хорошо, что просто я не могу допустить, чтобы наше свидание закончилось на такой угрюмой ноте. — Я не думаю, что желание быть рядом с кем-то эгоистично. Или глупо, если на то пошло, — справился с ответом я. Хорошая попытка, но не думаю, что я сам поверил бы в это высказывание. И, судя по всему, я только заставил Мишу чувствовать себя еще более грустной. Великолепно. — Но оно может быть. Ведь я успешно делаю глупости, Хиччан. Может, я недостаточно обдумываю такие вещи. Ну… иногда я могу быть эгоистичной, даже не замечая этого, — отвечает она, легко отмахиваясь от моих аргументов, — Я… Ты же знал, что Шиччан была не одна, когда я присоединилась к Студенческому совету? Лилли тоже была с ней. Я помню, как она упоминала об этом раньше, да. Но теперь, когда я действительно обдумываю эту мысль, она совершенно сбивает меня с толку. Как они могли… — Им не нужен переводчик, Хиччан, — ошарашивает этим меня Миша. — У них есть свой способ разговаривать друг с другом, просто не хотят больше его использовать. Думаю, сейчас они не чувствуют себя достаточно близкими для него. Недостаточно близкими? Не думаю, что понимаю… — Но! Когда Шиччан выяснила, что я посещаю уроки языка жестов, то постоянно мне говорила, чтобы я не бросала. Говорила, что они помогут мне в практике и что так будет «эффективнее», — Мишу, похоже, бесит это слово. — Она, однако, не права. Девушка умолкает, давая мне время догадаться, что имела под этим в виду. Почему-то в моей голове мелькает воспоминание об обеде, который я недавно провел в компании Лилли. Что она, еще раз, говорила…? «… каждый день состоял из того, что Шизуне ходила туда-сюда, используя Мишу, как мегафон…» Конечно, можно предположить, что она назвала бы это «эффективным». Шизуне знает, как громкость может заставить людей обращать на тебя внимание, поэтому она и придумала этот оглушительный щелчок пальцами. Но полагаться в этом на переводчика было выгодно только ей, и никто не пытался с ней разговаривать, так как это не работает в обратную сторону. Вы не можете кричать на людей, использующих язык жестов — не ну, вы можете, конечно, но они могут просто взять, повернуться и начать игнорировать вас. — Шиччан не знала, насколько это было опасно, — Миша заговорила снова, будто продолжая мои мысли. — Внезапно между ней и Лилли возникло что-то вроде стены. Я тогда еще не очень была в жестах, так что ошибок наделала много, вызвав кучу недопониманий и недоразумений… Но! Это еще не самое плохое, знаешь ли! Самое плохое это то, что я, возможно, сделала некоторые из этих ошибок специально. В конце концов… как бы я могла быть с ней ради нее… как бы могла я быть ее спасительницей, если бы она не была одинока? Я просто смотрю на нее в немом ошеломлении. Что-то во мне медленно, но верно приближается к точке невозврата. — Я говорила тебе, что не хочу никого ненавидеть, Хиччан. Лилли тоже всегда была ко мне добра. Может не такой близкой ко мне, но доброй. Но… даже если я не хотела этого тогда делать, то это не значит, что я не сделала. Я любила Шиччан очень сильно… Думала, что сделала бы все, чтобы быть с ней рядом. И… наверное, сделала. Вот настолько эгоистичной я могу быть, — она опускает голову. — Но сейчас ты здесь, со мной… И такое чувство, будто в конце концов я бросила Шиччан, несмотря на все, что было. Знаю, что это именно она не хочет с нами разговаривать, но… Мне все равно кажется… — Прекрати… — мой голос прозвучал более измученно, чем мне бы хотелось. Я хотел обнять ее, но мои движения больше походили на то, что я цепляюсь за нее, хватаю, чтобы не убежала. — Хватит.! Почему мы вообще об этом говорим? Какое это имеет значение? — Имеет… для меня имеет, Хиччан… — прозвучала, будто бы ничего не понимая, Миша. Я больше не могу сдерживать крик. — А для меня нет! Ты можешь сколько угодно ныть про то, какая ты эгоистичная тварь, сколько хочешь, но я не куплюсь на это! Мне плевать что ты делала! Может ты права, может, мы действительно эгоистичны. Ну и что с того?! Шизуне такая же, если не хуже! Почему ты пытаешься встать на ее сторону даже сейчас?! Она не хочет, чтобы ты… Я наконец-то восстановил свое самообладание до того уровня, на котором могу закончить этот едва связный поток мыслей. Мне очень стыдно, но гнев, переполняющий изнутри, не дает мне этого показать. Черт бы тебя побрал, Шизуне. Почему ты не можешь просто взять и оставить меня в покое?! Почему каждый раз, когда я думаю о тебе, мне становится все горче и горче?! Почему я не могу отдалиться от тебя также легко, как ты от меня?! Почему?! — Это все из-за любви, Хиччан, — Миша смотрит мне в глаза, и в ее взгляде есть какой-то вызов. Это меня пугает. — Я волнуюсь о Шиччан, потому что люблю ее. И… и я не могу сейчас сильно злиться на тебя, даже если ты ведешь себя как полный придурок, потому что… Ну я думаю, ты мне тоже нравишься. Она наклоняется ко мне, глубже погружаясь в мои объятия. Мой гнев, кажется, тает от ее прикосновений; он ускользает от меня так быстро, что оставляет позади что-то вроде зияющей дыры, вакуума, который я не знаю, чем заполнить. Только стыдом. На следующую минуту я полностью забываю о существовании города и дождя. Все, что я слышу, это звук ровного дыхания Миши, такой близкой к моей груди. — Забавно. Когда я об этом думаю, — шепчет она наконец, — может быть эгоистичной с тем, кто тебе очень-очень нравится, это просто… Как бы сказала Лилли… вполне типично? Ха… хехе… ахахаха… То, что начинается с небольшого хихиканья, постепенно перерастает в полноценный смех в стиле Миши. И он становится все громче: к тому времени, когда осознаю это, я уже глупо смеюсь вместе с ней, будто поехал крышей. Но… это и правда весело. Почему я так зациклен на том, как Шизуне влияет на меня? Это ведь неважно. Человек, который может перевернуть меня с ног на голову, находится прямо здесь, в моих руках. Только посмотрите, что она со мной творит. — Хочешь сделать что-нибудь глупое? — игриво спросил я ее. — Вахахаха! Возможно… — отвечает она с идеально подходящим для этого выражением. Видите? По мере того, как ее ухмылка становится шире, моя становится шире тоже, и наоборот. Это неудержимая цепная реакция. — Тогда следуй за мной! Схватив ее за руку, я вскакиваю на ноги и вывожу Мишу под дождь. Под конец, мы бегаем по городу, промокшие с головы до пят, всю дорогу хихикая. Даже мое сердце как-то успевает за темпом. Не могу не винить в этой странности и Мишу. Это розововолосая игристая девчонка, и она творит чудеса.