Ками: рожденный страдать.

*** С тех пор как Ками спас мир от Рушифа, он больше не стирал свою память при попадании в мир — каждый раз, вспоминая тот мир, он вспоминал и Сумико, которой не смог помочь, потому что не был способен воспользоваться той силой, которой обладал. Осознание того, что она могла сейчас быть рядом, приносило боль, но он был не вправе что-то изменить. Очередной мир, что должен быть спасен. Вполне обычная история — человек, обладая властью, ни во что не ставит своих подданных, истребляет их в своем стремлении к собственному благополучию. Аку, как обычно, за компанию путешествовал вместе с Ками. Ками произнес «Перемещение», после чего оказался перед правителем-тираном. Аку, увидев то, что видит Ками, произнес: — Ками, пойдем. Этот мир того не стоит. Ками, упав на колени, смотрел на правителя-тирана. Он протянул руку в его сторону: — Увидеть воспоминания. Ками знал все, что было сделано этим человеком. Массовые казни, рабство, культ личности — стандартный список. Обычно Ками просто заточал такого царька в клетку пустоты, в которой не существовало времени, где ему предстояло исправиться, после чего он, изменившийся в лучшую сторону, возвращался в свой мир в тот же время, в ту же секунду, когда он был изъят из него, чтобы изменить свое королевство из мрачного царства боли и несправедливости в процветающее королевство добра и равенства. Ками должен сделать это и сейчас, но он просто не может. Правитель-тиран не кто иной, как Сумико. Слез нет. Ничего нет. Ками смотрит на Аку: — Сотри этот мир в пустоту. — Ками, я понимаю, что тебе больно, но поверь — ты не хочешь этого. Я знаю тебя, ты бы никогда такого не принял. — Аку, ты знаешь прошлого меня. Сегодня я родился заново. Я, существо с тысячами имен, Ками, отныне — уничтожитель миров. — Ками, прошу тебя, успокойся. — Аку, — Ками взглянул на него. Аку увидел, что глаза Ками стали белыми. — Я осознал почему ты хочешь оставить лишь по одной копии всех миров. Отныне я считаю так же, но убивать я по-прежнему не способен. Тебе же это не чуждо. Ты сказал, что хочешь идти по той же дороге, что и я, а теперь выяснилось, что у нас общая дорога. Так стань же мечом, что, уничтожая, создаст лучший мир. — Ками, ты и правда что-то понял — твои глаза, они теперь белые. Я сделаю это. Отныне ты уничтожитель миров, а я — твой меч, что не дрогнет в столь твердой руке, — Аку вытянул руку вперед. — Поглощение. Миг, и мир дрогнул, поедаемый Аку. Ками, посмотрев на него, произнес: — Я чувствую пополнение энергии. Но как, ведь мир уничтожил ты. — Не совсем — мы его уничтожили. Понимаешь ли, обычно столь легко я могу уничтожать лишь необитаемые миры. Чтобы поглотить мир, в котором кто-то живет, мне нужно, во-первых, уничтожить какой-то необитаемый мир, а во-вторых, время на то, чтобы заклинание подействовало. Как это понимаю я, в какой-то мере мы стали одним целым — твои желания и мои способности объединились, приведя к тому, что мы сейчас имеем — уничтожение обитаемого мира не более чем простое заклинание. — Что ж, в таком случае, уничтожим все, за исключением одной версии каждого из миров. Создадим идеальный мир. — Ками, я не верю, что это говоришь мне ты. Позволь убедиться, что это действительно твои мысли. — Как ты собираешься это сделать? — Соединим наши тела, как в прошлый раз. — Ты не боишься, что я поглощу тебя? — Нет, если ты тот, кем был, это мне не грозит. Если же ты изменился, мое существование ничего не изменит — ты стал настолько могущественным, что я не в силах что-то изменить. — Аку, ты сказал, что мы, возможно, стали одним целым. В таком случае, не разрушай барьер. — Что? Ты смог это сделать? Темные и светлые силы не способны взаимодействовать, они разделены барьером. — Дай мне руку. Аку протянул руку и почувствовал, как он прикоснулся к знакомой энергии и одновременно отличающейся от той, что он знал. — Как ты этого достиг? — спросил он. — Я понял суть этого мира, — Аку увидел, что один глаз Ками был черным. — Для меня больше не существует светлого и темного. Я — свет и тьма, добро и зло. — Это практически невозможно, Ками. Считается, что то, чего ты достиг, подвластно только создателю. Но если нет добра и зла, я не понимаю, почему ты не способен разрушить мир сам? — Я способен на это, но не стану делать подобных вещей. Как ты знаешь, я живу с убеждениями, которые для меня есть все. Даже я не могу переступить через них. — Ты меня поражаешь, Ками. К слову, ну мало ли, интересно, твои глаза изменяют цвет. Они успели измениться с серого на белые, потом правый глаз стал черным, а теперь оба вновь серые. — Я знаю, просто хотел проверить: в зависимости от того, как ты делишь энергию по своему телу, глаза меняют цвет. — Но, в таком случает, ты познал свет и тьму с того момента, как я воскресил тебя — тогда твои глаза уже были серыми. — Видимо, да, но тогда я еще не осознавал этого. И Аку, я до сих пор не понимаю, от чего зависит, станет существо светлым или темным? Вот например ты — по всем признакам, должен быть светлым, но являешься темным существом. Глаза Аку на миг окрасились в белый. — Вопросы? — глаза вновь стали черными. — Так ты познал свет и тьму? Но почему ты всегда в темном состоянии, если светлое дает больше энергии? — Я не просто так перешел на сторону темных существ. Когда-то я познал боль утраты, подобную тому, как ты, после смерти твоей возлюбленной. В отличие от тебя, я не смог простить этого миру. Я был уничтожен и вновь воскрешен — и все это я сделал сам. Когда я воскрес, то понял, что ничего нет. В тот момент я сказал себе, что уничтожу все миры, за исключением одного экземпляра. Тогда, подвиг того, кто погиб, будет иметь смысл и цену. Вот за что я сражаюсь. — Знаешь, Аку, я хотел бы быть способен сделать как ты — стать темным навсегда. Потому что получать энергию как светлое существо слишком больно. Мы высшие существа, но сердце все же остается человеческим. — В этом тоже твоя особенность, Ками — обычно высшие существа теряют чувства и эмоции. Уж не знаю, проклятие это или сила, но мы с тобой не сумели утерять свои чувства. Проблема лишь одна — миров бесконечное количество. Соответственно, их уничтожение займет вечность. — Вообще-то, у меня есть одна мысль насчет этого. Ками произнес про себя: «Прости, Сумико, все ради тебя». — Надеюсь, это не то, о чем я подумал, — сказал Аку. — Я думаю, что это именно оно.