Ками: рожденный страдать.

*** — Ты вернулся, Ками. — Когда-то ты назвал меня идиотом, но позволь спросить, а чем ты от меня отличаешься? Аку рассмеялся: — Выходит, что ничем, но это лишь радует меня. — Если решил примкнуть к силам добра, брось это неблагодарное занятие. Аку стал серьезным: — Ты все шутишь, но я всегда был за добро. — Аку, хватит уже, себя не изменишь. Ты — темное существо. Если ты не будешь творить ужасных вещей, наступит момент, когда у тебя не хватит энергии на заклинание. Ты не можешь просто отринуть тот факт, что ты пополняешь энергию через уничтожение. Это твое естество и хотя мне больно смотреть на то, как ты уничтожаешь целые миры, я не вправе тебя осуждать — ведь такова твоя суть. — Да ты меня не слушаешь — я же сказал, что изначально был добрым. — Я не представляю себе как такое возможно. Ради чего ты просто так уничтожал звезды? Когда мы впервые с тобой встретились, ты делал именно это. — В моем случае это единственный действенный способ пополнить энергию. Мне нужна сила для того, чтобы изменить мир. — Аку, прости, что вынужден прервать наш разговор — нужно спасти мир. — Я пойду с тобой, но скрою свое присутствие. — Хорошо, как тебе будет угодно. Ками увидел человека. Он, как это когда-то давно точно так же делал Аку, пожирал звезды. Ками благоразумно скрыл свою истинную силу и для всех он выглядел слабым существом. Он произнес: — Ради чего ты это делаешь? Ответом ему было: — Как и все — мне нужна сила. — В таком случае я обязан сразиться с тобой, потому что я не позволю тебе просто так уничтожать миры. — По моим ощущениям ты светлый. Я бы с радостью тебя проучил, но мы не сможем сразиться, потому что наши силы не способны взаимодействовать. — Ты ошибаешься. Я новичок, но у меня есть талант — я могу нарушить границу между светлыми и темными силами. Если ты поможешь, мы разрушим границу и сможем сразиться. — Что нужно сделать? Аку, невидимый, стоя за спиной Ками, тихо произнес: — Ты не сможешь с ним сразиться, потому что в данном случае не способен сломать барьер. Я все сделаю. Аку стал видимым. Он вытянул руку в сторону темного существа: — Расщепление. Взрыв тысяч звезд сопроводил ужасающее заклинание Аку. Человек, к которому оно было применено, медленно пропадал, а его энергия, словно кровь, покидала тело и передавалась Аку. Ками, увидев все это, произнес: — Я с трудом себе представляю как ты можешь называться добрым. — Добро не исключает жестокость. Между прочим, ты тоже самое сделал с тем существом, которое заточил вместе с собой в пустоту. — Горько осознавать, но ты прав. Хочу предупредить тебя — я узнал это из разговора с создателем — когда ты кого-то поглощаешь, ваши энергии перемешиваются. Если твоя воля слаба, поглощенное тобой существо когда-нибудь само поглотит тебя. Будь осторожен. — Ты знаешь имя поглощенного мной? — Нет, он его не сказал. — Что это значит? — Аку, ты гений. И даже если перед смертью он сотворил заклинание, оно не сможет вернуть его к жизни. — Создатель тебе и про это рассказал. Интересно. — Что ты хочешь этим сказать? — Вообще, очень редко происходит так, что создатель с кем-то общается. А уж рассказывать про устройство мира — это вообще что-то невероятное. — Кстати, Аку, создатель сказал мне, что в случае, если я хочу что-то узнать, мне стоит обратиться к тебе, потому что ты знаешь практически все об устройстве мира. Откуда? — Знания — это то, что всегда меня интересовало. Не стану рассказывать как, потому что это ужасная история, но я смог обрести знания обо всем, что существует. — А если я хочу так же? Аку, раз уж мы союзники, расскажи мне, как это сделать. — Ты прикрываешь свое любопытство тягой к знаниям? Ладно, от тебя мне нечего скрывать. Если коротко, у тебя не выйдет обрести знания тем же путем, что они достались мне — «библиотека» всех знаний была уничтожена. — Кто мог сотворить такое? — Ну, в общем-то… Я. Пожалуйста, не спрашивай, мне до сих пор становится плохо, когда я вспоминаю об этом. Ками рассмеялся. Аку, нахмурившись, произнес: — Тебе доставляют радость чужие страдания? — Я не со зла, Аку. Просто в этом весь ты — дойти до цели любой ценой. Я более чем уверен, что эта библиотека была уничтожена как раз из-за того, что ты ей воспользовался. — Отрицать не стану. Скажи мне — почему ты изменил свое мнение относительно меня? Я уверен, что это не благодарность за спасение, потому что после освобождения ты ясно дал мне понять, что не станешь помогать в том, чего ты сам не хочешь. — Из-за смешения энергий с Рушифа я увидел мир с иной стороны. — Рушифа? Я вспомнил его. В таком случае, он жив. Ками, это плохо. — Не переживай — его не существует. По крайней мере до того момента, пока я нахожусь в здравии. Терять рассудок в мои планы не входит, так что он не вернется. — Значит, все в порядке. Извини, я перебил. — Ну так вот, мои взгляды несколько изменились. Я больше не верю в жесткое деление правильно-неправильно. Так же я уважаю тех, кто следует своим убеждениям. Так и получается, что мы больше не враги. — Ками, но как тогда ты можешь следовать своему пути, если не уверен в том, что он правилен? — Потому что он правилен. Я уверен, что ты испытываешь недоумение, поэтому поясню. Я сказал, что для меня нет правильного и неправильного и это действительно так. Но для других я все же буду называть свой путь правильным. Мне все равно, куда он меня приведет и через что мне придется пройти — я просто следую ему, веря в то, что другого не дано. Это мои убеждения, за которые я буду идти до конца. — А что если они ошибочны, что если ты заблудишься? — Я не задаю себе таких вопросов. Ты можешь назвать меня слепым и глупым, и отчасти будешь прав — я согласен с этим — но я не изменю своим принципам. — Нет, Ками, я восхищаюсь тобой. Я не вправе судить тебя, потому что сам такой же. — И еще, Аку, почему ты сказал, что я не мог сломать барьер между мной и тем, существом, что было поглощено тобой? — Потому что уничтожение барьеров — мой навык. Несмотря на то, что ты знаешь принцип разрушения границы, не думаю, что у тебя получится это сделать. — Но в таком случае, во время нашей первой встречи, ты просто обманул меня? А ты коварен. — Нет. В тот раз я не смог сломать барьер самостоятельно, что было странно, и я прибегнул к твоей помощи. Так что в тот раз я говорил тебе только правду. — В таком случае, скажи мне правду и в этот раз. Ты сказал, что уничтожаешь миры ради того, чтобы обрести силу. Для чего она тебе? — Представь, у нас есть мир. У него существует миллионы различных вариаций, отличающихся временем и событиями. Что случается в одном мире, не имеет ценности для другого. И герой, отдавший все ради спасения мира, в итоге оказывается забыт. Я понимаю, тебе чуждо это. — Ты ошибаешься, Аку, — Ками отвернулся. — Ками, ты чего? По твоей щеке бежит слеза. Что случилось? — Прости, — Ками вытирал щеки. — Я не могу контролировать это. Когда я вспоминаю Сумико, у меня начинают литься слезы. В моей душе умиротворение и спокойствие, но слезы дают понять, что это не совсем так. — Да, она и правда дорога тебя — ради нее ты победил смерть, находясь в теле человека. Воскреси ее, Ками. — Нет. — Что ты заладил? У тебя столько энергии, что тебе даже жертвовать ничем не нужно для того, чтобы вернуть ее. — Аку, я перебил тебя. Ты рассказывал зачем тебе сила. Пожалуйста, закончи, а потом я тебе отвечу. — Хорошо. То, что произошло в одном мире, не важно для других. Все обесценивается. Поэтому я хочу уничтожить все миры, за исключением одного и сделать так с каждым — чтобы то, что произошло в мире, было безоговорочно и необратимо. Не будет такого, что в одном мире человек погиб, а в другом он жив. Так обретет цену любое действие. Это моя цель. Твоя очередь, Ками. — Ты сам ответил на свой вопрос. Моя любимая Сумико погибла ради того, чтобы спасти тот мир. Воскресив ее, я обесценю ее жертву. Она бы этого не хотела. — Ками. Ты умираешь от тоски по ней, тем не менее говоришь такое. Я не перестану удивляться тебе. И еще, тот мир, откуда ты пришел — была ли у тебя там любимая? — Твои провокации излишни, Аку. Сумико — моя единственная, одна на все миры, вместе взятые. — Почему ты все воспринимаешь так, будто я тебе враг. Я знаю, что она первая. Я вообще много о тебе знаю — все же на какое-то время ты сделал меня своей частью. Я спросил это для того, чтобы ты задумался. Она — твое дополнение, твоя половина — об этом говорит то, что на протяжении тысяч лет до этого ты даже не посмотрел на кого-то, а ради нее ты переступил через свои принципы. — Аку, — Ками повысил голос. — Не говори об этом в таком ключе. Она — тот человек, которого я любил больше себя. Все время до этого я был эгоистом — жил лишь для себя. Все эти принципы, которым я безоговорочно следую — моя прихоть, мое самолюбие. Все мои убеждения — не что-то возвышенное, наоборот. Но я никогда не отступлюсь от них. А случай с ней… Я убил ее из-за любви, Аку. — У тебя снова льются слезы. — Да, это вполне закономерно. — Прости, Ками, но ты должен был это осознать. — Что «это»? — Твои принципы — выше тебя самого, ради них ты отдашь все. Эта девушка была выше принципов, но ты не воскрешаешь ее, потому что говоришь, что она бы этого не захотела. Она очень этого хочет и ты сам тоже. Ты прикрываешься тем, что она не одобрит ее воскрешения, но это не так — ты действуешь согласно принципам. Они всегда были для тебя выше всего, Ками, даже тогда, когда ты убил ее. Все твои убеждения, согласно которым ты живешь, ведут к тому, чтобы мир стал идеальным — все, что ты делаешь не что иное как проявление бесконечной любви ко всему. Ты не способен причинить кому то боль, если это будет сделано из-за ненависти — ты не можешь позволить себе ненавидеть что-либо. Это очень противоречиво и взаимоисключающе, но ты убил ее в любви, тем самым, твои принципы не были нарушены. — Аку, пожалуйста, я сейчас захлебнусь в слезах. Твои слова верны, но это не делает их менее болезненными. — У тебя есть душа, вполне понятно, что тебе больно. — Вообще-то, как раз не понятно. До того, как ты воскресил меня, моя душа дошла до такого состояния, что перестала что-либо чувствовать. У меня внутри лишь спокойствие и умиротворение, я ничего не чувствую, но когда вспоминаю Сумико, из глаз начинают литься слезы, а внутри все разрывается, хотя я считал, что больше не способен на такое. — К слову, о воскрешениях. Ты будешь недоволен, но я обязан сообщить тебе. Для того, чтобы вернуть тебя, мне пришлось уничтожить практически пол миллиона звезд. — Скажи, что это шутка. — Не шутка. Ты сам виноват — не надо было делать такую мощную печать. — Она была настолько слабой, насколько возможно — в ней содержалось равное количество светлой и темной энергии, а темной у меня тогда было очень мало. — Ты серьезно? В таком случае, боюсь представить, что ты можешь сделать, используя много энергии. — Надеюсь, что возможности проверить свою силу у меня не будет.