Ссоры-не очень то хорошо, а хотя?

20 июня. Экзамены сданы. Я уже лечу в самолёте и знаете что? Капец. Мама звонила десять раз и молила, чтобы я вернулась, но я сбросила звонок и заблокировала её номер и самое интересное: я совсем не чувствовала вины за происходящее, а даже наоборот была счастлива. Или со мной что — то не так. Или всё отлично. Ещё со мной попросился Джон. Я согласовала всё с дядей и он дал добро. …Ребят, никогда, слышите меня никогда не берите с собой все вещи сразу ибо за багаж придётся платить довольно много. Благо мне повезло: друг из богатой семьи и заплатил за нас обоих и наотрез отказался принимать деньги, которые я ему теперь должна. Так вот я благополучненько заснула, ибо лететь ещё дофига времени. Вижу я уже седьмой сон и тут: — РОТА ПОДЪЁМ! Я подскочила на кресле ещё не разобравшись, что происходит. — А? Что? Слышу дикий ржач. Оборачиваюсь и вижу примерно такую картину: Джон чуть не падает от смеха с кресла. Как оказалось позже я лежала на столике. Насмеявшись вдоволь Джон сказал: — Мы скоро прилетим. — Глянь какая красота- проговорила я, посмотрев в иллюминатор. За окном спускался закат и в его лучах Краунсити казался каким — то волшебным. …Через десять минут мы благополучненько приземлились и забрав багаж направились к выходу из аэропорта. Там нас уже ждал дядя Денни на красной Ferrari. Фига се ласточку надыбал. Я подошла поближе и поздоровалась. — Привет, дядя Денни. — Привет, Лана. — Джон Лоурен. — Денни Клей. Дядя и Джон пожали руки. Потом мы такой весёлой компашкой доехали до свалки. Выйдя из машины я первым делом окинула забор. Слишком высокий. Огроомный. Дядя вытащил наши чемоданы. У меня их было четыре. — Ты судя по всему много вещей взяла — пыхтя сказал он. — Да, много. Я жила у Джона и мне пришлось забрать у него абсолютно все свои вещи. Не будут же они лежать у него в квартире два месяца. — У неё на самом деле не так уж и много вещей — отозвался тот. — у моей бывшей было чемоданов семь шмоток и три сумки всякого ненужного барахла. И это на неделю. — Хватит болтать. Мы так к ночи не доберёмся. А я не отказалась бы поспать. — Пойдёмте — весело окликнул нас Денни и бодро зашагал в направлении стеллажей. — У тебя большая свалка? — спросил Джон — Огромная. Тут он принялся рассказывать про свою коллекцию холодильников. Лично я вообще не слушала, а разглядывала содержимое полок. Скажите мне, кто так расставляет вещи? Микроволновки с унитазами. Сразу видно, что женская рука здесь не появлялась. Никакой логики… — Зачем тебе такой огромный забор? Будто ты тут атомное вооружение хранишь. — заметил Джон. — Здесь огромное количество антикварных вещей и через пару лет они будут стоить довольно дорого. — Ты хотел сказать через пару десятков лет? — фыркнула я. — дядь тебе не влом все это барахло собирать? — не ну я понимаю увлёкся, но не до такой же степени. — Лана, это не барахло, а вещи, которые многие просто считают ненужными. — А зачем они тебе? — Я собираю всё, что может напоминать о прошлом. Это же целая эпоха. — Эпоха Денни Клея? Звучит неплохо. — Именно… У любой вещи есть своя неповторимая история. Философия — явно не его сильная сторона. Эту дичь нам пришлось слушать минут десять. Я то привыкла к дядиным странностям, но вот Джон сверлил меня многозначным взглядом, который ясно говорил: «психушка». Ну ничего, немного нестандартные взгляды дяди на ненужные вещи это цветочки с лепесточками. У моей мамы всё гораздо печальнее… Мы пришли к фургонам. — Ребята, это ваши фургоны. Располагайтесь и ложитесь спать. — Спокойной ночи, дядя. Джон, не поможешь мне занести чемоданы? — Без проблем. Мы занесли мои вещи и Джона, а после, попрощавшись разошлись по фургончикам. Обстановку я особо не рассматривала, а просто увидев кровать сразу упала на неё и уснула мертвецким сном. Что ж, держись Свалка. Приехала племянница Денни Клея.