Снег

      Тане опять снился этот кошмар. Конечно, если именно так можно назвать ее свадьбу с Ричардом и все то безумие, что там происходило. Только вот иногда у сна бывает немного другой сюжет. Более мрачный. Один раз ей приснилось, что шампур попал не в голову Стрельниковой, а прямо в сердце Юры. В другой, Грачев не успевает вовремя выскочить из поросенка и Восьмиглазова выпивает отравленный виски, а потом умирает на руках у Сапогова. Каждый раз девушке приходится кричать и с силой вытаскивать себя оттуда. Каждый раз резко открывать глаза и слушать как бешено бьется сердце.       Вот и сейчас Восьмиглазова лежит, пытается выровнять дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Постепенно сердце успокаивается, но тело еще дрожит. Глаза привыкают к темноте и она видит, что действительно находится в их с Юрой спальне. Все та же обстановка. Вдох-выдох, вдох-выдох. Полежав еще немного на спине, Таня переворачивается на ту сторону кровати, где обычно спит мужчина и обнимет его подушку. Родной запах успокаивает её. Через какое-то время Татьяне становится гораздо лучше.       Кошмары ее мучали уже на протяжении двух недель. С тех пор как Грачев уехал в служебную командировку в Москву, девушка впервые осталась одна в его квартире. Таня думала, что ей будет сниться Юра, их страстно-нежные ночи. Но в итоге почему-то снилось моменты из ее прошлого и Ричард. Какие-то сновидения были приятными, а какие-то вызывали боль. Восьмиглазова не понимала почему так происходит. Почему Сапогов снова вторгается в её жизнь, хоть и таким необычным способом? Ведь она давно порвала с ним, оставив ему прежнюю себя. Зачем ей вспоминать о том, что теперь вряд ли можно вернуть? Зачем ей возвращаться туда, куда больше не хочешь иди?       Часы в соседней комнате пробили ровно три. Поняв, что вряд ли сможет уснуть, Татьяна решает все-таки встать. Нет, она не будет пить снотворное. Оно все равно не помогает. Ей не хотелось читать книги или журналы, смотреть телевизор, сидеть на кухне до утра. Надоело. Если только…

***

      Закутавшись в пальто, девушка вышла из подъезда. На улице было темно, промозгло и очень тихо. Даже не шумел ветер, который бы срывал остатки листьев с деревьев. Лишь несколько фонарей освещали детскую площадку возле дома, даря девушке немного тепла. Когда Татьяна подходила к качелям, ей показалось, что кто-то высокий в каске шмыгнул за угол соседнего дома. А может и нет. Из-за проблем со сном она уже не уверена, стоит ли верить глазам. Сейчас ей просто хотелось посидеть на качелях.       Октябрь в этом году был мерзкий. Практически весь месяц Катамарановск заливало дождями. Конечно, были дни и без дождей, но как правило они давили на людей свинцовым небом с редкими проблесками солнца, полуголыми деревьями и черной сырою землею. Даже унылый двор чем-то напоминал Тане её текущее состоянии: усталость, смешанная с беспросветной грустью. Все ждали с нетерпеньем снега, который должен хоть как-то закрыть осеннюю серость. Восьмиглазова почему-то верила в то, что он каким-то чудесным образом решит ее проблему. Будто только эта белая пелена способна дать необходимый ей покой. И несмотря на заверения ведущего прогноза погоды о том, что снег окончательно выпадет в начале недели, этого так и не произошло. Теперь 9 канал ищет нового синоптика, а Таня теряет надежду нормально выспаться.       Татьяна закурила. Легкий бледный дым сигареты с ментолом медленно устремился наверх. Она смотрела ему в след. Ночное небо напоминало шикарные глаза Грачева: серьезные и в то же время наполненные нежностью, обожанием, искренней любовью. Иногда Восьмиглазова буквально тонула в них, как Юра в том радиоактивном болоте. Единственное отличие в том, что если он вернулся оттуда, то ей хотелось навсегда остаться в этом омуте из чувств. Странно. Прошло совсем немного времени с того момента, когда они стали жить вместе. А кажется – вечность.       После свадьбы Таня недолго была Сапоговой. Их очень быстро развели, даже меньше месяца не прошло. Ричард не сопротивлялся, ему было все равно. Главное, он не сел в тюрьму, сумев остаться на посту директора 9 канала. Сотрудничество с Железными рукавами против Нателлы Стрельниковой не прошло даром. Во всяком случае, люди стали забывать тот случай с Гибидроциклофендолом и гипноз перед выборами. Для Восьмиглазовой же из всей той истории было важным то, что она наконец-то обрела свободу, смогла снова нормально говорить и быть вместе с Грачевым.       Сигарета уже почти истлела и Таня без жалости бросает окурок в лужу, Да, её жизнь изменилась. Вместе с Юрой она собрала себя саму заново. Кирпич за кирпичиком, скрепляя все это цементом из любви и понимания. И все было хорошо, если не эти дурацкие сны. Что они хотели донести до Восьмиглазовой в такой странной форме? Зачем там Ричард? Иногда казалось, таким образом Сапогов пытается быть с ней вместе. Словно он не хотел её отпускать и… – Здравие желаю, голубушка! – оторвал из мыслей знакомый голос. Девушка обернулась. Это был запыхавшийся полковник Жилин. Он стоял, облокотившись на турник, и переводил дыхание. – Что же вы гуляете в такое-то время? Все нормальные люди по домам давно разошлись, спят, – продолжил милиционер. Он подошел к Восьмиглазовой и присел на соседние качели. Сняв фуражку, достал из кармана куртки платок, чтобы стереть пот со лба. – Шли бы вы домой. А то тут шастают разные товарищи, дела делают не совсем понятные. Потом на дачу из-за них не съездишь. Или же и вас тоже посажу на пятнашедчку. На пят-на-шедч-ку! – последнее слово он проговорил так громко, будто пытался донести свое предупреждение до кого-то еще во дворе. – Я бы с радостью, – улыбнулась ему Таня. – Но вот вряд ли смогу заснуть. Кошмары мучают. – А что снится? – Да так, один человек, – Татьяна не хотела кому-то говорить о своих проблемах. Некоторые старые привычки все же сохранились. Между ними возникла неловкая, пауза которую девушке пришлось прервать. – А вы почему не спите? – поинтересовалась она. – Ловлю все своего бешенного. Правда, никак поймать его не могу. Вечно где-то он прячется от меня, – вздохнул мужчина. – Нагнал его как-то на болоте, но и там он ушел. Вернее утоп.       Лишь теперь Восьмиглазова заметила, что Сергей Осипович тоже был не в духе. Обычно серьёзный и собранный, сейчас он выглядел каким-то растерянным. За весь разговор так ни разу не издал свой знаменитый смешок. – Поскорее снег бы пошел. Погода эта уже осточертела, – тихо пробормотал Жилин и снова вздохнул. – Может он сам в отделение погреться придет… А что касается вашей проблемы. Может, стоит поговорить с ним? – С кем? – Ну, с человеком, который вам снится. Сказать, что если не перестанет, то обратитесь в милицию. А там мы его… – полковник не успел договорить о том, что могут сделать в милиции с виновником Таниных кошмаров. Где-то рядом послышался грохот, крики и невнятная ругань. – О! Вот он мой голубчик, объявился! – радостно произнес милиционер. – Ладно, пойду ловить его.       Жилин быстро скрылся среди домов. Татьяна осталась совсем одна. А может он прав? Может действительно, стоит поговорить с Ричардом о том, что с ней происходит?