Рабыня

      Впервые они встретились ещë детьми. Имхотеп родился в семье учителя. На пятнадцатилетие мальчика отец решил сделать ему подарок. Они отправились к знакомому ювелиру, живущему на окраине города. Выбор пал на бронзовое кольцо в виде змеи. Чтобы подогнать изделие под нужный размер, было решено забрать украшение на следующий день. - Халима! Подойди скорее, дочка! - Да, отец. - У меня к тебе поручение - после того, как зайдёшь на рынок, отнеси это кольцо вчерашнему гостю. Имхотеп уже так вырос, подумать только! Помнишь, как вы в детстве играли вместе? А, сейчас, уже не долог час - ему жену выбирать будет в пору! Девочка заметно покраснела от слов отца, и отвела взгляд. - Эээй, - лукаво протянул мастер, - а, может мне тебя ему сосватать, а? Что скажешь? С семьёй его мы давно в хороших отношениях, да, и вы раньше проводили много времени вместе. - Отец, ну, что ты такое говоришь! Мы тогда были совсем маленькими, он точно меня не помнит, и вообще, не нравится мне этот м-мальчишка... - девочка окончательно смутившись, схватила небольшую шкатулку с кольцом, и поспешно выбежала из дома. - Хах, о, Великая Исида, как дети быстро растут! - мужчина весело посмотрел вслед дочери. "Эти тëплые воспоминания... так греют душу. Быть может, если бы я осталась тогда дома, всех дальнейших ужасов моей жизни удалось избежать? " Халима купила необходимые продукты на рынке, затем, неспешно направилась по оживлëнным улицам к заветному дому. В мечтах, она рисовала картины того, как отец устроит ей с Имхотепом пышную свадьбу, и как они будут жить вместе долго и счастливо. - Халима! Халимааа! Девочка не сразу обернулась, улыбаясь чему-то своему, слишком погрузившись в мир фантазий. Перед ней стоял парень с двумя свитками в руках. Девочка густо покраснела, и опустила голову, лишь бы не смотреть в эти глаза. - И-имхотеп... ааа, я тут как раз к тебе иду, отдать кольцо... - Почему ты не отвечала? Я так долго бежал за тобой, и звал, а ты всё не оборачивалась. Я как раз ждал тебя, но ты прошла мимо моего дома...и что с твоим лицом? Случилось что-то хорошее? - мальчик с интересом пытался заглянуть в её глаза. - Н-нет, ничего такого... вот, держи свой подарок! - Красивое... отливает сине-зелëным оттенком, в точности как чешуя речной змеи! - Рада, что тебе понравилось... - девочка уже собиралась уходить, как мальчик остановил её, схватив за руку. - Передавай благодарность мастеру, я буду дорожить этим кольцом. И тебе, тоже спасибо, Халима... что принесла его для меня, - мальчик мягко улыбнулся. Халима завороженно смотрела на эту улыбку, в эти блестящие от радости глаза, и не могла пошевелиться. Хоть это длилось лишь мгновение - девочка навсегда запечатлела в своём сердце эту картину. "Это было последним приятным воспоминанием в моей жизни - дальше начался путь испытаний и боли."       Несколько дней спустя, шайка бродячих разбойников напала на семью девушки и убила всех. Халима выжила лишь благодаря тому, что отправилась по очередному поручению отца в город. Она оставшись совсем одна, без семьи и родственников. В итоге, девушку забрал один вельможа из свиты фараона, поскольку та была образованной, красивой и сообразительной не по годам. Имхотеп в это время занимался изучением наук, и ничего не знал о случившемся. Вскоре, он прошёл необходимые испытания, и смог попасть во дворец в качестве младшего ученика касты жрецов. На одном из праздников, девочку подарили в качестве рабыни вместе с другими дарами во служение фараону. Увидев во дворце Имхотепа, она подумала, что это судьба. Те пару лет, находясь вдали, она не теряла надежду ещё хотя бы раз увидеть его. Мечты - это всё, что было ей позволено. Ведь, она стала всего лишь рабыней.       Теперь, хоть и изредка, она могла видеть Имхотепа. Он, конечно же, не помнил ее, их взгляды даже не пересекались, ибо взгляд рабыни всегда должен быть прикован к мраморному полу дворца, а поднять голову можно лишь по приказу господина или госпожи. А он, будучи жрецом, ни с кем не мог говорить, кроме как с фараоном и своей кастой. Порой, девушку одолевало отчаяние - она хотела подать ему какой-то знак, сделать что-то, чтобы он заметил, узнал её. Но, к чему бы это привело? Чего бы она добилась таким образом? Её положение во дворце - ничто не изменит. Халима понимала, что своим внезапным появлением в жизни жреца, она доставила бы ему лишь неприятности. Но, даже отбросив эти страхи - девушка была не уверена в себе, она очень сомневалась, что мужчина ответит на её чувства. По этому, рабыня решила, что будет достаточно и того, что она видит его, хотя бы так, издали. Было довольно и этого... Так прошло около 5 лет, пока во дворце не появилась Анк-су-намун. По стечению обстоятельств, девушка стала её непосредственной, приближенной слугой. "Госпожа всегда умело скрывала свои истинные чувства. Как и все в тех стенах. Она должна была радоваться оказанной чести - быть фавориткой фараона, главной кандидатурой на место его новой супруги. Но... эти высокие своды давили на неё. На самом деле, она мечтала только о том, чтобы принадлежать самой себе." Встретив Имхотепа, эта женщина заметила его интерес. "Жрец он или нет, в первую очередь, он - мужчина. А, я точно знаю, что нужно мужчинам." Их недолгие ночные встречи не были ей противны, но и любовью это нельзя было назвать. Анк-су-намун понимала, что чем-то их положение с главным жрецом схожи - нет будущего, нет выбора. Их жизни находились в руках Сети I - не больше, чем шашки в сенет. И, пускай Имхотеп был, в целом, доволен отведенной ролью - он обладал властью и могуществом древней магии, но, по законам их царства, не мог иметь жены и детей. Он не имел права любить и быть любимым. Жрец не был свободен. Он - слуга Богов и их наместника на земле. Он был призван быть лишь тенью фараона, его инструментом.

***

- Когда я стану женой Сети - дарую тебе свободу, - однажды, шутя, сказала Госпожа мне. От удивления, я взглянула ей в глаза, но тут же отвернулась. - Хах, хотела бы я так сказать, но не могу... ты служишь мне довольно долгое время, и ты умнее, чем может показаться на первый взгляд. Думаю, ты должна была понять... что я никогда не стану его законной женой. Прости уж. Я и вправду хотела бы вознаградить тебя по заслугам за верную службу и... молчание... - Госпожа, мне ничего не нужно. Для меня главное, чтобы вы были счастливы... - Вздор, у всех, даже у рабов есть желания. Я точно это знаю. Я ведь, тоже... рабыня моего повелителя. Халима не выдержала, поддавшись моменту. Она должна выяснить правду. Слишком долго девушка наблюдала со стороны за происходящим между наложницей и жрецом. Либо сейчас, либо никогда. - Значит, ваше желание быть с... ним? - она сказала это и тут же замолчала, будто обожглась. - А, ты сегодня на удивление любознательна и болтлива, - с интересом и хитрой улыбкой протянула наложница. - С ним? Хм... Имхотеп... мы с ним похожи, это так, но... я хочу освободиться ото всех мужчин, чтобы больше никто не смог возвышаться надо мной, указывать, как жить, и что делать. Я хочу исчезнуть из этого ненавистного дворца, сбежать, куда угодно. Для этого мне нужен главный жрец. Рабыня, потеряв последние инстинкты самосохранения, задала вопрос который так и рвался наружу. - Но, разве вы не любите его также сильно, как и он вас? Ведь... он глаз с вас не сводит... Анк-су-намун как-то совсем не весело улыбнулась. - Ты прозорливей и... опасней, чем я полагала, - она подошла ближе к девушке, - не боишься поплатиться жизнью за полученный ответ? - Я... я не боюсь смерти от вашей руки, Госпожа. Моя жизнь принадлежит вам, но... прошу, позвольте мне узнать правду... - последние слова она сказала почти шёпотом. - Ммм, вот, значит как. Тогда, я скажу, - достав кинжал Анк-су-намун вплотную приблизилась к невольнице. Наложница направила лезвие к её шее, так же шёпотом отчеканив: - Думаешь, я настолько глупа и наивна, чтобы сменить по собственной воле одного хозяина на другого? Она отстранилась и убрала кинжал. - Я слишком хорошо знаю эту игру. Пройдёт время, он насладится мной, а после выкинет, как испорченную куколку. Такова натура всех мужчин. Они поддаются инстинктам и жаждут признания, но быстро теряют интерес к объектам недавнего обожания. Так было всегда в моей жизни. С прошлым господином, что продал меня во дворец, как безделушку, затем с фараоном. Теперь жрец... разницы нет. Вопрос лишь в том, смогу ли я получить то, чего на самом деле желаю, исполняя определенную роль, или нет?       Рабыня внимала словам госпожи, находясь в состоянии полной фрустрации. Внутри нее бурлила неведомая доселе смесь чувств: непонимание, злость, досада, горечь и... сочувствие? - Кажется, своими словами я тебя изрядно удивила. Неужели ты действительно думала, что я... постой-ка... ты... Наложница коснулась плеча Халимы, и та пошатнувшись, вышла из состояния окоченения. По её щекам потоками струились слёзы. - Не может быть, ты... - женщина не могла поверить глазам, - бедная девочка, да, ты влюблена... Фаворитка замолчала, сделав глубокий вдох. Она отпустила рабыню. - Теперь, мы обе раскрыли все свои тайны. Анк-су-намун медленно направилась к своей ложе, и немного поискав, достала золотую шкатулку. Из неё она достала крохотный флакон, и снова подошла к рабыне. Девушка всё ещё не могла взять себя в руки, в голове не укладывалось услышанное. Она ничего не могла сделать с тем, что Имхотеп полюбил другую женщину. Было невыносимо.Но, мысль о том, что его чувство к Анк-су-намун взаимно - немного успокаивало рабыню. Эту глухую, ноющую боль, что сковывала изнутри девушку вновь и вновь, когда та видела их вместе. - Посмотри на меня, - приказала госпожа. Халима вздрогнула и повиновалась. - Возьми, и всегда держи при себе. Завтра на рассвете, я отошлю тебя в храм в Карнаке. Это всё, что я могу. Знаю... ты никому не расскажешь о том, что я собираюсь сделать. Если получится сбежать, то беги по прибытии в храм, ведь вскоре последуют события, которым никто не сможет помешать. Если же тебя поймают... ты знаешь, что делать. - Госпожа, вы... - Благодарю, что верно служила мне всё это время и что... выслушала меня. Я ни с кем прежде так не говорила... а теперь, уходи. "Госпожа отвернулась и вышла на балкон. Я поняла, что больше не услышу ни слова от неё. " Продолжая тихо всхлипывать, рабыня поклонилась и покинула комнату своей госпожи. Это было прощание. " Мне и впрямь жаль тебя... но, я не могу отказаться от этого плана, иначе моя мечта никогда не сможет осуществиться..." Порывистый ветер небрежно разметал золотистые занавеси. Солнце почти село. С юга надвигалась песчаная буря - явление редкое для того сезона. Солдаты и придворные служители суетились во внутренних площадях дворца. Анк-су-намун холодно смотрела вдаль, где уже поднималась стена песка и пыли. "Надеюсь, когда-нибудь бескрайние пески навеки погребут этот проклятый край... "