Становление Носферату

Холод. Тьма. И вкус греха. Вот на что остаётся уповать тому, кто уже перестал быть человеком. И окунулся в самые пучины мира, откуда нет возврата. Возможно, раньше он не был готов ни к чему из этого. Слишком часто смотрел в прошлое и жалел себя, вместо того чтобы взглянуть в глаза фактам. Возможно, он до сих пор оставался неопытным и откровенно наивным куском гнилой плоти посреди безжалостного общества сородичей. Но в какой-то момент перед Ноксом встал выбор. И оба его варианта были не из приятных. С одной стороны он мог позволить себе и дальше оставаться никем, щериться по углам акведуков и жадно нападать лишь на тех, кто был слабее него. Или же Нокс мог пробить себе путь наверх, выступив против любого, кто желал использовать его. Ведь именно с таким выбором встречался на своём пути каждый сородич в начале своего пути. Может быть, и сам Каин. Как ни странно, для этого Ноксу даже не надо было набираться смелости. Ведь сейчас об него вытирал ноги чуть ли не каждый встречный сородич. И даже для Пола когда-то он был всего лишь очередным приобретением клана. Не говоря уже об Элейн. А для тех двоих, что шли сейчас с ним к одному из выходов на поверхность – неплохим способом заработать. И даже рассказавший ему об этом месте Рич наверняка точно так же думал лишь о своих интересах. – Вот он, наш путь наверх, – холодно объявил Нокс Оуэну и Алексу, бредущим позади. – Уверен, что правильно прочитал карту? – решил всё-таки поинтересоваться у него бруха. Но носферату ему не ответил. Вместо этого Нокс лишь крепко схватился за металлические прутья и полез к люку. Отодвинув его в сторону, словно тот ничего не весил, Нокс выбрался позади высокого светящегося всеми огнями места, в котором грохотала музыка. И уже отсюда ему удалось почуять сколько народу толпилось снаружи. Тем временем Оуэн и Алекс также оказались на заднем дворе этой нависающей обители людских страстей, за которой члены их жалкого рода каждую ночь пытались получить свою дозу развлечений. – Ну, если это не самый крутой ночной клуб Портленда, то тогда я не знаю как ещё здесь развлекаются, – с показной наглостью прошёлся по своим волосам руками Оуэн, очевидно строя из себя короля вечеринок. Хотя Алекс лишь морщился от шума и втягивал ноздрями томный вечерний воздух: – Оставайся тут, птенец. Мы разведаем… Но Нокс уже не слушал никого из них. Уверенно войдя под сень призрачной дымки, носферату успел прокрасться к самому выходу. И теперь смело вышагивал там между заграждениями, не обращая внимания на охранника и целую толпу ночных тусовщиков, желающих попасть внутрь. – Какая муха его укусила?! – недовольно заметил Оуэн, когда понял, что Нокса и след простыл. – А малыш-то, настроился серьёзно… – только усмехнулся на это Алекс. В итоге им обоим пришлось пробираться в клуб с помощью потрясающего умения Оуэна «убеждать» себе подобных бугаёв. Пока Нокс уже выискивал за стойкой ту самую рыжеволосую барменшу, о которой рассказывал им до этого Рич. И кроме того он предупредил, что она была гулем. Вот почему Нокс сейчас страстно желал увидеть как же вблизи выглядели люди, что становились ими. – Ох, ты ж, твою ма!.. Хмф!.. – сначала громко вскрикнула, а затем просто насильно проглотила свою следующую фразу барменша, увидев у своих ухоженных ножек уродливую морду носферату. Любуясь её бёдрами, обтянутыми тонкой паутиной сетчатых колготок пополам с сапожками до колена, Нокс нисколько не выказывал стеснения. И даже наоборот – выглядел сейчас как тот, кому оно было не ведомо. Ведь своё затемнение он снял только тогда, когда вдоволь насмотрелся на неё, изучив вдоль и поперёк. – Ты от моего господина Рича? – проявила, тем не менее, завидную сдержанность и сама девушка. – Вот надо было тебе сюда так являться… Погоди, я сейчас открою проход. Всё это она говорила, пока неотрывно занималась своей обычной работой, расплёскивая по стаканам виски и мило улыбаясь постоянным гостям клуба. Которые, скорее всего, приходили сюда не только чтобы подцепить очередной безотказный вариант на танцполе, но и поглазеть на неё. Потому, поставив на стойку ещё пару порций спиртного, девушка очень умело, почти невидимо, закинула руку под стойку и потянула за один из рычагов. После чего практически сразу же одна из стенок шкафа за Ноксом скрипнула и отварилась, позволив вертящимся под потолком прожекторам частично осветить ступеньки очередной лестницы на его сегодняшнем пути. – Сейчас сюда явятся ещё два сородича, – пробренчал ей напоследок Нокс своим скрипучим голосом носферату через стоявший в клубе гомон и шум басов, исходящий от сцены диджея. – Да, я в курсе, – всё ещё стараясь не смотреть на него, произнесла девушка. И одновременно с этим отвлеклась на очередного клиента: – Мартини? Сейчас, погодите… Однако Нокс воспринял эти её слова как согласие пустить их вслед за ним. После чего уже не стал отвлекаться и шагнул в полумрак подземного прохода. Очень скоро ведущая его вниз лестница обзавелась перилами, а потолок позволил Ноксу выпрямится. Он оказался посреди хорошо освещённой лаборатории. На непритязательность её стен и потолка он практически не смотрел – поскольку здесь на столах было абсолютно всё, о чём рассказывал ему Рич. По его словам анархии города отбили когда-то эту лабораторию у бывших владельцев клуба – людей. Однако в тот момент на неё как-то махнули рукой. А когда в Портленде окончательно закрепилась камарилья и вновь выбила большинство анархов из него, то о лаборатории и вовсе забыли. И лишь недавно Элейн принудила Рича снова вычистить это место, поскольку знала, что однажды Нокс явится сюда. И она была права. Увидев слишком хорошо знакомые ему по прошлой жизни микроскоп, центрифугу, колбы и пробирки Нокс лишь слегка прошёлся сейчас по ним когтями, поскольку дел у него было много. А ночь не становилась длиннее. – Ты уже тут? Э, птенец? – послышалось в этот момент откуда-то сверху, и носферату узнал голос Оуэна. Но не обратив на него внимания, Нокс быстро извлёк из кармана то, что должно было стать сегодня его щитом и мечом в сражении с любым врагом. Поскольку Рич не стал бы даже рассказывать ему об этом месте, если бы не имел одного козыря в рукаве. Того, который достался ему от самой Элейн перед тем, как её уничтожили. А именно – стальной переносной цилиндр с кровью одного из сородичей, которому вкололи вакцину Нокса. Где же сама глава клана достала её – оставалось только гадать. Спустя около часа работы, в течение которого Оуэн и Алекс активно помогали Ноксу, им удалось создать нечто похожее на осадочный концентрат. Из которого Нокс затем смог выявить то самое вещество, что превращало людей в настоящие машины смерти. И применив к нему несколько реагентов, которыми также удалось разжиться в этой лаборатории, Нокс наконец растворил вещество в них. Оставалось только точно подобрать концентрацию и набрать антидот в несколько шприцов. – Это не для сородичей. Это только для заражённых гулей, – ещё раз напомнил товарищам Нокс. …Однако в тот же самый момент он почувствовал в груди что-то неладное. Словно разорванное на куски прошлое снова напомнило ему о себе. И лишь сейчас носферату заметил, как, застыв на краю лаборатории у последней ступени, на них троих вот уже какое-то время смотрела Элейн… Та самая Элейн, что когда-то явилась ему в болезненно холодных тенях больницы, навсегда оторвав сущность Нокса от того вечно замкнутого паренька Эндрю. А затем, спустя всего три месяца, так бездарно обратилась в прах в поединке с тем, кто явно не дотягивал до её могущества. – Поздравляю, дитя, – произнесла своим обычным голосом Элейн, тональность которого, тем не менее, была слишком хорошо знакома Ноксу. Поскольку именно им она так часто нашёптывала ему свои речи, когда тот бился в агонии трансформации в носферату. – Ты и вправду доказал свою пользу для гнезда. И усвоил правила игры даже раньше, чем Пол когда-то. Жаль, что теперь мы его лишились. Но это ничего. Поскольку у меня появился более достойный кандидат на его место. – Кто она? – произнёс Оуэн вместе с резким взмахом ствола, который на этот раз поразительно быстро достал из-за спины. – Неужели?.. – Она очень сильна, – добавил к его словам Алекс, оскалившись во все зубы. Но Нокс, как завороженный, просто прошёл между ними, чем вызвал у наёмников сначала недоумение, а затем опасение. – Это мой сир, – как-то совершенно не удивившись вымолвил Нокс. Словно констатировал это одновременно и для себя и для них. Но на последних шагах к лестнице он всё же остановился. – Ты знал, что это всё был спектакль, да? О, ты уже давно пришёл к такому выводу, – протянула вперёд свой коготь Элейн, поманив Нокса ещё ближе. – Иначе ты не был бы носферату. Однако дела обстоят несколько сложнее, чем тебе объясняли твои «благодетели». Прежде всего, не было никакого предателя. Это Я выкрала твои исследования, когда ты ещё носил жалкое обличье человека. Это Я хотела использовать их, чтобы джихад не добрался до нас здесь. И чтобы суметь создать для клана нужную защиту на будущее. Ведь то, что пришло в этот город с погромами и людской эпидемией коронавируса - на самом деле несколько больше, чем кажется со стороны. Вся эта истерия ни спроста охватила человеческий мир. Ибо сородичи зависят от людей и их крови. И естественно, что в какой-то момент один из достаточно древних и амбициозных патриархов решил вновь дёрнуть за пару ниточек, чтобы наложить свою руку на состав человеческой крови. А вместе с тем - поставить на колени добрую половину всех сородичей планеты. Конечно первыми, кто отчасти в этом разобрались - были носферату. Хотя поначалу данная проблема представляла для нашей портлендской стаи лишь побочный интерес. И всё же... Вслед за этими словами Элейн сверху осторожно спустился тот, чьего лица Нокс также просто не мог забыть. Но теперь относился к нему куда прозаичнее. Ковыляя и слегка покачиваясь, до левого плеча Элейн по лестнице медленно добрёл её фальшивый убийца – тот самый гуль Князя, который обратил Элейн в прах. – Он твой… – произнёс Нокс и отшатнулся. – Да. Он один из моих гулей, – подтвердила его опасения Элейн. – Точнее, это наш первый с Ричем не очень удачный эксперимент по использованию вашей вакцины. Так что можешь сам дать название этим существам, я не буду возражать. В отличие от остальных, данный экземпляр со временем стал весьма послушным. Заимел другое лицо. И теперь делает для меня всё, что нужно. Даже когда мамочка просит его поучаствовать в собственном уничтожении. Правда, моя радость? Тут в свою очередь не выдержали уже и Оуэн с Алексом. – Что, мразь?! – забегали желваки по лбу Оуэна. –Вот как значит?! Нас нанимает камарилья из Сан-Анжелеса, чтобы выследить… это! А оно оказывается извращённым гулем той, кто сама заварила всю кашу? И всё? А как же маги Невады? – Не было никаких магов Невады, – склонила голову Элейн. – Вам сказали то, что нужно было знать. И Рич тоже врал по моей указке. Не во всём, конечно... – А трупы на краю города? – также осведомился Алекс. Вся его поза ясно говорила о том, что сейчас он и сам был готов вцепиться в шею Элейн клыками. – Нужно было отвести внимание Князя от нас, – сверкнула глазами первородная носферату. – А также заставить Князя поверить, что меня действительно больше нет. Только тогда он бы рискнул обратиться к Ноксу напрямую, поверив в предателя. Что Боджи и сделал. Но он не знал, что у Рича была своя лаборатория в городе. И что я получу антидот гораздо раньше, чем он и кто-либо ещё. Подручные Князя создадут в итоге пустышку, ибо бумаги из морга не содержали всей нужной информации. Как и документы в компьютере. Это была наживка. Хотя Вам безродным кайтифам, обращённым и прозябающим вне своих кланов, таких вещей всё равно не понять. И всё же жаль, что мы потеряли Пола в этой заварушке. – Теперь, как я понимаю, стая защищена по всем фронтам, да? – огрызнулся Алекс, не желая отступать. – Даже более того, – ухмыльнулась Элейн. – Камарилья больше не сможет давить на нас, как раньше. А остатки анархов вместе с Ричем будут нашими союзниками. До тех пор пока я ублажаю их заплесневелого бунтаря. А скоро сюда дотянется шрекнет из других штатов. И носферату Портенда получат куда больше, чем когда-либо. – Если до этого тебя не достанет кто-нибудь ещё, – заявил вдруг Нокс до жути пугающим голосом, чем даже вызвал у Элейн некоторое уважение. Поскольку до этого она и подумать не могла, что только недавно обращённое ей дитя было в состоянии так огрызаться на своего сира. Однако по какой-то причине Нокс мог. – Сейчас весь антидот в наших руках, – здраво рассудил носферату, так и не дойдя до Элейн заветных три-четыре шага. – Ты до сих пор не знаешь как наверняка растворить побочное вещество вакцины. А я – последний, кто знает формулу антидота. Эти двое лишь помогали мне. Глубоко и с хрипом выдохнув, Элейн посмотрела на Нокса таким взглядом, что тот сразу понял насколько бескомпромиссно была настроена его сир. Но затем первородная лишь слегка покачала головой. – Ты не сможешь избежать этого. И никто не сможет. К тому же ты ещё слишком глуп и неразумен, чтобы играть в джихад на равных со мной, Князем, да кем угодно! Даже эти кайтифы могли бы порвать тебя, будь они более серьёзны. И не забудь, что я могу просто принудить тебя исполнять мою волю, находясь так близко. Однако вас, ребятки, я всё же могу отпустить. Идите и забудьте всё, что видели здесь за последние два дня. А захотите трепаться – прошу, не стесняйтесь! Таким жалким безклановым отбросам всё равно никто не поверит. Вас было легко обвести вокруг пальца. Как и камарилью Сан-Анжелеса, увидевшую лишь одного солдата моей будущей армии. Надеюсь, в следующий раз вы будете умнее, нанимаясь по объявлению на работу без задатка. Потупив взгляд, Оуэн слегка опустил ствол своего револьвера. Однако Алекс не желал уступать, и до сих пор был полон запала. Нокс хорошо чувствовал это. Даже стоя к нему спиной. Но это ровным счётом ничего не меняло. И только теперь он смог понять это. – Хорошо, – согласился Нокс через несколько секунд со своим сиром. – Я готов послужить тебе и клану. – Славно, – похвалила его Элейн. – Другого ответа я и не ждала от своего дитя. Тогда пойдём отсюда. Накинь на себя затемнение, а эти двое пусть выбираются, как вошли. Через ноги той паршивой шлюхи, которую Рич кормит своей кровью последние пятьдесят лет. Даром, что тварь от этого не стареет! О, клянусь, однажды я просто оторву ей голову и выпью всё, что польётся из шеи. *** Спустя полминуты дитя и сир уже крались обратно к входу в канализацию. А её извращённый гуль растворился в пределах лаборатории ещё раньше. И стал всё тем же пятном жижи, которое Нокс видел вчера. Кто тогда погиб от его рук – Элейн или какая-то кукла – Нокс до сих пор не знал. Да ему было и наплевать. Зато он точно знал, что в теле Элейн до сих пор пребывала та самая вакцина, что он и его товарищами по мед.институту когда-то создали. Элейн сама призналась ему в этом, когда рассказала о происхождении гуля. Ведь любого из них, похоже, нужно было подкармливать кровью своего господина каждые несколько дней, как поведал ему недавно Князь. А испорченного гуля - испорченной кровью. И потому Нокс знал как должен был поступить. Оставаясь во власти затемнения, он незаметно запустил когти в карман, кое-как подцепил ими один из шприцов и клыками снял с иглы колпачок. Вспомнив, как вчера с Полом они проникли в покои Элейн, и что тот не заметил его, когда Нокс применил эту дисциплину, носферату слабо верил в повторение того случая. Однако надежда была. Ведь его сир не смотрела на него, и вот-вот должна была сбросить своё затемнение, чтобы сдвинуть люк. Ещё немного… Люк всё ближе… Сейчас! Войдя в ногу Элейн, тонкая игла смогла миновать грубый участок кожи и не сломаться. А затем, вколов ей изрядную дозу антидота, который мог сделать с сородичем что угодно, Ноксу не оставалось ничего иного, кроме как попытаться отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать первых секунд её гнева. Хотя в этом не было особого смысла, если Нокс ошибся. И всё же разум никогда не подводил его. Ведь именно благодаря знаниям, полученным из всех возможных источников, Нокс был уверен сейчас, что антидот, возможно и ненадолго, но всё же сделает с его сиром нечто скверное.