Услышь меня

– Представляешь, Антонов, он предложил мне денег, чтобы Люда уехала с ним обратно в Америку! Будто я похож на человека, который продаёт свою жену всяким проходимцам! – негодовал Васнецов, измеряя нервными шагами свой небольшой кабинет, повторяя этот монолог наверно уже десятый раз с тех пор, как друг вошёл в его кабинет. – А сколько он тебе предложил, Серёга? – поинтересовался стоматолог, наливая себе очередную порцию коньяка. – Какая разница, Антонов?! – возмутился отец пяти дочерей, не понимая как знающий его годами человек мог даже предположить, что он хотя бы задумается над подобным предложением.– У нас конечно не всё гладко с Людой, и уже давно, я даже не удивился бы наверное, если бы она опять уехала с этим... Но я не продаю свою жену! В конце-концов, она до сих пор моя жена! – Какой темперамент, Серёга! "Она до сих пор моя жена", если Людочка услышит, точно будет твоей! Женщинам ведь нужно, чтобы за них боролись, им нужна страсть, эмоции, решительные действия! Вот когда у тебя последний раз была женщина? То-то ты такой напряжённый всегда! — Антонов, ты только об одном и думаешь! Моя дочь в больнице, а ты говоришь мне какой-то бред! — психолог схватил с полки рамку, собираясь её запустить куда-то, но остановился, когда увидел, что держит в руках фотографию Пуговки.— А если она не откроет глаза, Антонов? Что я тогда буду делать? Как буду жить дальше, зная, что не смог уберечь свою дочь? – Так, Васнецов, прекрати сопли на кулак наматывать! Пуговка скоро поправится, ничего с ней плохого больше не случится! А знаешь, чего она захочет больше всего, когда откроет свои глазки в больнице?– пользуясь молчанием друга, тот продолжил:– Правильно, чтобы мамочка была рядом, а не где-то в Канаде с каким-то хоккеистом! А будете вы вместе, или отдельно, уже вам потом решать. Ты-то как к ней теперь? – Она меня бросила, понимаешь? Бросила! Её не было полтора года, я думал уже никогда не увижу, а она вернулась! Как я могу просто сделать вид, что ничего не произошло? Ты бы как на моём месте отреагировал? – Серёга, у нас с тобой ситуации совсем разные. Если бы моя жена уехала и вернулась через полтора года, я бы скорее обиделся, что она так рано вернулась! — стоматолог рассмеялся и хлопнул друга по спине, явно желая заставить того рассмеяться. Когда не получилось, опять стал серьёзнее.– Значит разводиться собираешься? – Я не знаю, что собираюсь делать. Если будет развод, тогда уже точно всё, понимаешь? Пока её не было, старался не думать, а сейчас... Выражаясь твоим языком, от чего-то этот зуб ещё болит...

***

Четыре сестры заперлись в небольшой комнате, которую делили две старшие сестры: половина комнаты была в розовых тонах и украшена мягкими игрушками, многочисленной косметикой, плакатами поп-звёзд, другая – в тёмных тонах, заваленная атрибутами готики. Между ними велась жаркая дискуссия. — А я говорю, что нельзя злиться на маму, она нас любит! – громко заявила старшая сестра, даже топнув ногой для убедительности.— Что вы на неё ополчились? Она же никого не убила, не ограбила! – Бедная наша мама, ей ведь так сложно было сдержаться! – саркастически заявила Даша.— Я предлагаю с ней не разговаривать! – Родителям сейчас и так сложно, а ты предлагаешь такое! Мы должны их помирить и быть одной семьёй! – возразила Маша. – Галина Сергеевна, скажи ей! Когда Пуговка опять будет с нами, она будет очень рада, что мы все опять дружная семья! После упоминании младшей сестры все девочки как-то поникли. Каждая из них по-своему винила себя в том, что не смотрела за Пуговкой, позволив ей незаметно улизнуть из дома на улицу. Женя схватила со стола журнал и принялась быстро его листать, чтобы отвлечься и не плакать. Вдруг она остановилась и повернула журнал к сёстрам: – Смотрите, это же Емельян Палкин, обладатель кубка Стэнли! Перед сестрами Васнецовыми предстала фотография человека, который этим утром приходил к ним домой. Женя недоверчиво покачала головой: – Он же отличный хоккеист! И это с ним жила наша мама! – Женя, кубок Стэнли маму не оправдывает,– серьёзно возразила Галина Сергеевна, как всегда самая собранная из сестёр,– но Маша права в том, что мы не должны ещё больше разделять нашу семью! Мы должны сделать всё возможное, чтобы родители помирились! – Вот и делайте что хотите! — обиделась Даша.– Лично я разговаривать с ней не собираюсь! Моя мать уехала полтора года назад и с тех пор не возвращалась! Странно ли, что именно по закону жанра в этот момент дверь открылась и на пороге стояла мать девочек собственной персоной, разумеется успев услышать слова Даши. Последняя уверенно посмотрела ей в глаза, а после демонстративно отвернулась, надев наушники, чтобы ничего не слышать. – Мамочка, а ты что хотела? – спросила Маша, неодобрительно глядя на младшую сестру. – А я хотела спросить, не хотите ли вы что-нибудь поесть, я обед приготовила,– ответила женщина, не отрывая взгляд от Даши. – Да, мы наверное пойдём и поедим,— кивнула Галина Сергеевна, пытаясь вытащить за собой сестёр, которые кажется не понимали, что сейчас самое время, чтобы уладить конфликт между Дашей и мамой. Внутри она и сама до сих пор не отпустила обиду, но с этим они могли разобраться позже, а пока девочка-вундеркинд поставила перед собой задачу наладить отношения внутри семьи. – Стойте! – вдруг воскликнула Людмила.– Девочки, будет лучше если вы останетесь. Я пришла не только по поводу еды, совсем не по этому поводу, я просто хотела с вами поговорить. Со всеми вами. Даша, я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но ещё я знаю, что ты всё слышишь. Пожалуйста, выслушай меня. Подумав несколько секунд девушка-гот бросила наушники на кровать и повернулась, по-прежнему сохраняя молчание, пока другие сёстры заняли свои прежние места. Людмила переводила взгляд от одной дочери к другой, как никогда понимая, насколько они выросли за время её отсутствия, изменились, перестав быть зависимыми от своей матери даже в быту, не говоря уже о более глубоких вещах. Да ведь она знать не знала, как к ним теперь подступиться! Они имеют полное право злиться, отрицать их родственную связь, не разговаривать с ней. Разве она, пусть даже спустя столько лет, окончательно сумела простить матери частое отсутствие? А ведь Антонина никогда на самом деле не бросала свою дочь! Годы спустя ей было понятно, что мать была амбициозным учёным и хотела проявить себя, иногда считая нужным поставить карьеру превыше ребёнка. Потом Сергей Ершов безвозвратно исчез из жизни жены и дочери, и Антонина только глубже погрузилась в науку, а потом и в отношения с другими мужчинами,– так учёная боролась со стрессом; всегда будучи крепким орешком, Антонина не любила плакаться и вести долгие обсуждения на болезненные темы, просто не представляя себе, что однажды сядет перед дочерью и станет обсуждать тему блудного отца. Между тем юная Люда в одиночку переживала разлуку с человеком, к которому была очень привязана. Годами она не могла уснуть по ночам, давясь слезами и размышляя, как человек, читавший ей сказки на ночь всего за день до своего отъезда, мог исчезнуть с концами без всяких объяснений, пряча под кроватью несколько оставшихся фотографий отца, которые мать не разрезала на мелкие кусочки. Не пересчитать, сколько в их альбоме было обрезанных фотографий! Неужели годы спустя, сама того не замечая, у неё получилось не хуже отца травмировать собственных детей? – Ты кажется хотела что-то сказать? Клянусь, если мы будем сидеть и молчать ещё дольше, я наверное пойму наконец, от кого Машка получила свои мозги!– нетерпеливо заметила Даша. Младшая сестра Маши легко увернулась от полетевшей в её сторону подушки в форме сердечка, заранее зная, что этого и стоило ждать после таких слов, не обращая внимания и на укоризненные взгляды других сестёр. Как они не могли понять, что бессмысленно пытаться склеить то, что безнадёжно разбито? Накануне ей тоже казалось, что возможно вот так всё забыть, отпустить обиды и дружно жить одной большой семьёй, а потом они узнали про трагедию с их младшей сестрой... Даша была уверена: не вернись мать домой, Пуговка была бы здорова, а не лежала в коме в больнице, а если бы Людмила и вовсе не променяла их на любовника полтора года тому назад, не пришлось бы и думать, как спасать брак родителей. Да и есть ли там что спасать? Сказок в жизни не бывает — давно пора было уяснить истину. Она не могла избавиться от глубокой обиды на мать, не могла притвориться, что всякий раз, встречаясь с такими похожими на собственные глазами, не думает о том дне, когда Людмила тихо собрала чемодан и ушла. – Да... – Людмила глубоко вздохнула.– Девочки, я хотела перед вами извиниться. Вы имеете полное право злиться, ненавидеть меня, я поступила не как мать, но я клянусь, я сделаю всё, чтобы загладить свою вину. Я не должна была уезжать, это было какое-то наваждение, даже не знаю как объяснить... – Наваждение? — фыркнула Даша.– Очень интересная отговорка. Так и скажи, что тебе стало скучно и ты уехала с первым попавшимся богачом. Людмила не нашлась что ответить. Да и что сказать, если по сути так оно и было? Как она могла объяснить девочкам свой отъезд, если сама запуталась настолько, что готова была выть? – Даша, как тебе не стыдно? – с возмущением воскликнула Маша.– Мамочка, мы тебя уже простили. Правда ведь, девочки? Галина Сергеевна предпочла промолчать, в то время как Женя то ли неуверенно кивнула, то ли покачала головой, вероятно не зная что ответить. – Я не прошу вас отвечать сейчас, понимаю, что вы не готовы, просто дайте мне шанс, пожалуйста, – женщина посмотрела на каждую из дочерей, как никогда понимая, насколько мало теперь знает каждую из них.— Я пойду. Если захотите поесть, еда на кухне. Она поспешно вышла из комнаты, не желая плакать перед девочками. Недавняя трагедия с младшей дочкой изрядно ударила по ней, потому весьма сложно было поддерживать свой прежний оптимистический (даже слишком, как теперь казалось) образ жизни. Они не были героями сказок, иначе Полина сейчас была бы рядом с ними, а не лежала на больничной койке без сознания. В сказках вас всегда ждёт счастливый конец. Или дело в том, что в этой конкретной сказке она получила не самую положительную роль?