Чего желаешь ты?

      Джинн грыз яблоко и лазил в моем телефоне, качаясь в гамаке, когда я ложилась спать.       - Не забудь на зарядку поставить, а то завтра будешь в потолок пялиться, - кидаю ему провод, показывая на розетку.       - Да в курсе я! - обижено буркает он.       - Тебе лампу на столе оставлять?       - Выключай, мне не надо.       В темноте теперь горел синий квадратик, дыхания существа было не слышно. Вряд ли он вообще дышит.       Было, мягко говоря, стрёмно засыпать в компании постороннего. Тут будь на чеку, хоть не будь, толку никакого, если он захочет что-то выкинуть, я не помешаю хоть спящая, хоть бодрствующая.       Наутро картинка мало чем меняется, только теперь к телефону тянулся шнур, а сам телефон покоился на груди мирно спящего, вроде как, джинна. Надо бы привыкнуть к его новому имени.       Не знаю, насколько точно он имитирует сон для самого себя же, но на всякий случай, иду в кухню на цыпочках. Точнее хотела идти, но не смогла пройти мимо спящего. У парня губа была не дура, когда он сотворил свое лицо, не каждый пластический хирург так слепит, разве что мать-природа расщедрится немеряно.       - Нравится? - резко открывает он глаза.       - Сука! - подскакиваю я. - Если ты не умеешь оживлять людей после инфаркта, то никогда, блять, так не делай!       Держась за сердце, наконец, шурую в кухню. Ну, там особо ничего меня не задерживает. Надо будет купить сосисок, что ли, когда поеду домой. И тут же накрывает неприятное, скребущее чувство. Ведь не пойду я после домой.       - Так у тебя есть идеи, как отвязаться от художника, оставив чашу при себя?       - Езжай к нему, - шлепает он в кухню, потягиваясь. Сине-сиреневые волосы были взъерошенные, крупные кудри расщепились на отдельные волнистые прядки,- а я подсоблю, подскажу.       - Ну, точно лягушка! Может, тебя лягушонком назвать?       - Упущено. Мне нравится Тэён.       - Вряд ли это понравится самой Тэён … Ты имитируешь сонного?       - Я спал, говорил ведь: хочу, сплю, хочу, не сплю, но если сплю, то по-настоящему. Я загрузился, но в порядок себя не привёл.       В автобусе я ехала без него, облокотившись виском о стекло. Буду приятно удивлена, если решение проблемы джинн не подсунет как загадывание желания. Что он уже перебрал уговоры, соблазнение, давление на эмоции. Остались козыри: давление на жалось, хоть к себе, хоть ко мне, угрозы, и джокер - устроить мне такой форс-мажор, что ничего другого, как пожелать, не останется, чтоб выжить или спасти кого-то близкого.       Стоило мне об этом подумать, как в стекле, вместо моего отражения, померещилось его, да так четко, что я отпрянула.       На учебе парень изображал полтергейста.       Сначала я решила, что он пошел исследовать новый корпус, когда пропал из виду. Я опоздала, таких преподша садила сразу на первые ряды, прямо напротив себя. Если все приходили вовремя, то целый кусок парт выглядел как проплешина, если, конечно, не было желающих по доброй воле.       - Что за… - с ужасом шепчет девушка рядом.       Ничего не заметив, я решила, что она о чем-то своем или о теме, а потом обратила внимание на длинную царапину на темном паркете, похожую на меловую дорожку. Проследив глазами вдоль линии, с замиранием сердца осознанию, что это и была меловая линия. Мелок витал в воздухе.       Поняв, что моё внимание привлечено, джинн начал становится видимым, а я не знала, что делать с девушкой. Отморозиться и она будет думать, что у нее едет крыша, или подтвердить и тогда она поверит в духов, и всю жизнь будет шарахаться? Поднимаю руки, ладонями к потолку, опуская и поднимая их по очереди, взвешивая чаши весов:       - Я тоже это вижу. Думаю, у этого есть адекватное объяснение.       Судя по всему, видим он был до сих пор лишь для меня. Он начал цокать, топать, открывать и закрывать двери, выть с галёрки, хлопать окнами, что под потолком - поток ветра перелистывал страницы и сдувал листки. Как по мне - скучно, но если не знать правду, то было жутко и хаотично. Кто-то пытался смыться, кто-то паниковал, сидя на жопе ровно, кто сохранил поХер-фейс.       - Это какой-то конец света, - невозмутимо тоном говорит лекторка, которая, наверное, еще Ленина на броневике в дела, а значит пару никто не отменял, сидим и пишем, а там хоть огненный град с неба.       Кто-то таки запросил соль, вряд ли для текилы, но в чем смысл, если черти сами рисуют обереговые круги? Хотя, может и правда соль не для защиты – девчонка с галёрки, видимо решившая, что уже страшнее и бестактней не будет, закурила вейп. Надо будет в термос вина ливануть.       По завершению пары все были как пришибленные, молчали и озирались в ожидании нового удара. Да, долго ещё ломать будут головы, может даже подпишутся на газету «Аномалию», увероют в зелёных человечков. Видимо, джинн и правда наложил какую-то магию, что не давала мне поверить в то, что я сошла с ума, и все мне не чудится. А то начал бы мой третий глаз видеть, что ложки не существует.       После пары половина группы, что ходила на занятия, слиняла. К третьей ушла даже я.       - Не будешь ругаться? – догоняет меня Тэён, впервые показавшись мне на глаза после лекции.       - Пошел в жопу.       - Это пожелание?       - Не делай вид, что не чуешь разницы.       - Чую, потому и не исполняю.       - Лучше бы ты дальше в волейбол играл.       Ладно, чего оттягивать неизбежное? Набираю проклятый номер.       - Алло? Можно я подъеду к вам чуть раньше? - сейчас бы отстреляться побыстрее, понадеявшись на то, что у Тэёна есть план.       Голос у художника был вроде и энергичный, но и при этом какой-то вязкий, особенно гадко он тянул он моё имя.       - Какая ты ответственная. Но я тоже ответственный – у меня сейчас урок. Давай где-то через часик, хорошо?       - Хорошо.       Учитывая, где студия этого хрена, ехать домой не вариант – только на пороге потопчусь и обратно на автобус. Ладно, какой исход этого не будет, сил ехать за хавчиком у меня уже точно не останется, потому и пешкодралю в ближайший магаз за молоком и сосисками, и оттуда домой. Так и вышло – с порога до морозилки и обратно на транспорт.       - Женщина, да угомонишься ты или нет, о духи предков!       - Велят тебе закрыть жевало, - бегу к остановке, завидев подъезжающий автобус.       Лофт был в таком зажопинске, что оставшиеся три остановки я ехала одна. Последняя девчонка вышла минуту назад, где кроме трёх домов по обе стороны дороги не было ничего, вот вообще, даже лесопосадки. Я помню этот островок «цивилизации» - когда возвращалась обратно с чашей, огни красиво горели на фоне полной темноты.       Убедившись, что нет лишних ушей, начинаю говорить, хотя Тэён тоже не показывался.       - Ну, так какой план?       - Почему ты не хочешь подработать? – раздаётся не пойми откуда, парень всё ещё невидим.       - Подработка подразумевает плату. А вместо денег – ты, который пьёт мою кровь. Как работает право собственности на тебя и чашу? Вот сдам я её этому хмырю, что будет с тобой? Ты все равно будешь от неё мчатся ко мне, душу высасывать, или перейдёшь в его потные ручонки и хотелки, или же впадёшь снова в спячку?       - Почему за твоими вопросами я слышу план контратаки? – появляется, наконец, он, сидя закинув ноги на спинку сидения. – Причём направленной на меня.       «Потому что ты мудак, вот почему».       - Да вы параноик, батенька.       - Прости, какая хозяйка, такой и джинн. Ты ждёшь подлянки от меня, я от тебя, мы честны друг с другом.       - Гладко стелешь, фраерок, - думаю, ситуация достаточно напряжено, что можно уже переходить на мемы, - Только вот ма-а-а-алень нюансик: нихрена ты не честный. Ты так и не ответил мне – какова цена желания?       - Смотря, что пожелаешь.       - А допустим, чашку кофейка, к примеру.       - Да даже не заметишь.       - Копейку я тоже не замечу, даже рубль, но все же это деньги, это плата. Назови мне конкретную валюту.       - А так не интересно.       - Это для тебя шоу?       - Весь мир театр, а ты боишься высунуть нос из гардеробной.       - Не хочу в ложу ценой головы.       - Ты мне напоминаешь старые-старые времена, моей юности здесь. Позже люди становились беспечнее, особенно когда перестали верить в магию.       - И что с ними стало?       - Не разглашаю тайну.       - Ты не врач, ты не адвокат.       - Ах да, я твой джин, - почти акробатическим движением меняет он позу, ставя ноги на пол, я бы даже сказала перекидывая, - Один приказ – и вся подноготная твоя.       Я почувствовала сильную тошноту. В такие моменты обычно возвращаешься мысленно в прошлое и думаешь, а что если…Успокаивает лишь то, что особых вариантов у меня не было, меня к чаше привела не случайность или глупость. Я не отпустила бы онни одну туда, и в какой день бы мы не приехали, в какой час, проклятая чаша и её потомство ждали меня, вечно раздражённую и злую.       И вместо соратника, джинн становится врагом внутри.       - Просто скажи, что будет, если чаша попадёт к нему?       Сдержано улыбаясь, парень качает головой. Как принять правильное решения, ничего не зная о возможных последствиях? Вдруг цену за желание можно перекинуть на кого-то? Это, да в купе возможно странных, страшных и стрёмных тайных желаний художника могло привести к звиздецу. И вариант отморозиться, закрыть глаза и забыть тоже не выйдет, поскольку этот хрен рядом с моей сестрой. И я видела, как он на неё смотрел. Поэтому я и боюсь туда ехать, боюсь, что так он начнёт смотреть и на меня.       - Напомни, что там с воскресить, убить и влюбить? Хоть про это мне скажи, может, и изменю своё мнение.       - Убить – легко, даже люди это могут. Воскресить – нет, я над своей душой-то не в полной власти, а тут чужие, уже не скованные клеткой костей и кожи. Влюбить…       Невольно поддаюсь вперёд.       - Любовь я не создаю, но могу либо создать условия, либо обмануть субъект вожделения.       - Объект.       - Чего?       - Объекту. Субъект тот, кто решает и хочет. Объект – вещь. Называй всё своими именами, - сколько же так женщин сгинуло в плену иллюзий и мудаков? - Продолжай.       Джинн – не буду называть эту гниду в честь Соши, не заслужил – вдруг звонко щёлкает пальцами, будто железной зажигалкой лязгнул, вскакивая.       - И мы продолжаем магический ликбез!       - Чего?       - Позволь объяснить, как всё работает. Если магия часть природы, то значит, у неё есть вполне осязаемая база, законы и механизмы. Ничего не берётся из ниоткуда, никуда не уходит, и не везде достаточно просто повернуть рубильник, чтоб всё стало в шоколаде. При должном заряде, я могу взять атомы кислорода или любого другого вещества, и начать переставлять местами протоны и нейтроны, добавлять или убавлять нужное количество тех или этих, тем самым создавая нужный химический элемент, например золото. То есть, буквально создать материальный объект из воздуха на самом деле вполне вписывается в правила, - дергает он пальцами, показывая скобочки.       - Магия типа уловки в законах?       - Да. С точки зрения незнающих – магия нарушает реальность, с точки зрения знающих она всецело гармонирует с этой реальность, просто делает всё быстрее и м-м-м знает, где найти ресурсы для перераспределения. Повторяю – перераспределения и обмена, пусть самым немыслимыми способами, но всё таки на основании уже СУЩЕСТВУЮЩИХ ресурсов. А на молекулярном уровне их завались, они в моих руках универсальны, как ты могла увидеть на примере с золотом. В некой степени – ваша наука тоже магия, просто каноничная магия быстрее, мощнее и объёмнее.       - Тогда почему ты не можешь воскресить? Типа, просто восстановить тело, запустит механизмы? Верни всё на место и человек жив.       - Что по-твоему делает его живым?       - Функционирование. Ну, там, сердцебиение, которое снабжает все питательными веществами, все защитные механизмы и рецепторы, которые связывают нас с реальностью.       - Горячо, - расхаживает он, сложив пальцы пистолетом.       - СОЗНАНИЕ! Ну, душа выходит.       - Ну…       - То есть?       - Давай, поговори и ты немного. Что есть душа и сознание? В твоём понятии, - складывает он ладони лодочкой, ребром прижимая к губам.       - Как по мне, одно и тоже. Сознание невозможно без тела, а оно - кучка аминокислотных соединений, или как там верно это назвать. Наше собственное тело, там внутри, на уровне маленьких частиц, формирует наш разум, то как формирует мозг, связи в нём, связи от рецепторов до него. То как мы думаем, о чём мы думаем и как быстро мы думаем это буквально из-за уникальной, рандомной комбинации молекул. А поверх все полируется средой, в которой мы растем, и которая развивает или убивает те или иные зачатки личности. Вот ты, я так понимаю, взрастил своим присутствием худшие.       - Дал им волю. Власть, против распространённого мнения, не развращаем, а лишь показывает истинное лицо. Что до души, сознания и прочего. Тобой описанное верно. Вы – случайность. Уникальная, провальная, гениальная случайность. И, тем не менее, чтоб этот моторчик загудел, нужна искра. Без неё вы сложная, но все же просто органика. Искра крохотная, и такая огромная, и неуничтожима. Ни начала, ни конца.       - Бессмертна, - заворожено выдыхаю я, испытывая очень странное чувство, все вокруг, не смотря на грязь и слякоть, словно засветилось. Меркнет хитрожопый хрен-художник, вражина-джинн, дилемма по поводу чаши, даже мерзкое чувство от того, сколько говна джинн мог наисполнять, и как долго и сильно тянутся от этого последствия. Бессмертие. Оно существует, оно реально.       - Если так тебе угодно. Повторяю – искра, но не сознание. Искра уходит из тела в тело, она не запоминает ничего, ничего и не приносит, она не добрая, она не злая, она нейтральная. Если хочешь, зови её энергией.       - А если задержать искру в теле?       - Если тело не разрушено, не изношено, и получает все нужное для обеспечения жизнедеятельности то искра и не покидает его. Как не покидает моё. Да, я тоже на этом сижу, - разводит он руками, словно принимает неминуемое поражение, - Так вот, искра не путешественница, она не кутила, ей не скучно, у неё нет потребности искать новый сосуд.       - Она не разумна.       - Да.       - Вечная субстанция без воли?       - Да. Как и сказал, она не приносит, и не забирает, потому невозможно определить в ком она была и в ком будет, она просто витает, пока не наткнётся на пустой сосуд.       - То есть, наше сознание и правда временно? Нет настоящего бессмертия? Не какой-то искры, а моего собственного? Становится страшно, очень. Художник, квартира, дедлайны, джинн тонут в непроглядном мраке, а не заслоняется ярким светом пару секунд назад. Это как с неба о землю рухнуть, лучше бы вообще этого чувства надежды не было.       Так если ничего нет, то нечем и рисковать?       Взгляд джинна становится тёплым и сострадательным. Парень усаживается напротив меня, наверное, зависнув в воздухе, так как до сидения напротив дальше, а лицо собеседника оказалось очень близко.       - Я знаю лишь про искры, - он кладёт тёплую ладонь мне на щеку. Кольца не холодят мою кожу, они той же температуры что и все фальшивое его тело. – Я не знаю, что происходит с этим отпечатком. Как по мне, ваши разумы куда круче простого сгустка энергии.       Теперь к моей щеке он прижимается щекой, обхватывая пальцами затылок:       - Но если вы случайность, боюсь, что и, правда, в конце лишь отключение. Знать этого, мне тоже не дано.       - Ты говорил, что изначально тела у тебя не было, - отстраняюсь я, скидывая его руку. Смотреть в окно, ведя диалог - ребячески, но и глядеть на гонца, принёсшего плохие вести, было тяжело. Нахожу компромисс, поворачиваюсь обратно, но устремляю взгляд куда-то поверх его плеча. - Так как откуда взялось сознание, и в чём сидела искра?       - Моё сознание тоже случайная комбинация…ммм генов, - он снова садится напротив. - Девять матерей создали пару десяток деточек, намешав в них что непопадя, чтоб глянуть что выйдет. А поскольку я существо созданное магией и склонный к магии, то искры удерживаются. Я как бы создаю поле, аналог вашей мясной оболочки.       - Кто создаёт искры?       - Извечный вопрос. Нам он так же не интересен, как вам, что было до Большого взрыва. А ещё я не знаю, кто создал все эти законы природы, Вселенную и прочее. Я знаю больше, и потому вопросов, которые меня пугают и мучают, тоже больше, - он тоже смотрит куда-то в сторону, словно не здесь.       - Я ведь просто хотела узнать, можешь ли ты кого-то влюбить…       - А ну так любовь всегда к какому-то говно приводит, - откидывается он на сиденье.       - Впервые с тобой соглашусь. Но всё ж таки, зачем ты на меня всё это вывалил?       - Объяснить хотел, как всё работает. Нужно хоть что-то для создания чего-то. Для того чтоб убрать и уничтожить, тут полегче, кстати. И это только физика…       - То есть?       - Биохимия проходила мимо меня, и зря.       - Ещё раз? – подаюсь я вперёд.       - Смотри, влюбить в верном значении этого слова я не могу. Повлиять на волю объекта тоже…       - Да ну?       - Мог бы – то ты уже загадывала желания нон-стоп.       - А как же ты заставил меня в тебя поверить?       - Это другое, это специфическая связь между нами, особое заклинание, чтоб хозяйка от меня в окно не вышла. Вера в моё существование это защитный механизм, не больше, не меньше, дальше только ты можешь решить вру я или нет, верить мне или нет.       - Охренеть... Постой, а те парни, в зале? Когда ты с ними играл, а они внимания не обращали, что мяч из пустоты летит?       - Кто сказал? Каждый видел вместо меня одного из игроков. Так что после занятий ещё половина побежит к окулисту, половина будет доказывать, что так лажово мяч бросали не они.       - Пофиг. С любовью что? – во мне снова разгорается интерес, словно смотрю научпоп-ролик.       - Я могу сделать из тебя ту, которую хочет твоя зазноба. Я могу изменить твоё лицо, скелет, подсказывать остроумные шутки, сделать гибче. Если что сложнее, например, тащится чувак по адреналиновым наркоманкам. Я буду страховать тебя на любом трюке, и помогать вообще их выполнить в принципе. Вуа-ля, ты сорви-голова вселенских масштабах и парниша потек. По своей воле, заметь.       - Вроде и правда не тянет на принуждение, а всё равно обман.       - Могу сделать ещё проще, - вошёл в раж и саморекламу тот, - Просто морок вместо тебя на подвиги посылать, а тебя настоящую, так или под вуалью нужной внешности отпускать на самое интересное.       - Если морок вместо реального тела…Блин, не хотела бы я лечь в койку к парню с внешностью того же Тимати Шаламе, а по факту кувыркаться со слесарем Василием. Фу…       - Ну, ты лучше слесаря, - смеётся джинн. – Но помни, чтобы я не сделал, он всё равно может не клюнуть. Потому что не всегда влюбляешься в то, во что ожидаешь. Почему? Тоже вопрос.       - А причём биохимия?       - Я вот тут почитать на досуге. Гормоны, нейромедиаторы. Кажется, я нашёл лазейку.       - Не поняла.       - Что если усиливать выработку нужных гормонов при твоём появление, или наоборот – когда ты не рядом, стопорить их подачу, и парень буквально будет без тебя чахнуть. И так до тех пор, пока не поймёт, что ему буквально плохо без тебя и зашибись с тобой. Технически любить тебя будет его организм, подсев на тебя. Или при виде тебя он будет становиться крайне возбуждённым, если тебе хватит этого. Но не то, что любовь, в банальном сексе самое интересное происходит тут, - стучит он пальцем себе по виску.       - Откуда тебе знать? Или когда тебя, кого ты там поминал, шейхи в любовники звали – соглашался?       - Только на симпатичных, а таких мало.       - Только с хозяевами контактировал?       - По разному, иногда не с руки было светиться, иногда хозяева были не совсем рады моему общению, любого характера, с кем-то.       - И прям ты слушался?       - Нет, конечно! Ну, если не было конкретного пожелания.       - И много было похождений?       - Эй, чего в моё бельё нос суешь? Это личное, - скорчил гримасу поруганного достоинства тот, от чего против воли я сама засмеялась. Хотя, может нервное.       - А как ты к ним подкатывал? В мороке? Как объяснял кто ты? Это вообще всё…       - На каждую знакомую и знакомого отдельная история, так же как у вас, людей. Я привязан к Чаше, у меня нет тела, есть магия, но я живой, у меня есть жизнь.       - Личная.       - Ага.       - То есть, возвращаюсь я из универа, а ты с соседом бухаешь?       - Не, он у тебя неприятный тип.       - Так как, ты говорил кто ты, или прикидывался человеком?       - Говорю же, по-разному. Не могу сказать, что историй вагон, но их не так и мало, некоторые я не хочу вспоминать, некоторые держу близко, - скользит он пальцами поверх груди. Голос и взгляд у него стали грустными, перед тем, как он отвернулся к окну, не мигая, смотря на уносящиеся огни фонарей и редких машин. М-да, если так подумать, то печально. Если он действительно может испытывать человеческие эмоции, то сколько среди ушедших было его подруг, друзей, возлюбленных, просто тех, с кем приятно было поболтать и эти темы навсегда смолкли.       Или это уловка, ставка на человечность и разговор об откровенном. Это всё ещё вражина, причём неизвестная, передо мной сидит. И теперь я частично подтолкнула его к новому способу решить проблему.       Повысить уровень сератонина, чтоб стало хорошо это с одной стороны, а с другой он может мне устроить такие скачки гормонов, что я соглашусь на что угодно, лишь бы это прекратилось.       - Что ты делал, когда хозяину всё равно не удалось получить желанное? – говорю я, и тут автобус резко тормозит.       - Приехали, - выходит собеседник в стену.       Чертыхнувшись, выскакиваю на остановку. Найдя взглядом строение, спешу к нему. Джин снова ушёл в режим «стелс». Мне пришлось идти сквозь грязь и ползущие сумерки в одиночестве. И чтоб меня второй раз, лофт был закрыт. Озираюсь, и вижу, что машины хмыря как раз таки не вижу. Я осталась снаружи посреди развалин на пустыре.       - Это ж просто аху….       Ладно, будет время подумать, пообщаться, помёрзнуть.       - Выходи, мы не договорили.       Но гадёныш и не думал показывать свой светлый лик. Можем мне его художнику сдать? Путь рисует, фоткает, чо хочет делает, этот парень куда колоритнее меня для любого арт-объекта будет. Чего ж я не перекусила? Мысль о том, что купленные сосиски надо варить угнетала… Хотя можно и сырыми, это ж не мясо.       Ладно, не всё так плохо, в термосе что-то осталось. Достав его, сажусь на корточки, прижав к животу рюкзак, пристроив между разведёнными коленями.       - Ну и видок у тебя. В другой руке необходима сигаретка, и сидеть ты должна под свежим, аж с подтёками, граффити с каким-нибудь бунтарским посылом.       - Отвечай на вопрос. Что делал ты, когда хозяева не получали то, что им было нужно?       - У тебя бывает такое, что ты не слышишь?       - Это невыносимо, - откидываю я голову, стукаясь о дверь. Со временем ноги затекли и потяжелели, пришлось встать, походить. Да где тот упырь?       А чего я стою? Чем он докажет, что чаша у меня? Да не, ну связываться, и кому поверят – мужику-преподу или девчонке, у которой постоянно спрашивают документы и квартиру сдают через раз, боясь, что я начну прям на лестничной площадке есть коня. Обхожу вокруг лофта, не знамо что ища. Запасные входы-выходы, окна, какие-то ещё пристройки. Но и это делать было боязно, мало ли кто тут ныкается в округе. Жутковатое местечко, если так посмотреть. Мне больше подошла сейчас роль не натурщицы, а детективши, выследившей логово маньяка. Хорошо, что я оставила сестре сообщение о том, где я и зачем. Она его увидит не сразу, только утром. У нас общая группа в вк, где мы сохраняем всякую дребедень и делимся друг с другом; там я кинула в отложку это сообщение, которое я либо удаляю, сидя в безопасном месте, пока онни не увидела и не заволновалась зря, либо она рано или поздно его прочтёт и будет знать, что случилось.       А в целом, может просто водить его за нос? Сегодня я не дождалась, завтра не успела, там не получилось, глядишь за это время его трамвай перепополамит или я у джинна что-то путное выведаю, или этот гадёныш меня так достанет, что я плюну на весь мир, швырнула чашу в рожу старого извращенца и буду надеяться, что джинн не будет с ним сотрудничать. Ведь не зря чаша пылилась годами и не подмигивала.       Свет фар отражается в окнах, заставляя меня подскочить и содрогнуться. Оборачиваюсь, следя за подъезжающей машиной. Вот, сейчас выйдет. Но в какой-то мере даже легче, не будет тянуться как пережёванная кем-то жвачка.       - Рыбка, давно ждёшь?       - Ага, аж успела эволюционировать в хомо-сапиенс, - не спеша подхожу ближе. Странное желание иметь сейчас меч в руках. Не знаю, почему именно его, ни огнестрел, ни топор, ни ещё что, а именно меч. Почему-то казалось, что его удобнее всего держать в руках, что вниз направь, что вверх, ещё не атакуешь, спокойной стоишь, а лезвие уже немного усмиряет идиотов. Мечты, мечты… Мимо проплывает джинн, проходя сквозь стену, я жду художника-фотографа. И тут осеняет! Информацию можно выведать у самого чашевладельца! Она же сколько на его полке пылилась. Собираюсь было спросить в лоб, как раздаётся вопль, заставивший меня подскочить и схватиться за сердце.       - Так неотразим? – довольно скалится мужчина, как ни в чём небывало.       - Вы что, не слышали?       - Конечно, слышал, и не раз. Забавная форма сказать комплимент, я запом…       - Да я о вопле, будто кого-то прирезали у вас в студии только что! – резко указываю я на лофт. То, что это орал мой «слуга» уже стало понятно, но лучше пройдусь по горящим углям, чем этот будет думать, что я сделала ему комплимент.       Хозяин замирает, наконец, дошло до него. Медлительно подходит к двери, прислушивается. Я стараюсь отойти хоть на расстояние его вытянутой руки, но как-то неудобно, невежливо. Но рядом стоять вообще нет желания и сил. Может, зря я так паникую? Может он чисто морду мою нарисует, или в рост в одежде. Просто вообще зачем всё это? Тратить время, быть в стрёмной компании, просто чтоб защитить мир от чёрта из табакерки? Хорошо, если все издержки этим и ограничатся.       Ничего не услышав, хозяин боязно открывает двери, что-то клацает на панели рядом. Ого, у него сигнализация? Даже внимания не обратила. А говорят, художники голодные, хотя по тачке и брюшку уже было видно, что нет. Я не помаю, там настолько в его универе много бездарных и богатых студентов? Или что он там снимает да рисует? Сунхён уже сто раз пожалела, что поступила туда, ладится не ладится, а ту…       Внутри тускло, почти темно, аж мутит. А ещё, кажется, холоднее здесь, чем снаружи.       - Нет тут никого. Ты часом не пьяная?       - Нет.       - А хочешь?       - Нет, мне нельзя.       - Таблетки?       - В драку сразу лезу, - вру я. Пьяной я икаю и плачу. – А крик… Ну, может где-то ветер на ваших руинах завывал. Слушайте, а откуда у вас эта чаша?       - А что?       - Необычная, пыталась загуглить, не нашла, - опять вру. Как я действительно не додумалась поискать? Наверняка же что-то в истории сплывало. Может все байки про Копья судьбы не такие уж и байки?       - Да на какой-то из барахолок то ли с Ближнего Востока, то ли с Монголии, не помню.       Действительно, один же хрен, ага. Хотя, может реально столько всего объездил, что всё перемешалось.       - Дорогая?       - Бесценна! – возмущенно звенит у меня над ухом.       - Да чего ты дёргаешься?       - Плечо болит.       - Массаж может помочь. Я умею, - хорошо всё же, что говоря это, он был далеко от меня, шёл к столу портфель кинуть.       - Не думаю, что синяк разгладите.       - Ты гляди, как лезет, долбани его, дальше я подхвачу, - бубнит у меня над правым ухом. Ага, помощник гляди, похуже противника будет.       - Так что с чашей? Просто валялась среди барахла и приглянулась?       - Да. Хозяин был рад от неё избавиться.       О, зря его Тэёном назвала. Это Норберт! Кошусь вбок. У Тэёна лицо как у плюшевой обезьянки с мема, значит тоже просёк отсылочку.       - И вы тоже?       - Так, ты хочешь её вернуть?       - Ещё не решила.       - Э, ты чё, - бубнит уже за левым плечом. – Мы с тобой душа в душу, ну. «Ага, плюём друг другу…»       Наконец профессор доковылял до выключателя, и я поняла, почему джинн так разорался.       - Что тут произошло?!       Цветущий оазис, эти шикарные сады, всё, абсолютно всё завяло, пожухло и иссохло.       - Не знаю, может, зараза какая.       - Я знал, что так выйдет, не подумал, - печально, без привычного балагурства говорит джинн, растирая в пыль сухой, зелёно-бурый листок. Когда парень обернулся, его радужки приняли такой же цвет, казалось, вот-вот снова хлынут стеклянные слёзы.       - Мне жаль, - я общалась к нему, но со стороны казалось, что смотрю на цветок, точнее на его остатки, и художник принял соболезнования на свой адрес.       - Да, придётся чем-то заменять… Эти хорошие были, ничего не требовали. Мне знакомые такие: эти поливать, эти не поливать, эти протирать, этим специальные удобрения, пфф. Лампу включил, если за окно темно, в один день все залил и цвели одинаково. Уметь надо! Если бы не эта зараза…       - Если бы не я, тут бы всё превратилось в перегнивающее цветущее болото. Видимо, подсели они на мою магию или я что-то нарушил, что когда ушёл, то как перерубил.       Печатаю в заметке, и тычу пальцем в экран, что прочёл. «Так ты ещё можешь напортачить, когда колдуешь?!».       - Ну конечно! Откуда стереотип, что колдовство исключает ошибки?!       - Ты чо там пишешь?       - Ну, сестре отписываюсь, где я. А что?       - Да ничё. Раздевайся.       - Что?       - Куртку, говорю, вешай, вон туда. Ну, ты сама знаешь, в первый раз что ли тут?       Ладно, чего оттягивать.       - Так какой фронт работ? – телефон, стоящий на беззвучном, я наглядно кидаю в карман куртки, но когда художник отворачивается, перекладываю в карман штанов. Большой, сам по себе топорсящийся, чуть выше колена, в нём не заметно. Когда тот снова отвернётся, застегну заклёпку.       - Ну, так себе, топорно, видал я и получше. Учить тебя и учить, - цокает джинн, стоя рядом. Чувствовалось исходящее от него тепло. Он мне недруг, он, возможно, самое большое зло, но он рядом и мне не так страшно. Невольно складываю руки на груди, чтоб как можно естественней казались вытянутые пальцы, которыми я типа перебираю воздух, а на деле касаюсь плеча Тэёна. Плоть фальшивая и, тем не менее, осязаемая.       Без куртки, даже в толстовке тут холодно, и это чувство усилилась с каждой секундной. Когда ещё уфо тут всё прогреет.       - Это картина в полный рост, но не думаю, что займёт много времени. Главное чтоб ты не дёргалась. Пойдём туда.       - Мы в прошлый раз были в другой комнате.       - То для фотосетов, с оборудованием и специальным освещением. А для рисования первое не надо, а второе другой специфики.       - Ясно. И что, продавец ничего об этой чаше не рассказал? Откуда она, кому принадлежала. Наверняка есть какая-то история.       - Я тебе их знаешь, сколько могу насочинять? Всё это маркетинг, все истории по кругу идут: принадлежала побрякушка шейху, визирю, хану, полководцу, раджэ, королю, императору, и давала удачу, победы, тайные знания, и была украдена, подарена, канула, или просила в обмен за дары плату душой и кровью, своей или чужой, что от неё сами поспешили избавить, или она, нажравшись, сама укатила, и от дедушки ушла, и от бабушки ушла. Выбирай, а я уже детали для понтов накидаю.       - А версия того парня, ну всё ж таки?       - Ну, ты и банный лист на жопе, сеструха, - хлопает меня по плечу джинн. Пользуясь тем, что художник отвернулся, щипаю колдунишку за задницу. Тот подскакивает, издав визг. Пройдя мимо, иду к открывшейся двери, боязно тормозя. Оттягивая время, ещё раз осматриваю увядший сад.       - Ты идёшь?       - Ну, не ухожу. Так что?       - Да ничего, купил – продал, сказал, что она старая, как мир. Иди уже сюда.       Эта комната была поживее, чем студия, да и основной зал теперь уже. Она была небольшой, без окон, и с большой кушеткой в углу. От этого аж холодок по спине прошёлся. В какой раз это время я вспомнила свою комнату, тёплую, светлую, уютную и безопасную, за несколькими замками.       - Ты пока посиди, а я пойду переоденусь, ок?       - Да конечно.       - Главное, чтоб голым не заявился, - шипит за мной джинн. И как же я с ними согласна.       Он удаляется, а я обхожу помещение, ничего не трогаю, но осматриваю, может что-то тут лежит, о чём стоит знать. Но нашлась только художественная дребедень и телефон. Маленький с большой белой рамкой, как он пользуется им, там же палец размером с кнопку выключения на этом самом телефоне. И чёрный экран не спешил вспыхивать сообщением, выводя на обозрение зловещий смысл, дающий реальный повод сделать отсюда ноги.       Жутко хотелось присесть, но к кушетке я не подойду. Опираюсь о краешек стола, а джинн усаживается на него в позе лотоса. Ещё и карандаш за ухо заправляет.       - Что, копаешь под меня, да? - сузил глазища парень.       - Из-за того, что ты появился в моей жизни, меня саму закопать могут! – кричу я, а потом спохватываюсь, напряжённо смотря на дверь и прислушиваясь. Вроде тихо.       Когда оборачиваюсь, то на меня всё ещё смотрят. Во взгляде существа читалось какое-то сожаление, но явно жалко было не меня, а как будто у него что-то отобрали.       - Что?       - Ты упрямая, - одобрение в его голосе и глухая бы уловила.       - Ещё раз выдашь что-то подобное - врежу твоей же чашей!       - Вообще я в положительном ключе говорил.       - Знаешь, сколько раз я в таком ключе слушала подобную дичь?       - Я конечно прошерстил эти ваши интернеты, но видимо чего-то не догоняю. Поясни, что я сказал, пожалуйста, - на красивом искусственном лице читалось теперь искреннее смущение.       - Обычно за тем, что ты сказал, следом между строк читается что-то типа «…но все равно сделаешь по-моему, а пока разрешаю немного поломаться». Это не оценка сложного соперника, где упрямство против воли вызывает уважение, это просто характеристика добычи, которая делает охоту пикантнее.       - А, ты про это, тогда ясно. Оно раньше тоже встречалось, когда я бодрствовал. Но нет, сейчас я отпускал комплимент врагу. Только вот, чем дольше человек сопротивляется, тем страшнее будет то, что он мне загадает.       - Не думаю, что всякие маньяки долго держали себя в узде и не спешили воспользоваться таким шансом.       - Маньяки не самые смелый народ, но и не самый умный. Это ты сидишь, взвешиваешь все риски и риски, а они бы даже не подумали о таком, просто б начали нон-стопить по мере моих сил.       - Бы…       - Да, я чисто в теории. Чаша таких не выбирала, зачем? Диктаторы в его понятии не относятся к маньякам, или нет?       - Может, они и не были маньяками, пока ты не дал им возможности избежать наказаний. Ты же мне ничего не рассказываешь. В конечном итоге «власть развращает» и «власть просто показывает, кто есть кто» почти и не отличаются.       - Отличаются, я видел. И кто знает, может, увижу в скором времени тоже, - чуть кривит он губу в улыбке и отворачивается. Как-то долго тот переодевается. Это замечает и нерадивый.       - Он там что, к шоу выходить собрался?       - Иди, погляди, ты ж умеешь проходить сквозь.       - Это пожелание?       - Это взывание к какому-то налёту совести, из-за тебя я тут, как бы, чел. Да ты и не чел.       Моим бы пожеланием было, чтоб по моей надобности все отверстия моего тела непроницаемо стягивались, а кожа становилась крепче стали. Эх, если бы желания можно было загадывать безопасно.       Дверь открывается.       Художник входит одетый, да ещё в фартуке поверх. Стираный, но старые пятна красок сильно впились в ткань. За задержку никто не извиняется, так ещё куча времени уходит на то, что приготовить рабочее место. Он долго отбирал нужные кисточки и баночки с краской разной консистенции.       - Никак не могу найти карандаш…       - А эти?       - Не то. Не сбивай, вечно он куда-то теряется, я им чаще всего пользуюсь.       - Ууупс! – кокетливо прикрывает пальчиками вытянутые губы Тэён, округлив глаза. С шипением выдёргиваю карандаш у него из-за уха.       - Не этот часом? – только бы он был виден в моей руке!       - Да, спасибо.       - Эй, это я его нашёл!       Это ты его спёр, не путай.       - Вот поганец, вечно теряется.       Когда ж мой поганец потеряется, а?       - Вот думаю, может мне причёску сменить?       Я там чуть карандаш обратно не забрала, чтоб пырнуть им призрака. И при этом стала пребирать в голове варианты. Например, скрытое окрашивание, а лучше чёрные выбритые виски и поверх отпущенные выбеленные пряди, желательно чтоб каждая прядь чётко выделялась. С его магией эффект аниме получится, он и там уже как анимешка выживая выглядит.       Так плохой ход – прятаться от реальности в мыслях, это помогает в уже совсем безвыходной ситуации, сейчас вроде как ещё не так и плохо.       - Так что за рисунок?       - Пока не решил, знаешь, в голове куча набросков, что тебе подойдёт.       - Вы от меня пляшете?       - Ой, как мало мужика надо-о-о-о, - фыркает Тэён, устраиваясь повальяжней на столе, а-ля Даная. Вот с кого маслом надо, а я могу выступить чисто как агентка.       У мольберта стоит столик с красками и баночкой с питьевым йогуртом. А желудок только перестал подавать сигналы. Домой захотелось ещё сильнее, уверенности что я делаю что-то адекватное – стало ещё меньше. Если подумать, так вообще ж, подвиг совершаю, стою стеной между каким-то рандомным челом и оружием массового поражения. Если подумать – бред бредом, хоть вывешивай табличку на двери «Спасу мир. Дорого. ИНТИМА НЕ ПРЕДЛАГАТЬ».       Видимо вопрос «Ради какого ляда я тут делаю» отразился на моём лице, что художник даже смутился.       - Сегодня сделаем всё по быстрому, чисто утвердим концепт и композицию. Хочется какой-то эклектики.       Ладно, ладно, просто представим, что я жду тут автобус.       - Сейчас как в «Голодных играх» будет: голой в саже вываляет.       О, а я думала про то, что замотает в простынь, типа «Это тога, а не попытка тебя раздеть».       Что самое смешное где-то так и вышло. Правда простынь мотали поверх одежды, точнее широкую ткань, которая при определённых завязках могла сойти за разные платья. Менять комбинации было прикольно, вне тех случаях, когда художник помогал мне, подходя и трогая. Пусть саму ткань, но всё равно неуютно, когда такая громадина нависает. Будь он хоть бы хорошо знакомым, или не успей так зашугать.       - Ой, опять идёт, - цокает Тэён, сходя с места синхронно с художником, и… хватает за край пояса на халате. Надо тут заметить, что богЭмный художник больше напоминал дровосека, а джинн – щепочку от сносимого дерева. Потому сейчас парнику бы должны дёрнуть за собой со страшной локомотивной силой, но вместо этого мужчина аж натянул пояс, нависнув над подом чуть ли не по диагонали.       Прежде чем обернуться и посмотреть, он инстинктивно начинает дёргаться, но парень со скучающим видом всё держал хвостик, а потом и вовсе кинул. Художник чудом не рухнул, на меня блин. Эй, Тэён, ты за какие ворота вообще играешь??       - Что за хрень?       Отвернувшись снова ко мне, он снова делает шаг, и на этот раз Тэён обматывает чёртов пояс вокруг ножки мольберта. Алюминиевая конструкция рушится, и пока художник с руганью и рычанием все убирает, сам Тэён подбегает ко мне, и быстро подвязывает полотно так, как примерно виделось «маэстро».       Благодарю одними губами, по крайней мере надеясь, что с них звука не слетело. Парень улыбнулся и чуть поклонил голову. До чего ж гигантские глаза.       Поправивший мольберт мужчина уже было снова пошёл ко мне, но видя что я типа как справилась, кивнул и вернулся на место, давая указания как встать. До чего не организованно! На его б месте я делала фото каждого варианта прикида, но мне хватило ума не подсказывать.       - Долго ещё? Он меня уморил! Домой хочу, хочу домой! – лежал на полу Тэён в низком мостике, крутясь, перебирая локтями.       Правда, ещё долго? Ноги затекли от долгого стояния, одновременно хотелось и есть и в туалет, и ещё можно поспать, а ведь ещё домашка, и в местах, где меня задел художник, помогая завязать полотно, будто чем-то склизким помазали. И вся эта дребедень из-за тупейшего стечения обстоятельств, которых можно было избежать, а теперь я зажата в эти тиски. В глазах стало рябить от подступивших слёз.       - Да! Оно! Идеально. Замри.       Тут таки он решил сделать фотку. Ладно, у него уже целая куча их, пофиг. А если б сразу не позарилась, не пошла бы мордой торговать, пылился бы этот демонёнок на полках до скончания веков. Злость и обида, как обычно у меня бывает, начали наматываться на вентиль с утроенной силой, закидываясь заодно обидами на всех и всё – на финансовую несостоятельность, на сестру, что притащила, на родителей, выстраивая из их действий и решений дорожку, что привела мен сюда… Даже бывшим досталось. Сдерживать слёзы и кулаки стало очень трудно.       Тэён любезно промокнул капельки лацканом рубахи, и прошептал:       - Выше нос.       И, правда, получив свой ракурс и концепт, художник отпустил меня все четыре стороны. Тэён размазывал густую краску по своему лицу, нанося как макияж. Давай, давай, на тебе ж мало слоёв, да? Выжатая как мышь, я выбегала даже не помню, попрощалась ли.       Было темно, не считая исходящего из окон света, когда я выходила прошлый раз отсюда то была многим не в себе и даже не понимала и не боялась. Сейчас уже грусть-тоску выдавило раздражение и горе тому, кто решит ко мне прикопаться.       Дойдя до остановки, я ещё раз подостыла, но страх и сейчас не пришёл. Вчера бы мне было стрёмно, да и переживания не только за себя но и сестру, а сейчас я одна и одновременно не одна. Призрачный спутник разминающий шею внушал какое-то спокойствие. Он таки может вмешиваться в происходящее, а чтоб загадать желания я должна быть живой.       С другой стороны, именно доведенная до критической ситуации я быстрее всего что-то попрошу. Вот теперь мне жутко!       Фонарь противно гудел, автобуса видно не было, джинна тоже, хотя он противно издавал какие-то звуки поблизости. Окликаю чисто чтоб убедиться, что именно он эти звуки и издаёт.       Не смотря что тут к атмосфере бы лучше подошёл сарай и колодец, остановка была до неприличия цивильной, с пластиковым козырьком от дождя. С него-то и свисали две худые ноги, от неожиданности, когда я обернулась, чуть сердце не уронила.       - А!       - Чего кричишь? – возмущенно отзывает Тэён, доставая из кармана пачку сигарет. Дунув на кончик, он заставил тот тлеть, после чего уже начал делать затяжку.       - Ты их наколдовал?       - Сейчас, буду я такую безвкусицу чаровать. Я их честно одолжил.       - Ты скомуниздил у него?! – гневно указываю на лофт.       - Слушай, я ещё не разобрался в иерархии вашей техники и тачек, но вот точно могу сказать, что краски у него не дешевые, холстина добротная, да и сам лоснится… Короче, не убудет.       - Тачка у него дорогая, да, но ты всё равно воруешь.       - Мне показалось, что он тебе не нравится.       - Это повод материть его за спиной, а не тырить вещи. Пусть даже по мелочи.       - Ох, зануда! «Ты что, из армии спасения?».       - Очень остроумно! Даже под моим присмотром ты всё равно далеко не безопасный для окружающих аттракцион! Разве что бесплатный, не за мой счет, по крайней мере.       - Присмотром?       Поняв, что ляпнула лишнего, показа ему средний палец и отошла. Ладно, сигареты хрен бы с ними, но вот приколы в стиле полтергейста…       Вдали света фар не видно, а стоять я уже больше спокойно не могла. Так что даже хорошо, что автобус не подъезжает. Так, джинни, прости-ка. Ничего, отвернётся.       - Ты что делаешь?       - Не поворачивайся, маленький ещё. На-ка, лучше постереги, - кинув ему куртку, отхожу в сторону кустов, расстегивая пуговицу на вздувшемся животе. Приходилось натягивать штанину как можно выше, чтоб не давило. Когда сидишь трюк удобен, когда стоишь – трудно выполним, но обычно когда стоишь не так и давит. Если не затянуть…       Озвучив тёмную местность неприличным журчанием, как заново рождаюсь.       - Ка-а-а-айф!       - Я рад, что ты рада! – весело раздаётся сверху со стороны.       Жухлая трава неприятно щекотала.       - Давай, возвращай куртку, - хлопаю его по лодыжке.       Вообще, по логике вещей, если во всей округе одна единственная достопримечательность это охраняемый лофт рядом с заводом, где уже нечего красть, то тут-то и делать нечего. Думаю, автобус-то тут тормозит только потому что людей видит, по старой памяти, а так-то этот узел с закрытия завода удалили с маршрута. Перекинут маршрут на параллельную дорогу и всё. Короче, если не штурмовать лофт, тут нахрен никому делать нечего.       Но они нашлись.       Слышу шаги, грубый говор. Быстро накидывая куртку. Может джинн сделать ситуацию хуже, чтоб я загадала? Может ли он и стал этим маяком, новой достопримечательностью, к которой что-то слетается? А что будет с джинном, если вообще не загадывать?       - О-па! Живая душа!       - Деваха…       Их двое. Но по-настоящему я в таких условиях и с одним не дралась. В школе не считалось, там учителя, если б не успели разнять, могли скорую вызвать. Точно помирать под лестницей никто не бросил, выволочь из школы за двор тоже б, наверное, не вышло.       - Даш прикурить?       - Нет.       - Ты гля, какая жадинка. Дымок-то сигаретный за километр слышен.       - Это курил мой брат, - хреновый приём ссылаться на то, что ты не одна, никто не верит, но всё равно.       - Как-то далеко запропастился.       - С тобой подождём.       - А лучше ему позвонить. Надеюсь, твою мобилу он с собой не унёс?       Тэён беззвучной тенью спрыгивает вниз. Сигарета ещё горела, и палящий кончик он прижал к щеке того, кто был ко мне ближе. Парень истошно завизжал, отбегая в сторону, держась за лицо. Второму мой вассал выдохнул дым прямо в рот, заставив того изойтись тяжёлым кашлем.       - Один чувак из моего прошлого, считал, что такой вот трюк – это заигрывающее.       - Вижу, тебе не зашло, да? – усмехаюсь своему призраку.       Придя чуть в себя и приняв мой диалог на свою долю, «пепельница» кинулся на меня. Моя рука вырывается вперёд с удивившей меня лёгкостью, как пружинка. При этом точно в нос, и лаконичность движения никак не повлияло на силу удара. Парень хватается за лицо, притормаживая. Побежавшему второму я вроде как успеваю ударить по колену, но как-то такое себе. Спасибо, что Тэён подножку поставил. Потому начинаю откровенно нападать на жертву окурков, не давая ему очухаться. Заодно выплесну всё, что накопилось       Когда он потерял равновесие, из последний сих удерживаюсь от удара сверху вниз. Я не знаю, где уже грань самообороны, а где удовольствие и ярость. Надо остановиться и уйти, только идти тут некуда.       Второй всё пытался встать, да Тэён тут же очередную подножку ему. На знаю что лучше: верить, что я их жертва и такой дебют отбил у них всякое желание продолжать, или что не первая, и сейчас они отхватили хоть что-то в воздаяние.       Автобус подъехал. Раньше бы сказала, что по чуду или магии, но я-то знаю, что магию никто не заказывал. Буквально выскакиваю на дорогу, чтоб тормознул. Заскочив внутрь, вижу как Тэён продолжает совать палки в колёса и водитель даже не замечает двух гопников. Наконец, мы трогаемся.       В автобусе ещё была парочка пассажиров, довольно стрёмных, но пока не приближалась. Не успела я усесться подальше, как рядом уже плюхнулся помощник.       - А я уже было боялся, что ты из этих, кто вторую щёку подставляет!       - А я похожа?! – возмутилась я, особо не волнуясь что кого-то удивит, что сама с собой говорю – может наоборот, решат что поехавшая, и что связываться не стоит. Формально, я попробовала крови, и это должно было отобразиться на лице.       - Ну, тех не пугай, то не воруй.       - Меня ещё всякие критиковать будут!       - Я не всякий! Я древняя сущность! И сучность тоже, не забывай, так что полегче будь.       - Спасибо, что помог.       - Так же мне больше нравится.       - Ты вечно будешь за мной ходить? Как некорректируемая менталка?       - Биполяр очка. Признай, толк от меня есть. - Если бы не ты, я вообще б там не оказалась!       Теперь на меня откровенно пялились. Тэён дружелюбно машет им.       - Они тебя видят?       - Не.       - Это уже тогда даже не биполяр…       - Я многоплановый.       - Как пограничное расстройство??? – хотя по всем признакам, он – идеальный набор признаков шизофрении. В каком же фильме пытались мужику внушить, что у него белая горячка на фоне чувства вины? И почему я не просила, пытался ли пить художник из чаши?       Доехали мы действительно за бронёй фриковости, никто ко мне прикопаться уже не решился. Не верилось, что я дошла до квартиру. Издавшийся крик заставил даже парня вжаться в стенку.       - Иди ты нафиг!       - Я дома! – скидываю ботинки, борясь с желанием кинуть в парня. Прошлёпав до ванной, мою руки.       - Включишь, пожалуйста, чайник?       - Хорошо. Я возьму одну сосисочку?       - Конечно.       Скинув толстовку, бегу в туалет.       - Ты ж там была уже.       - Не так!       - О. Хорошо быть бестелесным.       - Не трави душу.       Может, его напрячь уборку сделать? Без магии же. Так погоди!       - Напомни, желание оформляется как…       - Да-да-да! – воодушевлённо раздаётся под дверью.       - Не, ты мне скажи.       - Что, слышь за просьбу?       Молчу, не зная что сказать, но на всякий случай прислушиваясь ко всем ощущениям, что там во мне или в мире сдвинулось…       - Не ссы. Если не отвечаю как «Слушаю и повинуюсь», то всё ок. Для тебя.       - Спасибо.       - От твоей вежливости аж страшно.       Мне определённо нужна пятница.       Наконец добравшись до комнаты и нормально переодевшись, заваливаюсь на кровать. Голод сменился тошнотой, её можно перебить опять таки едой, но сил пилякать в кухню не было ни физических, ни моральных. Так ли мне нужны завтрашние пары?       - Так ты идёшь? – появляется в проёме джинн.       - Да, но достаточно медленно, что со стороны кажется, что лежу на кровати, - еле-еле отрываю голову от подушки. Башка тоже болеть начала, странно что не ещё раньше. Хотела, блин, сосиски в тексте делать, ага. Надо и правда реанимировать свои корни и захреначить кимчи, чтоб была для таких случаев.       Я всё ещё прижимала лицо к подушке, когда почувствовала по прогнувшемуся матрасу, что на кровать сели.       - На, - кладёт рядом со мной тарелку с сосиской джинн. Раже горчица была. – Чай не заваривал, без понятия какой ты пьёшь.       - Спасибо, - облокотившись на локоть, чтоб не подавиться, принимаюсь за еду. Джинн сидел рядом в моём фартуке (ты ж мой бедный, изгваздался поди пока горчицу открывал) и тоже точил.       - Я так понимаю в комнате курить нельзя?       - В кухне форточка. И чего тебя потянуло?       - Я нервничаю! Из-за тебя!       - Учитывая, как из-за тебя нервничаю я, мне вообще пить надо!       - Могу смотаться, свиснуть у него винища.       - Разве что ему туда плюнуть.       - Мамочки, я достался дальнобойщице… - всплеснув руками, выпорхнул из комнаты стенать на кухне о своей судьбе. Видимо, сидя на подоконнике куря и с чашкой кофе.       - Форточку открой!