Что значит Шиза

Волшебство — не сказка, уводящая от реальности. Это состояние окрылённой души. Творя себя, мы творим и мир вокруг себя, наполняя пространство светом своей любви. В волшебство не надо верить — в нём надо жить! ©Борис Кольченко Долина Духов была красивым краем, который, будто крепостной стеной, был со всех сторон окружён горами. Лес был густой, почти непролазный. Среди деревьев мелькали огни малышек-феечек, виднелись тени танцующих дриад и то появляющихся, то исчезающих волшебных животных. Вперемешку с лесом были расположены и дома — тех, кто обустраивал дома в самой Долине. Хотя те же воздушники были вне конкуренции. Артур уже видел издали их дома и успел впечатлиться. И каждый дом был в своём, особенном стиле, пусть по планировке все были сходными. Одни были огромными — на большие семьи и даже кланы, а другие — совсем маленькие, только на одного мага. Но сразу было видно, что и за теми и за другими следили и ухаживали с любовью. Волшебники жили, работали и ходили — летали, перемещались и т.д. — друг к другу в гости. Всё здесь демонстрировало, что земли богаты, плодородны и что люди — и не люди — живут вполне счастливо и без особых проблем. Все их проблемы остались там — в прошлых жизнях, которые они оставили за границей защитного горного кольца. Запретный Город был величайшим творением Мерлина — по авторитетному мнению Артура. А уж он мог вполне со знанием дела это заявлять, учитывая, что в силу собственной «должности» мог представить весь объём проделанной работы. Мало создать город, как таковой — мало построить здания. Мало заселить в эти здания людей. А вот создать систему управления, организовать должности и рабочие места, ориентируясь на способности подопечных, не забыть ни о ком, использовать таланты каждого из многих сотен магов на максимум… Разработать (пусть и со знаниями из других миров) структуру Школы, Гильдий, общин магов одного направления… Сотворить идеальные условия для взаимодействия магиков, магов, волшебных существ, духов — чтобы никто не остался обиженным… Это было потрясающе. Потому что простые маги и магики жили вполне обычной — по их меркам — жизнью. Управлял Долиной Совет Города, куда вошли самые уважаемые представители нескольких рас — не все рвались в Совет, им было достаточно того, что Эмрис следит за порядком. И таки да — он следил, будучи высшей инстанцией. Старейшины — те, кто входил в Совет — разбирались с рутиной, а самые важные вопросы шли дальше — Мерлину. Благо, таких было не слишком много, с большинством бытовых проблем разбирались сами, отправляя ему только отчёты о произошедшем и выводы о том, какие меры были предприняты. Хотя случались и такие казусы, когда Мерлин просто успевал первым — ну, пока всё равно тут был. Вот, например, боевой маг и рунолог Джилей вместе с Главой Огненных магов Теине напились. Одному 25 лет, другому 20. А что бывает, когда пьют маги, да ещё и сильные маги? А когда пьют два друга, которые и в обычном состоянии не так, чтобы очень здравомыслящие? Вот то-то и оно… В общем и целом, эти два авантюриста невесть откуда притащили Подземного Змея, а потом не могли вспомнить, что и сколько пили, где они взяли Змея и где ещё успели наследить. На утро в Эссетире поднялся шум — все искали тех гениев, которые умудрились проникнуть в секретные колонии в шахтах, разрушили загон с такими милыми созданиями и ушли в никуда. Змея, к тому времени удалось пристроить на территории Долины — вернее в подземельях гор вокруг. А Сенред ещё трое суток пребывал в ярости. Может и больше — история это умалчивает. Вообще, таких случаев было много. Мерлин каждый вечер возвращался с новой историей. Иногда они были смешные, иногда не очень, иногда выходки шокировали, а иногда мозги просто в узел заворачивались, пытаясь понять, как эти гении — малолетние и в даже возрасте — до такого додумались, не то что осуществили. А иногда чародей возвращался уставший и чуть ли не с нервным тиком.       — Идиоты… — Тоскливо поделился он как-то       — Всё так плохо? — Сочувственно посмотрел на него Артур       — Ещё хуже… И начал говорить, делясь наболевшим. В тот раз учудили демонологи. Вернее, один, конкретный ученик-недоучка, который обладал врождённым даром на призыв созданий Инферно. Вот и на этот раз — тренировался перед экзаменом. Начертил рунический круг, начал готовиться — но что-то пошло не так и ещё до конца ритуала из круга выскочило… нечто. Демоническое, безусловное, но вот жидкое состояние провоцировало множество вопросов. Этой своей жижей прожёг Круг Призыва и сбежал. По пути демона за которым гнался горе-призыватель заметили другие новобранцы Гильдии. Позвать старших — в башку не пришло же! И уже целая толпа помчалась ловить бедного демона. Тот начал защищаться. В результате, когда подоспели старшие, они на руках имели целую партию подопытных для Гильдии Целителей, новый материал для изучения уже в собственной Гильдии и разрушенную часть коридоров. Самое занятное, что и ученики не чувствовали себя особо несчастными, хоть ошибку и признавали, да и старшие не особо злились — говорили, что шишки надо собственные набивать, так что никто не умер и ладно. Даже Мерлин больше ругался из-за того, что эти гении не сподобились подумать о защитных чарах, хотя бы, а не из-за самой ситуации, что было показательно. Нет, Артур теперь точно был уверен, что маги — психи. Хотя не так чтобы в плохом смысле. Ну… Не всегда… Но зато эти существа — создания — были по-настоящему живые. В том самом смысле, когда люди каждым своим вздохом доказывают, что могут много большее, чем просто сидеть дома и заниматься рутиной. Они были безумцами, что способны на удивительные подвиги — просто потому что не могут иначе. Горящие, живущие, вдыхающие полной грудью. Те, кто без ума от жизни, разговоров, от каждого нового открытия — маленького или большого — те самые потрясающие люди, которые никогда не увидят мир банальным и обыденным. Творящие чудеса — потому что не могли жить без чуда. И чёрт возьми, Артур видел разницу между тем Мерлином, которого привык видеть в Камелоте и тем, который предстал перед ним здесь. Чародей, ведь, и сам стал… Невообразимо ЖИВЫМ. Не сошедшей иллюстрацией из книг идеального Советника, друга и соратника. Это всё было лишь гранями его личности, всего лишь малой частью. Артур с самого начала видел это — чувствовал, что за всем этим скрывается много большее, как дно морское скрыто под толщей воды. Тем не менее произошедшие перемены — маленькие, незначительные, но заметные — преобразили его названного брата. Маг словно сбросил с себя тяжкий груз, освободился от гнёта цепей. Так принц чувствовал себя, когда сбрасывал тяжёлый доспех — вещь нужная, полезная, спасающая жизнь, но тяжёлая. Давящая своим весом на плечи, однако настолько привычная, что эту тяжесть перестаёшь замечать, пока не скинешь с себя. Ар только прикрыл глаза, чувствуя очередной укол в сердце. Ведь, его друга — его брата — так сильно тяготила жизнь под покровом тайны. Настолько, что ему приходилось прятать свои мысли и чувства за ледяной маской — для всех — и титаническим спокойствием — для своих. Сейчас же на его лице так много эмоций, так много чувств. И сам он… Свободен. Он может ругаться с другими магами по поводу очередного эксперимента, отчитывать идиотов за новую выходку, ругаться от души, исправляя особо нехорошие или муторные последствия, смеяться в голос, играя в догонялки с детьми, подставляться (с закатыванием глаз и ворчанием) под руки Морганы, Амиры и (иногда, под настроение) Мелиссы, пока они вычёсывают его белоснежные волосы, которые стали уже совсем жутковатой длинны. Состричь хоть немного это богатство ему не дают всё те же дамы, из-за чего они периодически спорят (скорее уж развлекаются, если честно, привычными перепалками). И это… На удивление (или нет?) хорошо. Так же как и к магам, Артур привыкнул к жизни рядом с ними. В частности, самому бытовому и распространённому явлению: к летающим предметам — когда этим самым магам что-то вдруг понадобилось — и научился лавировать между ними, отслеживая момент, когда какая-то очередная книга/свиток/шкатулка (нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть, необходимое — дописать) начнёт свой полёт. Мерлин мог читать книгу в одной части комнаты и, например, сортировать книги в другой, даже не глядя в ту сторону. Принца поначалу изрядно шокировал тот факт, что его друг может концентрироваться на нескольких вещах и действиях одновременно. После этого Эл постарался пояснить ему о том, что такое параллельные потоки сознания. Примерно Ар понял, но термины убедили его не лезть в эти дебри дальше. Хотя бы пока его знания хотя бы в теории магии не будут достаточными. А вот от чего он отказываться не собирался — так это от рассказов друга и Мелиссы об устройстве магического сообщества. Вот уж что он мог понять (без зубодробительных терминов тут пока обходилось) и с удовольствием и интересом слушал. И постепенно осознавал, что стал намного лучше понимать магических созданий, который мыслили совершенно альтернативно, относительно обычных людей.       — Быть магом — это не просто именование людей с магическими способностями, ты ведь, уже это понял. Быть волшебником — это суть. Это спокойствие при посещении самых жутких мест, от которых нормальные люди шарахаются, это раз за разом общаться с силами, потрясающими человеческий разум, а при виде чудовищ — знать, как с ними бороться. Это отсутствие страха смерти, потому что ты точно знаешь, что будет Дальше. Мерлин смотрит куда-то сквозь реальность. Глаза его сияют золотом, пусть он и не колдует, а белоснежные волосы сверкают и искрятся в свете закатного солнца. Он улыбается еле заметно — улыбка та призрачная, невесомая. Сейчас он как никогда не походил на человека. И тем не менее — он всё ещё был собой. Был его другом и братом. Пусть сейчас в каком-то смысле далёкий — но всё равно до боли родной. Мерлин смеётся — громко, от души. И смех этот рассыпается вокруг осколками уходящего за горизонт солнца, дробиться на осколки поменьше — мир вокруг словно бы дрожит, впитывая в себя эти осколки.       — Мерлин — не обычный чародей. — Звучит в голове голос Морганы — Там, где нам нужно приложить усилия — ему достаточно просто пожелать. Там, где нам необходимо время и жёсткий контроль — ему нужно лишь направить свою волю. Мерлин тянет Артура за собой и ведёт по лесным тропам, легко лавируя среди танцующих дриад и фей, походя поглаживая по головам животных и с улыбкой здоровается с магиками. Чародей смотрит на друга с улыбкой — и в его глазах искрится счастье этого момента, разделённого на двоих — то, о чём совсем недавно (как кажется) и думать не стоило до поры. В глазах Мерлина всё ярче проступает золото, органично смешиваясь с синевой небесного сапфира. Создавалось такое ощущение, что в его глазах застряли кусочки неба и солнца. И чем свободнее распространяется не сдерживаемая более ничем сила Эмриса, тем чётче — даже для Артура — слышится абсолютный, победный, ликующий смех, заполняющий весь мир, не нуждающийся ни в каких причинах, кроме своей собственной могущественной воли. При этом, на само могущество этому невозможному существу было, в общем-то плевать. Ирония судьбы, не иначе. Артур улыбается в ответ и широко распахнутыми глазами смотрит вокруг. Сколько бы он не видел в этой Долине — всегда найдётся что-то ещё, что сумеет его поразить и восхитить. Он смотрит на дома, которые им попадаются на пути — то лепящиеся друг к другу, то расползающиеся, то собранные целой улицей, то и вовсе одиночные. Смотрит, на парящие в воздухе дома, связанные в единую сеть подвесными мостами, окружённые облаками. Смотрит на шевелящиеся — совсем не как обычные — деревья, которые будто говорили друг с другом на каком-то своём языке. Смотрит и на друга — тот рассказывает о чём-то всё с той же улыбкой и смехом — а сине-золотые глаза его словно принадлежат древнему и могущественному существу. Но принцу вовсе не страшно — это же Эл. Ему лишь интересно и весело, и хочется чтобы это не кончалось никогда.       — Ты знаешь… Истинную магию — не ту, которая считается заточённой в мудрёные слова, магические круги и всякую такую мишуру… Это, к слову всего лишь инструменты, да и то — что-то вроде костыля для тех, кому сил или концентрации не хватает… Так вот, истинную магию рождает только и только сердце, которое бьётся так быстро и чувствует так же, как как беззаботное вечно любопытное дитя, которое искренне и беззаветно любит мир вокруг и обладает даром видеть во всём чудеса и тайны. — Мерлин улыбается именно так как и говорит: беззаботно и почти по-детски, смотрит прямо на солнце и лишь немного щурится своими невозможными глазами — Только такое сердце, только такая душа могут вместить в себя магию, а с ней и целый мир — и не разбиться на осколки, которые потом невозможно собрать. Только такие маги могут таковыми считаться — именно магами, а не колдунами, закованными в цепи заклинаний, травок, рунических кругов и зелий. Только такие волшебники способны вынести всё, что угодно — и стать сильнее. В конце концов… — Чародей поворачивается к другу и щурится довольно и счастливо, с искренним теплом — …Истинная магия доступна только тому, кто умеет жить и чувствовать на пике эмоций, раз за разом своими руками разбивая душу на осколки, чтобы заново собрать их в совершенно иной узор. Чтобы однажды осознать — эти осколки превратились в удивительную мозаику, составляющую потрясающей красоты узор, который уже меняется сам — так, как необходимо волшебнику. Только те, кто достигает подобного — сохраняя ли способность от рождения или заново её приобретая на пути жизни — только обладая такими сердцем и душой, они могут гореть вечно и зажигать других.

***

Артур зевнул и непривычно (или уже нет?) расслабленно прикрыл глаза. Он полулежал, прислонившись к дереву, скрываясь от надоедливых солнечных лучей, которые будто сговорились целиться прямо в глаза. Увидел бы кто из Камелота сейчас принца — в обморок грохнулись бы — хихикнул просебя он. Босой, в самых простых лёгких штанах и рубахе, да ещё и с закатанными штанинами. Последнее — это потому что недалеко протекала речка (один из рукавов Фовео) и они с Элом учили мелких удить рыбу. Слава богу, конкретно здесь она была обычной, а не магической или ещё с какими-то сюрпризами…       — Неужели здесь есть что-то обычное? — Поднял брови Ар, смотря на друга с искрами смеха в глазах       — Самая обычная рыба, что тебе не нравится? — Картинно закатил глаза тот       — Да ты знаешь… Именно это и напрягает… Слушай, она проклятая, да?       — Ар! Нет, ну кто его обвинит? После всего вот этого вот? Собственно, сам Мерлин в данный момент опять что-то рассказывал Моргане. Они сидели прямо на траве друг напротив друга — он был одет в том же стиле, что и принц, да ещё и сидел скрестив ноги, а она в лёгком летнем платье с закатанными рукавами расположилась более изящно — её юбка вокруг походила на диковинный цветок. Чародей показывал ей как манипулировать энергией — по крайней мере, так это понял принц — так что сначала показывал сам, а потом мягко направлял движения рук ученицы, периодически поправляя движения. Лицо сестры было сосредоточенным, а в моменты успеха каждый раз вспыхивало счастьем — тогда она непременно смотрела на учителя сияющими глазами, а тот мягко улыбался и хвалил её. Кажется, от этого она сияла только сильнее. Чуть вдалеке бегала компания Мордреда, которых они взяли с собой, как и нескольких детей Цитадели — они гонялись за Фиендом и Мраком, которые виртуозно скрывались от малолетних сорванцов. Самая младшенькая девочка — года три, не больше — даже едва виднелась за высокой травой, только смех и был слышен. Она, правда, не гналась за котами, зато пыталась догнать кролика, чтобы потискать. Ну, против детей устоять трудно, так что бедный кролик был загнан к камням и перехвачен малышкой поперёк туловища, и теперь обречённо терпел нежности, грустно повесив длинные ушки. Присматривал за этим балаганом новый знакомый Артуру маг — Солдон, неторопливо потягивающий из взявшейся откуда-то чашки прохладный отвар из трав. Как оказалось, он был одним из самых старших среди молодого поколения магов, а потому добровольно вызвался помогать Эмрису следить за порядком в Городе. Он был Мастером Магии Крови, строгим, но справедливым, всегда спокойным — серьёзно, этого человека не смогли выбить на эмоции ни выходки детей, ни ученики Гильдий, ни их же различные эксперименты! — и ответственным. В общем, именно он был тем, кто окажется на месте очередного происшествия одним из первых, уберёт угрозу (если она есть), выдернет за шкирку из неприятностей, а потом обязательно оттаскает за уши (не всегда в фигуральном смысле!) и будет мучить долгими нотациями. У самой реки — ещё вернее на дереве, которое буквально склонилось над водой расположилась Мелисса. Она беззаботно дремала, растянувшись на довольно широкой ветке — свисавшие белоснежные волосы трепал ветер, благо уже привычный охотничий костюм был весьма удобен в такой позиции.       — Вот держи. — Как-то незаметно рядом с Артуром уселась под деревом Амира и передала ему бокал с вишнёвым соком — В такой день просто необходимо напиться холодным соком. — Улыбнулась девушка Она была одета примерно как Моргана — в лёгкое летнее платье. Туфли (уже снятые) она положила рядом с собой, после чего перекинула длинную косу с плеча за спину. В последнее время она уже почти совсем не напоминала ту напуганную девочку, которую они когда-то вытащили из подземелий работорговцев. Амира расцветала буквально на глазах — ставшая плавной и женственной фигура, длинные, чуть вьющиеся светлые волосы и засверкавшие настоящим светом серебряные глаза — будто на лесное озеро упал солнечный свет, заставив воду переливаться бликами. Она улыбалась — по-новому, но так похоже на названного брата — так же мягко и тепло. И очень красиво. Артур поймал себя на том, что заворожённо смотрит на свою возлюбленную уже несколько минут и так и не отпил принесённого сока. Спохватившись, он всё же глотнул, с трудом отводя глаза. Амира заметила его восхищённый взгляд чуть покраснела. Они были вместе уже довольно долгое время, но каждый взгляд, каждый жест, каждое касание ощущалось всё так же остро, словно всё только начинается. Удивительное ощущение — понимание, что эти чувства никогда не остынут, потому что всегда будут ощущаться именно так — будто они в душе навсегда останутся влюблёнными подростками. И это было… Так удивительно правильно. Артур протянул свободную руку и переплёл их пальцы. Мири смущённо отвела глаза, но придвинулась ближе, прислоняясь к его груди, кладя голову на твёрдое плечо. Оставив лёгкий поцелуй у неё на лбу, Ар снова окинул взглядом залитую солнцем и счастьем картину перед ним. На душе было легко и спокойно, даже появилась уверенность, что близких людей и друзей у принца стало — и ещё станет — намного больше, а семейные узы — ещё крепче, и всё будет хорошо.       — Ты знаешь… Кажется, я очень счастливый человек. — Тихо признался Амире Артур Та не ответила. Но сияющие глаза, в которых светилась глубокая любовь и счастливая улыбка стали лучшим ответом, чем множество слов. За три недели, это место стало Артуру практически родным и страшно неохотно было возвращаться обратно — снова надевать свои маски, снова принимать груз ответственности на свои плечи, вновь терпеть ледяной взгляд Утера… Но увы — не всё получается так, как мы хотим. Да и… Не смотря ни на что Камелот он тоже любил. Совершенно по-другому, правда, но любил искренне и глубоко. А вот станет ли Камелот тем местом, где он и его семья смогут чувствовать себя так же спокойно, хорошо и свободно — Артур вновь посмотрел в сторону своих брата с сестрой — это зависело лишь от него самого.