Дурные сны

      Погода была ужасная. Не летние проливные дожди били изо всех сил с небес. Но выезд не отложили. У Фрерина уже все давно было готово к отъезду – дом был продан, для мебели и почти всех вещей он тоже уже давно нашел покупателей. Что-то пришлось выбросить. Что-то погрузили в повозку и накрыли непромокаемой тканью.       На второй крытой повозке вместе с остатком вещей и провизией в дорогу, разместились Элиниэль и Эсса, Торин и Фрерин ехали верхом на пони.       Торин простился с Теомиром еще накануне. Поблагодарил его за радушный прием. И в знак преданной дружбы он подарил ему клинок. Лучший, что он когда-либо ковал. Он и с собой его взял для этого случая. Королевский подарок от короля – королю.       Друзьями раскидываться было нельзя. Это Торин и сам знал.       Фрерин хотел бы уже сразу пуститься к Эребору и покончить со всем разом. Но здравый смысл велел ему ехать вместе с Торином в Синие горы. Поход в Эребор – дело хотя и не решенное – но вместе с тем очевидное для самого Фрерина – значило риск собственной жизнью. И он не мог отправиться туда, оставив Элиниэль и детей здесь. Если он погибнет, они должны остаться жить в гномьих поселениях… чтобы Эсса могла выйти замуж, и Торин мог жениться. Он не мог бросить все или переложить эти заботы на плечи Элиниэль. Нет, он должен был помочь им обосноваться в Синих горах. А там уже и с головой в омут…       … Первым в дозоре стоял Торин. Когда все стихли на своих подстилках у костра, ютясь под непромокаемыми плащами, пытаясь спрятаться от противного моросящего дождика, он обошел лагерь. В повозке спали Элиниэль, Эсса и Тиана. Для Илэйн места уже не нашлось. И Торин, помогая всем расположиться, постелил ей ближе всех к костру в самом сухом месте. Все так устали за день под дождем, что кроме Илэйн этого никто не заметил. Фили и Двалин храпели на два голоса с двух сторон лагеря, словно очерчивая его территорию. Фрерин и Торин младший спали тихо, спрятавшись от косого дождя у повозки.       Возле Илэйн никого не было, и Торин присел рядом с ней, ближе к огню, чтобы, наконец, обсохнуть.       Было тихо, только вдалеке блестели молнии, и громыхал гром. Но так далеко, что вряд ли доберется до них.       – Сильно болит? – тихо спросил он у Илэйн.       Он слышал ее дыхание, но оно было не спокойным, как во сне, а тяжелым и рванным.       – Терпимо,– Илэйн не стала притворяться спящей.       Торин подвинулся ближе к ней, и она села, прислоняясь спиной к нему.       – У меня есть вино.       – Не надо. Почти прошло уже…       – Ты ведь разговаривала с Гэндальфом об этом.       – Да. И он сказал, что ничего не может сделать.       – Илэйн… я хочу поговорить с тобой. Это не срочно, и если ты сейчас не можешь…       – Нет, я в порядке и совсем не хочу спать.       – Я хотел рассказать тебе, о чем мы договорились с Гэндальфом. Чтобы убить Дракона, нужна армия. Армии это по силам… при должной стратегии и удаче… я много об этом думал. У меня был план…       – Но нет армии?       – Ее не будет. Понимаешь, ты правильно сказала, король Эребора – главный гномий король и все остальные присягали ему на верность. Да только… дед отказался идти в Эребор, вместо этого он попытался вернуть Морию. А после его смерти, я созвал всех старейшин и королей и выступил с правом короля Эребора, только они сказали, что я не король,– он усмехнулся. – Потому что у меня нет Аркенстона. Кто я такой без камня короля… обычный гном. Я не сужу их, и вполне понимаю, они боятся… я и сам боюсь. Но это Гора принадлежит гномам и я должен ее вернуть…       – Гэндальф предложил как-то вернуть Аркенстон?       – Похитить его из-под носу этой твари. Это может получиться. Гэндальф обещал предоставить нам первосортного взломщика… только он живет где-то в Шире… и пока мы доберемся туда и обратно… в этом году мы в Эребор уже не отправимся. Будущей весной, как только сойдет снег… я не дал им согласия, но это дело решенное. Если все получится, мы соберем армию, мы дадим этой твари бой. Мы вернем свой дом.       В глазах у Торина блеснули слезы, и он тяжело выдохнул. И замолчал, прислушиваясь к остальным. Но Фили и Двалин все так же храпели. А остальные у повозки и в повозке были достаточно далеко, чтобы не слышать его.       – Я помню, что говорил тебе… о Фили и Кили… о том, что я не хочу и не могу рисковать их жизнями. Кили я оставлю дома. Может быть, и Фили тоже… нужно будет собрать небольшой отряд, чтобы доставить этого взломщика до Эребора живым и невредимым… Я, Фрерин, Двалин… еще пара моих друзей… никого звать не буду… кто пойдет за мной – тот пойдет. Илэйн… скажи мне, что я не прав. Скажи, что надо смириться и сдаться…       – Но вы ведь себе не простите, если сдадитесь. Если есть возможность, хоть самая крошечная… вы должны рискнуть. Должны попытаться.       – Все, что я могу дать тебе наверняка – это время до весны. И если выживу, то все мое время после до самой смерти. Если ты согласна на это. Если согласна рискнуть вместе со мной… и долгие месяцы ждать вестей… а если будет армия и будет война – то ждать еще год или два… Если ты на все это согласна, то я зову тебя разделить со мной эту жизнь. Я пойму, если ты откажешься… быть вдовой гораздо страшнее, чем быть одинокой. На вдов не смотрят, их избегают. Найти мужа вдове гораздо сложней. И если хочешь, мы отложим этот разговор и твое решение, пока я не верну Эребор или вовсе не вернусь…       – Торин,– перебила его Илэйн, отстраняясь, чтобы лучше смотреть в его лицо. – Неужели вы вправду думаете, что мне нужен кто-то другой? Что я могу променять счастье этого времени до весны и надежду на долгую жизнь с вами после – на свою прежнюю жизнь? Быть может, во всей моей жизни, я осталась одна, чтобы дождаться вас? Я говорю вам здесь и сейчас – навечно. Я хочу стать вашей женой. Мне не нужен какой-то другой муж. Я вверяю свою жизнь и вашу на волю Махала. И если судьба – то судьба, а нет – так буду носить белое до конца моих дней. Но я не отступлюсь. Я люб…– она сбилась и резко замолчала, словно сказала лишнего. Сказала то, что не хотела говорить. Проговорилась. Но было поздно. – Я люблю вас,– сказала она очень тихо.       Торин притянул ее к себе и крепко обнял. Да, он хотел разделить свою жизнь с Илэйн. И чувства его к ней крепли с каждым днем. Но он не решился сказать ей в ответ эти же слова.        – Хорошо, что нам больше не нужно будет скрываться,– улыбнулась Илэйн, когда Торин отпустил ее.       – Мы справим свадьбу, как только вернемся в Синие горы.       – Вы купили себе дом?       – Разумеется, нет. Я спрятал твои деньги на будущее для Тианы.       – Этим будущим и подразумевался дом для вас и для нее.       – Купим маленьким домик для нас троих?       – Зачем теперь? Вы ведь вернете нам Гору. И мы будем жить там.       – В королевских покоях? – улыбнулся Торин. Перед глазами его мелькнула комната в доме Элиниэль. Своих настоящих покоев он уже не помнил.       – Конечно, в королевских… а деньги возьмите на поход…       – На поход я заработаю до осени. Оставим пока.       «На случай, если я не вернусь»- подумал он. Говорить вслух не нужно было, Илэйн и без того услышала его мысль и крепко пожала ему руки.       – Вы вернетесь. Вы обязательно вернетесь. За мной, за Тианой… а мы будем ждать вас. Теперь, когда у вас так много тех, ради кого стоит жить, вы не можете не вернуться.       Торин поцеловал ее в губы. Впервые, не прячась, в открытую – пусть все вокруг и спали. Они могли проснуться, могли увидеть. Но теперь это было не важно.       Теперь, когда он целовал не просто Илэйн – сестру своей дочери, но свою невесту.