Дурные сны

      Всю эту ночь Торин не мог заснуть. У него было неспокойно на душе. И он не мог понять этому причину. То, что случилось у лавки – когда Тиана поцеловала его в щеку – всего лишь мелочь. Совсем мелочь. Так его целовала Кили. В этом поцелуе не было ничего такого – просто благодарность, радость совсем еще девчонки.       Но было что-то еще. И Торин не мог понять что именно. И это ему не нравилось…              У Тианы был выходной день, сам же Торин без выходных работал у одного столяра. Изготавливал мебель и вытачивал деревянную посуду. Работы всегда было много. И даже зимой.       Торину было привычно работать, да и работать с деревом он тоже любил. Это не шахтером света белого не видеть.       Так что, когда Кили изъявила желание прогуляться до лесу, сопровождать ее вызвалась Тиана. Торин посмотрел на двух распрекрасных молодых девиц, и прежде чем уйти на работу, велел Фили идти с ними. Фили, скрепя сердце согласился. У него тоже был выходной. И он не хотел тратить его на бесполезное шатание по лесу – это ведь даже не охота – так, потоптаться в снегу. Поэтому дяде-то он сказал, что пойдет с ними, а на деле, сбежал от них по своим больно важным гномьим делам – а именно на праздник к одной молодой гномке, где и веселился до упаду, до самого вечера. Позабыв, что договорился с Кили, что вернувшись с прогулки, они зайдут за ним. И не заметив, что Кили не зашла за ним ни в условленный час после обеда, ни даже вечером. Вспомнил он о Кили, только подходя к дому уже в сумерках        «Вот же!» - выругался он про себя, полагая, что Кили вернулась домой без него.       Но Кили дома не было. И Тианы тоже. А Торин уже вернулся с работы, и Дис готовила ужин. И они сразу набросились на него с вопросами, на которые он бы и хотел ответить, но не мог.       – Это не может быть Правитель! – отрезал Торин,– не после того… заблудились? Кили не могла заблудиться…       – И где же они пропали? Время уже – стемнело.       – Фили, идешь со мной. Мы зайдем за Двалином и поищем их у леса. Не волнуйся, Дис. Должно быть, просто загулялись и забыли о времени.       В свои слова Торин сам не верил. Как можно забыть о времени, когда солнце уже заходит. Особого ума не нужно, чтобы понять, что нужно идти домой.       По дороге он как следует отчитал Фили. После Фили отчитал и Двалин.       На их счастье, Кили к лесу всегда ходила одной тропой, и Торин об этом знал. А еще нового снега не успело выпасть, и они очень скоро вышли на их след. По крайней мере, они надеялись, что это их след. Одинокая дорожка из двух пар шагов.       Дорожка уходила вглубь леса. Обратных следов не было.       – Кили! Тиана!       – Дядя! – крик раздался почти сразу, и Торин бросился на голос Кили. Разум тут же подсунул ему картинку из его сна, где Кили лежала на белом снегу, растерзанная орками, и вокруг было море крови.       Он как следует тряханул головой: Какие здесь орки?!       Хорошо еще, что ночь была лунная, и свет хорошо отражался от снега. Было светло. И Торин сразу увидел и Кили и Тиану. Кили бросилась к нему, а потом и к отцу, что подоспел за Торином. Тиана вовсе остановилась, увидев мужа.       – Торин,– слабо выговорила она. И пошатнулась. Торин быстро достиг ее и поддержал. Рядом зарычала собака.       Торин с удивлением увидел рядом с гномкой большую собаку волчьей породы. Впрочем, и собака быстро увидела его и поняла, что он им не враг, радостно завиляла хвостом.       – Что это за собака?       Тиана ничего не ответила. Она почти что засыпала. И едва стояла на ногах.       Торин быстро скинул с себя шубу и завернул в нее Тиану, схватил ее на руки и очень быстрым шагом пошел к дому Дис.       Кили он оставил на попечение отца и брата.       – Не спи, Тиана! А ну не спи! – и так как руки его были заняты – ими он держал ее – он ощутимо боднулся в ее лоб, чтобы разбудить. Ненадолго у него получилось. Но в сон ее клонило все сильнее. Она была ледяной, и это он чувствовал, даже сквозь свою шубу.       Хорошо хоть додумался под шубу надеть меховой жилет, как знал, что пригодится. Иначе бы и сам замерз. Но он шел так быстро, что даже подумать ничего не успел, как достиг дома Дис и ворвался внутрь.       – Дис! Мы нашли их! Они замерзли! – крикнул он, внося Тиану на кухню.       – Раздевай ее! Нужно согреть,– Дис бросила Торину пару шерстяных кофт. – Осмотри ей руки, ноги да щеки…– она могла и не говорить этого, что делать при переохлаждении, Торин и без того знал. – Кили где?       – Здесь! – Двалин зашел следом и опустил Кили на скамью.       – Я не замерзла почти,– стуча зубами проговорила гномка. – Правда, даже ноги не замерзли.       Дис стянула с нее шубку и платье, сапоги и носки. Холодные ноги. Но болезненности не было. Точнее сказать можно было после того, как они отогреются. Она быстро замотала ее в шерстяные шарфы и следом укутала в одеяло.       Торин к этому времени успел раздеть Тиану до нижней рубашки и замер. Он смотрел на ее руку. Он вспомнил, что с этой руки, он не снимал варежки. Она, должно быть, потеряла ее в лесу.       – Торин!       – Ее рука, Дис…       Дис бросила быстрый взгляд на руку.       – Двалин, налей им горячего чаю с молоком и сахаром, и дай Торину огненной воды.       Дис укутала Тиану кофтами и следом завернула в другое одеяло.       – Она отморозила руку,– выговорил Торин.       – Ноги и вторая рука в порядке,– сказала Дис и шикнула на Двалина, чтобы он поторапливался. Тот подал ей стакан с огненной водой, сам же закончил наливать чай. Один стакан дал Кили – она была в состоянии и сама держать стакан. Второй поднес к губам Тианы и почти через силу заставил ее выпить.       Дис всучила стакан в руки Торина.       – Быстро пей и приходи в себя!       – Я пошлю Фили за Оином,– сказал Двалин между тем и вышел.       Обжигающая жидкость действительно подействовала на Торина отрезвляюще. Он не опьянел, а наоборот пришел в себя.       – Оин…       – Фили уже пошел за ним. Не давай ей спать. И разотри ей щеки.       Убедившись, что Торин пришел в себя и делает, что нужно, Дис обернулась к Кили. Она сразу поняла, что Кили только сильно переохладилась и может, чуть обморозила щеки. Но ее руки и ноги были в порядке. Весь день на улице было тепло – почти оттепель. Только к вечеру стало холодать.       – И какого балрога вас потянуло в лес, Кили?!       – Я хотела показать Тиане нашу пещеру…       – И весны дождаться было нельзя.       Кили промолчала.       – Только на нас напали волки… Мы побежали от них и заблудились.       – И они не догнали вас? – спросил Торин.       – Кажется, они и не собирались нас есть. Но мы сильно перепугались. Мы бродили по лесу, пытаясь найти путь обратно. Как вдруг появилась эта собака… она нас и вывела. А где она? Мы должны ее оставить теперь.       – Ты бы лучше о Тиане переживала! А не о какой-то собаке! – выговорила Дис. – Мало того, что сама замерзла, так и ее заморозила! Пещеру она хотела показать! Когда ты уже повзрослеешь, Кили!       Дис не выдержала, из глаз ее брызнули слезы и она рухнула на скамью рядом с Кили, обнимая ее.       – Мама, прости… прости меня, пожалуйста, я ведь не знала, что так получится.       Торин растирал щеки Тианы какой-то шерстяной варежкой. Она поминутно проваливалась в сон. Но тогда Торин тряс ее за плечи и она просыпалась.       – Больно,– вдруг прошептала она.       – Где болит?       – Рука.       Торин осторожно отогнул одеяло и вытянул руку наружу. Она покрылась пузырями, заполняющимися прозрачной жидкостью.       Как раз пришел Оин. Быстро осмотрев ее руку, он недовольно пробурчал.       – Фили мне тут наговорил, что они обе замерзли и все отморозили, а это ничего… это даже не кровь… пройдет через неделю-другую, и следов не должно остаться. С этим вы и сами могли справиться.       Он положил руку на ее шею, определяя общую температуру тела.       – Понижена, но уже самую малость. Дайте ей еще сладкого чаю. А я пока обработаю руку. Может чесаться и болеть – это нормально и это нужно потерпеть. Расчесывать в любом случае нельзя.              Торин перенес Тиану в их комнату и уложил в кровать. Она совсем согрелась и стала раскрываться, убирая от себя шерстяные и колючие кофты.       – Простите нас, пожалуйста. Меньше всего мне бы хотелось доставлять вам столько неудобств.       – Все нормально, Тиана. Это несчастный случай. Вы ведь не знали, что на вас… а кстати, почему на вас не напали волки?..       – Это очень странно, они даже не побежали за нами…       Кили…– отстраненно подумал Торин, но не развил свою мысль до конца.       Он достал мазь, что Оин оставил для ее щек.       – Давай уже ложиться спать.       Он сел рядом и зачерпнув мазь, принялся медленно втирать ей в щеки.        – Тебе повезло, что ты не обморозила руку сильнее. Еще немного и ее пришлось бы отрезать. Где ты умудрилась потерять варежку?       – Там же где-то…       – Сходили, называется, погулять. Надолго теперь это запомните.       Торин помазал мазью ее нос, и вытер руку об рукав.       На ее губы попала капелька мази, и он убрал ее пальцем. И нахмурился. Он провел пальцами по ее губам, обвел их один раз и второй.       Тиана замерла. Даже она понимала, что дело здесь совсем не в мази.       А Торин между тем, медленно наклонился к ней. Его губы прижались к ее губам.       Но он тут же отпрянул от нее.       – Прости,– пробормотал он, быстро вставая на ноги. – Я не должен был… это неправильно.       – Учитывая, что я – ваша жена, это не может быть неправильно.       – Ты… не возражаешь? – удивленно спросил Торин. Словно это было что-то из ряда вон.       – Почему я должна возражать? Я люблю вас. И если это то, чего вы хотите… я – ваша.       – Хорошо,– ответил Торин невпопад, растерявшись окончательно. До весны было еще далеко. И он старался не думать об этом.       А Тиана, выходит, думала.