Жизнь с ней – это...

Солас вернулся в Скайхолд ближе к ночи: уставший и печальный, вывернутый наизнанку — он бледной тенью волочил себя по ступеням в тронный зал. Один из шпионов Лелианы, до этого шедший по своим делам, тут же развернулся в сторону зала командования, и таким образом Солас сразу понял, где в данный момент находится Инквизитор. Последнее, чего эльфу сейчас хотелось — это чтобы кто-то отвлекал Лавеллан и советников от более насущных проблем новостью о возвращении мага-отступника, но что-то делать было уже поздно, поэтому, смирившись, Солас побрел в свою ротонду. В библиотеке было тихо, и только смольные вороны переговаривались между собой на своём гаркающем языке, создавая ощущение осмысленного диалога. В тронном зале до этого тоже было пусто, за исключением стражи и пары слуг, поэтому эльф очень удивился, заслышав за спиной знакомый голос. — Эй, — окликнул его Варрик, — ты вернулся. — Гном подошел ближе и встал в дверном проёме. — Ты как, в порядке? — Да. — не задумываясь, слишком резко ответил Солас. Варрик хмыкнул. — Я лжецов за версту чую, ты учти. — попытался разговорить его Тетрас, но увидев, что толку нет, безнадежно вздохнул. — Мне сказать Снежинке, что ты вернулся? — Нет. — бросил маг. — Она волновалась. Тебя неделю не было. — гнул свою линию Варрик, и Солас начал закипать. — Ей уже сказали! — раздраженно рыкнул эльф, о чём почти сразу раскаялся. — Я... прости. Я сам не свой. Гном одарил его понимающей, но печальной улыбкой. — Всё хорошо, Смеюн. — он собрался было уйти, закрывая за собой дверь, как вдруг развернулся, уже не улыбаясь. На лице и в карих глазах было только понимание. — Сожалею о твоём друге. Наконец дверь закрылась за не ставшим дожидаться ответа гномом, и Солас скинул походный рюкзак на стул. Вещи стоило разобрать. Мысли стоило разобрать тоже, хоть ему и казалось что дней, проведённых в Тени, будет достаточно. И ничего, что даже спустя неделю в носу стоял запах серы и паленого мяса. Аккуратно разложив свои пожитки на столе, эльф бросил рюкзак на привычное место у дивана. Глаза закрывались сами, и он думал о том, что стоит начать готовиться ко сну, как за спиной скрипнула дверь, сопровождаемая легкими шажками босых ног. Ему даже не нужно было оборачиваться, что бы узнать их. — Инквизитор. — сухо поприветствовал он. — Прошу, vhenan, — ногой она закрыла за собой дверь, — не Инквизитор. Эренель, — сказала она, осторожно ставя поднос с дымящейся едой и горячим ягодным напитком на стол. — Как ты? Солас про себя поблагодарил её за это. — Больно. Как всегда, — голос его чуть сорвался, и маг тут же одернул себя. Он показал достаточно своих эмоций еще тогда, на берегу. — Но я выживу. Долийка сделала еще пару шажков ближе, положила теплую руку на поникшие плечи. — Прости, что не смогла помочь, — сожаление в её голосе было вполне реальным, и за костяной клеткой рёбер в груди Соласа сердце тягуче заныло. Ей действительно было не всё равно. — Ты сделала всё, что могла, — он развернулся к ней, слабо улыбаясь в подтверждении сказанного. — Теперь я вряд ли тебя покину. Она осторожно взяла его лицо в свои ладони, положив большой палец поверх его губ. — Шшшш. Мы поговорим об этом утром. Только... — Эренель огладила подушечками больших пальцев его острые скулы, — ...если вдруг снова стрясется горе — совсем необязательно переживать его в одиночестве. Она говорила, смотря эльфу в глаза, и взглядом этим выворачивала его насквозь. Соласу хотелось рассказать ей обо всём на свете, поделиться всеми теми тревогами и страхами, что прятались на тёмных задворках уставшей души, но вместо этого он молча внимал успокаивающему голосу магессы и теплу её рук. В конце концов, он без слов сгреб её в объятия. Она пахла лавандовым мылом и ягодным чаем. — Я так давно никому не мог довериться. — наконец ответил Солас. От него пахло потом и затхлыми руинами, и всё же Лавеллан прижалась в ответ, смыкая руки на его спине. — Я знаю. Конечно же она знала.