Глава 34. Отец
1 января 2021 г. в 22:29
Через день Инзиль похоронили. С Кирионом были только Принц и Фэамир. Когда все кончилось, он, не оборачиваясь и не говоря ни слова, медленно пошел вдоль берега к усадьбе. Все казалось странным и тяжким сном. Но он знал, что это не сон и дома его ждет ребенок. — “Надо назвать его…”
Кирион поднялся к себе. Кормилица ловко пеленала малыша. Когда она закончила, он взял его на руки. Малыш таращился на него своими голубыми глазами. Принц подошел к ним и положил руку внуку на плечо.
— Я так хотел дожить до рождения твоего сына, — сказал он.
— Милорд, пожалуйста, не оставляйте нас… Я не смогу один… — испугался Кирион.
— Ты не один.
— Фириэль далеко, Эарвэн мы не слишком нужны, мама больна, Фэамир еще почти ребенок, хоть и считает себя взрослым… Амариэ нет еще и четырнадцати… С лордом Минастаном мы перестали понимать друг друга. Я не смогу быть главой семьи. У меня… словно сожжено все внутри и… пусто.
— Я не собираюсь пока умирать… Но это не всегда в нашей власти. Надеюсь, я еще побуду с вами. — Дед снова гладил его по волосам.
— Как Вы думаете… Мама примет малыша?.. Или это огорчит ее еще больше?
— Конечно, примет. Не сомневайся. И очень обрадуется.
— Лорда Минастана это оскорбило.
— Думаю, со временем он привыкнет и смирится.
Из соседней комнаты вышел Фэамир.
— Значит, я ребенок?.. Спасибо тебе.
— Фэамир… Я так устал.
На следующий день Кирион с братом отправился в Дом Наместника Пеларгира. Дед встретил его холодно, Эрендис же была несказанно рада их увидеть.
— Где вы пропадали?!
— Это долгая история. Я хочу забрать Вас в Поместье.
— Конечно, милый.
Скоро Эрендис отнесли в повозку, с ней села и Амариэ. Кирион и Фэамир ехали верхом.
Когда мать оказалась в своих покоях, Кирион решился.
— Мама. Лорд Минастан… ничего не говорил Вам?
— О чем ты?
— У меня есть сын.
— Что?.. — выдохнула она.
— Я... Девушка, которая помогла мне бежать... Мы полюбили друг друга, и она родила мальчика.
— Девушка?
— Да. Малыш здесь. Я… принесу его?..
— Конечно!..
Через несколько минут Кирион вернулся.
— Какой чудный… — прошептала она.
Он помог ей взять малыша на руки и теперь придерживал.
— Когда он родился?
— Ему две с половиной недели.
— Он похож на тебя…
— Я себя не помню.
— Как его зовут?
— Никак не могу решить…
— Ты назвал Фэамира.
— Тогда я был маленький, самоуверенный и глупый.
— Неправда.
Малыш закряхтел.
— А где его мать?..
— Она… умерла.
Эрендис ахнула.
— Во Врачебных Домах нашли кормилицу. — Кирион бережно взял младенца и унес.
Фарамир оказался прав: Эрендис приняла малыша и сразу полюбила его. Более того, его появление принесло ей радость, и ее состояние заметно улучшилось. Она начала свободно говорить и даже немного пела маленькому внуку. Амариэ была в восторге от племянника и с удовольствием его нянчила.
Немного придя в себя, Кирион выяснил, что Элессар послал войско в Умбар, чтобы взять в плен Гнаружина и еще раз покончить с умбарской угрозой. Но, к большому неудовольствию Короля, Князь снова ускользнул от него.
В начале ноября семейство Принца вернулось в Эмин-Арнен, и скоро Кирион вместе с Дедом отправились в Столицу.
На следующий день после приезда он надел один из лучших камзолов, обруч и широкую цепь из митрила и отправился во Дворец. Его без вопросов пропустили, и он начал подниматься по лестнице. Там его заметила Ирильдэ, на мгновение замерла и скрылась в одной из галерей. Элессар был у себя и вскоре согласился принять его. Кирион вошел в приемный зал и поклонился.
— Здравствуй, лорд Кирион, — приветливо произнес Король, разглядывая нарядного, но напряженного юношу. — Надеюсь, леди Эрендис чувствует себя лучше после лета, проведенного у моря?
— Да, милорд, ей стало легче последние недели.
— Рад слышать.
— Благодарю. У меня... есть к Вам просьба, милорд.
— Слушаю.
Мгновение Кирион собирался с духом.
— У меня есть сын, милорд. Не были бы Вы быть так любезны утвердить его признание?
Элессар на какое-то время потерял дар речи.
— Что ты сказал?
— Я просил утвердить признание сына, милорд.
— Какого сына? Твоего?!
— Да, моего.
— У тебя есть сын? В двадцать шесть лет? Откуда?
— В плену у Гнаружина я женился, милорд. И моя жена в конце сентября родила мальчика.
— У Гнаружина? В Хараде?
— Да, милорд.
— По какому обряду?! Умбарскому?
— У нас не было возможности совершить обряд или церемонию. Я был узником.
— Итак, если я правильно понял, в Хараде ты опустился до сожительства с местной девицей, и она родила от тебя? — едва сдерживая ярость, произнес Король.
— Это не было сожительством, милорд, мы полюбили друг друга…
— Без обряда и церемонии это было именно сожительством. Никогда бы не подумал, что ты столь распущен.
— Я любил ее и заключил бы брак по всем правилам при первой же возможности.
— Что же тебе помешало?
— Ее убили, милорд. Когда корабль почти достиг пеларгирской гавани.
— Эта женщина умбарка? Впрочем, это неважно. Я уже дважды признавал незаконнорожденных детей в вашей семье. Больше я этого делать не буду.
— Ребенок ни в чем не виноват.
— Разумеется, это Ваша вина. И учтите, человек с таким прошлым не может стать Блюстителем Гондора.
— Я никогда не искал этого.
— Можете идти.
— Благодарю, милорд... Но раз мой сын не может быть лордом и моим наследником, я отказываюсь от своего титула. — Кирион поклонился и стремительно вышел.
Он сбежал по лестнице, оказался в Фонтанном Дворе, где не заметил встревоженного Гвиндора, и поспешил в Дом Блюстителей к Принцу. Через пару минут от достиг покоев Деда.
— Отказал! — почти с порога воскликнул он.
— Что ж…
— Я не прощу ему этого! И если мой ребенок не будет лордом и моим наследником, я откажусь от титула.
— За что же ты наказываешь меня?.. Я столько времени тебя готовил…
— Я могу помогать Вам в качестве управляющего.
— Кирион…
— Я не хочу быть лордом и, тем более, принцем Итилиена, если мой сын будет никем!
— Кирион. Ты должен стать им. Фэамир не ожидал, что может занять твое место и никогда к этому не готовился. И ему всего восемнадцать. Неужели я должен начинать все снова? Да и по характеру он подходит меньше, чем ты.
— Я готов все делать за него и даже управлять княжеством от его имени, но титул и почести пусть принадлежат ему. Я же буду просто Кирионом, сыном Эарнила. Для меня мое отчество — самый важное и дорогое звание.
— Кирион, Фэамир и сам не захочет становиться принцем.
— Не захочет — пусть Вашим наследником станет Барахир Ламедонский. Кстати, Элессар заявил, что блюстительства мне не видать.
— Жаль. Из тебя бы получился очень хороший Блюститель.
— Милорд. Элессар сломал мне жизнь из-за капризов своей дочери. Теперь он хочет сломать жизнь моему сыну. Каково ему будет жить рядом с отцом-принцем Итилиена и знать, что он никто и ничто? А если я стану обычным человеком, ему не будет так тяжело. Мы будем примерно равны.
— Кирион...
— Я сыт по горло нашим великим государем. И буду рад избавиться от чести регулярно видеть его и общаться с ним.
Фарамир не ответил.
Кирион снял обруч, перстень и цепь, положил перед Дедом, поклонился и вышел.
В покои Элессара вошла взволнованная Эльвинг.
— Отец, Ирильдэ сказала, что приходил лорд Кирион…
— Да. Я отправил его.
— Почему?! — не поняла девушка. — Разве он не приходил просить моей руки?
Элессар нервно усмехнулся.
— Нет. Оказывается, у него есть ребенок от какой-то умбарки…
Эльвинг смотрела на него непонимающими глазами.
— И он приходил просить меня за него. Хотел сделать его своим наследником.
— Этого не может быть!
— Увы, может. Мне очень жаль, Эльвинг. Он все же оказался недостоин тебя. — Отец подошел и обнял ее. — Забудь о нем.
— Этого не может быть…
Элессар гладил ее по голове.
— Как он мог… — с трудом произнесла она и зарыдала.
Ближе к вечеру к Кириону постучал Фэамир, который продолжил обучение во Врачебных домах Столицы.
— Братик… Что за глупости про тебя говорят?
— Какие именно?
— Ты заявил Королю, что не желаешь быть лордом.
— Да, это так.
— Но почему?!
— Он отказался признать малыша.
— Он еще совсем маленький. Возможно, Король со временем смягчится.
— Не думаю. Я же смертельно оскорбил его этим ребенком. Он ведь почти решил снизойти до моего брака с Эльвинг.
— Не надо было посылать тебя в Харондор.
— Это ты понимаешь. А по его разумению, я должен был сойти с ума от счастья и умереть в плену с именем его дочери на устах.
— Принцессе было бы легче, если бы ты умер, а не вернулся, но с ребенком?
— Думаю, да. Они же такие распрекрасные и особенные. И в первую очередь любят себя.
— Кирион…
— Да, малыш.
— Я не хочу быть принцем Итилиенским.
— Тебя никто не заставляет. Получается, наследником дедушки Фарамира станет Барахир Ламедонский.
— Не много ему будет? Итилиен, Ламедон.
— Значит, становись наследником ты.
— Дедушка столько тебя готовил и видел своим преемником именно тебя. Он хотел совсем отойти от дел еще прошлым летом. Ему же уже сто одинадцать лет.
— Фэамир, я могу помогать ему и не будучи наследником. Просто как управляющий. А ты пока будешь учиться управлять княжеством.
— Братик, пожалуйста, одумайся!
— Я уже все решил.
— Я думал, ты будешь Принцем… А мне отдашь поместье. Хотя я понимаю, что отец купил его тебе.
— Ты об этом?.. — усмехнулся Кирион. — Если я решил, что отдам его тебе, то сделаю это вне зависимости от обстоятельств. Хотя оно мне куда дороже Итилиена. Ведь там лежит отец…
— А чем ты тогда будешь жить? Не пойдешь же ты офицером в гвардию Цитадели?
— Никогда. Я наслужился Элессару.
— Уедешь в Дэйл?
— Это неплохая мысль… Я подумаю над этим. Впрочем, я сыт по горло особами, которым нужно угождать и чьи капризы терпеть. Но все эти годы я не тратил доход Поместья. Я хочу купить парусник.
— Парусник?
— Да. Сколько-то я еще помню морское дело. Можно подучиться и стать капитаном на своем собственном корабле. И взять с собой сына. В море мы были бы свободны от всех.
— Кирион… Подумай еще.
— Пока Дедушка жив, я его не оставлю и буду помогать ему. А когда его не станет… Я уеду.
— А мама, Амариэ… Я…
— У мамы есть ты. Малыш не должен чувствовать себя униженным и недостойным меня.
Фэамир тяжело вздохнул и опустил голову.
На следующий день к Кириону пришел Гвиндор. Увидев его, тот на мгновение воздел глаза к небу.
— Да, господин капитан.
— Мальчик мой…
— Про меня говорят в Городе. Да, это правда. В плену я женился, и у меня есть ребенок, сын. Вчера Элессар отказался утвердить его признание, и я отказался быть лордом. Отныне я просто Кирион, сын Эарнила из дома Хурина.
Тот качал головой.
— Я ни о чем не жалею и ни в чем не раскаиваюсь. Хотя, может быть, и надо было послать Элессара куда подальше и вернуться с мамой из Харондора.
— Кирион… Что бы сказал твой отец?..
— Мой отец был добрым и умел любить. Он бы меня понял и не осудил.
Гвиндор продолжал расстроенно качать головой.
— Как жаль, что твой отец так рано умер.
— Мне тоже очень жаль, господин капитан. Простите, но мы с Принцем возвращаемся в Итилиен, и нам пора ехать.
Вернувшись в Эмин-Арнен, Кирион первым делом отправился к малышу. Он взял его на руки. “Я твой отец и я сделаю все, чтобы ты не чувствовал себя обездоленным”.
К удивлению челяди и огорчению Принца и остальных членов семьи, Кирион начал одеваться очень скромно, отказавшись от шелка и бархата и отдавая предпочтение шерсти и льну. Он снова помогал Деду, взяв на себя почти все управление Итилиеном, но делал это от его имени и называл себя не иначе как управляющим и секретарем Принца. Фарамир не торопился объявить своим наследником Барахира и надеялся, что Кирион все же одумается, и пока не заговаривал с ним об этом. Свободное время молодой человек возился с маленьким сыном и Амариэ. Девочка ужасно привязалась к племяннику и почти не расставалась с ним.
— Братик… — однажды спросила она у Кириона.
Тот взглянул на нее.
— Ты же женишься еще? Ему нужна мама.
— Ты прекрасная мама для него.
Амариэ смущенно улыбнулась.
— Я еще маленькая… Для мамы.
— Мама должна любить, заботиться, утешать, если нужно. У тебя прекрасно получается.
— Скажи, — помолчав сказала девочка, — это правда, что принцесса Эльвинг была влюблена в тебя?
— Она не умеет любить. Вернее, она любит себя. Это была не любовь, а лишь желание обладать. Истинная любовь жертвенна. Инзиль была готова расстаться со мной навсегда и умереть ради того, чтобы спасти меня..
— Расскажи о ней.
Кирион вздохнул.
— Добрая, умная, красивая. И она действительно любила меня. Меня, а не себя. Меня, а не мое положение или титул. Она умела любить. Это такая редкость… Все девушки, которых я встречал, пожалуй, кроме Фириэль, уступают ей. Я не хочу жениться. У меня есть чудесный сын и — для меня — мой наследник.
— Но мама же стала мамой для Фириэль…
— Такие девушки, как мама, — тоже редкость.
Кирион не интересовался тем, что происходит в Столице, но до него дошли слухи, что Король увез дочь на зиму в Арнор. Принцесса теперь даже слышать не желала о Кирионе, и о нем было запрещено упоминать в ее присутствии.
Пришла зима. Кирион подготовил торжества по случаю дня рождения Принца и младшего брата. В тот год Фэамиру исполнилось девятнадцать и через год, на совершеннолетие, он должен был подарить брату Поместье. Свое же двадцатисемилетие он праздновать отказался. День он провел в одиночестве, вспоминая отца, а также его письма. Они были оставлены на тридцатилетие, день бракосочетания и рождение первенца. “Ребенок у меня есть… Бракосочетания не было… Все пошло не так. — Теперь он не знал, когда читать их. — В письме про ребенка отец, наверняка, писал о нем как о их наследнике. А бедный малыш по милости Элессара при живом и любящем отце считается бастардом. Пока он не понимает этого. Но он вырастет”. Кирион ненавидел Короля и старался поменьше вспоминать о нем.
Старался он не думать и о Минастане. Тот болезненно отнесся к ребенку Кириона и к тому, что внук из-за этого не станет Блюстителем и королевским зятем. Осуждал он и его отказ от титула, считая это блажью. Отныне второй дед регулярно присылал письма и подарки младшим внукам, а Кириона игнорировал. Поэтому, когда наступило лето, тот отправился в Поместье, минуя дом Наместника. Впрочем, в Поместье ему тоже было грустно. Оно было дорого ему: ведь с ним было связано столько воспоминаний об отце, который был и похоронен там. Челядь любила своего господина и радовалась его приезду. Они не знали о его намерении подарить Поместье Фэамиру и были уверены, что он так и останется их хозяином, а малыша считали наследником. “Конечно, Фэамир всегда будет рад нас здесь видеть… — размышлял Кирион, — и поместье останется моим домом… Хотя... Кто знает, на ком Фэамир женится и как отнесется к нам новая хозяйка. И не стану ли я со временем здесь гостем и, возможно, не слишком желанным”.
(C) 2020 murzwin