Глава 31. Люди капитана Аксантура
23 декабря 2020 г. в 11:54
Дней через восемь среди пассажиров на борт парусника отправлявшегося в Умбар сел молодой лекарь. А накануне команда пополнилась еще одним матросом. Фэамир наблюдал за тощим братом в выцветшей моряцкой тунике. Тот держался, но было заметно, что с непривычки Кириону служба дается непросто.
— Хурин, — позвал он брата.
Тот подошел и присел рядом. Юноша смотрел на его руки со вздувшимися жилами.
— Что не так? Я же вижу.
— Похоже, спину сорвал. Немного. Отвык все-таки.
— Приходи, я дам тебе мазь. Может быть, будешь ночевать у меня в каюте? Там есть еще постель. Как ты будешь спать в гамаке?
— Нет. Никто не знает, кто мы, и нам нельзя вызывать подозрений. За мазью я к тебе зайду позднее. Как к лекарю. — Кирион поднялся и ушел к старшему матросу за распоряжениями.
Наконец, через девять дней они сошли в гавани Умбара и поселились в одной из гостиниц. Младший брат еще до отплытия тоже довольно безжалостно изжарил себя на солнце и выглядел вполне по-умбарски. Теперь Фэамир выдавал себя за начинающего лекаря, а Кирион считался его слугой. Они расположились в небольшой комнатушке. Старший брат устало опустился на кровать, Фэамир растер ему спину, а потом начал что-то варить на маленькой дровяной плитке.
— Что ты там колдуешь?
— Надо.
— Лучше бы это был ужин… Я теперь побаиваюсь есть в местных постоялых дворах. Как думаешь, что нам тогда подмешали в вино?
— Я не разбираюсь во всех отравах. Тем более — в умбарско-харадских, — пробурчал Фэамир. — Проголодался наконец? — Он аккуратно снял котелок и принялся процеживать содержимое.
Кирион тихо вздохнул, вспоминая расставание с Дедом. Тот даже заплакал, когда, прощаясь, благословил и обнял его, чего не бывало прежде.
— Рассказывай, какой у тебя план? — Фэамир присел на его кровать.
— Сначала нужно найти пару людей капитана Аксантура. Первое, что мы должны попытаться выяснить, — это куда переехал Гнаружин и, по возможности, с ним ли Инзиль или он просто спрятал ее где-то.
— Думаешь, они знают?
— Следить за Гнаружином — это едва ли не их основное поручение. К тому же — Кирион повернулся на бок и аккуратно сел — у меня есть карта этих мест. Кроме того Инзиль называла мне основные резиденции отца и упоминала, где они расположены.
— Ты помнишь их?
— Я каждый день повторял их и помню лучше, чем родословное дерево гондорских Королей… Хотя у него могло появиться и что-то новое. Или существовать тайное убежище, о котором Инзиль не знала.
— Послушай, а Гнаружину не нужен лекарь?
— Забудь. Это тебе кажется, что если ты загорел, у тебя темные глаза и местная одежда, то ты вылитый умбарец. Гнаружин сразу поймет, что ты гондорец.
— Отец тогда переоделся лекарем…
— Он хорошо говорил по-харадски. И ты не сравнивай царька-обжору с заплывшими от жира мозгами и Гнаружина. Он все-таки потомок нуменорцев и гондорцев, и это в нем ощущается.
— Как мы будем называться? Имена.
— Что-нибудь нуменорское. На Адунаике. Выбирай. Ты чего веселишься?..
— Аббатарик, — с важным видом изрек Фэамир и рассмеялся.
— М-да.
— Тогда придумывай сам.
— Фаразир? Любящий море. На дедушкино похоже. Да и на твое.
— Ладно. А тебя как назовем?
— Азрузан. Друг моря. Как у отца.
— Никто не обратит внимания, что мы такие... любители моря?
— Простые люди обычно не задумываются над значением имен.
На следующий день одетые на умбарский манер братья отправились на встречу с первым человеком Аксантура. Они неспеша шли по улицам древнего города. Над сверкающим под палящими лучами солнца морем возвышалась восстановленная стела в честь победы над Сауроном в конце Второй Эпохи. Кирион немного помнил город еще из детства. “Обойти рынок по улице слева, — вспоминал он слова капитана Аксантура, — повернуть после высокого дома направо… Это достаточно высокий дом по местным меркам?..” “Фаразир” шел рядом и таращился по сторонам. В конце-концов они оказались у источника. Кирион остановился, вытащил глиняную кружку, налил воды и начал пить.
— Ну и жара-а. — Фэамир присел на ступени ближайшего дома. — Напьешься — налей мне.
Кирион набрал в чашку еще воды и протянул брату. Когда тот напился, он снова наполнил ее, но не удержал и уронил. Та разлетелась вдребезги.
— Ну, ты раззява!.. — фыркнул Фэамир.
Кирион невозмутимо, но медленно начал собирать осколки. Через несколько минут к ним подошел человек в халате и тюрбане и поклонился. Фэамир напрягся.
— О господин… Я торговец керамикой. Не хочешь ли взглянуть на мой товар?..
— Керамика хрупка. Что еще у тебя есть? — спросил Кирион.
— Серебро и медь.
— Хорошо, я взгляну на твой товар. — Старший брат обернулся и взглянул на “Фаразира”, который смотрел на торговца большими глазами.
Юноша встал, и они направились вслед за торговцем. Скоро они пришли в лавку уставленную самыми разнообразными кувшинами, чашами и блюдами.
— Вон кружка симпатичная, — сказал Фэамир пройдя вдоль прилавка, — купим?
— Проходите, — произнес торговец, открыв маленькую дверку в глубине лавки.
В крохотной комнатушке было темно, пахло затхлостью. Кирион и Фэамир сели на низкую скамью. Торговец сел напротив.
— Здравствует ли сын Нолондила, внук Нолимона?
— Да. Отец Линдиссэ и Кемендура шлет вам привет.
— Ардамир?
— У него нет сына с таким именем.
Притихший Фэамир переводил взгляд с брата на торговца, и обратно.
— Что вам угодно?
— Нам нужно узнать, где князь Гнаружин.
— В Кундарш-Инкане. По крайней мере, он был там несколько дней назад. Мы следим за его перемещениями, но, как вы понимаете, сведения мы получаем с небольшим опозданием.
Кирион чуть не выругался. Это было едва ли не худшим местом, где тот мог скрываться.
— Известно ли вам, надолго он там?..
— Князь Гнаружин непредсказуем. Иногда он год сидит на одном месте, как было совсем недавно…
Кирион вздохнул.
— ...А порой переезжает каждый месяц, если не чаще, — закончил тот.
— Что-нибудь еще известно о нем?
— Он поехал туда, не взяв своего гарема. Из чего можно сделать вывод, что он не собирается задерживаться там надолго.
— Они остались в прежнем месте? “Дом явно опустел, я же видел в Палантире”.
— Нет. Женщин разделили и развезли в два различных места.
— Вы знаете куда?
— В Аразган и Нарфат. — Человек вопросительно взглянул на Кириона.
— А куда увезли старшую жену князя? — подумав, спросил он.
— В Аразган.
— А дочерей?
— Часть в Аразган, часть в Нарфат.
— У вас есть человек, который видел, как они уезжали?
— Да.
— С ним можно встретиться и поговорить?
— Зачем?
— Мне интересна судьба одной из его дочерей… Нужно узнать, куда ее увезли, — решился Кирион.
— Вы знаете ее имя?
— Она была в положении.
— В их просторных одеяниях и покрывалах это не так заметно.
— Благодарю.
— Будут вопросы или понадобиться помощь — приходите, господин.
Кирион встал и поклонился, Фэамир последовал его примеру. Вскоре братья вышли из лавки, и их снова ослепило дневным светом. Юноша держал в руках понравившуюся кружку.
— Что это было?.. Человек...
Кирион ткнул его в бок.
— Молчал и молчи. Господин Фаразир.
Брат надулся. Через полчаса они вернулись в гостиницу.
— Жара-а. — Фэамир умылся и упал на кровать.
— Не ной.
— Уже и поныть нельзя. Что это было? Человек капитана…
— Замолчи. Как маленький.
— Ладно. Что дальше делать будешь?.. — шепотом спросил Фэамир.
— Придется поехать в Аразган и в Нарфат. Там встретиться с его людьми… Попробовать выяснить, где Инзиль.
— Они близко?
— Всего миль… Сто пятьдесят. Надо уточнить по карте.
— Издеваешься?
— Да.
— Мы будем метаться между харадскими городами?
— Пока всего два города.
— Если учесть тот город, где тебя держали, и Кундарш-Инкан…
— В первом ее нет.
— Почему ты так уверен?
— Уверен. Потом.
— Куда мы теперь?
— В Аразган.
— Почему туда?
— Туда увезли старшую жену князя.
— Думаешь, она с ней?
— Инзиль говорила, что та не любит ее. Гнаружин вполне мог поручить ее княгине.
— Как мы туда доберемся?..
— Купим пару приличных лошадей.
— Если ее там нет?
— Поедем в другой город.
— Как скажешь.
На следующее утро братья отправились на рынок, где Кирион выбрал жеребца и кобылу.
— Господин Фаразир, — он учтиво поклонился брату, — бери ту серую у старика и гнедого коня у торговца справа, — выразительно прошептал он.
Юноша расплатился с торговцами. Когда спал полуденный зной, братья выехали из Умбара и отправились на юго-восток.
— Сколько ехать? — спросил Фэамир.
— Сто семьдесят миль.
Младший брат вздохнул.
— Ты сам со мной увязался.
— Знаю.
— Кстати, вокруг никого нет. Мы можем поговорить.
— Этот разговор с именами? Что-то вроде пароля?
— Да. Если ты помнишь родословную нумернорских королей, то одного из младших правнуков Элроса звали Аксантуром. Он был сыном Нолондила, внуком Вардамира Нолимона и отцом Линдиссэ и остальных.
— Я потом так и подумал.
— Фэамир.
— А.
— Давай ты будешь сначала думать, а потом открывать рот. Не обижайся, но здесь твоя искренность и непосредственность может нам обойтись очень дорого. Лучше молчи. Запоминай, я отвечу тебе на все вопросы при первой же возможности.
— Ладно. Я постараюсь.
— Здесь у капитана Аксантура целая сеть из местных людей, работающих на него, но у Гнаружина осведомителей на порядок больше. Если нас засекут, то последствия для Инзиль — да и для нас с тобой — будут весьма печальными.
— Молчу. Что мы будем делать дальше?
— В Аразгане встретимся с человеком торговца Бэлзагара. Выясним, где именно в городе обычно обитает Гнаружин, и все, что тому известно на данный момент.
— Кирион… — Фэамир на всякий случай огляделся. — А как у них устроена… эта сеть.
— Всех подробностей я, конечно, не знаю… Но примерно так. В каждом крупном городе у торговца есть свой человек. Возможно, не один… Например, когда Гнаружин оставил дом, который был его резиденцией последний год, человек из того города послал весточку в Умбар Бэлзагару. Если Гнаружин появляется в любом городе, то человек, “дежурящий” там, немедленно оповещает об этом.
— А как оповещает?
— Почтовыми голубями, скорее всего.
— Странно.
— Что странно? — удивился Кирион.
— Никого не удивляет, что к кому-то постоянно прилетают голуби.
— Есть человек, который держит голубятню для отвода глаз. А также каких-нибудь куропаток или павлинов…
Какое-то время они ехали молча.
— Слушай, а им можно доверять? Они не ведут двойную игру?
— Сложно сказать. Бэлзагар живет в самом Умбаре. Умбар сейчас под Гондором, и ему выгоднее работать на Гондор. А вот люди, живущие в Харадских царствах и княжествах… Все может быть.
— Где будем ночевать?.. — спросил юноша, на улице стремительно темнело.
— Пока, наверное, можно рискнуть и остановиться на постоялом дворе. Все же формально мы находимся на территории Гондора.
— Хорошенький Гондор, — поежился Фэамир.
— Согласен, братик. Но тут палка о двух концах. Оставить их в покое и вывести администрацию и гвардию? Но тогда Умбар станет совсем жутким местом. Это сейчас Гнаружин говорит, что им ничего не нужно кроме возвращения Умбара. Но если отдать им Умбар, они окрепнут и опять захотят доминировать на море. Они и сейчас способны на пакости.
— Да уж.
— Вот и получается, что и так, и так плохо. Вообще в мире не так часто можно найти по-настоящему верное решение. Это в легендах все просто. В жизни ответы на вопросы не очевидны. И слишком часто приходится выбирать из двух зол.
Когда они подъехали к постоялому двору, уже смеркалось.
— Кто будет говорить? — спросил Кирион.
— Давай лучше ты, а то я все испорчу.
Кирион легко спрыгнул с коня и вошел в дом.
— Моему господину и мне нужен ужин и ночлег для нас и наших лошадей.
— Разумеется, — ответил хозяин расплывшись в улыбке.
— Слушай… мне не нравится хозяин, — прошептал Фэамир, когда они вошли в комнату, — у него вид... проныры. Я такими всегда представлял себе жуликов.
— Этот еще ничего. Ты настоящих проныр не видел.
Утром братья снова тронулись в путь. Днем становилось очень жарко, и они при каждой возможности смачивали водой шкуры лошадям. Вопреки опасениям Фэамира, через пять дней они благополучно достигли Аразгана.
— Я оставлю тебя на постоялом дворе, а сам отправлюсь как бы за едой… На самом деле мне нужно найти некоего Нимрузана.
— А если он ведет двойную игру?
— Потому я и не беру тебя с собой. Если меня до рассвета не будет, бери коня — копия карты у тебя есть — и немедленно возвращайся в Умбар под защиту гондорского коменданта. Причем скачи максимально быстро.
— Лошадь не выдержит.
— Купишь новую. Главное — добраться до гондорских застав на границе Умбара.
— Не говори так.
— Я тоже надеюсь, что все получится, но я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.
Они въехали в город и остановились на постоялом дворе. Кирион оставил брата и ушел.
Наконец, несколько раз заблудившись, он пришел в указанное Белзагаром место. Спустя бесконечно тянувшийся час к нему подошел невысокий смуглый человек, окинул его взглядом и кивнул, приглашая следовать за ним. Они еще какое-то время петляли по узким улочкам. Внезапно в одном из домов открылась дверь, и человек вошел внутрь. Кирион, секунду поколебавшись, последовал за ним.
— Керамику любишь?
— Да, особенно цветную.
— От Бэлзагара? Или от прадеда мужа королевы Бэллет?
— От прадеда.
Южанин довольно беззастенчиво рассматривал Кириона.
— Как-то немного странно, что он выбрал тебя. У нас и так человека со светлыми глазами не часто встретишь, а у тебя они какого-то редчайшего цвета. А вместе с твоим лицом и ростом…
— Как бы то ни было, я от него, и мне нужна помощь.
— Слушаю.
— Вы мастер Нимрузан?
— Допустим.
— Мне известно от мастера Бэлзагара, что князь Гнаружин отправил сюда княгиню и часть своего гарема.
— Хочешь посетить его гарем? — усмехнулся тот. — Думаю, они обрадуются.
— Я ищу одну из его дочерей.
— Какую?
— Она дочь гондорки и у нее голубые глаза. Вы сами сказали, что это… примета в этих краях.
— Не буду задавать посторонних вопросов. Имя знаешь?
— Инзиль. А ее мать зовут Ардиэль.
— Попробую выяснить.
— Благодарю. Еще одна важная примета. Она, Инзиль, беременна.
— Эта примета получше, женщины здесь не гуляют по улицам, и разглядеть глаза.... Хотя все равно дело непростое... Нужны деньги.
Кирион протянул ему кошель с серебряными. Тот раскрыл его и высыпал на ладонь несколько монет.
— Гондорские? Они тут ценятся, конечно… Так как из серебра без примесей … знает чего. — Человек выругался. — Харадские монеты есть?
— Мало.
— Ладно. Разберемся.
— Когда мне прийти?
— Послезавтра, но в другое место.
— Хорошо.
Вернулся Кирион только к вечеру.
— Ну как? — Не находивший себе места Фэамир бросился к нему на шею.
— Нашел…
— Девушку?!
— Не-ет, Нимрузана.
— А?.. Тоже хорошо.
— Наверное. Он обещал выяснить, здесь ли Инзиль. — Кирион сел на лавку и опустил голову.
Братья поужинали и легли спать. Следующий день был унылым. Они почти не выходили из своей комнатки, а в ней было душно, как, впрочем, и на улице. “Как здесь люди вообще живут? Или ко всему можно привыкнуть?” Ночь перед встречей Кирион почти не спал из-за жары и переживаний.
Днем юноша снова ждал Нимрузана в условленном месте, если это, конечно, был он.
— Ардиэль здесь. Инзиль нету, — объявил он.
— Вы уверены?
— В этих краях ни в чем нельзя быть уверенным, мальчик. Но, думаю, это так. Мне удалось выяснить кое-что любопытное… Гнаружин буквально день назад вызвал к себе Хибильзиран.
— Княгиню?
— Да.
— Куда?
— С этим сложнее. Возможно, в Кундарш-Инкан, а возможно, уже и нет. Но путешествуют здесь знатные женщины с большой свитой и довольно медленно. Попробуй догнать их и проследить, если тебе интересно.
— Благодарю.
Он протянул ладонь, и юноша положил на нее еще несколько серебряных.
— Есть известия? — спросил Фэамир, когда брат вернулся.
— Если верить этому типу, Инзиль здесь нет.
— Что будем делать дальше?
— Надо думать. Я собирался, если мы не обнаружим ее здесь, ехать в Нарфат. Но Гнаружин вызвал к себе жену… Старшую жену, княгиню.
— В этом нет ничего странного.
— Не забывай, у них несколько жен и наложниц.
Фэамир внимательно смотрел на него.
— Она ему нужна по какому-то делу, а не как женщина. Для этого у него есть раза в два, а то и в три моложе, — объяснил Кирион.
— Ага.
— Зачем она ему?.. — Кирион покачал головой.
— Этого нам не узнать.
— Княгиня приведет нас к Гнаружину… А с другой стороны… Если пытаться освободить Инзиль, то лучше бы Гнаружина рядом не было.
— Значит, давай поедем во второй город, как и собирались.
— Давай.
На следующий день они покинули Азраган и отправились в Нарфат.
— Одни степи и полупустыни, — вздохнул Фэамир.
— Согласен, — ответил Кирион, взглянув на пыльного брата.
— Я думаю про маму и Дедушку…
— Я тоже.
— Дедушка даже заплакал, когда провожал меня. А маме сказали, что мы отравились в Столицу. Уже скоро три недели будет с тех пор, как мы уехали.
— Не сыпь соль на рану. Я все помню и знаю. Значит, мы должны вернуться. Во что бы то ни стало.
(C) 2020 murzwin