Важный-преважный день

- Ты просто не можешь не быть таким невыносимым хамом, верно?! – шипит Эффи на ухо. В общем зале перед огромными экранами, на которые транслируют происходящее на Арене, собрался весь Тренировочный Центр. Первая бойня уже позади, подопечные 12-го неплохо обосновались – Пит в лагере профи, а Китнисс на дереве. Можно вздохнуть спокойно, ближайшее время на Арене будет тишь да гладь. В честь этого Эффи решила, что можно обидеться на Хеймитча за вчерашнее и как следует ему это напомнить. - У меня образ такой, детка, - негромко отвечает он. Вокруг толпы людей, возбужденно обсуждающих начало Игр, а эта дамочка решила выяснять отношения! - Добрый день! Какое фееричное начало! – громко приветствует Эффи какую-то знакомую, а потом снова понижает голос до сердитого шепота. – Я, конечно, знала, что ожидать от тебя приличных манер бесполезно, но где твое элементарное человеческое сочувствие? - Наши сегодня просто блестяще справились, да, Рубака? – Хеймитч машет приятелю из Одиннадцатого Дистрикта, а потом тихо отвечает Эффи, немного склонив голову к ее уху: - О сочувствии кому ты говоришь? Да я полон сочувствия. К этим ребятам, которые сейчас пытаются не сдохнуть… хотя одному из них все же придется… Почему я должен сочувствовать тебе? Потому что ты, наконец, воспринимаешь трибутов как живых людей, а не как забавные игрушки? - Что? Я никогда!.. – восклицает Эффи, но потом, опомнившись, понижает голос. – Я никогда не воспринимала трибутов, как игрушки! - Да? А что ты сказала на прощание в прошлом году? – напоминает Хеймитч. - Чтобы они не забывали, что их снимают, и выглядели презентабельно, - отвечает Эффи. - Отличное напутствие перед отправлением на бойню, - язвительно замечает он. - Я беспокоилась о том, чтобы привлечь спонсоров! В то время как ты, Эбернети, напивался до беспамятства, - она выходит из себя и яростно тычет пальцем в его плечо. Хеймитч отмечает свое новое достижение – доведение Эффи Бряк до рукоприкладства. - Но не будем менять тему, - она возвращается к разговору. – Если думаешь, что можешь сбить меня с мысли, то ты заблуждаешься! Я слишком последовательна для этого. - Меньше текста, Эффи, - ментор начинает выходить из себя. Зачем он вообще все это слушает? Но лучше цапаться с этой невыносимой дамочкой, чем сгорать от беспокойства о трибутах. - Вчера был такой тяжелый в эмоциональном плане вечер, а ты бросил меня одну в номере, да еще и нагрубил! А я всего лишь хотела тебе сказать, как была восхищена той записью с 50-х Игр! Хеймитч уже собирается сказать очередную гадость, но захлопывает рот от неожиданности, когда до него доходит смысл ее слов. Восхищена записью? - А ты был… такой ты и все испортил! – продолжает Эффи. - Постой, - ментор начинает ехидно улыбаться, отчего сопроводительница настораживается. – То есть ты хочешь сказать, что влюбилась в меня, еще когда смотрела запись моих Игр? - Ты все переворачиваешь с ног… - начинает она оправдываться. - Когда их показывали последний раз? – перебивает Хеймитч, не упуская шанса вывести Эффи из себя. – Лет десять назад? - Я не то имела в виду! - О, Эффи, дорогая, неужели все эти десять лет ты была безнадежно влюблена в меня?! – вовсю веселится ментор. – А я, последний мерзавец, так пренебрежительно с тобой обращался! Нет мне прощения! - Ты опять превращаешь все в балаган! – манерная Эффи настолько выходит из себя, что от ее резких движений парик немного покачивается. – Я не была влюблена в тебя десять лет! И вообще, нужно быть настоящей сумасшедшей с полным отсутствием вкуса и собственного достоинства, чтобы в тебя влюбиться! - Ты очень самокритична, дорогая, - подливает масла в огонь Хеймитч. – Может, ты и сумасшедшая, но вкус-то у тебя отменный, раз в качестве предмета обожания ты выбрала меня! - Ты!.. Ты!.. Ты просто!.. – Эффи рассерженно хмыкает и под его довольный гогот гордо удаляется в неизвестном направлении. - Не опаздывай к ужину, дорогая! – вслед ей кричит ментор. Кто-то с силой хлопает по плечу и раздается низкий голос Рубаки: - Вы так препираетесь, будто лет десять женаты, - весело произносит он. Хеймитч ударяет его по плечу в ответ. - Иногда мне кажется, что так оно и есть, приятель. Оба смеются, привлекая к себе любопытные взгляды. Но никто не удивляется. Все знают, что они – менторы самых непопулярных Дистриктов, которые в этом году неожиданно оказались в первых рядах. Поэтому их веселье понятно всем. Опять этот несносный пьяница переходит всякие границы! Эффи не перестает сердиться даже тогда, когда гогот Хеймитча перестает звучать у нее в ушах. Невозможно поговорить с ним серьезно! Вместо того, чтобы просто извиниться, он еще издеваться вздумал. Но ничего! За ужином она ему все припомнит. Но каков нахал! Не хватало, чтобы он еще возомнил, будто Эффи давно в него влюблена. Будто бы такое вообще возможно. К несчастью, на переговорах со спонсорами должен быть и сопроводитель Дистрикта из Капитолия, как свидетель сделки и как связующее звено, если понадобится. Поэтому весь день приходится выносить общество этого неотесанного дикаря. Хорошо, что он хоть занят делом, хотя не теряет возможности отпустить двусмысленную шутку, понятную только им двоим. Одно радует. Хеймитч в этом году на удивление трезв. Неужели в нем проснулось чувство ответственности? Или он решил, что на этот раз у 12-го Дистрикта появились шансы на победу? Уж чего у него не отнимешь, так это талант находить с людьми общий язык (Эффи, видимо, была исключением). Можно было бесконечно наблюдать, как Хеймитч раскручивает спонсоров, которые уже после нескольких минут разговора считают его своим закадычным приятелем. И как только ему это удается? Эффи внимательно наблюдает за ним, пытаясь понять его секрет. В какой-то момент Хеймитч вдруг наклоняется к ее уху и убийственно милым тоном негромко замечает: - Где твои манеры, Эффи? Воспитанной даме неприлично так пристально пялиться на мужчину. Она чувствует, как стремительно краснеет. Хорошо, что косметика скрывает это. - Я придумываю лучший способ нанести тебе тяжелое увечье, - неожиданно парирует она ему в тон. Ментор одобрительно усмехается. - Оу, мы научились язвить? - У меня был хороший учитель. Они говорят тихо, поэтому спонсору, разодетому помощнику одного из сенаторов, ничего не слышно. К тому же он больше занят флиртом со своей спутницей. С чувством собственного достоинства Эффи вежливо прощается с ними и, ссылаясь на важную встречу, покидает уютный уголок. На прощание она как следует наступает Хеймитчу на ногу. Больше на Арене ничего не происходило, хотя зрителям и так хватило впечатлений. До позднего вечера Хеймитч вел переговоры со спонсорами, и, хотя в большинстве случаев получал отказ, количество собранных средств на первый день более чем удовлетворительное. Из-за затянувшейся последней встречи Хеймитч является на ужин с часовым опозданием, но официанты с готовностью приступают к сервировке. - Ты переходишь все границы! – раздается высокий звенящий голос. Ментор болезненно морщится. В полумраке дальнего угла приставучая Эффи расположилась на знакомом диванчике в ожидании своего нерадивого компаньона, чтобы как следует промыть ему мозги. Лучше бы он пошел сразу к себе и заказал еду в номер! - Давай завтра погрыземся, сегодня был напряженный день, - отмахивается Хеймитч, с энтузиазмом принимаясь за ужин. - Нет уж, Эбернети! Ты постоянно увиливаешь! – она поднимается с диванчика и, стуча каблучками, подходит к столу. - Хорошо, - он отодвигает рядом стоящий стул. – Садись, я тебя слушаю. Эффи разражается длиннющей лекцией о хороших манерах, человеческих отношениях и профессиональном уважении. Хеймитч молча слушает, поглощая мясную подливку с гарниром, и рассеяно кивает невпопад. - И теперь ты даже не стараешься хотя бы делать вид, что у тебя есть какие-то крупицы совести! - Хорошо, - вдруг перебивает он. – Что ты от меня хочешь? Ты таким образом прозрачно намекаешь, что теперь я должен, как честный человек, потащить тебя под венец? - Опять ты начинаешь, – вздыхает Эффи. - Милая, я понимаю, что ты не можешь больше скрывать свои пламенные чувства ко мне, но надо же держать себя в руках! – наигранно возмущается Хеймитч, что выводит Эффи из себя. Убедившись, что она не может произнести ни слова, он спокойно встает из-за стола и уходит к себе. Но спастись бегством не удается – за спиной раздается настойчивый стук каблуков. Эффи заходит в номер следом за ним. - Я думала ты нормальный человек, Эбернети! – восклицает она, уже не трудясь сдерживать голос. - Бывают в жизни огорченья, милочка, - язвительно отвечает он, роясь в баре в поисках чего-то крепкого. - Хоть бы раз ты взглянул на себя со стороны! Хеймитч отыскивает опустошенную на две трети бутылку коньяка и разливает в два бокала. Один протягивает Эффи. - За наших ребят, - салютует он. Сопроводительница немного теряется и, молча приняв свой бокал, делает глоток. В комнате повисает молчание. Смакуя коньяк, Хеймитч оглядывает ее с ног до головы, и его хмурый взгляд останавливается на платье. - Не могу понять, где у этой штуки застежки, - задумчиво протягивает он. Эффи выглядит сбитой с толку. - Зачем тебе знать о застежках? – спрашивает она. - Иначе я не смогу стащить с тебя это платье, - отвечает Хеймитч. Сопроводительница медлит всего пару секунд – только для того, чтобы как следует набрать воздуха. - Ты превосходишь самого себя! - Что такого? – искренне удивляется он. – Можно подумать ты не для этого тащилась за мной. - Я… я не тащилась! – задыхаясь от возмущения, восклицает Эффи. – И уж точно не для того, чтобы ты тут… похабничал! Напряжение между ними достигает предела. Но никто не делает попытку прекратить ссору. - Ну почему мне достался именно ты? – чуть не плача от досады, спрашивает Эффи. – Будто я совершила какое-то преступление, и меня за это наказали, заставив работать с Двенадцатым Дистриктом… и с тобой! Хеймитч еще с детства не мог переносить женского плача, и вид застывших слез в глазах сопроводительницы начинает навевать панику. - Ладно, - он пытается дать задний ход. – Давай закончим этот тупой разговор. Мне надоело ругаться. - Надоело? Ты же сам… ты первый это начал! - Мне просто нужно было выпустить пар. Нам обоим нужно было. Эффи с сомнением смотрит на него, не зная, говорит ли он серьезно. Очень похоже, что Хеймитч не врет. - Это некрасиво, - качает она головой, понизив тон. - Может быть, - соглашается он. – Зато помогло, не так ли? Мы бы с ума сошли от беспокойства. Теперь нет сомнения, что он серьезен. Эффи, слегка нахмурив бровки, задумывается о его словах. А ведь и правда. Никто из них за весь день не упоминал об их трибутах, кроме как в деловых разговорах со спонсорами. - Никто еще так хорошо не начинал Игры, - тихо говорит Хеймитч. – Ты понимаешь? Есть неплохие шансы, что в этот раз… Он прерывает себя, будто боясь сглазить. Эффи с удивлением замечает нотки неподдельного беспокойства. Такого участия в судьбе подопечных Хеймитч не проявлял со времен… Да никогда при ее памяти не проявлял. Или старался не показывать своих чувств. Даже не смотря на ее дар верить в лучшее в людях, странно узнавать его с такой стороны. Эффи вспоминает, скольких трибутов он потерял, и пытается представить, что будет чувствовать, когда одному из нынешних подопечных придется умереть. Даже мысль об этом кажется невыносимой, а ведь Эффи только сейчас начала привязываться к ним. Что же чувствовал Хеймитч каждый раз, глядя в глаза своих ребят, которых вез на верную смерть? - Может ты права, - устало говорит он, нарушая длительное молчание. – Не нужно было так. - Если… если тебе так легче, - неуверенно произносит Эффи, отводя взгляд. – Я все понимаю. - Что? - Я хочу тебя поддержать, - с трудом признается она, стараясь говорить беспечно. – Все-таки именно для этого меня приставили к Двенадцатому Дистрикту. Хеймитч не может определить, что чувствует, глядя на эту женщину. Они прошли вместе такой долгий путь, но никогда не были близки настолько, чтобы понять друг друга. - Останься сегодня у меня, - просит он прежде, чем успевает это осознать. Велика вероятность того, что Эффи снова начнет кричать и сердиться. Но она несколько секунд раздумывает, а потом ставит бокал на столик. - Только сегодня? – уточняет она, слегка улыбнувшись.