Переступая черту

Звонок раздался уже ночью. Измайлова, уверенная, что с дежурства вернулся Савицкий, не глядя распахнула дверь и тут же попятилась.       — Т-ты… ты что тут делаешь? — выдавила, задохнувшись. — Какого хрена… ты вообще… Карпов!..       — Поговорить надо, — оборвал тот, не давая ей времени сформулировать. — Это касается Зиминой. Не дожидаясь приглашения, бесцеремонно прошел в квартиру. Лена некоторое время стояла, хлопая глазами и отказываясь вообще что-либо понимать.       — Звони своим, похоже, у вашей бывшей начальницы серьезные проблемы, — сходу озадачил Карпов, не обращая никакого внимания на возмущение Измайловой, которую просто распирало от гнева.       — Да я… я… я с места не сдвинусь, пока ты мне не объяснишь! Какого хрена ты вообще приперся ко мне среди ночи?! Еще и командуешь!..       — Я не пойму, ты глухая или что? Лицо Карпова изменилось, маска обманчивого спокойствия слетела вмиг. Рывком подавшись вперед, Стас больно стиснул Лене запястье и отчеканил, будто пытался вбить в сознание каждое слово:       — У Зиминой. Большие. Проблемы.       — Псих, — пробормотала Лена, растирая ноющую руку и с опаской косясь на незваного гостя. В это мгновение особенно четко показалось: от него можно ожидать чего угодно. Карпов опустился на ближайший стул, швырнул на стол мобильник.       — Звони. Быстро. Нет времени на болтовню. Потом все объясню. От того, как долго ты будешь тупить, зависит жизнь Зиминухи. И не только ее, — добавил, нервно дернув шеей. — Звони и поехали в отдел.

***

Через час в кабинете Климова собрались Савицкий, Измайлова, Ткачев и Карпов. При виде последнего лицо хозяина кабинета заметно перекосилось, но тратить время на разборки Вадим, очевидно, посчитал неуместным. Остальные тоже смотрели на неожиданного визитера без намека на дружелюбие, но Стасу, похоже, на это было глубоко наплевать. Сейчас его волновало совершенно другое.       — У меня нет возможности ни отследить телефоны, ни запросить записи с камер, иначе я бы к вам не пришел, — бросил, не замечая настороженных взглядов, которыми обменивались коллеги. — Я был дома у Зиминой, там ее нет, — на этой фразе Ткачев дернулся, не к месту подумав о том, что за отношения наметились у Ирины с этим типом, если он даже в курсе ее нового места жительства. — Звонил ее матери, она уверена, что Зиминуха сейчас за городом. С Катериной точно такая же история. Телефоны у обеих недоступны. Вещи пропали, машина Зиминой тоже, во дворе кровь. Дальше сами думайте, — и откинулся на стуле, мрачно глядя исподлобья.       — Да с чего ты вообще взял… — начала было Лена, явно собираясь выдать что-то для самоуспокоения, но Ткачев не дал ей договорить, сорвавшись с места.       — Ну так а какого хрена мы тут сидим?! Надо ехать, выяснять, что-то делать… Карпов холодно взглянул на него, даже не пошевелившись.       — Куда ты собрался ехать? Я тебе русским языком сказал: дома их нет. Или ты знаешь больше меня? Ткачев резко остановился, будто натолкнувшись на неожиданную преграду. Замер у стола, непроизвольно сжимая руки и глядя на Карпова с нескрываемым раздражением — за неимением другого объекта вся злость обрушилась именно на него. Еще неизвестно, что связывает бывшую начальницу с этим упырем, не зря же он примчался среди ночи за помощью… Климов, все это время сохранявший какое-то неестественное ледяное спокойствие, положил телефонную трубку, дернул ворот рубашки.       — Записи с камер должны скоро прислать. Геолокацию мобильных я тоже запросил. Еще нужно будет разослать ориентировки, не знаю, придумать что-то, какое-то левое дело… И еще попросил сводки по городу и области за последние несколько часов… — не договорил, отвлекаясь на новый звонок. — Да… Приметы?.. Понял. Спасибо. Если будет что-то новое, сразу сообщайте. Медленно опустил трубку на рычаг, потер ладонью шею, поднял глаза.       — Час назад на выезде из города был обнаружен труп. Девушка. Лет двадцать пять, тридцать, блондинка, без документов, лицо обезображено, опознать не удалось. В полной тишине особенно громко раздался сухой треск — в руке Карпова с хрустом переломился карандаш. Смертельно бледный, с остекленевшими глазами, Стас медленно поднялся — Ткачеву, стоявшему ближе всех, даже показалось, что тот пошатнулся.       — Че стоим? Поехали, — бросил Карпов уже у самой двери. Ткачев невольно вздрогнул, замешкавшись на мгновение, — в голосе бывшего подполковника ему послышалась все затуманивающая, дикая, по-настоящему звериная боль.