Граница Истока: Великий Приказ

— Угощайся, пусть готовка не моя сильная сторона, но я все же научился этому искусству. — Произнес мужчина, сидя за костром и протягивая девушке рядом с собой приготовленное блюдо. — В моем положении, трудно доверять другим, поэтому приходилось время от времени готовить для себя. А то от отравы не спасет ничего, даже статус правителя и личная сила. Мужчина выглядел молодо, наверное около двадцати семи, у него были до плеч блондинистые волосы, почти белые. Но все же он не был альбиносом. Облаченный в легкое одеяния римского солдата, на нем не было латных доспехов. Кажется что мужчина открыто демонстрировал свое не высокомерие, а открытость, готовность быть свободным от всего. Вопреки словам, которые произнес ранее. Но не смотря на такое предложение, сидящая напротив него девушка не протянула руку в ответ, чтобы принять посуду. Хоть с виду она выглядела спокойно, но лишь из-за страха. Она так сильно боялась, что не могла даже пошевелиться или сказать хоть слово. Пусть мужчина и был довольно простым, одним своим присутствием он вселял инстинктивный ужас, что стал лишь сильнее после боя. — Хм? — Голубые глаза мужчины удивленно сверкнули, и почти сразу он понял причину и чуть не ударил себя по голове от смеха. — О, не переживай, девочка, я никак не пытаюсь тебя отравить, и точно не буду причинять вред. Может я и ужасный человек, Охотник на Людей, но к тебе у меня нет претензий. Наоборот, я считаю что мы отлично сможем поладить, и без всякого принуждения, как люди, что желают спасти Мир. И поэтому поешь, сидеть голодной и без сил вредно для здоровья. Фуджимару Александрина могла бы многое высказать не самого… лестного. И тем не менее не решилась, ведь не после того, как этот Лансер расправился сразу с двумя Слугами, и это без использования своего Благородного Фантазма. Даже сейчас она видела два тела, валяющиеся избитыми и прислоненными друг к другу. Лансер был довольно благородным и не стал складывать их друг на друга и просто оставить где-то. — Ну, наверное стоит представиться, для лучшего знакомства. — Убедившись, что другая сторона не думает менять своего положения, Слуга вздохнул. Впрочем, он удивился бы обратному. — Мое имя — Луций Корнелий Сулла. Один из шести Слуг, призванных Божественным Предком Квирином для спасения Рима и член Триумвирата, что основал Новый Рим. — Сулла?.. — Наконец протянула Алекс, ухватившись за это имя, чтобы немного придти в себя. Раз Слуга раскрывает свое имя, значит он или уверен в том, что заставит замолчать, или действительно не настроен агрессивно. — Впервые слышу… — Учитывая, как этот Цезарь боролся с моим наследием, и как потом эти детишки старались укрепить уже его Рим, было бы странно, запомнись мое имя в умах потомков. — Пожал плечами Сулла, после чего все же поставил рядом с девушкой тарелку и взял свою, приступив к еде. — Ну, я их не виню. Будучи человеком, который обрушил Рим, и посвятил всего себя Венере, их действия правильны. Видя его беззаботное положение Алекс с некоторым сомнением посмотрела на стоящую рядом тарелку. За целый день желудок немного опустошился, поэтому она, разумеется, проголодалась. И с небольшим усилием, после напоминания от желудка, все же взялась за ложку и начала есть. А вкус был в целом неплохой, средний. Увидев, как девушка чуть успокоилась, Сулла мысленно кивнул. Это его обычная тактика в отношении других, в начале показать свою силу, позволить ощутить страх за свою жизнь, а уже потом протянуть руку, которую можно пожать. Так он обеспечит к себе уважение, убережет от предательства и, что самое главное, от одиночества. — Наверное у тебя довольно много вопросов, обещаю ответить на все, если могу конечно. — Когда последнее было съедено, Лансер перешел к главному. Переговоры. — Спрашивай. Если мы не будем откровенны, то не сможем заключить сделку и не выйдем против общего врага. — Ты так уверен, что я буду на твоей стороне? — С успокоившимся сердцем привычный характер Алекс вернулся обратно, и она вновь начала язвить. С согласием Суллы, который был не против такого и даже находил его забавным. — Почему-то да, я вижу ведь, что ты на самом деле не гражданин Римской Империи и твоя цель все же в спасении. — Кивнул Лансер, не став никак дополнительно оспаривать данный факт. Лишь дополнил свою позицию. — Прямо как я. И другие члены Триумвирата. — Может быть я бы и поверила, только вот ты не первый человек, который заявляет о своем намерении спасти мир. — Осталась все также скептически настроена девушка, скрестившая руки. — Только вот за этим скрывается лишь желание этим самым миром править. Особенно это было заметно в прошлой Сингулярности, которую мы посетили. Там тоже были призваны Святым Граалем правители, что увидели в этом знамение праведности их миссии от Бога. Но это же как раз шло в разрез со спасением мира. Чем ты и твой Триумвират отличаешься от них? Младшая Фуджимару помнит Святого Короля, этого крайне самоуверенного человека, что возомнил себя мессией. Она же помнит о Багровой Королеве, невероятно безумной женщине, которую сама может и не видела, но успела наслушаться. Оба были свято уверены, что были призваны в этот мир исполнить замысел божий, и это не были просто отговорками. Но искренность не равно правильности. Посетив данную Сингулярность, взгляду Халдеи открылась совсем другая картина, чем в прошлой. Там настоящий король Франции был изгнан, но он искал способы вернуть себе власть и спасти страну. Тут же Рим все еще в руках законного Императора, который, в отличии от Карла и Марии, все еще думает о своем народе. Проводя параллели, то данный Триумвират — это тот самый Святой Король, а Мятежники — Багровая Королева. Тогда целью Халдеи очевидно заключается в том, чтобы объединиться с Римом в целом и Нероной в частности и вместе защитить правильную историю человечество. Не отбить, а именно защитить. А вставать на другую сторону, значит обречь этот самый мир. — Наверное в твоих глазах мы действительно злодеи, а уж если наслушаться этого Цезаря, то просто самоуверенные глупцы, что задумали захватить власть. — Услышав обвинения в свой адрес, Сулла все также улыбался. Казалось он даже рад был это услышать. — Он тоже думал, что если присоединиться к Риму, то получится его спасти, но что еще сказать, он слишком возгордился от своей роли Спасителя Рима. Думает, раз получилось раз, то получится и два. — И тем не менее он спаситель, в отличии от тебя. — В памяти сплыли слова Ассасина и самого Лансера. — Сомнительно, что такого человека призовут для такой задачи, как спасти Рим. Я была бы более убеждена, будь ты на стороне мятежников. — Вот тут не могу не согласиться, сам удивился, узнав что меня выбрали на данную миссию. — На этих словах мужчина пожал плечами, действительно находя такое развитие удивительным. Даже при призыве каждый выразил данное сомнение. — И тем не менее я был выбран на эту миссию, и я был не призван не этой чашкой, за которой охотятся остальные. Мы, Новый Рим, были выбраны Божественным Предком, тем кто основал Рим. Фуджимару хотела возмутиться. Выразить язвительно-скептическое замечание, но серьезное выражение, которое Сулла не демонстрировал даже во время боя сразу с двумя Слугами, не позволило ей этого сделать. Почему-то она поняла, что этот Божественный Предок не то, чем будут прикрываться. И это отличается от уверенности в своей избранности Святым Королем и Багровой Королевой. Ну почему нет никого, с кем можно поговорить… Связь с Халдеей отсутствовала, и причина очевидна — Лансер. Он одним своим присутствием создавал помехи, поэтому Александрина не могла ни с кем связаться. Остальные Мастера тоже отсутствовали, а единственные возможные советники валялись в отключке, и поэтому все свалилось на ее плечи. Хотелось шмыгнуть носом от возмущения такой серьезной ответственности. — Дело не в том, что мы так хотим власти, или править. Пусть мы и зовем себя Новым Римом и ставим цель обновить его, но как только миссия будет завершена, мы тут же покинем землю. — Стоило этим словам прозвучать, как Алекс замерла. Но не от страха, как ранее, а шока. — Да, как только мы спасем Рим, то покинем мир, так как править должны не духи, как мы, а живые. — Ты это серьезно? — Не смогла смолчать Фуджимару, словно пытаясь найти признаки лжи на лице мужчины. Но ее глаза не смогли заметить ничего подобного. — Но если так, то почему просто не поговорить с Нероной? Мой брат стал ее приближенным, и среди них есть Слуга, что был призван среди Мятежников. Она прислушается к вам. — Тут… все сложно. — Вдохнул мужчина, давая понять, что это не просто отговорка. Все действительно довольно сложно. Это правда, на самом деле, вопреки мнению, Триумвират не хочет власти в настоящем. Будь такая возможность, то они с удовольствием все решили без лишних действий, и предпочли оставить насилие в стороне. И будь проблема лишь в Королеве Мятежников, то каждый из них вышел бы единым фронтом, чтобы раздавить их, защитив Империю. Только вот реальная угроза не Боудикка. На самом деле ядром будущей катастрофой является сам Рим, а точнее тот, кто его олицетворяет. И это не то, что можно решить простой силой, потому Триумвират вынужден в начале ослабить Империю, перетянув на свою сторону больше римлян. Вот уже потом можно будет решить проблему. Изначально ожидалось, что все пройдет легко. На их стороне был сам Император Императоров, и другие Герои Рима. Но Империя оказала, на удивление, слишком сильное сопротивление, и настоящей причиной этого является сама Нерона Клавдий. Даже не реши Сейбер-Юлий и Ассасин-Лепид переметнуться на ее сторону, сдав бывших товарищей, Новый Рим не смог так легко победить. Вот почему Божественный Предок решил призвать сразу шестерых. — Тогда я внимательно слушаю. — Кивнула Александрина, сама того не ожидая от себя. Но сейчас она словно вновь оказалась рядом с Маршаллом-Франции, что топил свою вину в алкоголе. — Если все сложно, то можешь начать постепенно, а я выслушаю и решу, верить тебе нет. Лансер тоже удивленно посмотрел на девушку. Хотя он был готов объясниться, но уж точно не думал, что она будет готова к этому, и сама предложит. И потому он усмехнулся. Похоже ему действительно повезло. — Что же, раз ты хочешь услышать, то я расскажу тебе все. — Не стал отказываться мужчина, чуть откинувшись назад, глядя на ночное небо. Звездное небо, к которым когда-то он сам мечтал полететь. — Все, с самого начала.

***

Поляна, на территории Римской Империи. Небольшая зона, по которой не ходят караваны, где нет дорог, и живут лишь хищники. Но все они разбежались, стоило лишь ощутить тень божественной власти. И тем не менее бежали они не из страха, а уважения. Никто из них не боялся явления силы, а не желали мешать действию того, кто когда-то был им братом. Небеса явили на эту землю шесть фигур. Собранные в кругу, они тут же посмотрели на лица, и обнаружили узнавания. Далеко не все, но они поняли, кто есть кто. Прозвучали звуки обнажения оружия. — Это такая шутка? — Нахмурился мужчина, на голове которого был венок. Его меч сверкнул, пока острие лезвия колебалось между тремя целями. — Или Божественный Предок решил, что я заслужил право лично оборвать ваши жизни? — Дядя, думаю такое подход будет лишним. — Поднял в примирительном жесте руку самый, по крайней мере внешне, молодой из собравшихся. И тем не менее рука крепко держала древесный лук, достаточно величественный, чтобы привести в трепет даже Императора Рима. Но никто не взглянул на это, оставаясь настороженными. — Ты же тоже получил послание, и поэтому знаешь, для чего мы тут собрались. Мы не враги, поэтому не должны ставить на первое место личные чувства. — Замолчи, мальчишка. — Клинок указал юношу, и теперь он был ровным, не способным пошатнуться ничем, поддерживаемый яростью своего владельца. — Я видел твой талант, твой потенциал, и считал достойным стоять во главе Рима и повести его в будущее… Но ты убил моего сына! И этим ты потерял право зваться моим наследником! — Сына, которого ты сам не признал, дядя. — Поправил его юноша, стараясь скрыть реакцию на это напряжение за улыбкой. Но этого оказалось недостаточно, и еще одно орудие было указано на него. — Молчи, Октавиан! Прими молча за все свои преступления наказание. — Второй клинок указал на него, теперь уже от мужчины в дорогом мундире, облаченном не только в цвета рима, но и некоторые атрибуты Египта. — И за тебя она погибла! Ты убил Клеопатру! — О, правда что ли, старина Марк. — Теперь уже и тот, кто был назван Октавианом, позволил себе усмешку. Усмешку, не сулящую ничего хорошего. — Тогда может ты вспомнишь, из-за чего я собственно был вынужден пойти войной на нее? И хочу напомнить, что я не убивал твою любовницу. Ой, или я сказал что-то не то, а, дядя? Не хорошо было называть эту египетскую шлюху любовницей Марка, она же была твоей избранницей? Это стало последней каплей. Два клинка тут же полетели на огромной скорости в сторону лучника, но все же они не были синхронны, будь возможности данные мечи пронзили и друг друга. И все же, они не смогли коснуться желанной цели, потому что были отбиты копьем, владелец которого тут же отбросил их дальше. Рядом с тем, кто был назван дядей Октавиана появилась еще одна фигура, схватившаяся за свое копье и угрожающе направив его в сторону вставшего на защиту Октавиана. — Благодарю за помощь, Сулла. — Кивнул юноша, узнав человека, который решил ему помочь. На самом деле все было под контролем, но он все же доволен таким развитием событий. — Похоже нам не найти так просто общий язык, с учетом того, что мы ненавидим друг друга. Довольно странный подход от Божественного Предка, с этим я согласен, и все же он выбрал нас шестерых для спасения Рима. И я надеюсь, что нам удастся оставить позади все личные чувства, и выполнить данную им миссию. — Поддерживаю. — Дал голос единственный, кто не стал браться за оружие, не смотря на то, что меч покоился на его поясе и он мог взяться за него. — Мое имя Люций Домиций Аврелиан. Будущий Император Рима, и тот, кто принес спасение Империи. Хотя меня несколько смущает действовать под знаменем Квирина, но пусть моим Богом остается Сол Инвиктус, я буду бороться за благополучие Рима. В том числе буду действовать с вами, пусть у нас и разные взгляды. — Аналогично, хотя я отбросил все эти взгляды, и считаюсь Врагом Рима, но я все же люблю свою родину и буду на ее стороне. Просто посвящу данную победу своей Богине. — Кивнул защитивший Октавиана, делая несколько шагов назад и вставая рядом с лучником. — Луций Корнелий Сулла, Диктатор, что пронзил Мир, и привел Рим к падению. Оба мужчины улыбнулись, но между ними пролетела недобрая искра. Казалось столкнулись две противоположности, что в любое другое время были врагами. Но до боя не дошло, оба просто кивнули друг другу, признавая веру, и повернулись в сторону тех, кто стоял еще. — Раз мы согласны, то значит я озвучу нашу общую ситуацию, раз остальные забыли об этом. — Вернув на лицо улыбку, продолжил Октавиан, вопреки этому будучи довольно холодным. — Рим столкнулся с надвигающейся катастрофой. В следствии стечения обстоятельств, вызванных самим существованием Сингулярности, нынешний Император находится на краю падения. Если это случится, тогда весь Мир будет уничтожен, это понимает Божественный Предок, поэтому избрал нас. Мы должны остановить данное падение, любыми возможности способами, ради нашего любого Рима. И если потребуется, то мы должны свергнуть Нерону. Отстранив ее от власти, мы сможем остановить процесс осквернения, пока не найдем идеальный способ решения проблемы. Разумеется, будучи призванными силой Божественного Предка, им прекрасно известно о нынешней обстановке. Они знали, что Империя в настоящее время ведет войну с Армией Мятежников, возглавляемых Королевой Воинов Боудиккой. Только вот в словах Октавиана не было и намека на то, что им придется иметь дело с этой женщиной. В глазах собравшихся это мелочь, недостойная внимания, и никак не связано с миссией. Император Нерона Клавдия. Человек, что стоит во главе самой могущественной Империи в истории человечества. Не просто дитя Рима, а любимое из детей Рима, что понял и Октавиан, он ощутил эти чувства, направленной этой особе. И не только он. Каждый из собравшихся не был простым человеком. Луций Корнелий Сулла, тот кто пронзил Рим. Гай Юлий Цезарь, тот кто срубил гниль Рим. Октавиан Август, тот кто преумножил силу Рим. Марк Антоний, тот кто пронес знамя Рим. Марк Эмилий Лепид, тот кто стоял в тени Рим. Люций Домиций Аврелиан, тот кто спас Рим. Эту шестерку можно без преувеличения назвать Столпами Рима. Начиная с Суллы, они все сделали многое для того, чтобы родилась Империя, что охватит собой всю планету и поспособствует началу Эпохи Людей. И теперь их сила нужна, чтобы дать этому миру будущее, которое может никогда не наступить. — И раз, мы все понимаем это, то… — Нет. — Прервал то, что хотел сказать Октавиан Цезарь. Пусть он убрал свое оружие, но глаза, подобно стали, продолжали пронзать своего племянника, которого когда-то называл практически сыном. Но это теперь в прошлом. — Да ладно тебе, дядя, сейчас речь о будущем Рима. — Услышав это, Октавиан отбросил улыбку. Теперь перед всеми был Первый Император Рима. — Поэтому я отказываюсь сотрудничать с вами. — Отмахнулся от этого Цезарь, и очевидно, он не смог простить троих из собравшихся. — Один убил моего сына, второй забрал мою любимую, а на войну с наследием третьего я потратил всю жизнь. Вы худшее, что случалось с Римом, и я не буду тем, кто станет сотрудничать с вами. Если Нерона приведет Рим к падению, тогда я буду рядом с ней, и своей мудростью остановлю это. С этими словами Гай Юлий Цезарь развернулся и, не дожидаясь реакции, ушел в сторону столицы. Будучи Слугой, ему не составит труда попасть за минимальное время, даже не вспотев. И он действительно защитит Империю, даже если придется пойти против воли Божественного Предка и сражаться со всеми остальными. — Знаешь, Октавиан, я тебя уважаю. — Вдруг привлек к себе внимание до этого молчавший Лепид, будучи достойным зваться тенью. — Не смотря на все, что ты сделал, я считаю тебя достойным того, чтобы стать Императором, и потому поддерживал. Но даже у меня есть предел, и я не намерен сотрудничать с этим человеком. — Взгляд мужчины пронзил того, кто когда-то обрушил Республику. — И выбирая между тобой и Лордом Цезарем, я выберу его. Развернувшись, Тень Императора тут же отправился вслед за своим кумиром. Он тоже любит Рим, и будет сражаться до него до конца, но если Юлий Цезарь выберет встать на сторону Нероны, то он поступит также. Потому что верит в этого человека. — Ну а ты что скажешь, Марк? — Убедившись, что двое из шести настроены серьезно в своем намерении уйти, Октавиан посмотрел на третьего, что выразил свое недовольство. И не сомневался в том, как тот поступит, в чем убедился, когда бывший товарищ плюнул под ноги. — Рим прогнил намного раньше, чем я думал. — Заявил он, также развернувшись, но не в сторону, куда ушли Цезарь и Лепид. — И поэтому я не хочу иметь с ним ничего общего. Удачи, если она вам потребуется, а я пойду жить своей жизнью. Конечно, они не поверили даже на минуту, что этот человек решил уйти в сторону. Скорее всего он будет строить свои планы, чтобы сорвать куш, обыграв всех остальных, но оставшиеся не стали думать о том, чтобы убить его прямо сейчас, как и помешать двум другим. Достигнув молчаливого согласия, они позволили им уйти из уважения к тем, кого избрали для общей миссии. Но если они столкнуться после еще раз, то уже не будут так милосердны. — Значит мы решили. — Когда через пару минут поляна полностью опустела от уже не членов будущего Нового Рима, взял слово Октавиан, взявшим на себя роль формального лидера. — Простое убийство Нероны не будет выходом. Не смотря ни на что, она все еще Император Рима, чье время еще не пришло. — Все происходящее лишь следствие данной аномалии, но если просто уничтожить аномалию, то все равно нам не победить эту катастрофу. — Взял слово тот, кто на личном опыте знал, о чем говорил. Причем будучи стоящим с другой стороны. — Нынешний Рим болен, и заглушить боль, не значит вылечить. Пока не найдется лекарство, мы не сможем его спасти. А лучший способ — это остановить Нерону. Пока она у власти, гниль будет поступать к ней, а с ней и… — Поэтому мы должны действовать быстро. — Кивнул тот, у кого был опыт борьбы с этой гнилью, и сравнительно удачный, хотя и в не достаточной мере, как хотелось бы. — Чем больше кусков Рима мы отнимем у нее, тем сильнее будем оттягивать час падения. При правильном настрое, можно будет в начале захватить Империю, потом уже разобраться с Нероной. Тогда у нее не будет поддержки Рима, и соответственно найти данное лекарство станет более реальным для нас. — Тогда решено. — Услышав всеобщее мнение и поддержав его, Октавиан Август протянул вперед свой лук, символ Рима. — Объявляю создание третьего Триумвирата, что создаст Новый Рим. — Я с тобой, мальчишка. — Приложил к данному луку свое копье Сулла, оружие не имеющее особого происхождение, но олицетворяя его подвиг. — Покажем нынешнему веку, что значит сражаться с нами. — Это станет первым нашим шагом. — Выразил готовность и Аврелиан, добавив свой меч. — Триумвират Рыцарских классов, мы защитим свой дом от любой угрозы, будь это внешний враг или внутренние разногласия. — Клянусь!!! Это была трехсторонняя клятва. Отныне они будут сражаться за будущее своего Рима, но не потому что ими движет жадность, а по поручению Божественного Предка. Правители прошлого и будущего явились, дабы защитить настоящее. И пусть они не будут поняты, получат сопротивление, но все это ради Рима.

***

Стоило воспоминаниям закончиться, как Сулла замолчал. С начала и до конца он так и не опустил взгляда со звездного неба, но сделай он это, то обязательно встретился бы с полным серьезностью взглядом Фуджимару Александрины. Девушка слушала все очень внимательно и не подвергала рассказ сомнению. Не потому что наивна и думала, будто другая сторона солжет. На самом деле она была уверена в этом по началу, но всякие сомнения пропали. И дело не просто в искренности. — Вы спасете Рим? — Само собой вырвалось из уст Алекс, она даже не сразу поняла это, но будь возможность, все равно задала этот вопрос, просто уже осознанно. Потому что это было решающим моментом, заставившим ее принять решения. — Не знаю. — Вопреки своим действиям, Сулла покачал головой. Он действительно был неуверен. — Я не знаю, получится у нас, но клянусь, что буду биться до самого конца. Когда-то я вышел против дома, потому что влюбился, и пусть я ни о чем не жалею, но хочу искупить свою вину. Наверное странно, почему человек, который когда-то обрушил Рим, тот кто привел к гниению Римской Республике, был избран Божественным Предком. И тем не менее сам Сулла догадывался в чем причина. Чтобы спасти Рим, в начале нужно его вновь пошатнуть, а вот в этом он точно эксперт. Избранный не потому что он Великий Герой, а лишь чтобы выполнить грязную работу, которая не достойна гордого взгляда. А он ведь гордится этим, от чего должно быть противнее. — Тогда я согласна. — Услышав сомнения, девушка не только не засомневалась, а наоборот, была переполнена верой к этому человеку. — Не могу говорить за остальных, но я поверю тебе, Луций Корнелий Сулла. Может я лично еще не видела эту Нерону, но я буду бороться не за нынешний Рим, а за свой дом! На секунду мужчина даже растерялся. Проморгавшись, он внимательно рассмотрел эту девушку, будто думая, что она над ним шутит. И все же ее выражение лица было полным серьезности, поэтому оставалось лишь принять факт. — Аха-ха-ха-ха-ха! — Рассмеялся Лансер, после чего встал в полный рост и, взяв в руки копье, протянул его девушке. Но не острием. — Тогда, прими мое орудие, Фуджимару Александрина, объединимся, и я буду не против называть тебя Мастером. — Что же, я принимаю твою клятву верности. — От такой атмосферы и словно театральности, Алекс решила подыграть и, взявшись за копье, поднялась на ноги. — Будем вместе сражаться за будущее! Конечно, это полностью ее решение, которое она предварительно ни с кем не согласовала… Но Александрина уверена, что сделала правильный выбор. Остальные обязательно ее поймут и не осудят. Наверное. Возможно. Конечно она постарается объясниться максимально убедительно и жалобно… И разве можно ее винить в этом? — И конечно, вы ведь тоже выскажете свое мнение, да, мистеры сони. — Взгляд девушки остановился на двух бессознательных тушах. Которые рискуют реально стать просто тушами мяса. — Или лучше сказать симулянты? Вставайте давайте, я уже давно поняла, что вы пришли в себя и просто выжидаете возможности. С некоторым недовольством Эвенджер и Ассасин действительно открыли глаза и также встали. Они действительно пришли в себя ранее, но убедившись, что с Александриной все в порядке, решили притворяться, выжидая более удобной возможности для атаки. Бить в спину им было не зазорно. Только вот они не ожидали, что их же Мастер будет той, кто все разоблачить, как и то, какое решение она примет. — Эвенджер, ты же не оставишь меня? — В начале взгляд девушки остановился на собственном Слуге, которого призвала в прошлой Сингулярности. И он усмехнулся, чуть поправив свой головной убор. — Конечно нет, Мастер, даже если по итогу все пойдет не по плану, я буду на твоей стороне. — Заверил ее Граф Монте-Кристо, хотя и поглядывая на Лансера. Пусть внешне этого не показывая, он все же был готов в любую секунду вступить в бой. Как и в первую очередь защитить Мастера. — А ты, Лепид? — После чего младшая Фуджимару перевела взгляд на того, с кем не заключала контракт Мастера-Слуги, и который не обязан был ее поддерживать. — Я понимаю, ты верен Цезарю, и если захочешь, можешь вернуться в Рим, и сообщить о моем предательстве. Только уточни, что это мое личная инициатива, остальные тут не причем. Усталый вздох сам собой вырвался из Ассасина. Логикой он понимал, что действительно должен отступить и сообщить о предательстве. Только вот… Хочет ли он это своим сердцем? Пусть верность его не пошатнулась, но… — Эх, скажи, Фуджимару Александрина, ты нуждаешься в Тени, что воздвигнет тебя на вершину? — После некоторых секунд сомнения, все же задал он ключевой вопрос, который вызывал широкую улыбку на лице девушку. — Да, конечно, очень нужна. — Закивала она довольно энергично, под насмешливый взгляд Эвенджера и чуть удивленный Лансера. — Раз так, то я буду этой твоей тенью, если никто не против, конечно. — Кинул он взгляд в сторону Эвенджера, что пожал плечами, будто давая понять о своей позиции, и после такого же подтверждения от Лансера, Ассасин сделал шаг вперед. — Ну тогда, прошу принять и мою клятву. Мастер. Развитие, которое никто не мог ожидать, а главное сама Фуджимару Александрина. По ее мнению, если кто и мог провернуть подобное, так точно не она, а ее старший брат. Лишь Рицука достаточно харизматичный, чтобы заполучить еще двух Слуг в свою команду. И тем не менее теперь она стоит здесь, в окружении трех Героев, поклявшихся быть на ее стороне. Она не знала, что и думать об этом. — Тогда мы должны действовать… Э, довольно решительно, и объединиться с остальным Мастерами Халдеи. — Убедившись, что взгляды всех скрестились на ней, выдала свой план девушка. И сейчас она очень сожалела, что связи с самой Халдеи нет. Действительно, все идет точно не по плану. Еще ранее Александрина думала о том, чтобы заполучить свой Триумф и приблизиться к братику, а теперь все так… Но она не сожалеет. Все нужно было сделать подобным образом, ради будущего. Не вечно же прятаться за спинами остальных, нужно и самой решать.