Граница Истока: Великий Приказ

— Не важно, кто мы, люди или Слуги, никто не хочет умереть. — Прозвучало из уст мужчины, чьи губы демонстрировали горькую улыбку. Глаза, даже будучи закрытыми, изучали небо, отмечая, что скоро будет дождь. Ветер трепетал красные волосы печального человека. Герой Трагедии проломил ворота в один из городов Франции, в поисках наставника своего Короля и его товарищей. Как бы ему это не нравилось, но он должен подчиниться и убить Жанну д’Арк, ведь его долг спасти мир. И поэтому он не чувствовал угрызений совести, нападая на город, все же он был Рыцарем, что и раньше участвовал в войнах. Нужно лишь не убивать обычных людей и разобраться только с солдатами. Но он искренне удивился, когда вошёл, в город, и не столкнулся ни с кем, кто будучи французом, мог быть мечом. Окружающие смотрели на него, как на монстра, прячась, но не более. Неужели от этого города уже отказались? Как же он тогда защищался от постоянных атак Виверн, что бушуют именно во Франции, почти не заходя на территорию Англии? Ответ пришел сам с собой. — Поэтому я рад, что ты согласился дать уйти другим людям. — Произнес его противник, второй «Монстр» в глазах людей, но его появление вызвало не волну страха, а воодушевления. Приход Героя, что спасет их всех. Высокий мужчина с серебристо-седыми волосами, загорелой кожей, чье тело объято сияющей серебряной тканевой пластинчатой броне. На спине покоился двуручный меч, от которого так и несло угрозой. Даже не вступив в бой, можно понять, что перед тобой грозный противник, бой с которым может снести целый город. Поэтому Рыцарь и предложил не начинать бой сразу, а дать людям уйти как можно дальше, что те поддержали, когда их защитник поддержал эту идею. — Прежде чем мы вступим в бой, позволь мне представиться. — Все еще держа глаза прищуренными, мужчина чуть склонил голову, в знак уважения. — Мое имя Тристан, Рыцарь Скорби и один из Рыцарей Круглого Стола. Когда прозвучало имя, он был спокоен, но говоря, к какой силе Тристан принадлежит, в голосе проскользнули нотки гордости. Не навыки лучника, не владение мечом или игры на арфе не стоят того, чтобы гордиться ими также, как тем, что он служил великому Королю Артуру. Он гордился этим, но в тоже время испытывал печаль. Да, трагедия на самом деле шла за ним по пятам. — Зигфрид. — Только и сказал противник, но этого было достаточно, чтобы Тристан проявил удивление. Конечно, он узнал это имя. Рыцарь Драконьей Крови, Окропленный кровью дракона, Убийца драконов, Герой Басни Нибелунгов. Это достойные титулы, но похоже Зигфрид ими не гордился. — Что же, тогда, Герой Зигфрид, давай же начнем нашу дуэль, после которой останется только… — В руках Рыцаря Скорби материализовался лук, а его противник обнажил свой меч. — …Один! Стоило этому слову прозвучать, как в тот же миг полетела стрела, что была отбита мечом Бальмунгом, но ее целью было не ранить Зигфрида. Тристан быстро воспользовался этим моментом, чтобы увеличить дистанцию между ним и собой, начав посылать стрелы под разными углами. Здесь и сейчас ему нужно найти способ ударить его в спину. Рыцарь Скорби получил свой титул не только за тот роковой день, когда он произнес ту фразу, что легла тяжелым бременем на его сердце и поразила душу его соратников, приведя к тому падению. Он родился, не увидев лица ни отца, ни матери. Был верным рыцарем своего дяди, но влюбился, пусть и с помощью афродизиака, в женщину, которую любил дядя. Это вынудило его покинуть дом, начать служить Артуру, но чувства сохранились. Не из-за какого то зелья, а потому что он сам полюбил Изольду. И ведь женился на другой женщине с таким именем, что обманула его, но на которую он не держал зла, ведь вновь виноват был он, не пытаясь полюбить жену. И умирая, он смог все же получить поцелуй любимой, хотя и погиб с различными сожалениями. Призвавшись здесь, узнав происходящее, Тристан принял решения, которое разделил со своим другом. Даже если Королева далека не чиста, даже если от нее веет ненавистью, пока она стремится к спасению мира… Они будут биться до самого конца. Пусть это будет еще одной ошибкой, его виной, что он потянул за собой друга, так пусть. Тристан ведь всегда Рыцарь Скорби, Герой Трагедии. Он будет держать себя в руках и биться спокойно, не важно, кто его враг, а после выразить сожаления о их смерти, лишь ради одного. Однажды предстать перед своим Королем и сказать всего лишь одну фразу. — Прости меня, мой Король. И не важно, простят ли его или нет. Свое главное сожаления он отпустит, готовым умереть с улыбкой на лице. БУМ! Зигфрид не собирался стоять на месте, поэтому в результате столкновения двух Слуг сама земля пошла трещинами, а сооружения начали крушиться. Более не сдерживаемые, они начали атаковать со всей силы. Но даже такому известному Убийце Драконов приходилось не сладко в столкновении с одним из сильнейших Рыцарей Круглого Стола. Поэтому он решил сделать ставку на ближний бой… ЛЯЗГ Меч Бальмунг без сомнения достоин войти в число сильнейших мечей со всего мира, это понимал и Тристан. Особенно учитывая, что его противник был не простым человеком, а тем, чье искусство фехтования значительно превосходит возможности человека. Даже не смотря на все старания Арчера, он сумел преодолеть расстояние, используя те мгновения, что появлялись между каждой стрелой. Только вот, Тристан не простой лучник, что бессильно падает, когда враг сближается с ним. Даже вооруженный обычным мечом, он может фехтовать им так, что соответствует стандартам Сейбера. Тем более, что его соратники-Кастеры смогли провести небольшую модернизацию меча, наложив на него различные усиления. Поэтому от столкновения с Бальмунгом он точно не развалится. И еще один момент… — Эта музыка… — Каждый раз, когда Рыцарь Скорби атаковал, стрелы сопровождались не ветром, а музыкой. Такой прекрасной, но в тоже время печальной, словно желая передать всю ту скорбь, которую Тристан хранил в своем сердце. Даже такой непоколебимый Герой, как он, услышав ее терялся. Конечно, его руки все также крепко держали меч, а мастерство не падало, сам бой не терял своей планки. Но его дух… Хотелось остановиться, выразить сожаление о судьбе Рыцаря, но тому только это и надо было. И с каждой секундой это становилось только заметнее. Но Тристан не ставил перед собой цель довести Зигфрида до бессилия, так как понимал тщетность такого. Не важно, насколько великолепна его музыка, Герой все же сможет преодолеть ее, ведь каждый из них сталкивался со своей судьбой, не лучше, чем у него. Поэтому нужно найти возможность сковать Убийцу Драконов и поразить его спину. Один удар, и он будет мертв… Поэтому нужно продолжать. Их боя продолжал не стоять на месте, все так же двигаясь по городу, не смотря на размеры того, только вот оба старались свести его ущерб к минимуму. Они же не варвары какие-то, тут еще людям все восстанавливать. Но такой бой не мог не оставить своих следов. Тристан слабел, его тело было усеяно ранами, а рукам стало труднее держать лук и меч, так как одна уже стала непригодной для боя, что не скажешь о Зигфриде. Понявший это Зигфрид приготовился активировать свой меч. Он нашел лучший угол, когда ущерб будет сведен к минимуму для города, но смертельным для Арчера… Но вдруг осознал, что не смог сделать шаг. Беззвучный вопрос прошелся по полю боя. — Это моя неограниченная, неисчерпаемая и неразрушимая магическая тетива. — Просто сказал он, проведя по струнам своего инструмента. Его глаза могли видеть, как Герой пытался порвать их, окутавшись все тело, кроме рук, но безуспешно. — Независимо от настойчивости, ты никогда не сможешь пройти через нее. Я развесил ими весь город. Это был хитрый маневр, который он придумал еще в самом начале, до того, как оба Слуги столкнулись. Поэтому Тристан так старался менять свою дислокацию, целью было не столько нахождение удобного уголка, сколько создание ловушки. И если он не закончил вовремя, то итог был один. К сожалению, полностью сковать Убийцу Драконов не получилось, он все еще может двигать своим мечом… Но не более. Тем более ослабление уже должно было сказаться на нем. — То, что связывает тебя — это не просто сила, а ограничение весом. Что запечатывает тебя, так это сама масса этого города… То есть накопление человеческих технологий. — Пояснил Тристан еще одну из причин, почему Зигфрид оказался в таком неудобном для себя положении. Это его козырь. — Я никогда не забуду нашу битву и сложу о ней песню, которая возможно еще пройдет сквозь века. Руки легли на верный лук. Хотя мало кто это знает, но его Благородный Фантазм не сам лук, а струны. Тетива, созданная из любимой арфы. Вакуумные стрелы могли и не разрезать Доспехи Фафнира, но все же ранить его носителя. — Приготовься, чужеземный рыцарь. — В этот миг Тристан наконец раскрыл свои глаза, пронзив ими фигуру Зигфрида. Он не смотрел на своего врага сверху вниз, но в этой схватке между двумя Рыцарями, он принес победу Рыцаря Круглого Стола. — Принять на себя всю мощь моей воздушной атаки! Схватив тетиву зубами, вместо потерянной руки, Тристан совершил последнюю атаку. Это несколько ослабило его зрения, не дав увидеть все, но он не сомневался в своей победе… Последнее, что он увидел, это свет. Словно он вернулся в прошлое…