Бытовые проблемы Комиссии

      Стоит ли мне говорить о том, как сильно я её люблю? Как влюбляюсь в неё с каждым днём всё сильнее, стоит лишь увидеть даже самую скромную улыбку? Как возгораюсь страстью, когда она просто прикасается ко мне? Стоит ли мне об этом говорить?       Нет. Мне нет смысла рассказывать об этом всякий раз, как ты не в состоянии меня понять в силу возраста и иного сознания. Да, в тебе моя кровь, мой огонь и страсть. Но тебе не понять.       Оттого мне и стоит говорить о другом. Когда ты вновь смотришь на меня её глазами, но как на что-то нелепое и бестолковое, мне стоит говорить о том, что я имею право быть глупым в стенах собственного дома и что меня не надо за это осуждать.       — Ты взрослый! А ведёшь себя как дурак!       Да. Да, чёрт возьми! Я хочу казаться дураком, я стараюсь вести себя так! Но не для твоих упрёков, милая. А для того, чтобы она продолжала улыбаться. Чтобы она смеялась рядом со мной. Чтобы чувствовала себя обычным человеком. Чтобы чувствовала мою любовь.       — Да чтобы она? И плакала?       Именно. Я делаю всё от меня возможное, чтобы подобное не происходило. А ты вновь задаешь вопросы, на которые я не хочу что-либо говорить. Не потому, что у меня нет на них ответа. И не потому, что тебя мои мысли могут сломать. Нет, дорогая. Я не хочу вдаваться в подробности, потому что это ломает меня.       Стоит ли говорить о том, как сердце в моей груди до боли сжимается, когда я вижу пустоту в её лазури? Как я задыхаюсь вместе с ней, стоит лишь начать плакать? Как лёгкие неприятно и больно холодит от одного лишь её искривлённого, от желания истошно заорать, лика? Стоит ли говорить тебе, как я готов пасть перед ней на колени, лишь бы больше не грустила? Или о том, как я готов пронести её на руках по миру, лишь бы она не прятала от меня глаза? Как согласен стать щитом и мечом, что сможет укрыть от чёртового мира, явно не стоящего и капли солёных слез - поверь, милая, ни одни воды морей и океанов не сравнятся по горечи с её слезами.       Мне нет смысла об этом говорить. Как и о той истине, которую она сама вряд ли тебе расскажет. Поэтому, просто прими меня таким: глупым, безрассудным, нелепым. В её прошлом было с лихвой серьёзности, серости... и боли. А сейчас я желаю видеть лишь спокойствие и радость на лице, которое с упоением, изо дня в день, буду целовать. Хочу лишь слышать тихий смех, видеть блеск в любимых глазах. Ох, дитя, ты не представляешь, как мучительно и невыносимо было видеть свинцовые тучи, что были готовы вот-вот обрушить ливень.       — Всё равно не понимаю.       Хочу сказать, что ты ещё слишком юна. Хочу рассмеяться тебе в лицо, но сам давлюсь словами, когда она заходит в гостиную, встаёт за спинку кресла и, склонившись, целует меня в висок, после чего выдаёт ту простую истину, которую, увы, ты воспримешь колким укором.       — Для начала — полюби кого-нибудь по-настоящему.