Октябрьские хроники

Неожиданно выглянуло солнце. Половину дня небо было необыкновенно синим, лёгкие облачка лишь украшали его. К обеду приползла длинная черная туча. На стыке с ней пробивались яркие лучи солнца, словно кто-то расплавил кусок золота. Нереально. Даже не скажешь, что сегодня Самайн. День всех святых. Голубая луна. Финал Игры. Древний старый ворон приоткрыл наполненный изначальной тьмой глаз. Сегодняшняя ночь — квинтэссенция всех его планов и надежд. Сегодня решится если не всё, то очень многое. Часам к шести Эвелин и Мунин закрыли дверь и направились к дому Джека. Там сегодня было собрание. Таверна Ференса непривычно была закрыта. Сам он столь же непривычно пил чай на веранде с Джеком. Их компаньоны беседовали у крыльца. Ворон тяжело сорвался с плеча хозяйки и направился к товарищам. Он до сих пор не мог поверить, что хитрый, скользкий енот оказался закрывающим. — Добрый вечер, — Эвелин улыбнулась и осмотрела соратников. — Добрый, — Джек встал и отодвинул для неё стул. — Нас сегодня трое. — Как и открывающих, — Ференс тоже поднялся и кивнул. — Символично. — Числом им нас не одолеть. — Технические параметры тоже хорошие, — кивнул Джек. — У тебя, Ференс, я знаю, чаша. Эвелин? — Нож и медальон, — отрекомендовалась девушка. — Думаю, кольцо у Монтгомери. Ференс кивнул: — Молния говорил, что видел у миссис Мэддок икону. — Думаю, это не все, чем воспользуются открывающие. Полагаю, им найдется, чем нас удивить. — Согласна. Не стоит их недооценивать. — Что касается расстановки… — Джек побарабанил пальцами по столу. — Вы уже были в часовне? — Алтарь, да? — Эвелин повернула голову. — Не удивлюсь, если тут был раньше какой-нибудь культ одного из Древних. — Вполне возможно. Думаю, нам надо будет встать таким образом…

***

Когда на небе взошла яркая, чистая, сияющая белая луна, они вышли из дома, прихватив с собой все вещи, которыми собирались воспользоваться. Со стороны складывалось впечатление, что они трое собираются куда-то уехать — у каждого на плече было по большой спортивной сумке. К старинной часовне уже подтягивался народ. Они достигли её вместе. Центром в этот раз оказался алтарь в западной комнате. Места открытия врат случаются как на открытом пространстве, так и в зданиях. В последнем случае сложнее — необходимо произвести дополнительные расчеты, позволяющие уточнить, где именно в доме они будут открываться. Каждый принес с собой несколько поленьев. В часовне большой костер не развести, такой, каким он был бы на природе, но попытаться все же можно. Авель с мистером Монтгомери притащили большой лист жести. Отлично, на нем можно было начинать. Установив его недалеко от алтаря, они по очереди сложили туда свои поленья. Занялся огонёк. Эвелин открыла форточку, обеспечивая доступ кислорода. Скоро пламя этого костра запляшет в обоих мирах. В него будут бросать все травы и коренья, кости, материалы, приготовленные за долгие дни этого месяца. Он может нестерпимо вонять. Он может благоухать. Он будет проводником их воли, и даже мелкие существа, никак не претендующие на поклонение, собираются с той стороны в эту ночь в тоскливом октябре, чтобы погреться у него. — Думаю, пора начинать, — произнес Мунин, и все повернулись в его сторону. — Действительно, — голос Матиуса оказался под стать его внешности. Впрочем, неудивительно. — Мы уже можем разговаривать, значит, пора становиться в круг. Миссис Мэддок без слов заняла место рядом с северной оконечностью. Впереди она поставила небольшую дощечку, оперев её на старый камень. Ворон признал в ней Альхазредскую икону. Рядом встал Джон Монтгомери. Его пёс сделал два шага вперёд. Панда Авеля примостилась рядом, небрежно швырнув что-то по ходу дела в костер. Каждый что-то добавлял от себя, когда вставал в круг. Эвелин встала рядом с Авелем. На собрании они решили, что лучше будет, если между Открывающей и Закрывающей палочкой окажется Волшебный нож. Расстановка предметов тоже много значила в Круге. Ворон сидел на её правом плече. Таким образом, стороны смыкались игроками, не компаньонами. Эвелин наклонилась, вытащила из сумки синий свёрток и швырнула его в огонь. Запахло травами. Мунин кинул туда веточку с ягодами и ещё кое-что. Надо было, чтобы с вещью взаимодействие происходило в процессе игры, чтобы она успела набрать силу. Джек расположился справа. Нюх стоял на два шага позади его. Ворон считал, что он поседел с последней их встречи. Завершал круг Ференс. Его енот соседствовал с миссис Мэддок и не сказать, что ему нравилось это соседство, но ничего сделать было нельзя. Круг был завершён. Луна заглянула в отверстие в потолке, остававшееся незамеченным, пока на алтарь не упал жемчужно-белый свет. — Пора. Авель сказал Слово и повел рукой. Начинали всегда Открывающие. Алтарь начал подрагивать. Запах костра усилился, теперь можно было расслышать хор голосов, доносящихся издалека. «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл» — пели они. Авель назвал следующую последовательность заклятья и достал палочку. На её кончике нежным светом засветилась звезда. В этот момент рука Джека вынырнула из кармана плаща, и на алтарь уставилась ещё одна палочка. Закрывающая. Алтарь перестал так резать глаза, его сияние стало приглушённее. Предметы, наделённые силой, которые игроки принесли с собой, тускло засветились, какие-то давая силы открыть двери, какие-то — помогая закрыть. Не все из них игроки поставили перед или рядом с собой. Медальон Эвелин висел у нее на шее, а старинный компас приятно оттягивал карман Авеля. Вскоре, правда, он достал его, взял в левую руку и протянул вперёд, добавляя в свои действия силы. Крышка откинулась. Компас засветился зелёным, мир рванулся навстречу, и всё вокруг перестало существовать.

***

Они парили в молочно-белом тумане, словно так было всегда. Неизвестно, где был верх или низ, но по умолчанию любой считает верхом то, что у него над головой. Над головой не было ничего. Матиус шевельнулся и попытался что-то сказать, но звук растворялся, словно его никогда не существовало. Эвелин опустила взгляд и сквозь белесую дымку различила смутные очертания берегов. Они плыли над островами, материками невиданного континента, постепенно снижаясь. Таларион… Древний город, храм, чьи шпили возносятся ввысь на недоступную человеческому взору высоту. Он был прекрасен и величественен, со своими храмами, фресками и запутанными дорожками аллей в парках и скверах. Мощёные камнем улицы простирались во все стороны, взгляд в них путался и терялся, но вид, тем не менее, завораживал. Они коснулись мысками ботинок старой потрескавшейся мостовой и снова смогли говорить. Гомон ударил в уши, все заговорили разом. Но не только. Отовсюду тоже слышалась речь, ходили люди, одетые в странные одежды, существа, представить которых не хватало воображения. Эвелин оглянулась и заметила кошку, вылизывающую новорожденного сфинкса. Это было… да, наверное «невероятно», действительно, самое подходящее слово. — Зачем мы здесь? — с ноткой истерики голос миссис Мэддок исказился, звуча высоко и неприятно. — А вот это мы сейчас выясним, — Авель вытянул руку вперёд, зажатая в ней палочка все ещё подрагивала. Им навстречу двигалась группа людей в длинных темных плащах со скрытыми капюшонами лицами. — Вы прибыли из Яви, — зазвенел высокой тональностью неприятный, механический голос. Казавшийся бы механическим, если бы он не принадлежал живому человеку. Или нечеловеку. — Прошу, следуйте за нами. Неуловимо игроки переглянулись. Финал шел не по плану с того самого момента, как их затянуло в портал. Идти в незнакомом мире за кем-то, когда к тому же они ещё и между собой по сути были врагами, было откровенно дурной идеей. — А если мы не согласимся? — аккуратно поинтересовался Авель от лица всех присутствующих. Джек молчал. — Но это в ваших же интересах, — удивились пришедшие. — Действительно, почему нет? — протянул Джон Монтгомери. Открывающий, видимо, решил, что раз он за открытие врат, то чужой мир ему безопасен. Наивно… Закрывающие быстро переглянулись и неуловимо стали ближе друг к другу. Миссис Мэддок колебалась, Авель не сводил глаз с пришельцев. — Нам необходимо обсудить ваше предложение, — подала голос Эвелин. — Это не займет много времени. Она не спросила, не против ли они подождать. Не задавай вопрос, на который не хочешь услышать ответа. — Хорошо, — капюшоны сделали шаг назад. — Мы подождем, пока вы поговорите. Удовлетворившись тем, что они отошли на некоторое расстояние, Эвелин кивнула, обращая на себя внимание присутствующих. — Думаю, нам стоит хотя бы посмотреть, куда они хотят нас пригласить. Сейчас уже финал Игры идёт не по плану — не по нашему, хотя его и невозможно предугадать. Но не думаю, что за всю историю Игр такое происходило. — Действительно, — кивнул Джек. — Такого ещё не бывало. — И у нас на самом деле попросту нет вариантов. Не пойти? Остаться тут? Но что тогда делать? Нам надо обратно, надо завершить Игру, так или иначе. — Зачем возвращаться, когда можно сделать это здесь? — вмешался часовщик. Фамильяры молчали, предоставив все решать своим хозяевам. В конце концов это был их мир. — Портал открыт, мы сюда попали, а Древние пройдут в наш мир, мы победили! — Тц, — осек его Авель не сводя пристального взгляда с мисс Уошинтон. — Все не так просто. Это культисты, ничем хорошим походы с ними не заканчиваются. — Тогда какие альтернативы? Нет ничего хуже чувствовать себя незначительно после того, как месяц накапливал силу, становясь важнейшей фигурой своего мира. А здесь это не значит ничего. Словно нет никому дела до открытия врат. А тем более их закрытия. — Я лично иду с ними, — заявил Монтгомери.  — Мы здесь по сути ничего не можем, — тихо заговорил Ференс. — О безопасности и думать бессмысленно с начала ночи. Но чтобы довести дело до конца надо бы разобраться в ситуации. Они чего-то хотят. Чего? — Ладно, какие ещё мнения? — Авель осмотрел присутствующих. Миссис Мэддок насупленно молчала, явно не собираясь вступать в диспут. Решение оставалось за ним и Джеком. Взгляды обладателей волшебных палочек пересеклись. — Кажется, мы здесь единственные, кто понимает весь масштаб надвигающейся угрозы, — легонько улыбнулся уголками губ Джек. — Поэтому я предлагаю выбираться и решить противостояние на поверхности. — Выбраться отсюда — трудная задача, — покачал головой Закрывающий. — Прямо сейчас у нас ничего не выйдет. — Тоже предлагаешь посмотреть, что будет дальше? — Других вариантов нет. — Хорошо, — Авель развернулся и сделал пару шагов в сторону толпящейся кучки культистов. — Мы согласны проследовать за вами. — Мы не сомневались в вашем решении, — прошелестели голоса. Фигуры шевельнулись, разворачиваясь. Они шли или плыли среди высоких колонн и радужных мозаик. Высокие своды храмов, украшенных росписями, терялись в вышине над головой. Раскидистые сады, что можно было видеть с ажурных мостов, в которым они проходили, привлекали взгляд. А сама речушка петляя, сверкала на солнце, впадая потом в море. Там, где-то далеко, ходили корабли, соединяя другие города мира грёз. Здесь же сам воздух казалось был наполнен загадкой и тайной. Их привели к Храму, шпилями уходящему высоко в небо. Двери его были распахнуты, манили войти. Группа культистов гуськом вошли под его своды и игрокам ничего не оставалось, как последовать за ними. В большой зале стояло зеркало. В нем мелькали отражения то ли далёкого прошлого, то ли будущего. — Что это? — спросила миссис Мэддок подходя ближе. — Это ваш мир, — откликнулся глава процессии. — Вы шутите! — воскликнула женщина. — В нашем мире никогда не было столько духов! Из-под капюшона явственно послышался смешок. — Вы, те, кто закручивали силы мира вокруг себя, сомневаетесь в том, что ваш мир не таков, как выглядит? — культист покачал головой. Эвелин шагнула ближе, всматриваясь в мелькающие в зеркале сполохи. — Зачем вы нам это показываете? — раздалось за ее плечом. Авель недовольно взирал на провожатых. — Это ваш новый алтарь и новый костер, — пояснили из группы. — Отражение в нашем мире. Здесь будет завершена Игра. — Зачем? — К чему всё это? — спросил вдруг до сих пор молчавший Джек. — Богам скучно, — с готовностью повернулся к нему провожатый. — Они хотят быть уверенными, что придут в этот мир не напрасно. Что им будет там, чем заняться. Повелевать они могут и здесь. — Разве они не спят в заточении? — усомнился Монтгомери. — В заточении? — культист рассмеялся. — Они сама суть, сама плоть этого мира. Покажите, что достойны, и они придут к вам. Замолчав, он отступил, показывая этим, что сказал все, что хотел, и предоставляет им разбираться дальше. Девушка не могла оторвать взгляд от мелькающих в зеркале теней. Если так, то получалось, что мир самодостаточен. Боги здесь совсем не при чем, они не рвутся, они интересуются, чтобы развеять скуку. А это страшнее. Со скуки можно многое наворотить. — Теперь ты понимаешь? — раздался над ухом голос Джека. Эвелин кивнула. Обернувшись, она заметила, как пустым взглядом смотрит в зеркало Авель. — Давайте начинать, — каркнул Мунин. Все вздрогнули, словно позабыв, что их фамильяры по-прежнему с ними. Обладатели волшебных палочек вскинули их, вливая свою энергию, зеркало засветилось, реагируя на процесс. Поверхность забурлила, реальность замельтешила, меняя местами участников и подручных. В уши ударил набат голосов. А потом Картер просто опустил палочку. Реальность растянулась, резко возросшая сила Закрывающих надавила на уши. Казалось, голову сейчас расплющит, раздавит, вытянет в тонкую нить. Открывающие как-то сразу отдалились, словно их разделила невидимая непреодолимая стена. Эвелин чувствовала, как ее тянет вверх. «Это не страшно», — звучали в голове знакомые голоса, — «это не больно и уж точно не смертельно». Раз. Небо — небо? — посветлело, на горизонте прорезалась розовая полоса. Два. Их швырнуло о землю, словно с хорошей высоты, в голове зазвенело. Три. «Все мы встретимся в Таларионе».