***
Вэриан выл от боли. Его крики обрывались только когда он задыхался и хватал ртом воздух, с бесконечным рвением пытаясь спастись от пламени, бушующего под ребрами. «Сделай…» он задыхался, давясь после того, как втянул слишком много воздуха. «Сделай так, чтобы это прекратилось…» Кассандра продолжала гладить его по волосам, не говоря ни слова. Рядом стоял подсвечник, который освещал спальню, и будто нарочно дразнил Вэриана, мерцая в тандеме с каждой жгучей вспышкой боли и капая воском, напоминающим собственные слезы. Представление того, как его выворачивает наизнанку, заставило Вэриана вздрогнуть. Сила, с которой его повернули на бок, сама по себе представилась Вэриану тошнотворной пыткой. Его желудок скрутило, и, наконец, последние оставшиеся обрывки голоса выплеснулись из него вместе с рвотой. Он не мог издать ни звука, пока Кассандра неловко и слишком сильно хлопала его по спине, только подталкивая к очередному приступу сухого вздоха. Гертруда убрала использованное ведро с прохода, чтобы позже выбросить его содержимое, и заодно обнаружила, что причуды спальни пациента ее нисколько не забавляют. У Вэриана были беспорядочно разбросаны вещи по полу. Каблуки ботинок постоянно цеплялись за провода, которые соединялись неизвестно с чем, и Гертруда чуть не потеряла равновесие, споткнувшись о какую-то металлическую штуковину на колесах, напоминающую две игрушечные машинки, соединенные вместе. Она поклялась, что если прольет рвоту из ведра на себя, то убьет мальчика быстрее, чем любой яд. «Помогите—» Голос принадлежал не Вэриану, а Кассандре. Вэриан сжимал ее ладонь другой рукой у себя на груди, его челюсть отвисла, а глаза расширились от ужаса. Дыхание остановилось. Кассандра несколько раз ударила его по спине, уверенная, что он задыхается, но лучше не становилось. «Хватит, — сказала Гертруда, — ты собираешься забить беднягу до смерти. Это просто спазм». Она поставила ведро, потом, стараясь не споткнуться, подошла к Вэриану и перевернула его на спину. Она только начала растирать ему грудь, как его липкая, дрожащая рука вяло схватила ее за запястье, и во взгляде Вэриана Гертруда увидела мальчика, всерьез волнующегося за свою жизнь и умоляющего хоть что-то для него сделать. На свекольно—красных щеках выступили точечки петехий, волосы прилипли к коже от пота — она-то видала случаи и похуже, но точно не Вэриан, — тот был в тихом ужасе от происходящего. Гертруда продолжала мягкими круговыми движениями массировать его грудину, не говоря ни слова, пока не услышала вздох, хотя само его дыхание было крайне слабым. «Вот и все. Видишь? Ты в надежных руках». Вэриан на достаточно длительный промежуток времени закрыл глаза. Все, что он мог чувствовать, это давление на грудь и слабый запах перчаток доктора. Жжение начало рассеиваться. Вэриан вложил остаток сил в попытку набрать в себя побольше воздуха, но скоро обнаружил, что каждый вдох подобен ледяному ветру, пробирающему до костей. Несмотря на всю странность положения, ему вдруг стало холодно. Он зажмурился и начал дрожать, задаваясь вопросом, было ли все это просто одной большой жестокой шуткой, сыгранной собственным телом, всё новые способы причинить боль которому он открывал. Заметив его жалостливый взгляд, Кассандра взяла длинное одеяло, которое лежало на полу, и накинула его на плечи Вэриана. Она притянула его поближе к себе, и, как только он был надежно укрыт одеяльным лавашом, почувствовала его постепенно ослабевающую дрожь. «Хорошая мысль, — подхватила Гертруда, — немного тепла поможет избавиться от лихорадки. Теперь, мальчик…» Своими притупленными, перенапрягшимися чувствами Вэриан ощутил, как Гертруда поправила на нем одеяло и крепко похлопала по плечу. «Тебе нужно хорошенько выспаться. Твой друг предупредил меня, что ты убегаешь направо и налево, как только мы отворачиваемся. Но этого ведь не случится, верно?» Вэриан пробормотал тихий ответ, похожий на «нет, мэм». «Мы же не собираемся заставлять бедную старую мадам Гертруду искать тебя повсюду с ее больной спиной, верно? Ты останешься на месте и немного отдохнешь». Еще до того, как она закончила говорить, Вэриан уже задремал, удосужившись слегка кивнуть головой, прежде чем позволить себе откинуться на подушку. Кассандра подвинулась так, чтобы он мог лечь как следует, и должным образом укрыла его упавшим одеялом. «Мне нравится это слышать. Хэй, ты, будь добра, сходи вынеси ведро за меня, ладно? И не смотри так восторженно. Я повышаю тебя до моего временного медицинского ассистента!» «Какая честь», — вздохнула Кассандра, в последний раз потрепав Вэриана по волосам, прежде чем взять ведро.***
Вэриан проснулся от звуков моросящего дождя, сверчков и чужого хихиканья. Он чувствовал на себе слоев так десять одеял, а чей-то смех окутывал его тяжелым туманом. Голоса, которые он узнавал, но не мог разобрать, раздавались непонятно откуда, просто витая в воздухе. Когда одеяла соскользнули с плеча, он вздрогнул и снова под них забрался, обнаружив, что двигаться не так больно, как он успел привыкнуть. Хотя все еще неприятно. «Это… хорошо!» — прошептал мелодичный, но немного напряженный голос со стороны изножья кровати. «А огнем кто дышит? О, это…» «Не смешно». «Я позволил себе художественные вольности. Кое-что, о чем бы вы не знали», — сказал голос, который даже не потрудился сбавить громкость до шепота. «У тебя есть кое-что получше?» «Я не рисую». «О, да ладно, Кэсс. У каждого внутри есть творческий огонек! Нужно лишь прислушаться к своему сердцу и позволить руке делать остальную работу. Что говорит тебе сердце?» «Что это никоим образом не поможет Вэриану освободить отца». Взгляд Вэриана прояснился при звуке голоса Кассандры. Должно быть, это заняло целую минуту, но он с трудом сел, как будто пробираясь через слои глины, и оперся всем весом на спинку кровати, слегка покашливая. Раздался щелчок, и внезапно его ослепил свет лампы. «Ты проснулся! Как себя чувствуешь? Извини, можешь не отвечать на этот вопрос. Тебе не следует напрягать горло. Оно же еще болит?» Лицо Рапунцель светилось в дюйме от него, а позади он смутно различал Юджина, Кассандру и мадам Гертруду. «…Эм» Вэриан прочистил горло. Его голос был хриплым, но хоть присутствовал. «Нет, — пробормотал он, — не так уж болит. Я в порядке». «Давайте посмотрим, что скажут по этому поводу жизненно важные органы». Вэриан не был уверен, что доктор имела в виду, но она осторожно коснулась рукой лба, запястья и горла ближе к подбородку, затем прижала что-то металлическое и холодное к его груди. Он подпрыгнул. Ему мельком пришло в голову, что она пользуется стетоскопом, но к тому времени, как он сообразил, что к чему, она уже убирала инструмент обратно в портфель. «Испытываешь где-нибудь боль или дискомфорт?» «Уххх…» Он не был уверен, что «везде» было хорошим ответом, поэтому покачал головой. «Сколько пальцев я показываю?» «Три — О чем вы, ребята, говорили? Насчет моего отца?» Рапунцель просияла и развернула перед его все еще непривыкшими к свету глазами голубой лист графической бумаги. На нем был набросан искусно выполненный, но, по общему признанию, неподходящий рисунок с цветами и солнечными украшениями в стиле Рапунцель. На рисунке были изображены она сама, Юджин и Кассандра, которые ловко управляются со сковородками и бьют по янтарной оболочке, удерживающей отца Вэриана. Согласно рисунку, это сработало, так как голова Квирина торчала с улыбкой, а Вэриан бы нарисован рядом с ним, вне себя от радости. Вэриан — уже настоящий — с любопытством посмотрел на Рапунцель. «Мы по очереди рисовали чертежи с планом, как помочь твоему отцу», — объяснила Рапунцель. «Ну, в любом случае, так всё и начиналось, но потом превратилось в конкурс искусств…» «Я не думаю, что мой самый лучший, я просто говорю, что он лучше, чем у всех остальных», — похвастался Юджин. У него тоже был клочок бумаги для чертежей, на котором была нацарапана куча грубо нарисованных фигурок из палочек. Из того, что Вэриан смог разобрать, Рапунцель плакала над янтарной оболочкой, и из ее слез была нарисована куча волнистых линий с цветочными узорами, чтобы показать, как они волшебным образом расплавляют камень с помощью магической силы. Юджин и Вэриан показывали друг другу поднятые большие пальцы (или средние пальцы, Вэриан руководствовался только контекстом, поскольку рисунок был неясен), а Кассандра была над всеми в верхнем углу со змеями вместо волос и дышала огнем. Юджин уже защищался, прежде чем кто-либо успел что-то сказать, пожимая плечами: «У меня это сработало». Даже у Гертруды на коленях лежал лист бумаги. Она ничего не сказала, но Вэриан увидел ее нарисованную, стоящую на горе монет, с аплодирующими ей королевой Арианной и королем Фредериком, а Рапунцель, Юджин и Кассандра осыпают ее еще бóльшим количеством денег. В углу было крошечное счастливое личико с блестками по бокам, которое Вэриан принял за него самого. Он оглянулся на Рапунцель, еще более смущенный, чем до того, как спросил. «Тебя не было почти два дня, поэтому мы хотели сделать все, что можно было, за это время», — сказала Рапунцель. «У Кэсс тоже было несколько довольно хороших идей, но она их отбросила. Большинство из них были связаны с мечами». «О, мне особенно понравилась та, в которой я падал на свой собственный меч и умирал», — подхватил Юджин. «Мне тоже понравилась», — проворчала Кассандра. «Вы, ребята…» Вэриан на мгновение лишился дара речи, затем его плечи начали трястись. Он сгорбился, прикрыв рот рукой, как будто пытался что-то проглотить. «Ты в порядке?» — спросила Рапунцель. Она наклонилась, чтобы похлопать его по спине, ее глаза сияли беспокойством. «Тебе нужно немного воды?» Вэриан расхохотался. Он вытер слезы с глаз, его грудь вздымалась от хихиканья, которое не прекращалось, как бы сильно он ни старался подавить смех. Вэриан чувствовал себя лучше некуда, в сравнении с последними днями, но это все равно не дотягивало до уровня «хорошо». Кости болели с каждым выдохом, и он больше кашлял, чем смеялся, но, веселясь, едва замечал это. «Вы, ребята», — выдохнул он, уже уставший от короткого приступа смеха. «Боже мой… Вы потрясающие». Юджин присел на край кровати, одарив его теплой улыбкой. «Команда Потрясающая. Нам не хватало нашего любимого участника». Спальня Вэриана, в которой, казалось, целую вечность не было ничего, кроме мрака, наконец наполнилась покоем и светом, самым ярким из которых, что неудивительно, была Рапунцель. Она была переполнена радостью, и Вэриан заметил, что выглядела она, по крайней мере, немного менее измученной, чем он помнил. Если он проспал больше суток, то, скорее всего, у нее наконец-то тоже появилось время отдохнуть. «Я рада, что ты чувствуешь себя лучше», — сказала Рапунцель. «Очень, очень рада…» «Не думай, что ты прямо сейчас сможешь приплясывая вскочить с кровати», — предупредила Гертруда. «Ты принял не чудодейственное зелье. Гидратация и постельный режим — это твои лучшие друзья на ближайшие несколько дней». Она окинула долгим взглядом троицу, сгрудившуюся вокруг кровати Вэриана, и добавила с намеком на шутку: «Ладно, возможно, не самые лучшие». Кассандра похлопала Вэриана по плечу слишком мягко, как будто она впервые училась не бить людей. Возможно, «будто» даже не было необходимым. «Держись, парень», — сказала она. «Мы вытащим твоего отца оттуда в кратчайшие сроки. Но сначала мы должны позаботиться о тебе». Вэриан улыбнулся и, хотя его движения все еще были слабыми и нескоординированными, слегка обнял ее. «Спасибо, — сказал он, — Правда… Спасибо тебе». «Сейчас!» Юджин хлопнул в ладоши, поднимаясь со своего стула: «На чем мы остановились? Страница 193? Флинн Райдер и дочь герцога признаются друг другу в запретной любви на зимнем банкете?» «О, я ненавидела эту часть», — пожаловалась Гертруда. «У этих двоих не было никакой химии». «Вы читали книгу?!» — воскликнули Юджин и Вэриан в унисон. «У меня в библиотеке есть вся серия. Что, старая женщина не может наслаждаться хорошей литературой в свободное время?» Рапунцель и Кассандра посмотрели друг на друга, ничего не понимая из того, о чем они говорили, но все равно смеялись вместе. Что бы это ни было, казалось, все в полном восторге. «Не возражаете, если мы присоединимся?» — спросила Рапунцель, после чего последовал не совсем уверенный стон Кассандры. «Прекрасно, ты можешь быть дочерью герцога! Кассандра может быть… Хм, как звучит холодный, бесчувственный наемник?» «Идеально», — Кассандра ухмыльнулась Юджину в ответ. «Я буду продавцом фруктов», — сказала Гертруда. «Разве у него не одна реплика?» — спросил Юджин. «Мне нравится его мужество». Пока четверо болтали между собой, Вэриан откинулся на подушку с не сходящей улыбкой. Он был измучен, у него все болело, он волновался… но был доволен. Доволен достаточно, чтобы отдохнуть еще немного. Он позволил бы остальным закончить книгу, отыгрывать глупые голоса и все такое, и согласился бы есть, спать, как ему было сказано, — все, что угодно, лишь бы снова не получить дозу этого противоядия. А когда ему станет еще лучше, у него будет трое друзей, которые вместе помогут освободить отца. Не придется быть одному. В конце концов, он не мог сделать всё сам, как теперь Вэриан твердо понимал. Возможно, их «чертежи» были не самыми полезными идеями, но с такой поддержкой он мог сделать всё, что угодно. Вэриан закрыл глаза, слушая, как Кассандра играет низким голосом свою роль, а Рапунцель выходит далеко за рамки сценария, сам Вэриан находился в собственных мыслях, которые говорили, Мы можем это сделать.