Люпин – цветок исцеления

Нежность Нарциссы хотя и успокоила Тедди, но не утешила, не сняла тот камень с души, который навалился на него после прочтения статьи в «Пророке». Его мучила мысль, что даже невольно он может причинять неудобства тем, кого любит. Тедди никогда и в голову такого не приходило, а теперь он стал задумываться, действительно ли он помогает родным и друзьям, или ему только так кажется. И этот случай со статьëй наглядно показал, что даже его имя и присутствие могут навлечь тень позора на тех, кто рядом. Он не был мракоборцем, не служил в Министерстве, не трудился на благо магического общества, как Бертрамус Блишвик. Что он сделал для тех, кто заботился о нëм все эти годы? Его печаль могла бы развеять Мари, она умела найти нужные ему слова, но и она допоздна трудилась на работе. Гринготтс прошëл проверку Министерства, и теперь там начались глобальные преобразования. Из когтистой, цепкой хватки гоблинов было не увернуться, и юная мисс Уизли задерживалась в своëм кабинете едва ли не дольше всех. Тедди вечером приходил еë встречать. Девушка улыбалась, проводя мизинцем по его носу, а на еë душе было неспокойно. Она чувствовала, что Тедди чем-то омрачëн, но сама была такой уставшей, разве что только не падала с ног. Люпин знал, что с его тяжëлыми думами еë связывает тонкая нить сочувствия, однако он слишком реалистично смотрел на мир, чтобы считать еë любовь мерилом своего успеха в деле помощи ближним. Но светлые мгновенья этих мимолëтных встреч ещë долго вспоминались ему потом, и он всегда говорил, что один взгляд, одно касанье стоило тысячи слов утешений. Если бездействие Малфоев удивляло даже Тедди, то что и говорить о его друзьях. Бертрамус тактично и молча изумлялся, Бью Фоули больше интересовался, как себя чувствовал сам Тедди, а не его родственнички, Акерли просто радовался тому, что неприятный инцидент не получит огласки, а Честер Уорд ставил на то, что у Люциуса Малфоя есть некий тайный план. Но к его "пророчествам" больше не относились серьëзно, он уже проиграл своей жене, терпеливой и пышноволосой Саманте – когда Тедди оповестил всех, о том, что Малфои решили принять удар и пропустить все газетные пересуды мимо их родового гнезда – десять карточек из шоколадных лягушек, которые они оба, совсем как дети, коллекционировали. Однажды утром Тедди почувствовал, что приближаются перемены. Произошедшие события должны были к чему-то привести, повернуть его жизнь в новое русло. Он должен был сыграть какую-то роль в этих изменениях, но пока не понял, что ему делать. В своëм смятении он обратился к бабушке. – Напиши крëстному, – отвечала Андромеда, – думаю, он, как никто, поймëт тебя. И Тедди написал Гарри Поттеру. Через несколько часов пришëл ответ. Крëстный пообещал, что придëт вечером и пожурил юношу за то, что тот так долго пытался справиться со всем сам, имея таких друзей. Люпин воспрял духом. Он вышел в сад и стал бродить среди посаженных бабушкой цветов. Волшебные растения тут соседствовали бок о бок с магловскими, и вместе они составляли пëстрый ковëр – прощальный подарок этого лета. Тедди размышлял о том, как этот уютный, знакомый с детства уголок отличался от пышного сада в поместье Малфоев, место так удивительно открывшееся ему несколько недель назад. Он понимал, что уже успел привязаться к величественным фонтанам, беседкам, фигурным топиари до такой степени, что даже позабыл о «Волшебниковском» парке. Возле лавандовых кустов он нашëл бабушку. Миссис Тонкс сидела на коленях, но даже в этой позе еë грации и величественности позавидовала бы любая молоденькая леди. Тëмно-синяя мантия покрывала траву вокруг волшебницы, аметистово-фиолетовые соцветия лаванды обнимали подол и ноги. Длинные кудряшки холодного шоколадного цвета разметались по еë спине, выбившись из причëски под своей тяжестью. Она осторожно перебирала лепестки растения, еë губы украшала счастливая улыбка. Она была не такой, как улыбка Нарциссы, но Тедди чувствовал, что они обе бьют в какую-то одну точку его сердца. Юноша присел на корточки рядом с ней. – Дора любила носить волосы именно такого оттенка, – уступив нахлынувшим воспоминаниям, с лëгким вздохом тихо сказала Андромеда. – В некоторые минуты мне кажется, что она стала крохотной феей и живëт в этих цветах, – с мечтательной улыбкой прибавил Тедди. – Мой мальчик! – бабушка обвила рукой его взлохмаченную голову и прижалась губами ко лбу. – Как мне иногда хочется так же светло говорить о таком, как это удаëтся тебе. – Это лишь отражение твоего света! – потряс головой юный метаморфомаг. – Сколько себя помню, ты всегда говорила о маме так, будто она жива... – Боюсь, это только потому, что я до сих пор не могу поверить в еë... что еë нет, – захлебнувшись, договорила она и порывисто сжала у груди несколько соцветий. Они сидели, обнявшись, безмолвные, пока единственные друг у друга, и Тедди давно не испытывал такого прилива спокойствия. Лаванда пышно цвела у ног, и им мерещилось, что они не одни... – Как же Скорпиус? – внезапно, точно очнувшись, воскликнула бабушка. – Бедный малыш, тоже остался без самого родного человека! – Передать не могу, до чего жалко на него смотреть! – Тедди зажмурился. – Что говорит... сестра? – осторожно спросила миссис Тонкс. – Что он мало общается с ними. И это горе подтачивает его изнутри, как и дядю. Ему бы точно стало легче, если бы он мог поговорить с кем-то, кому доверяет... Почему-то в их доме не принято говорить об этом трагическом событии. Люциус Малфой, – сердце Тедди бешено забилось от упоминании хозяина Малфой-Мэнора перед бабушкой, так непривычно это было, – вроде, терпеть не может эти разговоры. Бабушка смотрела на него, проникая взором всë глубже, так что Тедди в конце-концов стало не по себе от этого взгляда из-под тяжëлых век. Спустя минуту полной тишины, она уверенно и чëтко проговорила, глядя прямо на внука: – Я думаю, ты нужен им, – эти слова отпечатались в его памяти на долгие годы. Тедди не успел и ответить, как бабушка поднялась и спросила: – Тебе ответил Гарри? – Крëстный написал, что будет, – глядя снизу вверх в благородное лицо бабушки, сказал Тедди. – Когда? – Вечером. – Передай мои извинения, сегодня вечером меня пригласила к себе старая знакомая. Так что тебе придëтся одному встречать гостя, – юноша тоже поднялся, она поцеловала его в макушку и, подхватив тяжëлые полы мантии, стремительно ушла в дом. Под вечер, проводив бабушку в гости, Тедди принялся готовиться к приходу крëстного. В бытовой магии он, конечно, был не так силëн, как окружающие его женщины, но перед гостем бы не опозорился. Чайник в доме бабушки был не заворожëнным, поэтому левитировать его приходилось самостоятельно. К тому же Тедди не знал заклинания для его мгновенного вскипания, и ему пришлось перемещать его в печь. Только юноша закрепил чайник на специальном крючке над огнëм, в дверь постучали. Тедди и не думал, что так обрадуется, увидев крëстного! Будничный костюм, всегдашняя круглая оправа очков, родные зелëные глаза – всë в нëм было привычным, чем-то из детства, и это дарило чувство защищëнности. Они сидели в маленькой кухоньке, и вдруг оба уловили то же ощущение, которое овладевало ими в поезде во время летних посещений Хогвартса: как будто в эти часы они сбежали от всего мира, и время остановило свой бег, дабы вдвоëм они могли отдохнуть душой и обсудить всë, что ей угодно. Когда с приветствиями было покончено, крëстный спросил: – И что же, милый, тебя всë ещë тревожит эта статья из «Ежедневного пророка»? Ты из-за неë мне написал, я прав? – В общем, да, – юноша смущëнно опустил ресницы. – Тедди! Брось, это моя вина. Крестник уставился на мистера Поттера во все глаза и уже вознамерился открыть рот для протеста, но Гарри заговорил: – Не будь я твоим крëстным, никто и знать бы тебя не знал! – с грустной улыбкой пояснял он. – Но ты – крестник Гарри Поттера, и потому естественно, что их, падких на всякие сплетни, глаза будут пристально следить за всеми, кто так или иначе связан со мной. Закатный луч в полумраке ничем не освещëнной комнаты залил лицо сидевшего сбоку от окна крëстного розовым цветом. Тедди был настолько зачарован атмосферой этой встречи, что не мог заставить себя пошевелиться и зажечь свет. Малиновые пятна ползли по столу к сложенным перед собой рукам юноши, тянулись по стенам, окрашивая бабушкину кухню неповторимой таинственностью. – А... как ты справлялся с этим? – медленно спросил Тедди своим тихим, мягким голосом. – Я видел газеты в библиотеке Хогвартса... Гарри Поттер глубокого вдохнул: – Ну, у меня жена – редактор раздела газеты, так что, в случае чего... – А раньше? Когда учился? – Не помню, – после полуминутного размышления ответил крëстный, – я, безусловно, очень злился на них. Но друзья были рядом. Сириус... Рон и Гермиона. У меня было не так много свободного времени, чтобы зацикливаться. Потом привык. Но смириться не мог никогда. Мне до сих пор причиняют боль подобные пересуды. Ведь редко кто выбирает известность! Меня не готовили к еë принятию, я до одиннадцати лет не подозревал о том, что обо мне известно половине магического мира! Я вообще о нëм не знал... Но суть в том, что невозможно к этому привыкнуть совсем, можно стараться не обращать внимания, но всегда найдëтся перо, которое зацепит самую больную струну сердца. Я хотел бы тебя оградить, но тень моей былой популярности, похоже, упала на тебя. Если тебе что-то нужно – пожалуйста, распоряжайся нами! Мы с Гермионой уже говорили об этом деле... Наш Отдел магического правопорядка почти не занимается "прессой", а надо бы! Но ведь я знаю, что не это тебя волнует... Ты боишься не справиться с собой. Не совладать с чувствами, так? Не знаешь, как реагировать.Ты настоящий, Тедди, искренний и непосредственный! Это притягивает. Знаешь, меня часто поддерживала мысль... Что если вороньë слетается, значит, есть, чем поживиться. И... Я был не один о ком так писали! Тедди помрачнел. – В этом-то и дело... В статье упомянули не одного меня... – О, ты, как всегда, недооцениваешь Мари-Виктуар! – напротив, крëстный оживился. – Она справится... Ты знаешь еë мать, она в подобной среде с детства. Не в принципах этой семьи дрожать перед ничтожными пересудами. – Мари так чиста, что еë не коснется эта грязь, – с каким-то вдохновенным убеждением поспешил заверить Тедди, и Гарри невольно улыбнулся его тону. – Но я имел в виду не еë. – А кого же? – крëстный был слегка озадачен, но потом его глаза озарились вспышкой изумления от внезапной догадки, – Малфоев?! Совсем стемнело. Крëстный не видел лица Тедди и на ощупь отправился включить свет. Подсвеченное лампой лицо крестника было бледно. – Да? Их? – повторил вопрос Гарри Поттер. – Угу, – Тедди как-то странно кивнул. – Но, мальчик мой, что с ними может быть не так? – крëстный присел на стул прямо перед ним. Тедди стало неловко. Да и устал он уже всем объяснять. – Ну, это же Малфои! – Гарри немало удивили нотки благоговения в голосе сына Римуса Люпина. – Их репутация... Да это просто стыдно, в конце концов! – Они что-то сказали тебе? – крëстный сдвинул брови. – Лучше бы сказали! – у Тедди срывался голос. – Чем эта... великодушная покорность! Нарцисса... о, ты бы видел, крëстный, как она была добра ко мне! А я... не сделал ничего, что помогло бы им... или вам... Или кому-либо. Потом произошло то, чего Тедди никак не ожидал. Он привык к тому, что может скрыть какие-то свои переживания из боязни расстроить близких, или посчитав, что так будет лучше для всех, сдерживаясь или изменяя свой цвет кожи, убирая следы волнений с лица. Но для метаморфа оказалось удивительным, что он не смог сдержать слëз, хотя и хотел, и пытался. Они брызнули из его глаз. Юноша в смятении закрыл лицо руками, но от смущения только пуще заплакал. Он почувствовал, что, может быть, это всë, что было нужно ему всë это время – просто выразить свои чувства. Тедди плакал редко, большей частью в глубоком детстве, и он внутренне поражался, слыша свои всхлипы и ощущая руку крëстного на своëм плече. Он плакал, как никогда до этого, и наконец почувствовал, что уже не знает из-за чего плачет. Тогда он остановился и поднял покрасневшие глаза на Гарри Поттера. – Не думал, что они удостоятся и твоих слëз, – пробормотал крëстный, но Тедди не расслышал его. После пары глотков чая Люпин успокоился окончательно, но, поглядывая на крëстного, обнаружил, что глаза того тоже увлажнились, и он о чëм-то напряжëнно размышляет. – Ты одет? – он окинул взглядом крестника. – Идëм! Тедди на миг померещилось, что кто-то из них сошëл с ума. – У вас... м-м-м... камин? – неопределëнно бросил Гарри Поттер. – В бабушкиной спальне, – растерянно произнëс Тедди, угадав. – Она будет против нашего вторжения? – Не знаю... – Ладно, пошли, – крëстный взял его руку и в спешке потянул за собой. Они вышли из дома, точнее вылетели. Ночная прохлада здорово освежала. Ветер обдувал не высохшие дорожки от слëз на щеках юного Люпина. Секунда – и Тедди услышал хлопок, почувствовал, как мир опрокидывается. К трансгрессии он не был готов, и ему понадобилось время, чтобы отдышаться и понять, что они стоят на площади Гриммо. Крëстный повëл его за собой домой. Тедди и подумать ничего не успевал. Они едва не сбили с ног вышедшего встречать хозяина Кикимера, Тедди в сердце кольнула жалость к старому домовому эльфу. Из одной двери выглянула миссис Поттер. – Гарри? – позвала она, стремясь подавить испуг. – Джинни, потом, – на бегу обронил муж, еле поспевавший за ним Тедди хотел улыбнуться ей. Рыжие волосы всë ещë виднелись в дверном проëме. Затем Тедди наткнулся на изумлëнный взгляд Альбуса Северуса и изловчился крикнуть: "Скорпиус не забыл о тебе. Он ждëт сентября". На большее у него не хватило ни времени, ни соображения. Кабинет крëстного. Камин. Летучий порох в руке. Он повторяет за Гарри Поттером адрес. Стоп, что? Из камина Тедди буквально выпал. Перед глазами летали чëрные мушки, слишком много непредвиденных перемещений сегодня. Юноша привалился к стене. – Не плохо? – подоспел крëстный, внимательно его изучая. – Тогда – за мной. – Мы в... М-министерстве? – вымолвил Тедди. – Да, – Тедди хотел спросить, зачем, но мистер Поттер предупредил его вопрос. – Понимаешь, Тедди, нельзя терзаться понапрасну! Малфои такие же люди. Я не хочу, чтобы ты страдал от того, что там понапридумывал у себя в голове. Ты дорог нам всем, только почему-то не видишь этого... Тедди не знал, что и подумать. В коридорах было пусто, они выглядели пугающе. О нет! Лифт... Только-только бодро зашагавшего юношу после путешествия в лифте было не узнать. "Что поделать! – развëл руками крëстный. – У нас тут всë так устроено". Они зашли в помещение, наименование которого Тедди не успел прочитать. – Добро пожаловать в моë скромное обиталище, – улыбнулся Гарри Поттер. – А теперь садись и послушай. Как можешь видеть, в кабинете главе Отдела правопорядка полагается иметь Омут памяти. Я хочу тебе кое-что показать. Мне тяжело смотреть на твоë наивное неведение. Ты ничего не знаешь! Таким же образом мне однажды открыл глаза один человек! Так я прозрел. Но он сделал это слишком поздно. И от этого больно. Я не хочу, чтобы у тебя было так же! Тедди заметил на столе чашу с руническими символами на ободе, но тут было слишком темно, чтобы что-то разобрать. Омут памяти? Люпин слышал о нëм, но никогда видел своими глазами. Крëстный сидел, наклонившись вперëд. На его лице чëтко проступили морщины, отметины печали, в которую он погрузил себя, ради того, чтобы, прислонив волшебную палочку к виску, вытягивать тонкие голубоватые нити и опускать в Омут. "Воспоминания!" – осенило Тедди, и он задрожал. Чем дольше так сидел Гарри, тем непроницаемей делался в своей грусти, пока понятной только ему. Тедди захотел остановить его, но волшебник уже закончил и предложил крестнику погрузиться в Омут. – Не бойся, я рядом, – прошептал крëстный, и Тедди в довершение ко всем сегодняшним полëтам безропотно устремился головой вниз. Всë его тело охватило странное ощущение абсолютной невесомости. Холод подкрадывался к внутренностям, которые, как казалось, вот-вот могли вывалиться. Но его ноги ударились о твëрдую поверхность, а ещë уставшие от слëз глаза ослепил свет. Поморгав, Тедди в итоге смог разлепить глаза. Сначала он не мог понять, где находится, а потом, оглядевшись, догадался, что это Хогвартс-экспресс, только, по всей видимости, очень и очень давно. Ощущения были такими странными, он словно находился во сне, только более реальном, чем всегда. Внезапно Тедди увидел маленького, лет десяти, мальчика с взлохмаченными тëмными волосами... с очками в круглой оправе. У Люпина перехватило дыхание, он весь превратился в зрение и слух. Он видел крëстного маленьким! Напротив него на сиденье маячила рыжая макушка – дядя Рон! Тедди захотелось кинуться к ним, но он сообразил, что невидим, иначе эти двое давно бы заметили его. Тедди присел рядом и стал рассматривать их, пока мальчишки разговаривали и смеялись. Это так увлекло его, что он вздрогнул, когда позади раскрылась дверь. — Это правда? По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно? Голос был не знаком Тедди, но манера говорить... Юноша повернулся. Если бы не волосы вошедшего, он, возможно, так бы и не узнал его. Тедди задохнулся от изумления: перед ним был Драко Малфой. Раньше Люпин думал, что Скорпиус очень похож на своего отца в детстве, но теперь, увидев последнего воочию, понял, что это не совсем так. Как приятно было видеть эти детски-округлые щëчки, здоровый цвет лица, хоть и надменно-прищуренные, но живые глаза. Такие, какими Тедди их видел у дяди только в последнее время. Юноша ждал, что мальчик заговорит снова, но его постигло жгучее разочарование, когда некая сила точно задëрнула занавески, и он очутился в совершенно другом месте. Из спокойного, как летний послеобеденный сон, мира Тедди перенесся во мрак старого кладбища. Юноша стал искать глазами крëстного – ведь это всë-таки его воспоминания! – выпутывая ноги из кустов, которыми тут поросло всë вокруг. Он увидел худосочную фигуру подростка, клонящуюся к заросшим плитам. Как выяснилось, Гарри Поттера Тедди узнает из тысячи, даже не видя лица. Рядом стоял другой молодой человек, нагнувшийся, чтобы помочь. – Седрик! – вдруг вырвалось у Тедди. – Седрик Диггори! Но что тут происходило юноша догадался слишком поздно. Где-то слева от него раздалось мертвящее душу: "Убей лишнего", – а затем засвистела "Авада Кедавра!". Но даже если бы зелëная вспышка не лишила Тедди зрения, он всë равно не мог смотреть через застилающие лицо слëзы на упавшего без движения героя его детства. К его радости, картина снова переменилась. Но перед мысленным взором всë равно стояли опрокинутые в небо глаза первого павшего в этой войне. Вообще же, сцены сменялись скоро, словно крëстный спешил показать как можно больше. Но от этого Тедди было ничуть не легче. На этот раз он оказался в фамильном доме Блэков и этот факт немного его успокоил, но то, что он там увидел снова накалило его и без того взвинченные нервы. Два человека, о которых Тедди так много мечтал узнать, которые оба были дороги его памяти, стояли друг напротив друга, и обоюдная ненависть невидимыми искрами возжигалась меж них. – ...Критика отскакивает от него, как от стенки горох, – профессор Снейп вскинул голову, отбросив назад лоснящиеся волосы, вонзился чëрными безднами своих глаз в наступающего на него волшебника с копной длинных тëмных волос и вытянутой вперед палочкой. – Сириус! – раздался голос Гарри Поттера, которого Тедди заметил не сразу, зато тотчас, как увидел, узнал его крëстного отца. Тедди обогнул стол, встал сбоку и между противниками. Он вглядывался в лица обоих, и сердце его пронзила боль. Даже лучшие из людей могут позволить далеко не лучшим чувствам овладеть собой! – Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Я тебя лучше знаю! – такое благородное на портретах лицо Сириуса Блэка было до неузнаваемости искажено бешенством. — Так почему ты ему не скажешь? Или боишься, что он не воспримет всерьез совет человека, который полгода прячется в материнском доме? – нарочито спокойно произнëс Северус Снейп, и чëрное мерцание его глаз скользнуло по лицу невидимого Тедди, когда он обвëл взглядом комнату. Юноше показалось, что эти слова предназначались ему, щëки на миг полыхнули смущением. Но, погасив его, Тедди вспомнил, что обращены они были к Сириусу, и легкая досада коснулась его сердца. Разве можно так было сказать о крëстном Гарри Поттера, об этом храбрейшем из людей? Пока Тедди терялся в этих мыслях вокруг него всë вновь менялось. Юноша очутился в полумраке. Его взгляд был прикован только к одной точке: древняя арка, укрытая ветхим занавесом, стала последней рамой для прекрасного улыбающегося на прощание лица Сириуса Блэка... Нет! Это было уже слишком... Но Тедди не мог отвести глаз от жуткого зрелища. Бедный крëстный, как он это пережил! Когда тело Сириуса скрылось за занавесом, Тедди круто отвернулся, и его глаза встретились с расширенными от ужаса зелëными глазами Гарри Поттера, тогда лишь в мгновение оставшегося совершенно одним на этой земле юношей. И – о, чудо! – Тедди отшатнулся, словно ошпаренный, но не от пронзительного крика Гарри, а от вида того, кто обхватил крëстного сзади. Это был его родной отец, Римус Люпин. Он что-то взволнованно говорил крëстному, но Тедди так и прирос к полу, как громом поражëнный. Не успел он по руслу глубоких шрамов взглядом подняться от подбородка отца к его лбу, всë стало расплываться вокруг. – Нет, нет, пожалуйста, ещë хоть миг! – прошептал Тедди, хватаясь руками за воздух. Но неумолимая сила возвела перед ним призраки другого места. Всë ещë удерживая перед собой лицо отца, он не мог понять, куда попал. По обстановке он предположил, что это одна из лавок в Косом переулке. – Уберите это немедленно! — холодный и чистый голос прошëл в самые глубины сердца юноши. — Если вы еще раз нападете на моего сына, я добьюсь, чтобы этот поступок стал последним в вашей жизни. Нарцисса Малфой в воспоминаниях крëстного! Они виделись?! — Да ну? — Тедди едва узнал в этом язвительном тоне голос Поттера, Рон и Гермиона, такая тоненькая и юная, стояли рядом. — А что вы сделаете — натравите на нас своих дружков, Пожирателей смерти? Некая дама, по всей видимости, хозяйка заведения, взвизгнула. — Я вижу, будучи любимчиком Дамблдора, ты воображаешь, что тебе все нипочем, Гарри Поттер, – Нарцисса хоть и презрительно улыбалась, но в еë глазах плескалась тоска. – Но Дамблдор не всегда будет рядом, чтобы защитить тебя. — Ой, смотрите, его здесь нет! Чего же вы ждете, пользуйтесь случаем! Может, для вас подберут двухместную камеру в Азкабане, будете сидеть вместе со своим бездарным мужем! – крëстный неприкрыто насмехался. "Да что тут происходит?"– уже едва не хватаясь за голову, мучительно соображал Тедди. От лица родственницы его заставил оторваться взрыв смеха Рона и оборвавший его другой голос, не менее знакомый. — Не смей так разговаривать с моей мамой, Поттер! — лицо Драко Малфоя было почти таким же заострëнным и бледным, как теперь, после смерти жены. — Ничего страшного, Драко. — Тедди показалось, что он оказался приглашëнным на чай в Малфой-Мэнор, так ровно говорила женщина. — Я думаю, Поттер встретится со своим обожаемым Сириусом раньше, чем я с Люциусом. Тедди уже ни на что не обращал внимания, кроме лица Нарциссы. Оно выглядело куда моложе, чем сейчас, но миссис Малфой была измождена. Этого, конечно, никто не заметил бы за изяществом манер, ухоженностью, безупречным внешним видом, но Тедди, успевший к тому времени изучить еë черты, читал в запавших от не просыхающих слëз глазах страх, смертельную обиду и бесконечную муку. Даже локоны были уложены, будто в спешке, а палочка в тонких пальцах подрагивала вместе с ними. Заговорив снова, она вывела юношу из задумчивости: – Ты прав, Драко. Когда я вижу, какое отребье здесь обслуживают... Пойдем лучше к «Твилфитту и Таттингу». Тедди раскрыл рот от удивления. Так вот почему они с бабушкой отправлялись за мантиями именно в «Твилфитт и Таттинг», не как все остальные. Похоже, предпочтение этого магазина было наследственной чертой сестëр Блэк. Но не успел он бросить ещë один взгляд на удаляющуюся стройную фигуру Нарциссы, как увидел по сторонам знакомые деревья окрестностей Хогвартса. Тëплая приятная ночь опускалась на тропу, по которой Тедди шëл между крëстным и ещë кем-то. – ...В общем, спасибо, – сказал крëстный под его левым ухом. – Не за что, – раздался ответ с другой стороны. Было в этом голосе что-то, что заставило Тедди обернуться в сторону спутницы. Цвет волос маленькой женщины – нет, девушки – нетвëрдо, но решительно шагавшей справа было не различить в лунном свете. Она выглядела больной, глаза были печальны. Тедди протянул руку, и тут же с возгласом отдëрнул, будто обжëгшись. – Мама, – Тедди задохнулся и зажал руками рот. Он чуть не поскользнулся на мокром полу. Видение уже сменилось, но в суматохе, творившейся в его душе, он не заметил смятение, которым полнилось следующее воспоминание. "Туалет в Хогвартсе?"– хлопал ресницами Тедди. Кто-то надрывно вопил. "Миртл,"– угадал Люпин, вспоминая рассказы сокурсниц о призраке убитой девочки. Если бы юноша был в длинной мантии, еë края тонули бы в лужах воды. Внезапно он обратил внимание на растекающееся вместе с водой багряное пятно... Кровь?! Тедди думал, что на сегодня он уже потерял способность удивляться, но нет. Его крëстный был на полу и что-то бормотал в полном замешательстве. Он сидел подле содрогавшегося в судорогах боли тела, из которого обильно сочилась кровь. Тедди подошëл ближе и тоже сел на пол возле лица опрокинутого навзничь парня, стал вглядываться в него. Он увидел мокрые белые волосы, алеющие в собственной крови их владельца, и, пристальнее присмотревшись, сквозь болезненное искажение и красные полосы на коже узнал своего двоюродного дядю. По спине прошëл холодок. Метаморф ничего не знал об этом эпизоде биографии крëстного. Он прекрасно понимал, что раз Драко Малфой разговаривал с ним несколько дней назад, то после этого случая он остался жив, но всë равно Тедди тщетно оглядывался в поисках помощи, смутно осознавая, что подобная кровопотеря смертельна. Позади раздался грохот, Тедди резко обернулся. Он молил о том, чтобы воспоминание не прервалось теперь. То, что он увидел поразило его окончательно. К ним подлетел профессор Снейп. Развевающаяся чëрная мантия громко хлопнула, пройдя прямо сквозь призрачного Тедди. Юноша не успел разглядеть его выражения, потому что тот мигом наклонился над Малфоем, резко отодвинув крëстного в сторону, пряди волос закрыли его лицо. Профессор выудил волшебную палочку из складок вымокшей в лужах кровавой воды мантии и стал проводить ею по ранам Малфоя. Тедди никогда не слышал подобного целительного заклинания, хотя в этой области был вполне сведущ. Тедди не шевелился, боясь, что происходящее рассеется, как дым. Будь юноша на самом деле там, где он находился теперь, рука загадочного декана слизеринцев касалась бы его руки, когда он убирал с лица Драко кровь или прилипшие волосы. Люпин оказался словно околдован, но когда увидел, что веки дяди затрепетали, а Снейп подложил свою руку под его голову, помогая подняться, исчезли и профессор, и крëстный, и крики, и мокрый пол, как большей частью исчезли с него пятна крови, загнанной обратно в жилы твëрдой рукой мастера зельеварения. Тедди уже очень утомился, больше даже душой, нежели телом, но воспоминания крëстного несли его вперед. Он уже мало соображал, потому что не мог перестать ломать голову над увиденным раннее. Из того, что он у видел дальше в его памяти отпечаталось только рассечëнное бледное лицо папы Мари-Виктуар на подушке в больничном крыле Хогвартса. Вокруг было много людей. Но когда он различил среди них своего отца, то ни мог уже сосредоточить внимание ни на чëм. Кажется, тут была и Флëр, Тедди заметил только своих родителей, между которыми происходила странная сцена, понять которую Тедди едва ли мог. Ему очень захотелось взять за руку Мари, но по понятным причинам еë здесь не было. Мрак и холод следующего видения немного взбодрили Тедди. Он осмотрелся. Опушка леса, посреди которой он находился, выглядела зловеще. Вокруг толпилась куча народа в чëрных мантиях. Присутствие Того-Кого-Нельзя-Называть Тедди скорее ощутил нутром, чем потом увидел его, поднимающимся с земли. Пожиратели смерти перешëптывались, будто сотни змей кишели среди мрачных стволов. Тедди отгадал, что тут происходило, он всегда внимательно слушал рассказы крëстного о том, как ему пришлось умереть чтобы избавиться от самой грязной частицы своей души – осколка Тëмного Лорда. Пытаясь унять дрожь и не смотреть в сторону распластавшегося на земле Гарри Поттера, Тедди стал искать знакомые лица. Он с ужасом узнал свою двоюродную бабушку, Беллатрису Лестрейндж. Многие говорили, что Андромеда похожа на сестру, но для Тедди, знавшего еë, как никто другой, различия были более чем очевидны. Вздрогнув, Тедди обвëл глазами толпу Пожирателей, в надежде увидеть и третью сестру Блэк. Тëмный Лорд опередил его: – Ты. Осмотри его. Доложи мне, мертв он или нет. Глаза Нарциссы наполнились слезами, будто от внезапной боли. Еë тонкий бархатный силуэт отделился от общей чëрной массы. Тедди увидел Люциуса, который еле заметно приподнял руку, словно не отпуская еë. Она обернулась, их взгляды встретились, и то отчаянно-безразличное выражение, мелькнувшее в глазах обоих, прожгло Тедди насквозь. Он почувствовал, каково это стоять возле самого ужасного волшебника на земле, не зная, что тот предпримет в следующую секунду и с какой стороны тебя настигнет убивающий луч. Юноше хотелось взять Малфоев за руки и увести отсюда, только бледная, как воск, но не сломленная женщина маленькими шагами подошла к телу крëстного и согнулась над ним. Глаза всех были устремлены на неë, но только у Люциуса Малфоя и у волей случая оказавшегося здесь Тедди сердце готово было оборваться от любого движения руки Тëмного Лорда. Нарцисса повернулась ко всем. Тедди с трудом узнавал еë в этой мгле, исхудалую, бледную, как алебастр, с неубранными волосами, спускавшимися к поясу – единственным светлым бликом во мраке леса – вытянувшуюся струной под десятками любопытных глаз. Краем глаза Люпин заметил, как дëрнулся мистер Малфой. Тëмный Лорд поднял палочку. – Он мертв! – прозвенел голос Нарциссы в могильной тишине. Всë смешалось. Ряды Пожирателей расстроились, они громко смеялись и всячески выражали свои восторги. Волан-де-Морт отдавал приказания. Последним, что увидел Тедди, было то, как Люциус Малфой порывисто обхватил рукой приблизившуюся жену и больше не отпускал. Но это был ещë не конец. Следующее воспоминание крëстного перенесло Тедди в разгромленный после сражения Большой зал Хогвартса. Он видел много людей, некоторых узнал по фотографиям, кого-то встречал и в жизни. Но он знал, что раз Битва закончилась, тут должны быть и те, кого он после предыдущего видения более остальных надеялся увидеть. И не ошибся. Пройдя вслед за Гарри Поттером, Тедди остановился перед неловко втеснившимися в угол Малфоями. Юноша отвëл взгляд от лица Люциуса Малфоя, он подозревал, что таким сконфуженным и разбитым хозяина Малфой-Мэнора он никогда больше не застанет, потому не хотел видеть и в этот момент. Совершенно лишившаяся сил Нарцисса положила голову на плечо мужа, рассыпав хрупкие мочальные волосы по его потрëпанной мантии. Правой рукой она держала сына, словно опасаясь потерять его вновь, с другой стороны его плечо сжимал отец. Драко стоял, низко склонив голову. Его глаза были красны, губы плотно сжаты – последняя попытка устоять на подгибающихся ногах. Троица явно чувствовала себя не на месте, но Тедди осознал, что считает: именно так и должно быть, они не могли найти в себе мужество присоединиться ко всем, но внутреннее благородство не позволило им примкнуть к жалким остаткам Пожирателей смерти. Это были его родные... Тедди шагнул им на встречу... но картинка вновь сменилась другой. Юноше показалось, он уже был здесь. Осматриваясь по сторонам, Тедди всë же догадался, что официальность обстановки выдаëт тот факт, что он стоит в здании Министерства, хотя изнутри всë было несколько иначе, чем теперь, более старомодным и обветшалым. Люпин стоял рядом с крëстным. Наверно, с момента Битвы прошло некоторое время, потому что Гарри Поттер не выглядел таким потерянным и бледным, только глаза немного выдавали глубинную, внутреннюю грусть. Он то и дело поглядывал на наручные часы, как будто боялся опоздать. Напротив него находился человек довольно представительного вида, явно служащий Министерства. – ...так что завтра ваше присутствие будет необходимо, – договаривал он свою мысль, Гарри поспешно кивнул в ответ. – И... У меня есть к вам ещë один вопрос, мистер Поттер. Вернее, просьба. Взгляд крëстного был рассеян, он снова кивнул, сжимая рукой круглый циферблат часов на запястье. – Одна из подсудимых попросила разговора со мной, а именно миссис Нарцисса Малфой, – брови Гарри на миг взлетели, но невольно он снова отвëл взгляд в сторону. – Она попросила меня переговорить с вами по поводу того, неизвестны ли вам сведения, касающиеся её семьи, которые могли бы ускорить вынесение решения суда, неизвестные следствию. Миссис говорила с таким убеждением и отчаянием, что мне самому показалось необходимым обратиться к вам, к тому же вам, как никому, известно, как сейчас работает суд. Дел очень много, как и свидетелей, а нужных и важных свидетельств крайне мало. Но слово героя войны имело бы определëнное влияние... Если бы у вас нашлись какие-то дополнительные показания, они бы очень помогли следствию, которое сейчас находится в весьма затруднительном положении... Тедди ждал ответа с удвоенным вниманием. – Не думаю, что могу что-то добавить, кроме того, что уже было озвучено на заседаниях, – вдруг бросил мистер Поттер. – Извините, если это всë, что вы имели мне сказать, позвольте, я пройду. Очень спешу. – служащий понимающе наклонил голову. Люпин был более чем ошарашен. Нечто заставило его подойти к окну, к коему ежеминутно обращались глаза крëстного. В открывающемся видом на Атриум окне юноша увидел прямую девичью фигурку, снующую из стороны в сторону, как будто в ожидании кого-то. Время не властно над такими людьми, как Джинни, и Тедди тотчас узнал еë. И, судя по всему, крëстному тоже было известно не только то, что она стоит внизу, но и то, кого она ждëт. Юноша был уверен, что все мысли в голове Гарри Поттера занимала только рыжеволосая девушка в пустоте министерского холла. Тед едва успел отметить это обстоятельство... но вдруг какая-то рука выдернула его из Омута памяти. В глазах потемнело. Кабинет главы Отдела магического правопорядка встречал его, не переменившись с того времени – а Тедди показалось, что прошла вечность – как Люпин окунулся в воспоминания Гарри Поттера. Крëстный помог ему сесть и дал время очнуться. Тедди уронил голову на руки и какое-то время сидел без движения, собирая разбегающиеся мысли, выравнивая ощущения вместе с дыханием. Гарри ждал рядом. – Что это произошло с Драко? – Тедди смог выделить главный вопрос, выпрямляясь. – Там, в Хогвартсе? Вода, кровь... – Несчастный случай, – еле слышно произнëс крëстный, глядя в одну точку, его плечи виновато сникли, – и по моей вине. Я применил заклинание, действие которого было мне не известно... Он мог умереть там, ты видел. Это ужасно. У Тедди в груде зашевелилась жалость к ним обоим. – Каким бы Драко не был, но я сглупил тогда неимоверно, – продолжил Гарри. – И теперь, когда ты говоришь о его матери, я всегда вспоминаю этот случай... И другие, которые ты видел. Как по моей милости она могла остаться одна, без мужа, хоронить единственного... – крëстный прервался и, вздохнув, заговорил снова. – А потом она спасла мне жизнь. Она спасала его, конечно, но ведь факт! И... Всë, что произошло потом... Как я мог забыть, тогда, в Министерстве!.. Так увлечься собственной личной жизнью... Тедди, я боюсь, я не смогу находиться с ней в одной комнате! – Я верю, сможешь, – свистящим шëпотом попытался возразить крестник, сам еле представляя это себе. – Не знаю, – стëкла очков блеснули в свете лампы. – Но всë, что ты поднял из глубины лет, для меня – нескончаемый кошмар. Тедди замер. – Но. Это для меня. Тебе я хочу сказать другое, – крëстный медленно искренне улыбнулся. – Ты догадываешься, почему я решил тебе показать всë это? Во все глаза уставившись в родное лицо, юноша пожал плечами. – Ты из другого мира, Тедди, – улыбался Гарри Поттер. – В моëм детстве было много обид и боли. Но не у тебя. Ты исцеляешь эту боль. – Я просто... – Подожди, – остановил крëстный. – Это неплохо – сомневаться в себе, это правильно. Но самое ужасное – сожалеть о том добре, которое ты сделал, о том малом благе, которое мы можем принести в этот переполненный страданиями мир. Видя, что Тедди не отвечает, он вновь повëл свою мысль: – Я показал тебе всë это, чтобы ты понял, какой жестокой может быть жизнь, какое зло можно причинить этому миру. Но оглянись на свою судьбу, разве ты переплетал еë когда-нибудь с таким ужасом, что теперь так казнишь себя?! – крëстный постепенно повышал голос, теперь он говорил убеждëнно. – Мы с твоей бабушкой обсуждали твои рассказы о Малфоях. Да судя по ним, это выглядит так, будто они в тебе души не чают! Вспомни, разве они были так несчастны с тобой, как тогда? Тедди закрыл глаза. Он пытался подумать о чëм-то конкретном, но его сознание заполнили образы: доверчивая ладошка брата Скорпиуса в его руке, робкая улыбка Драко, восторженный взгляд Нарциссы, брошенный на них с Мари-Виктуар, когда они покидали поместье. Вспомнились даже тонкие ироничные морщинки в уголках серых глаз Люциуса Малфоя. Юноша сладко выдохнул и улыбнулся крëстному в ответ. – Оставь тревоги. Ты идëшь за добротой своего сердца, – проникновенно проговорил Гарри, – а любовь незаметно для тебя творит чудеса. Тедди, чуть не плача уже от переполнявшей душу радости, обнял крëстного. – Я даже готов, – со смехом заверил тот через какое-то время, – найти в себе силы пожать Драко руку, если наши руки соединишь ты.