Люпин – цветок исцеления

Было похоже на то, что сама природа стремилась утешить опечаленного юношу. Тедди открыл окно, подставил воспалëнные глаза свежести утра. Веки пекло, голова начинала кружиться. Молодой человек, превозмогая боль, обнимал зрачками вновь ставший сизым небосвод, как бы испрашивая совета и поддержки. Что делать? Как вести себя с родными? Где взять отвагу заглянуть в глаза Нарциссе и Люциусу? Он рухнул на пуфик и обхватил себя руками. Тедди понимал, что может найти силы пройти через это, что на самом деле всë не так отвратительно, как кажется... Но теперь было до такой степени плохо, что у него еле достало желания поднять голову, когда в комнатку ворвался Честер Уорд, а за ним, прикрыв за собой дверь, степенно вошëл Бертрамус Блишвик. Но Тедди было не до удивлений, приведи они с собой перуанского змеезуба – Люпин бы и в лице не переменился. – Это возмутительно! – заорал Честер. – Кошмар, как считаешь, Тедди? – А сам что, не видишь? – Блишвик указал на осунувшегося за ночь владельца комнаты. – Вот оно – воплощение кошмара – перед тобой, – он намекал на неважный вид друга и его исполненную обречëнности позу. – Рам?! Честер!.. – выговорил Тедди, пытаясь выглядеть, как если бы ничего не произошло. – Как ты, брат? – Бертрамус стал похож на магловского врача, белоснежный костюм усиливал впечатление. – Тебе нехорошо?! – Я позову миссис Тонкс! – подорвался Честер. – Нет! – Тедди вскочил, пошатнувшись. – Со мной всë нормально, почему вы так подумали? – Ты себя видел? – вознегодовал гриффиндорец. – Выглядишь больным, – подтвердил Рам. – Ох, в зеркало не глянул! – Тедди подбежал к полке над кроватью и стал пожирать глазами своë отражение. Волосы потемнели, кожа заплыла желтоватой бледностью, глаза покраснели и впали, брови жалостливо изогнулись, с губ ушла краска. Тедди вздохнул, нахмурился, и лицо, меняясь на глазах у друзей, постепенно начало становиться прежним. Но даже метаморфы не властны над своими эмоциями, и карие глаза юноши матово блестели его печалью. – Тедди, – с укоризной вздохнул Бертрамус, скрещивая руки перед собой, – думаешь, за розовыми щеками мы не увидим, как тебе трудно? – Давай поговорим, дружище, – черноволосый Уорд притянул Люпина за плечи, сажая рядом с собой, – мы для этого и пришли. – Акерли обещал заскочить после обеда, Бью присоединится вечером, – уточнил Блишвик. – Мы видели вчерашний выпуск «Пророка», и ты, судя по всему, тоже? – Да-да... – глядя куда-то перед собой, пролепетал Тедди. – Нам надо... Мне надо с вами поговорить. Честер Уорд принялся расписывать свои эмоции от прочтения статьи и то, как негодовала на еë счëт его жена. Бертрамус в продолжение его монолога не отрывал участливого взгляда от выражения лица Тедди и с удивлением обнаруживал отличное от того, что ожидал увидеть. Рам думал, что его друг воспылает праведным гневом, или будет до крайности смущëн, или просто расстроен. Но в его лице он находил лишь следы усталости, отчаяния и... страха? – Ты что, боишься? – не удержавшись спросил он. Честер, которого перебил сэр Рам, сначала упëрся в него взглядом, а потом перевëл глаза на Тедди, пытаясь понять, о чëм речь. – Ну... – Тедди нервно передëрнулся. – Да... Наверно... – Но, помилуй, чего же? – младший товарищ иной раз заставлял голубоглазого красавца изрядно недоумевать. – Вы что же, не понимаете? – в этом восклицании Тедди излилась вся накопившаяся за ночь боль. – Мне эта статья не грозит ничем. Мари тоже. Крëстный привык. Но Малфои! Давно ли пресса перестала пестреть их фотографиями и заметками с заседаний Визенгамота?! – Уже лет двадцать как перестала, – буркнул Честер, но Люпин не услышал. – Я не знаю, как они отреагируют, – продолжал он, – и это терзает меня – вина перед ними... О, это ужасно! Люциус и без того, кажется, едва меня переносит. А вдруг эта статья всколыхнëт внимание общественности? – Какая вина, Тедди? – Честер мотнул головой, скинув на глаза чëлку. – Как ты можешь быть виноватым в придурочности газетчиков? Только не неси чушь, я тебя прошу... – Подожди, – остановил его сэр Рам, – нам надо выяснить всë по порядку. Тедди, а скажи, кто эта мисс Бëрк? – Бедная Вероника, – Тедди не заметил, как его щëки окатила бледность. "Не спал ночью, дурачок," – с сочувствием подумал Уорд, а Тедди собрался и дал ответ на вопрос Блишвика. – Она какая-то родственница Люциуса Малфоя, племянница, что ли, я не разобрался, – говорил он. – Она очень порядочная и умная девушка. Я не знаю, как этой Скитер в голову могло прийти написать такое про неë! И меня... с ней... – А Малфои знают, что это ложь? – размышлял Бертрамус. – Надеюсь, Рам, – простонал юноша. – Они такие непредсказуемые. Но я думаю, в случае чего, Вероника объяснит им... Но как же это стыдно! Перед ними и перед двумя невинными девушками! – Да не заморачивайся так, Тед, – Честер положил руку на плечи метаморфа. – То, что журналисты свиньи, мы поняли. Но сэр Рам сейчас что-нибудь придумает... – Ага, – мрачно отозвался Бертрамус, поднося сжатую в кулак руку к губам и погружаясь в раздумья. Тедди всë же не удержался от улыбки. Его так трогала бурная забота друзей. – Во! Так лучше! – возликовал Честер. – Ну что, Рам? – выводя Блишвика из его мыслей, спросил Тедди. – Что же мне делать? – Выход только один, и он очевиден – самому узнать от родственничков всë, что они думают, – он показал пальцами на Тедди, не отнимая руки от лица. – Гениально! – съязвил Уорд. – Как Тедди сам до этого не додумался! – Рам прав, и, да, я это знаю, – в голосе Люпина послышалась та же грусть. – Но как это сделать? Я даже помыслить о Малфой-Мэноре боюсь. – Придëтся, – кивнул Бертрамус. – Подумай о бабушке, крëстном, Мари-Виктуар... О Малфоях, в конце-концов. Как мучительно им всем, – "И нам тоже," – вставил гриффиндорец, – будет видеть твою слабость. Тедди со вздохом откинулся назад и с треском стукнулся головой о полку. Тупая боль разлилась по затылку, но она помогла отвлечься, мысли потекли яснее. Честер с горьким смешком бросился осмотреть место ушиба. Бертрамус улыбнулся, покачал головой и добавил: – Но только, конечно, не сегодня. Отряхнувшись, Тедди сел за стол написать Нарциссе, что будет завтра, а сегодня не сможет, сославшись на нездоровье. "Схожу за Кассандрой," – с этими словами Бертрамус скрылся за дверью. – Интересно, – произнëс Тедди, – что бы сказал обо всëм этом Таннер... – Этот ваш Оуэн, который сначала ходил с тобой, а потом переметнулся к Бью? – улыбался Честер. – Сказал бы, что у них в Америке такого бы не допустили. Ну, ты знаешь, как у них там всë строго. – Да, – Тедди беззвучно рассмеялся. – Вот и написал бы своему Таннеру, отвлëкся! – трещал парень. – А то сам на себя не похож! – Спасибо, – красивые глаза Тедди заволокла нежность. – За всë. Тут вернулся Бертрамус с насмерть перепуганной Касси. Сплюшка не привыкла, чтобы еë брал кто-то кроме хозяина. Прежде, чем отправить письмо, Тедди с наслаждением запустил пальцы в пушистые перья своей совы. Потом они пили принесëнный бабушкой чай и болтали. Но от Бертрамуса не укрылось, что какая-то мысль неотвязно крутится в голове юного Люпина. – Нервничаешь? – серьëзно спросил он. – Ещë бы, – признался Тедди. – Я даже предположить не могу, как поведëт себя мистер Малфой. – Не бери в голову, – Бертрамус нахмурил свой высокий, красивый лоб. – Как бы он не поступил, не нужно накручивать себя заранее. – Да это и так понятно! – разразился предположениями Честер. – Нашему Тедди, может, они ничего и не скажут, но в Отдел магического правопорядка накатают жалобу точно. – И ничего не добьются! – выразил сомнения Рам. – Министерство не может оказывать давление на прессу. Мистер Малфой не так глуп, мне кажется. – Поверь, Люциус Малфой найдëт, куда обратиться, вот увидишь! – настаивал Уорд. – Они не из тех волшебников, которые не обращают на такие вещи внимания. Вспомни, сколько подобных инцидентов было у его сыночка ещë в Хогвартсе! – Может, слухи. Вон, спроси у Тедди, сколько различных ничем не оправданных баек крутится вокруг этой семьи... – Но статью Скитер Малфои не проигнорируют. Ты же знаешь, как эти чистокровные пекутся о своей репутации, – выпалил он, но наткнувшись на иронический взгляд Бертрамуса, оправдался. – Я не тебя имел в виду, старина Рам. – Я ещë здесь, а вы вовсю обсуждаете мою семью, – Тедди отхлебнул чай. – Семью! – фыркнул Честер. – Посмотрим, какой приëм теперь тебе окажет твоя "семья". – Прости нас, дружок, – примирительно произнëс Бертрамус. – Но, правда, интересно, что предпримет Люциус Малфой. – Да, – Тедди ответил уверенно, но внутри у него будто скользила змея, холодная и непредсказуемая. Когда пришли остальные, они тоже высказали свои мысли по этому поводу. Акерли посоветовал Тедди, чтобы тот связался с Мари-Виктуар и Вероникой и поскорее успокоил обеих девушек. Скромный Бью Фоули к удивлению всех присутствующих предложил помощь. Он мог переговорить с начальством своей квиддичной команды, «Уимбурнских Ос», посоветоваться, как лучше подать жалобу в редакцию «Ежедневного пророка». Тедди сердечно поблагодарил Бью, но жаловаться на Риту Скитер наотрез отказался. Ничего иного друзья от него и не ожидали. Вечером, проводив гостей, Тедди приплëлся на кухню. Там он попал в горячие объятья бабушки. Андромеда окружила юношу таким теплом и заботой, что на время он забыл все горести. Бабушка казалась Люпину неиссякаемым источником стойкости и жизнеутверждающей энергии. Пройдя через годы скорби, она сохранила в себе стержень силы духа. Еë внутренняя красота переходила во внешнюю, решительные черты окрашивались благородством. Тедди замирал, когда большие, ясные и острые глаза задерживали на нëм свой взгляд. Он просто не верил своему счастью. Уже в постели, вспоминая проведëнный с бабушкой вечер, он не мог удержаться от мысли о еë сходстве с Нарциссой. Подумав о миссис Малфой, он застонал – бабушка была в своей спальне, а новая бессонная ночь уже расставляла свои сети, вылавливая в них покой Тедди, его счастье и душевное равновесие. Юноша окончательно принял решение назавтра положить конец этой неопределëнности и выстрадал ещë одно время суток, прошедшее в думах о том, что скажут Малфои по поводу напечатанной в газете статьи. Тедди только смежил полыхающие усталостью веки, как наступившее утро заставило его открыть их вновь. Свинцовая ткань стягивала небо, но день был светлым. Юноша засобирался к родственникам. Ещë вчера Нарцисса Малфой отправила ему письмо, где выражала искреннее беспокойство о его самочувствии и надежду на скорую встречу. По крайней мере, это внушало желание поскорее увидеть своими глазами, что хозяйка Малфой-Мэнора не изменила своего расположения к молодому человеку и неравнодушия к его судьбе. Трансгрессировав, Тедди схватился за ворота. Почти две ночи без отдыха давали о себе знать. После перемещения в пространстве до тошноты закружилась голова. Появлялось странное ощущение. Бледность? Юноша будто чувствовал еë кожей, пелену застилающую сознание. Достав из поясного футляра палочку, он направил еë себе на руку и, произнеся: "Агуаменти!", обрызгал лицо водой, прохладной струëй вырвавшейся из кончика древка. Тедди надеялся, что пока он дойдëт до особняка, капли влаги успеют испариться. Нарцисса встретила его обеспокоенно, но не заикнулась о статье. Все еë расспросы вертелись вокруг его самочувствия. Юноше даже стало неловко. Перед выходом он около десяти минут провëл перед своим отражением в зеркале, убирая следы волнений, но миссис Малфой всë равно заметила, что лучше ему было бы остаться дома и восстановить силы. – Тëтя! – укоризненно произнëс юноша. – Не стоит обо мне. Всë хорошо! Лучше... – Тедди замялся, понимая, что подходит к самому главному, – скажите, что у вас произошло за это время? – А что у нас! – Нарцисса приподняла подбородок. – Без тебя у нас всë, как обычно. "Неужели... не знают?" – забрезжил луч необъяснимого чувства в душе Тедди. Но при следующем внимательном взгляде на Нарциссу он каким-то образом понял, что женщина смотрит на него с новой мыслью – они читали статью. Только молчат. Как всегда. Внутри Тедди всë горело от нетерпения узнать мнение Малфоев. Но родственница была молчалива, как каменный пол, по которому они ступали. – А мистер Малфой? – Что – мистер Малфой? – удивилась Нарцисса. – Как его здоровье, дела? – Тедди знал, что она привыкла к его чудаковатым вопросам. – Эм, кажется, хорошо, – женщина чуть задумалась. – Да-да, наверно, отлично. – Он упоминал меня? – Тедди расспрашивал, насколько позволяли приличия. Нарцисса остановилась, подхватив подол и занеся ногу над первой ступенькой лестницы, ведущей на второй этаж, обернулась и посмотрела на Тедди, словно хотела заглянуть в душу. Этого "блэковского" взгляда юноша опасался даже у бабушки. Она вся была покой и утончëнность. Опалово-белые волосы, поднимавшиеся от висков к макушке, присобраны сзади и лëгкими, пушистыми прядями лежали на высоких плечах. Тонкие ленты губ сплетались в бантик чу́дной улыбки. В глубоко посаженных тëмных глазах утопали мудрость и очарование. При еë движении к Тедди мантия зашуршала. Она была словно второй кожей для своей хозяйки: перламутровый блеск велюра цвета лунного нефрита, тонкими складками обтягивал, чуть провисая, еë тонкий стан и руки, длинным шлейфом спускаясь на пол. Трудно было удержаться и не захотеть коснуться пальцем волшебной ткани. Антично бронзовые пуговицы окаймляли стойкий ворот, переходя петельчатым узором к низу мантии. Такой домашний, но от этого не менее торжественный, вид сообщал Тедди еë невозмутимость. Но не на продолжительное время. Чем дольше Тедди глядел в эти изучающие глаза, тем сильнее в груди что-то тянуло его к полу. Когда-то он дал ей обещание, что через него в их семью не проберëтся никакая напасть – и не сдержал его! Эта беззащитная перед суровостью мира, в котором она живëт, женщина доверилась ему, подарила самое дорогое, что у неë было – своë общество и общество еë мужа, сына, внука – а Тедди принëс с собой лишь подлое публичное обсуждение и порицание. Ему хотелось закрыть глаза и убежать, но тонкая рука сжимала его локоть. – Что-то не так? – проворковала Нарцисса. – Ты в порядке? Тедди так и не смог ничего ответить, звук голоса мог предательски дрогнуть. Он только судорожно мотнул головой и опустил взгляд. – Идëм, идëм поднимемся в малую гостиную, – странным тоном выговорила она, и они прошли на второй этаж. Она указала Тедди на диван, а сама села напротив. – Ты что-то таишь, я вижу, – уверенно высказала она, и от этого в еë голосе прозвенели нотки льда. – Можешь рассказать мне? Тедди почувствовал, как у него на щеке подрагивает мускул. Сцепив на коленях пальцы рук, он шумно вздохнул. Миссис Малфой ждала. Но рта открыть он не успел, в комнату влетел Драко со словами: – Так Тедди уже здесь! Почему же не заходил вчера? Люпин с болью посмотрел на хозяйку. Она поняла и встала, обращаясь к сыну: – Пойдëм со мной, Драко. Сейчас я принесу чай, и Тедди нам всë расскажет. – Он что, болен? – с тревогой прошептал Драко Малфой, когда они вышли, озадаченно сдвигая брови. – Мне кажется, я знаю причины этой "болезни", – также шепотом ответила Нарцисса. – А, – протянул Драко спустя минуту, – понимаю. Тедди остался один. На улице что-то громыхнуло. Он встал подошëл к огромному окну, отодвинул невесомый светлый тюль. Начиналась гроза, но гроза летняя, лëгкая, когда нет дождя и сероватое небо не темнеет. Это успокоило Люпина, и он вернулся к дивану. Что он скажет им, когда они потребуют объяснений? Начать издалека, или сразу выдать всë? От мыслей голова тяжелела. Возвращалась тянущая тошнота. Павлиново-синие подушки были так маняще близко, а перед глазами всë начинало плыть, так что вскоре мысли юноши спутались, и он склонил голову к широкому подлокотнику дивана. Этот сон бессилия был таким тягостным и неодолимым, но зыбким, Тедди так и не осознал, что уснул. Ему казалось, что он всë ещë продолжает думать и не заметил, как мысли в его сознании подменились картинами. Ему грезилось, будто он стоит в парке Малфой-Мэнора около залитого солнцем фонтана и усиленно старается припомнить, что должен был сказать Нарциссе или даже мистеру Малфою. Он замечает их мелькающие за кустами силуэты, он скорее ощущает, чем видит, как им теперь хорошо, и знает, что подойди он прямо сейчас, то сможет разделить их радость. Но смутная навязчивая идея продолжала гложить его, сбивая с толку и отдаляя от прекрасной четы, прогуливающейся по собственному саду. Внезапно кто-то дотронулся до его плеча, и Тедди нехотя повернулся. Это была Вероника Бëрк. Еë черты он видел смутно, но точно знал, что это она. Ему запомнились только отливающие на солнце зефирным цветом волосы, тонкий аромат и ослепительно сверкающие длинные цепочки-веточки изумрудов в ушах, лишающие зрения своим бешенным блеском. Она взяла его за руку и попросила следовать за ней. Он понимал, что сможет подойти к Малфоям и потом, когда вспомнит, но, как приятна не была ему Вероника, он не хотел идти с ней. Но девушка настаивала, и ноги сами пошли по местам, куда она ступала. Мисс Бëрк вела его через кусты, которые били Тедди по лицу и очень мешали. Вероника вдруг начала читать или напевать оду на языке древних рун, о прекрасной волшебнице ожидающей своего суженного. Тедди в недоумении глядел на неë, а потом преревëл взгляд в сторону, куда указывала девушка, и понял, что песнь эта была более чем к месту. Он увидел водопад пшеничных волос, своим сиянием затмевающий даже изумруды Вероники, россыпь веснушек, похожих на шоколадную крошку, на кремово-розовой коже, чистые, как небесные сферы, глаза, устремлëнные на него. Ванильное платье, чем-то напоминающее мантии на средневековых фресках, стелилось по пронзительно-зелëной траве и окутывало сидящую пышным облаком. Тедди понял, что неосознанно хотел подойти к Малфоям именно с ней, что она заменит любые забытые им мысли и станет ответом на все вопросы. Она, Мари-Виктуар. Тедди протянул к ней руку... Но тут резко вздрогнул и увидел перед глазами павлиново-синий бархат. Не понимая, что происходит, он повернул голову. Над ним склонилось знакомое лицо, с тревогой вглядывающееся в него. Секунды две-три понадобилось юноше, чтобы сообразить, кто был рядом с ним. – Мы так перепугались... Тедди, что... Что случилось? – как из тумана донëсся голос Нарциссы, еë рука коснулась его взъерошенных каштановых волос. – Ты в порядке, дорогой? Провисающие велюровые рукава касались его лица, и Тедди хотелось снова склониться к дивану, закрыть глаза, вспоминать приснившийся образ и чувствовать прикосновения мантии миссис Малфой, слышать еë голос. Интересно, как она пела колыбельные своему сыну? Это, верно, должно быть похоже на ангельское пение. Тедди снова распахнул глаза, боясь, не начинает ли бредить, и попытался сесть. Рука женщины поддерживала его, хотя он в этом и не нуждался. В нескольких шагах, подавшись вперëд и оперевшись руками о колени, с обеспокоенным лицом стоял Драко. – Тедди? – снова позвала Нарцисса. – Ах! Да-да, простите, – спохватился юноша. – Я что-то, кажется, уснул... Боже, как неловко... – Вовсе нет, только, – Нарцисса остановилась, – когда ты пришëл, то выглядел, как обычно, но материнское чутьë подсказало мне, что у тебя не всë ладно... – А теперь, – продолжил за неë Драко, – ты выглядишь жутко утомлëнным. Под глазами – круги, смертельная бледность... Как будто не спал двое суток. – Так и есть, – пролепетал Тедди, Нарцисса с сыном переглянулись. – Ах, простите!.. – Бабушка дома? – спросила миссис Малфой. – Дома. – Тогда Драко проводит тебя... – Что вы, я и сам смогу... – ...к дому, и ты тотчас ляжешь в постель. Но сначала выпей чая, мне нужно тебе кое-что сказать. Тедди немного растерялся. Он попытался приподняться ещë, оглянулся – всë казалось таким странным со сна – и увидел фигуру в дверном проëме. У разыгравшейся в гостиной сцены был ещë один свидетель. Люциус Малфой неотрывно следил за Тедди взглядом, белые волосы, точно свечение, обрамляли лицо на фоне чëрного коридора за ним. На его лице не было обычной скучающей маски, выражение лëгкой встревоженности и участия легло на его черты, смягчило их резкость. Тедди долго ещë потом вспоминал восхищение, овладевшее им, когда он нечаянно увидел такого, настоящего Люциуса. Заметив, что Тедди поднялся и смотрит на него, мистер Малфой кивнул юноше и скрылся в темноте коридора. – Отойду, переоденусь, – проронил Драко и, положив перед этим руку на плечо племянника, вышел вслед за отцом. Тедди прикрыл глаза, потом снова открыл. Угораздило же уснуть в поместье Малфоев! – Держи чай, – Нарцисса протянула ему блюдце, не отпуская, пока он не взялся за него крепко, и села рядом на диван. – А теперь скажи, что с тобой такое? – М-мне... Я... Мне стыдно признаться, но, – Тедди отставил чашку и на одном дыхании выговорил, – я так переживаю, что вы почувствовали... – Когда? – Нарцисса чуть-чуть вытянула губы. – Когда получили выпуск «Ежедневного пророка», – юноша опустил глаза, – вы ведь читали ту статью... понимаете? – Да, муж показывал мне еë, – равнодушно ответила женщина. – И я почувствовала, что дело в ней... Но какое это имеет отношение... Тедди виновато взглянул на неë. – А-а! О, я не думала, что тебя так заденут лживые слова какой-то выскочки, – медленно выговорила Нарцисса. – Они меня нисколько не задели, – поднося чашку к губам, покачал головой Тедди. – Тогда я не понимаю, – сдалась хозяйка. – Я не мог спать, гадая, как вы отреагируете на эту заметку в «Пророке», – Нарцисса уставилась на него, когда он сказал это. – Это ведь... так унизительно для вас! Ваша семейная честь, покой... И всë из-за моего вторжения в ваш мир! А ведь я обещал вам... Я не хотел терять вас. – И всë? – Тедди не мог понять, о чëм она думала. – Да, – подтвердил он. – О Тедди! – вмиг она преобразилась, будто расцвела. Люпину показалось, что она помолодела лет на двадцать. – Как ты мог подумать!.. О, что же это такое, – еë глаза и губы осветились нежностью. – Вот именно, честь семьи велит нам принять тебя и любить. Разве ты в ответе за глупые статьи в газетах? Мы с Люциусом прекрасно понимаем... – Что сказал мистер Малфой? – выпалил Тедди, затаив дыхание. – Что таким бездарностям не то что на покой, в больницу святого Мунго не помешало бы, – еë губы тронула улыбка. – Выразился он, конечно, грубовато, но я с ним согласна. Нам очень жаль, Тедди, что такой хороший человек, как ты, да ещë и наш родственник, был втянут в столь неприятную историю. Нам то не привыкать... Если бы Тедди не был сонным, он бы, наверное, заплакал. – Спасибо вам, – прошелестел он. И вдруг лицо Нарциссы осветилось улыбкой. Широкой, открытой, счастливой – чудесной. Она открывала не только идеальные белые зубы, но и то, что женщина так долго хранила в себе. Тедди не знал, что она может так улыбаться, и представить не смог бы. Припрятанная "про запас" улыбка миссис Малфой обнажала все сокровища еë души, глубокой, многогранной, как бриллиант. Нарцисса взяла лицо Тедди в свои мягкие худые ладони, антрацитовые озëра еë глаз мерцали совсем близко от чëрных жемчужин его, и тихо произнесла: – Тебе спасибо, мой дорогой.