Беги от меня

      Шагая по грязному тротуару, ведущему на окраину Мусутафу, Кацуки пинал пустые банки из-под пива и недовольно скрипел зубами. Во дворах завывали псы, раздражая и без того возбуждённые нервные клетки. На часах было уже давно за полночь, но для Бакуго — про-героя — рабочий день только начинался. Правда, заступив на смену всего полчаса назад, он уже с нетерпением ждал её окончания.       Когда десять лет назад Кацуки решил стать героем, он не думал, что в итоге ему придётся прозябать где-то на задворках жизни. Особенно он не представлял, что после уничтожения Все за Одного, Лиги злодеев, АРИС, Чисаки и его якудза серьёзные злодеи просто закончатся. Останется лишь мелкая шваль, с которой мог бы справиться даже кто-то вроде тех неудачников из «Б» класса, о которых он и вовсе не слышал после выпуска из академии. Да, конечно, пару лет после разгрома Лиги он ещё мог наслаждаться работой — особенно когда преследовал Тогу, оставляющую за собой кровавый след из расчленённых трупов, но потом дела пошли хуже некуда. Поэтому теперь он, ненавидя себя и свою работу всей душой, ежедневно патрулировал улицы ночного города, в надежде напороться на кого-то посерьёзней, чем беспричудный алкаш с «розочкой» из бутылки.       Под ногами хрустели осколки, прямо как карьерные перспективы, и от этого Кацуки жутко хотелось спалить дотла все эти раздражающе-убогие, тесно жмущиеся друг к другу дома, похожие на ульи. Разнести к чертям надоевшие улицы, по которым приходилось день за днём следовать одним и тем же маршрутом. Разбомбить до основания эту проклятую помойку, которую все почему-то называли городом.       Уже который месяц Кацуки выбирал себе ночные смены только для того, чтобы не видеть людей. Только чтобы не столкнуться со старыми знакомыми или, не дай бог, с Деку. Чёртов «Символ мира». Из-за него-то у Бакуго совсем и не было работы. Из-за него все мечты превратились в пепел.       Мозги плавились от этой ядовитой ненависти, расцветшей с новыми силами после коронования нового «короля героев», и иногда Кацуки даже хотелось самому стать злодеем, чтобы нарушить осточертевшую тишину и этот приторный покой. Порой ему казалось, что он уже сошёл с ума. Что стал-таки злодеем. Что вся его теперешняя жизнь — галлюцинация, которую он видит, сидя в комнате с мягкими стенами, закованный в кандалы, блокирующие причуду.       На ладони вспыхнуло пламя и тут же погасло. Нет. Он вроде ещё в порядке. Вроде пока в своём уме и вполне способен продолжать ежедневно ломать себя в надежде, что совсем скоро появится достойный противник. Такой, каким была Химико Тога.       Заглядывая в подворотни и тёмные окна уже закрытых в такую рань кабаков, Кацуки обошёл весь район и развернулся, чтобы пойти обратно в агентство. Внутри него клокотала злоба.       По ощущениям было уже около двух часов ночи, а раз к этому времени не случилось ничего стоящего, то не случится и после — в этом спальном районе даже днём мало чего происходило. Вдоль дороги заморгали и погасли фонари, а с ними окончательно стихли и все звуки. Даже собаки и те перестали лаять.       Неприятный холодок прошёлся по коже. Такая тишина настораживала. Было в ней что-то противоестественное, что-то ненормальное даже для этого места. Кацуки повёл плечами, отгоняя наваждение, и продолжил свой путь по пустынному тротуару.       Скука душила сильнее, чем он сам когда-то Тогу во время одной из погонь. Тога. Тога. Тога. Может, зря он её всё-таки поймал? Сейчас бы бегала от него до сих пор, лишая сна и мыслей о тщетности существования в мире без злодеев. Глядишь, и ненависть к Деку бы поубавилась. Хотя…       Под тяжелым ботинком хрустнуло стекло, а затем подошва увязла в чём-то густом и липком. Кацуки застыл. Опустившись на корточки, он принялся рассматривать, во что же это он вляпался. Судя по тому, что поток этой тёмной жижи уходил куда-то вглубь неосвещенного просвета между домами-ульями, то источник находился именно там.       Наклонившись ещё чуть ниже к луже, Кацуки почуял металлический запах крови. Волосы на затылке зашевелились, и он понял — дело пахло преступлением.       Воодушевленный, он подскочил на ноги и шагнул в тёмный проулок. Ботинок тут же скользнул вперёд, попав в ту самую жидкость, и Кацуки чуть было не упал.       — Чёрт, — зло выдохнул он.       На ладони вспыхнул огонь, и Кацуки передёрнуло от представшего ему зрелища.       В луже тёмно-багровой жидкости лежало что-то очень похожее по очертаниям на человеческое тело. Кацуки не мог сказать точно, женское оно было или мужское, потому что силуэт угадывался лишь по следу, оставленному им в этой самой луже.       Кацуки ткнул носком ботинка в предполагаемый бок этого тела и ужаснулся. Оно действительно там было. Что-то невидимое лежало в чём-то подозрительно похожем на кровь в тёмном переулке посреди ночи. Тут и к гадалке ходить не надо: перед ним был труп. Вот только чей? И кто или что этот невидимка? Может, это результат чьих-то сумасшедших экспериментов? Какая-нибудь сыворотка невидимости или ещё что? Или вообще чей-то тупой розыгрыш?       Кацуки ещё несколько раз проверил ботинком пространство над лужей и каждый раз натыкался на что-то твёрдое. Сомнений у него не осталось — это точно был бездыханный труп, ведь ни одного звука, кроме его собственного дыхания, слышно не было.       Сомнения начали закрадываться в его голову. А вдруг это она? Он ведь за всю свою жизнь встречал лишь одного человека с причудой невидимости, да и сумасшедших учёных всех давно упекли в Тартар. Но как она тогда здесь оказалась? Кацуки же точно знал, что ещё полгода назад она уехала в столицу и больше не возвращалась. Он сам был тому причиной.       В памяти всплыла их последняя встреча: дешёвый мотель, бутылка виски и жгучий интерес, каково это — трахаться с невидимой девушкой. Вот только закончилось всё не так, как он рассчитывал.       Кацуки сглотнул, достал телефон и набрал полицейский участок, к которому был прикреплён.       — Нашёл труп. Сейчас скину геолокацию. Постарайтесь без шума.       Сбросив вызов, он сфотографировал место преступления и вместе с координатами направил дежурному полицейскому. После этого осмотрел проулок, но никаких явных следов убийцы там не заметил, и вернулся к телу.       Взгляд его сразу же упал на телефон-раскладушку, который он сначала не заметил. Тот аккуратно лежал на маленькой пушистой сумочке, больше похожей на радужный комок шерсти. Розовый, весь в стразах и с кучей подвесок-игрушек, он беззвучно вибрировал. Кацуки замер. Это не могло быть простым совпадением. Такой отвратительный вкус на побрякушки плюс невидимость указывали только на неё. На Хагакуре.       Кацуки присел на корточки возле телефона и пару секунд раздумывал, поднимать трубку или всё-таки дождаться полицейских. Они же ему весь мозг сожрут, если он влезет в «их» дело.       «К чёрту», — решил он и взял телефон в руки. В эту же секунду тот перестал вибрировать.       По коже прошёлся мороз, а волосы на затылке встали дыбом. Кацуки обернулся, но никого не увидел во тьме проулка. Стойкое ощущение, что кто-то наблюдает, засело у него в голове.       Дёрнув плечами, он чертыхнулся и вернулся к телефону. Конечно же, список вызовов оказался бесполезен: последние два принятых поступили со скрытого номера. Правда, предпоследний был всего полчаса назад и длился около минуты. Неужели жертва тогда ещё дышала? Неужели он мог спасти её?       Но Кацуки не мог даже вспомнить, чтобы хоть кто-то встретился ему на пути во время этого патрулирования. Весь квартал уже спал мёртвым сном ещё задолго до того, как он заступил на смену. Да и вообще, он едва мог вспомнить свой сегодняшний вечер — настолько безликим и похожим на все предыдущие он был.       Сообщения тоже дали немного: убийца оставил лишь одно, стерев все остальные.       «Жду у дома 44. К.»       И кто такой или такая этот «К»? Хотя, куда важнее, как этот «К» успел справиться с жертвой за пятнадцать минут — как раз в промежутке между отправкой сообщения и возвращением Кацуки к этому месту.       Дело пахло жестоким спланированным убийством, отчего у Кацуки внутри всё затрепетало от возбуждения. На секунду ему даже показалось, что он вновь почувствовал вкус настоящей жизни. Тот самый, который успел позабыть за последние полгода.       Нельзя было упускать этот шанс, эту тонкую нить, что вела к нескучной реальности. Но, к сожалению, после тщательного осмотра каждого дюйма места преступления, больше улик Кацуки так и не обнаружил. Впрочем, как и приехавший через минут двадцать наряд полиции, который мигалками перебудил весь район.       Уже в участке Кацуки в очередной раз убедился, что среди людей ему точно не место. Он готов был взорваться от их тупости и от того, что каждый полицейский в этой вонючей помойке не поленился напомнить ему о том, что он как герой здесь на птичьих правах и к расследованию его не допустят.       Зло сжимая и разжимая кулаки, Кацуки буравил взглядом бумажный стаканчик с кофе, остывавший перед ним на столе, и едва удерживал себя от подрыва всего полицейского участка. Чёртовы кретины.       — Бакуго, — позвал его вкрадчивый соблазнительный голос, и он поднял взгляд.       Перед ним стояла Кеми. Точнее, сначала он заметил её сиськи, обтянутые тесным латексным комбинезоном, а уже потом понял, что это была Кеми. Чёрт. Он совсем забыл, что по четвергам у неё тоже была ночная смена.       — Ты сегодня рано с обхода, — заметила она.       — Нашёл труп.       Она округлила глаза и криво улыбнулась.       — Неужели у нас появится настоящая работа?       — Надеюсь.       — Может, отметим это? — Она подмигнула и провела кончиками пальцев от груди вниз к животу. — Мне как раз нечем заняться.       На мгновение ему даже захотелось поддаться — свалить из участка и выпустить то покалывающее на кончиках пальцев возбуждение, что болью отдавалось в паху. Предвкушение расследования просто сводило с ума, он не мог поверить, что наконец-то снова обзаведётся достойной работой, и это опьяняло сильнее виски и даже сильнее причуды Кеми. Но если он сейчас уйдёт, то потеряет единственный шанс заполучить доступ к расследованию.       — Не сейчас, — грубо отозвался он и вернулся к созерцанию стаканчика с остывшим кофе.       — Как хочешь, — немного обиженно ответила она. — Если что, ты знаешь, где меня найти.       Боже, конечно, он знал. В том чёртовом отеле на окраине. И он бы с удовольствием рванул туда прямо сейчас за ней, но запах первого за долгие годы настоящего расследования был куда заманчивей отменного секса.       Спустя полчаса Кацуки наконец-то удостоил вниманием детектив, на которого повесили это дело. Выглядел он даже моложе, чем Бакуго в школьные годы, да и появился здесь вроде совсем недавно, кажется, сразу после выпуска из полицейской академии.       — Кацуки Бакуго, верно? — спросил детектив и протянул ладонь для рукопожатия.       Кацуки смерил его презрительным взглядом и проигнорировал этот жест. Повисла неловкая пауза, а затем детектив продолжил:       — Меня зовут Ямада Масимо, меня назначили вести это дело. Я хотел бы переговорить с вами по поводу найденного тела.       — Валяй, — не сводя взгляда с козлиной бородки детектива, сказал Кацуки.       — ДНК-тест показал, что найденный вами труп — это Тору Хагакуре. Её выпотрошили и облили свиной кровью. Большая удача, что вы нашли её тело раньше бродячих псов.       — Дело не в удаче. Всё это вообще мало похоже на случайность.       — Согласен. Без свиной крови мы бы не нашли тело. Тору Хагакуре исчезла бы бесследно из-за своей причуды, — покачивая головой, сказал детектив, а затем задал неожиданный для Кацуки вопрос: — Вы же были знакомы с ней? Верно?       Кацуки настороженно глянул на детектива, затем коротко кивнул и задумался. Похоже, убийца играл с ними. Возможно, даже специально поджидал, когда закончится его обход, чтобы оставить подсказку на месте преступления. Детектив был прав: Хагакуре никто не нашел бы, не будь она полита чужой кровью. Ведь её собственная была такой же невидимой, как и всё, относящееся к ней.       — Вы хорошо её знали? — продолжал допрос детектив.       — Нет, — резко ответил Кацуки, а затем быстро добавил: — Мы просто учились в одном классе.       Про те давние несколько встреч для секса ради интереса он рассказывать, конечно же, не стал. Да и какое это теперь имело значение? С Тору они расстались на очень плохой ноте, и Кацуки скорее стал бы подозреваемым, чем свидетелем. А это в его планы совсем не входило.       — Есть ещё кое-что, — вновь подал голос детектив и внимательно посмотрел на Кацуки.       — Что?       — На лбу жертвы ножом было вырезано «Х+К».       «Х» — возможно, Хагакуре, сразу подумал он, а «К» — Кацуки, что ли? Бред. Эти буквы определенно значили что-то совершенно другое. Мир на нём клином не сошёлся. Это уже наглядно доказал Деку.       — Поздравляю, у вас завёлся маньяк, — съязвил в ответ Кацуки. — Уже и автографы на теле жертвы оставляет.       — Я не разделяю вашей радости, Бакуго. Вы всего лишь нашли тело, а нам ещё предстоит расследовать, кто и как убил бедную девушку.       Кацуки готов был взорваться. Очередное напоминание о том, что герой — ничто в этой системе, всего лишь элемент силы в борьбе со злодеями с причудами. А он, может, тоже хотел расследованиями заниматься. Идти по следу преступников и ловить их на живца. А не разгребать последствия преступлений. Хоть и избивать до полусмерти злодеев с сильными причудами было весело.       — Что тут расследовать-то? — зло выплюнул Кацуки. — Хагакуре выпотрошили и на лбу оставили подпись. Верные признаки серийного убийцы. Ждите следующий труп и расследуйте. Всё. Дело закрыто.       Пропустив колкость мимо ушей, детектив спокойно сказал:       — И сделали всё это точно так же, как Химико Тога. Это её почерк. Патологоанатом уже дал заключение. Всё абсолютно идентично.       Время остановилось, и Бакуго перевёл холодный, полный ненависти взгляд на детектива. То задержание стоило ему многого, в том числе и здоровой печени, и слышать про то, что она снова на свободе, ему совсем не хотелось. И не важно, что ещё несколько часов назад он сам даже немного жалел, что её поймал. Никакая скука не стоила сотни загубленных жизней — наследия Химико Тоги.       — Я лично бросил Тогу гнить в Тартар, — процедил он.       — Это так, но кто же тогда это сделал? — продолжал наседать детектив. — Подражатель? Вы же занимались расследованием. Вы должны знать, были ли у неё последователи.       — Ты надо мной смеёшься? — вспыхнул в ответ Кацуки. Детектив задел его самую большую болевую точку. — Думаешь, меня допускали к расследованию? Думаешь, хоть кто-то делился со мной информацией? Нет. Меня пнули под зад, и я чудом нашёл её сам. Без помощи доблестных полицейских.       Детектив Масимо понимающе закивал головой, и это ещё сильнее взбесило Кацуки. Желчь подступила к горлу, и он чуть не плюнул прямо в слащавое лицо недавнего выпускника полицейской академии.       — У про-героев в этих стенах нет никаких полномочий, детектив Масимо. Сами расследуйте своё убийство.       Бакуго встал, да так, что стул отъехал на пару метров к стене, и ушёл, хлопнув дверью. Проклятые полицейские выжали из него все соки, не оставив и капли самообладания.       На улице начало светать, и Кацуки поморщился. Он ненавидел рассветы, ведь она просыпалась не с ним. Пройдя пару метров по пустынному тротуару, он достал телефон и написал Мине короткое смс.       «Хагакуре мертва, сообщи всем нашим. Будь осторожна»       Он нутром чуял, что это была не последняя жертва. И если маньяк выбрал своей целью бывших учеников «А» класса, то Кацуки не хотел бы, чтобы пострадали его друзья. Единственные, кто ещё держал его в здравом уме.