Поющие сердца

Гриша, сгибаясь под тяжестью огромной орхидеи, вошëл в офис Своих. - Гриш, ничего себе, это ты, что, сам вырастил? - спросила удивлëнно Оленëва. - Ага, если бы, Татьяна Андреевна, - сказал Стасюк, проходя мимо дивана к рабочему месту Берсеевой, - Я просто подумал, что главная героиня расследования заслуживает такой красоты! Виктория - это вам! - Я!? - Вика была удивлена до глубины души. Она встала, оценивая подарок, цветок был почти с неë, - Гриша, спасибо большое! Как неожиданно. Буду ухаживать, обещаю! Вот только, как я его до дома дотащу? - Действительно, как ты его дотащишь? - подал голос из-за еë спины Всеволод, - Я могу помочь. Сегодняшний день не переставал удивлять Викторию. Она слегка смутилась, но быстро нашла что ответить: - Помоги, - она посмотрела на Косицкого. - Ужин приготовишь? - поинтересовался тот, глядя ей в глаза с улыбкой. - А я готовить не умею, - так же улыбаясь и глядя на Севу, сказала Вика. - А мы закажем, - быстро выкрутился Всеволод, расплываясь в ещë более широкой улыбке. - Дурак! - шутливо сказала Виктория, несильно толкнув спасателя локтëм, весело улыбаясь. Всë это происходило на глазах у всего офиса, по этому, слегка порозовев, Сева с Викой попытались изобразить серьëзность на лицах и сказали: - Поехали? - Поехали! Косицкий забрал орхидею у Стасюка и, следом за Берсеевой, покинул офис. Оставив попытки погрузить цветок в машину Севы, было принято решение идти пешком. Благо Вика жила в полутора часах ходьбы от офиса. Спасатель ухватился поудобнее за горшок и двинулся вперëд со словами: - И как только Гриша его в офис притащил? - Думаю, об этом мы никогда не узнаем, - ответила психолог, поправляя шарф, - Скажи лучше, что мне заказать? - она достала телефон и зашла на сайт доставки еды. - Какие-нибудь суши-роллы, - сказал Всеволод, останавливаясь на переходе, - И вкусно, и сытно. - Хорошо, готово, - ответила Виктория и убрала телефон в карман пальто. Шли они спешный шагом болтая на отвлечëнные темы того, что они видели по дороге. Сева периодически делал остановки, чтобы передохнуть. Вика предлагала ей самой понести цветок, но тот лишь отнекивался, разминал руки, и снова шëл вперëд. А вот и Викин дом...еë подъезд... еë этаж... еë квартира. Косицкий, с облегчением выдохнув, поставил орхидею на пол в прихожей, и начал разминать замëрзшие и затекшие пальцы. - Раздевайся, проходи, - сказала Берсеева, вешая на вешалку шарф и пальто, и проходя на кухню. Косицкий последовал еë примеру, но пошëл в гостиную. Он уже бывал в еë квартире, когда заезжал по делу, или подвозил после, но дальше прихожей обычно не заходил. Но не сегодня. Он огляделся. В комнате стоял диван, рядом с ним журнальный столик, стенка с книжным шкафом и сервантом, небольшой телевизор. Стены украшали необычные картины. Сева подошëл к книжному шкафу и стал изучать корешки книг. Зазвонил домофон, а через некоторое время Виктория уже раскладывала доставленные суши и роллы. Так же она принесла бокалы и бутылку вина. Всеволод откупорил еë и разлил по бокалам содержимое. Он поднял свой, готовясь сказать тост, но посмотрев на Вику передумал говорить его. Он хотел поздравить их с завершëнным делом, но к убийце они испытывали большее сочувствие, чем к убитому. И всë это красноречиво было написано на лице у психолога. Но спасатель быстро сориентировался и сказал: - За наше второе место в этих странных проверках! Такой тост Вике понравился и, чокнувшись, они осушили бокалы. Наевшись и опустошив всю бутылку вина они весело беседовали на тему прошедшей проверки. Фоном они включили на телевизоре музыкальный канал. - Честно, не думал, что Оленëва так не любит проверки, - закинув в рот последний ролл, усмехнулся Всеволод. - Ну, а кто их любит? - сказала Виктория, вставая с дивана и беря бокалы, желая отнести их на кухню. Но тут зазвучала приятная музыка и к ней подскочил Косицкий, галантно взяв под руку, и воспользовавшись еë замешательством, отобрал бокалы и вернул их на столик. - Сева?! - недоумëнно сказала Берсеева. - Потанцуем? - спросил он, заглянув в глаза, с таинственной улыбкой. - Я не танцую! - сказала она, начиная смущаться. - Да ладно тебе, Вика, все танцуют! - смеющимся голосом произнëс мужчина. - Косицкий! - только и смогла сказать она, когда он закружил еë по комнате. Мелодия закончилась и Сева выпустил Вику из рук. - А говорила, что не танцуешь! - со своим обычным ехидством, сказал Сева. - Заткнись, а! - не сильно оттолкнув его от себя, сказала Вика, забрала бокалы и вышла на кухню. Выждав немного, Косицкий пошëл за ней. На улице давно стемнело, а на кухне горела только небольшая лампа над раковиной (Виктория не стала включать верхний свет). Берсеева вымыла бокалы и повернулась, и оказалась зажата между тумбой и Всеволодом. - Сева? - вопросительно сказала она, глядя на него. А тот, ничего не говоря, протянул руку к еë очкам и начал медленно их снимать. Дужки очков выправили из-за уха кудрявые пряди. Отложив очки в сторону, Всеволод, невесомо касаясь кожи Виктории, заправил непослушные прядки на место. Вика в это время стояла неподвижно, не отрывая взгляда от глаз Севы, выжидая, что же будет дальше. Глаза еë не выражали протеста, скорее наоборот, в них был живой интерес. Сева, поддавшись моменту, потянулся к еë губам, но схитрил и поцеловал еë в шею. Тело Вики отозвалось на прикосновение электрическим разрядом. А Всеволод начал прокладывать дорожку из своих горячих поцелуев вверх. Добравшись до уха, он слегка прикусил еë мочку. И с уст Берсеевой слетел блаженный вздох. Руки его легли на еë талию, а она запустила свои пальцы в его волосы. Он продолжил прокладывать путь своими поцелуями и наконец достиг цели. Их губы слились воедино страстным глубоким поцелуем. Они прижались ближе друг к другу. Сева медленно запустил руки под свитер Вики. Коснулся мягкой тëплой кожи еë живота и... Она резко оттолкнула его. - Косицкий! - строго сказала она, хоть взгляд еë совсем не выражал той строгости, что звучала в голосе, скорее наоборот, взгляд был задорный с чëртиками. Всеволод прекрасно знал этот взгляд и понимал, что на сегодня это всё, но начало было положено. Он подыграл ей: - Я просто хотел чего-нибудь сладенького к чаю, - усмехнулся он, поправляя волосы. - Ну, так бы сразу и сказал, - оправив свитер и надев очки, Виктория достала две кружки и налила им чаю. Они вернулись в комнату с кружками горячего чая и печеньем. И как ни в чëм не бывало продолжили непринуждëнную беседу. - А тебе бы пошли длинные волосы, - вдруг сказала Вика, остановив свой взгляд на его шевелюре. Ей вспомнился его прикид интернет провайдера, - Может отрастишь? - улыбнулась она. - Ага, обязательно! А потом уйду из органов и создам свой ансамбль, - так же вспомнил свой образ Косицкий. - Точно, "Поющие сердца"! - засмеялась Берсеева. - Только, что ж это за ансамбль из одного человека! Айда со мною? - сказал он, вскакивая и изображая, что играет на гитаре. - С удовольствием, - Вика встала рядом с ним, так же изображая гитару в руках. - По крайней мере, без работы мы уже не останемся! - усмехнулся он. Они встали спиной к спине с серьёзными лицами изображая, что что-то играют на гитарах. После чего дружно рассмеялись. Около двенадцати Всеволод вызвал себе такси, ведь его машина осталась стоять у здания МРГ. - Спасибо тебе, Вика, за приятный вечер, - сказал он в прихожей, повязывая шарф. - Тебе спасибо, - сказала Вика, уронив взгляд на орхидею, про которую они благополучно оба успели забыть. - Надо будет непременно повторить, - сказал он, получив уведомление, что такси уже на месте. - Ты знаешь, я всегда тебе рада, - ответила Берсеева, проважая его и запирая дверь. Она забрала кружки и отнесла их на кухню. А там она вспомнила их поцелуй. Она прервала его не из-за того, что ей не понравилось или она испугалась, нет, совсем нет. Просто ей не хотелось быть ещë одной зарубкой на шкале Севеных побед. А хотелось быть единственной, той, кого он не променяет и не уйдёт ни к кому другому.